Ждана покраснела.
– Не красней. Женщина на то и нужна, чтобы рожать воинов.
– А кто будет рожать матерей? – смело возразила Ждана. – Или женщины тебе совсем не нужны, боярин?
– Ха! От храброй женщины – храбрые войны, – не нашёл, что ответить Воланд.
Терем поражал своей величиной. Первой запустили сороку. По поверью, тот, кто первый войдёт в жилище, тот первый и умрёт. Белобока вспорхнула на стол и ходила, удивлённо поворачивая голову то в сторону, то вверх, поражаясь простору.
Ждана тоже всплеснула руками:
– Как же всё это содержать в чистоте?
– У тебя помощники будут, – сказал жене Волк.
– Какие помощники?
– Холопов князь обещал подарить.
– Людьми я как-то не умею распоряжаться. Стыдно как-то.
– Ничего, жена, привыкнешь и научишься. Ты теперь боярыня.
Княгиня Ольга приказала Волку явиться в княжеский терем, который она по-гречески называла палати, что значить дворец.
Княжеские палаты! Такой огромный деревянный дом с множеством переходов, гульбищь, лестниц и прочее, Волк видел впервые, но держался не принуждённо, как будто не впервой ему было входить в такое жилище.
Княгиня Ольга сидела справа в углу на возвышении под иконами. Стул под ней был красивый. С огромной резной спинкой, с резными толстыми ножками и подлокотниками. Такого Волк никогда не видел. Слева от неё, чуть ниже сидел моравский князь Илья. Святослав сидел на лавке справа от матери. Дальше слева и справа сидело на лавках несколько приближённых бояр.
Волк поклонился с достоинством.
– Мой сын, князь Святослав удостоил тебя, воин, боярством и возвёл в воеводы. Я подтверждаю это грамотой.
Слуга подскочил, передал Волку грамоту. Волк развернул её, кивнул. Читать он, правда, не умел.
– Рассказывай, воевода Волк, что твориться в Земле Вятичей?
Волк вторично поклонился.
– Да что рассказывать, княгиня? Всё как обычно. Живут. Землю пашут. Слава богам и тебе княгиня и сыну твоему – больше не воюют. Князь Зима, после смерти своего отца князя Вышеслава всю прошлую зиму объезжал племена вятичей, подтверждая свою верховную власть, грозя дружинами Киева. Все племена вятичей его признали. Купцов не обижает, платить дань Киеву согласен, но не знает сколько.
– Это мы решим. И ещё надо решить – кто поедет к вятичам, подсчитать дворы. От этого зависит размер дани.
Ждана копалась у изгороди между теремом Волка и Добрыни.
Заметив её, Добрыня улыбнулся ей, кивнул головой:
– Будь здра?ва, соседка.
Ждана подняла голову, ответила на улыбку:
– И тебе быть по здоро?ву, сосед. Что-то хозяйки твоей не видно, боярин.
Добрыня редко посещал своё жилище – что ему там делать? Он улыбнулся ещё раз и подошёл к соседке, взялся рукой за изгородь:
– Нет у меня хозяйки. Да и не боярин я.
– А кто ж ты? Князь?
– Сын князя. Древлянского.
– А где ж батюшка твой?
– Умер, – просто ответил Добрыня. – Княгиня Ольга убила. В смысле по её приказу.
Ждана широко распахнула изумлённые глаза, раскрыла рот, закрыв его правым рукавом.
– И ты здесь живёшь?
– А где мне ещё жить? Меня же маленького в плен взяли. Несмышлёнышем. Я холоп княгини Ольги. А с её сыном Святославом вместе выросли. Он мне как брат. Он в походы ходит, я его дом сторожу. Моя сестра ему жена, первая.
– Есть вторая?
– Есть.
Подошёл Волк.
– Будь здрав, Добрыня Малыч.
– Лучше – Никитич.
– Добро. Пусть так. Будь здрав, Добрыня Никитич. У нас говорят: «Сосед ближе родни». Зайди, сосед, не побрезгуй. Братину с тобой выпьем.
– Да с хорошим человеком, что ж не выпить?
Они вошли в терем Волка. На стол поставили большую чашу – братину, налили мёду.
Волк зачерпнул ковшик, похвастал:
– Хмельной мёд, отец ещё ставил.
Добрыня зачерпнул свой ковшик, встал, поклонился Волку, Ждане:
– Здра?ве будьте, хозяин с хозяюшкой.
Выпил, сел на место и сказал:
– А у меня есть ставленый мёд. Ему скоро сорок лет будет. Зайдёшь, попробуем. А поляне в мёд ещё сок малины или сливы добавляют.
