Книга Сатирический роман Двойник - читать онлайн бесплатно, автор Андрей Осипов. Cтраница 10
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
Сатирический роман Двойник
Сатирический роман Двойник
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

Сатирический роман Двойник

– Спасибо, – ответил Папа, – мы всегда хорошо спим. Крепкие нервы, чистая совесть…

– Это очень хорошо. Будем работать дальше, —

Все прошли в кабинет. Вместе с Шулером пришёл какой-то господин.

– Вчера я провёл с вами общее, так сказать, ознакомительное занятие. А сегодня, доктор Саботаж, – он кивнул в сторону иностранного советника, – проведёт с вами занятие по поводу производства. Он как раз курирует все вопросы, связанные с производством в данном проекте. Прошу отнестись к этому занятию серьёзно, «Производство» – очень важная тема. В последствии у вас будет много всяких занятий: по внешней политике, по внутренней, по приватизации… Будут и выездные занятия… Поездите по министерствам, ведомствам, поговорите с людьми, узнаете, что в стране происходит.

Ученики разместились в той же уютной комнате, где было первое занятие. Доктор Шулер ушёл по своим делам. Саботаж оказался высоким сухим господином с очень добродушным лицом. Рассказал, что его первое образование военно-техническое. Он закончил школу сапёров. Потом всю жизнь занимался производством:

– Производство… – доктор задумался, – очень непростая и важная тема. И вы должны ответственно отнестись к этому материалу, вы обязаны знать, как претворять его в жизнь.

– Тем более, – подал голос Карпыч, – что мы сами производственники и неплохо в нем разбираемся.

– В нашем случае это не пригодится, – отрезал Саботаж, – никакого производства здесь больше не планируется. И наша задача в соответствии с Планом ускоренным порядком ликвидировать все производства, которые еще остались! – он улыбнулся. – Ну если только развивать производство оглобель, они скоро будут нужны в больших количествах. Позже я вам объясню зачем.

Ученики аж вжались в кресла, как пассажиры самолета, резко набирающего высоту. «До чего же это противно. Но что делать, придется терпеть!» – подумал Михаил Потапович, чувствуя себя разведчиком в логове врага. «Гнида заморская!» – подумал Карпыч и мысленно плюнул. Ученики переглянулись и стали слушать дальше.

– Должен сразу оговориться, кое-что останется. Все производство, связанное с сырьевыми отраслями, пока уцелеет. Что из земли добывают: нефть, газ, металлы, алмазы… Что там еще? Древесина, хотя это уже не из земли, – пояснил Саботаж, – энергетика. Это, конечно, останется, но всё уже приватизировано на наших ручных олигархов, это уже наше. Почти… Ну а когда старое оборудование полностью износится и не сможет работать, – продолжал объяснять Саботаж, – до этого осталось совсем немного, будем переоснащать на новое, на наше, на хорошее. Тем более что всё машиностроение и станкостроение подлежит ликвидации.

– Извините, – а почему же сразу не переоснащали отрасли? – заметил Папа. – Ведь когда приватизировали, главный лозунг был: «Государство – неэффективный собственник». Вот когда будет всё у частника, он порядок наведёт. А оказывается, что теперь всё уже изношено до предела!

– Уважаемый Папа! Вы что, ещё в сказки верите? Это же лозунг. При чем же тут переоснащение производства? Да и выдвигал его кто? Он хоть раз правду сказал? Вы слышали?

– Так если он врет все время, что же его не сняли до сих пор?

– Вы еще совсем мало у нас работаете, поэтому и не очень разбираетесь в тонкостях. Вот для этого мы с вами и занятия проводим. Рыжпейс работает в строгом соответствии с Планом – к нему претензий нет. На чем я остановился? – сам себя спросил Саботаж.

– Что все оборудование будет скоро заменено на иностранное, – подсказал Карпыч.

– Да! – согласился иностранный специалист. – Что пока останется? Пищевая промышленность. Народа-то ещё пока много, а его кормить надо. Тут тоже постепенный переход на монополию наших компаний. Пищевая промышленность, на первый взгляд, не очень стратегическая отрасль, но это ошибка. Она имеет огромное значение. Будем потихоньку вытеснять мелкие заводики и ставить свои, хорошие, – Саботаж задумался. – Вот и всё, остальное подлежит ликвидации.

– Как? – хором, не сговариваясь, воскликнули ученики. – И это всё, что останется?

– Больше нам ничего и не нужно, – равнодушно ответил советник. – Всё остальное мы своё привезем… Тут, правда, отдельные бизнесмены, из чиновников и бандюгаев, решили на строительстве наживаться: понастроили заводов стройматериалов. Пожалуйста! Пусть строят. Нам это не мешает. Главное, чтобы все шло в концепции Плана.

– Да уж! – ухмыльнулся Карпыч. – Я знаю, как они строят!

– Но людям надо же где-то жить. До сих пор многие в послевоенных бараках живут! – сказал Папа.

– Так они разве для них строят? Они для других… – ответил Карпыч.

– Бизнес, как бизнес… – вставил слово Саботаж. – Строительство везде идет под ручку с криминалом. А где и кому жить, это вы на другом занятии будете проходить.

– У нас не под ручку! – сказал Карпыч. – У нас это одно понятие, не два. Просто – криминальное строительство… Это я точно знаю. Другого строительства у нас нет!

– Не буду возражать, – отмахнулся Саботаж, – но это выходит за рамки нашего занятия. Давайте продолжим, – он сделал сосредоточенное лицо, – всё остальное производство подлежит ликвидации. В первую очередь производство вооружений. Это очень важно! Любых вооружений, начиная от космических ракет и заканчивая патронами. Некоторое производство оружия останется – это ещё и очень выгодный бизнес. Оно в обязательном порядке будет переведено в нашу собственность – только так, а всё остальное подлежит ликвидации! Для чего это нужно?

– Действительно, зачем? – заинтересовался Карпыч. – Вот мы работали на таком производстве… Проектировали и выпускали ракеты. Это же не завод был – конфетка: какое оборудование, какая культура производства, кадры… А сколько теоретических разработок… Это же кладезь!.. А нас обанкротили, и теперь сковородки делают… Некачественные… Государственные стандарты сейчас отменили, каждый выпускает продукцию, как хочет, как дешевле… Мой приятель Ферзь был как-то в командировке. Мальчишка он развратный, познакомился с девицей… У неё был презерватив «Нежность» отечественного производства… Ферзь потом описывал свои ощущения так: «Ничего, Карпыч, в нём не чувствуешь… Умом понимаю что происходит что-то, но ощущений никаких… Это изделие напомнило мне или валенок, или камеру от автомобильной шины!» – Весь следующий день Ферзь рыскал по городу – хотел купить побольше таких презервативов и подарить друзьям и знакомым… Но не нашёл… Дефицит!

– Вот вам и подтверждение моих слов. Все идет правильно и по Плану, – он улыбнулся. – Вы делали ракеты? Зачем? Чтобы угрожать своими ракетами нашей демократии? Нельзя этого делать! Значит, надо завод ликвидировать. Тем более что ракеты ваши, на самом деле, первоклассные и составляют конкуренцию нашим. И не только ракеты, но и всё остальное вооружение. Это же чистые убытки иностранным компаниям, производящим оружие. И мы сами должны решать, кому продавать оружие, а кому нет. Поэтому производство оружия должно быть только у нас или под нашим контролем! Кадры ваши никому уже не нужны, почти всех перспективных ученых мы забрали к себе, и перспективные разработки, конечно, пригодятся… Их, кстати, мы тоже забрали и по ядерному, и по обычному вооружению… Это было сделано в самую первую очередь. Работы по ликвидации производств идут полным ходом. Ликвидация – это не значит физическое уничтожение: банкротство, продажа за долги, приватизация… Очень много всяких способов. Главное – полное прекращение основной деятельности предприятия без возможности её восстановить. Оборудование должно быть уничтожено полностью. Технологии, документация, разработки забираются полностью. Кадры увольняются все от слесаря до директора. Ведь какой-нибудь гад, старый слесарь дядя Вася, может и по памяти что-то сделать. И без чертежей. Никак его нельзя оставлять там! Пусть идет картошку на огороде выращивать… Только после этого можно вздохнуть спокойно. Лично я выдвигал предложение, что для полного спокойствия надо бы всё взрывать, как в Дрездене… Но начальство не одобрило: «Не торопи события, Саботаж. Рано пока. Не надо злить этот дикий народ!» – А по-моему, зря оставляем даже здания… Но начальству виднее. Приказ – есть приказ! – сказал он расстроено, – Продолжу… Что будет в разорённых помещениях потом, кому оно достанется, это нас не интересует… Могут, как у вас на заводе, сковородки делать, могут водку разливать… Мы свою задачу выполнили. По промышленности вопросы есть?

Ученики были обескуражены. Судя по их грустному виду, к такому повороту событий они явно готовы не были. «Это он про Сергея Сергеевича говорил, – думал про себя Карпыч, – он уж точно любую деталь по памяти сделал бы, на глазок. И не одно ОТК не забраковало бы! – Карпыч вздохнул. – А я ругал его частенько… Хорошо что не дожил старик. Прав всё-таки был Сергей Сергеич!» – Карпыч вспомнил завод, как он там работал, сколько было всего разного, и хорошего, и плохого, как он с начальством ругался, как хотелось избавиться от гнёта тупого руководства и парткома. И вдруг ему до боли захотелось опять вернуться в то время, знать, что он занимается нужным делом, ругаться с начальством, «давать» План, стыдить слесарей… Теперь они казались ему такими милыми и родными… Много бы он сейчас отдал, чтобы вернуться в то время. – «Сам бы Сергеичу каждый день мотню делал!» – Карпыч поднял голову и внимательно посмотрел на Саботажа. «Как же так можно? – опять задумался он. – Вот так вот – раз – и нет ничего!»

– Нет, – услышал он голос Папы, – все настолько понятно, что нет ни одного вопроса…

– Просто я умею очень хорошо объяснять! – гордо сказал советник.

– У меня одна знакомая работала в Москве на оборонном заводе, – встрял Карпыч, – на Кутузовском. Завод побольше нашего будет – несколько кварталов… Только на космос и оборонку работали. Что ни станок – эксклюзив! Что ни стенд – шедевр! Самый паршивый станочек несколько миллионов стоил… Так директор, бывший секретарь парткома, как перестройка началась, всё в аренду сдал! Китайцы трусы шили, армяне из технической воды «Баржом» делали, корейцы собак-дворняжек разводили…

– Зачем? – удивился Папа. – Зачем дворняжек-то разводить? Неужели для меха?

– Ой, Миш! – не удержался Карпыч. – Тебе-то какая разница… Главное, что аренду платили исправно. Процентов пять по договору на счет, а остальное – директору в карман. Я как-то на проходной читал список арендаторов… Не одна сотня набралась…

– Ты как-то осуждающе про это говоришь, Карпыч! – насторожился Саботаж, внимательно слушавший его рассказ. – Очень хорошо, что ты привёл этот пример. Вот мы его сейчас и разберём. Очень хорошо!

– Я не осуждающе, – начал оправдываться Карпыч, понимая, что немного переборщил, – я видел, как директор один из цехов от оборудования освобождал – вот что я осуждаю, я производственник всё же!

– И как он это делал? – насторожился Саботаж.

– Как?! – сказал Карпыч, потом внезапно вздрогнул и проговорил шепотом, чтобы не слышал иностранец, обращаясь к Папе: «Миш! Ты по одному и тому же месту лупишь! Больно ведь…». – Да очень просто: отключил в цехе свет, воду и сжатый воздух, запустил туда огромный бульдозер, которым все станки и оборудование выдрал под корень с фундаментов, а потом отвалом на улицу через противоположные ворота, там уже краном на грузовики и в утиль… Ещё на металлоломе денег заработал, собака… – Карпыч посмотрел на Саботажа.

– Я всегда говорил, что тут живут способные и умные люди… – иностранец был очень доволен, – и генералу докладывал, что нельзя здесь действовать прямолинейно. Но не слушают меня. Этот директор – очень умный молодец! Мы бы так не догадались… Монтаж, демонтаж, склад, хранение, опись… А тут – раз! И бульдозером! – он был очень доволен, – Молодец директор. Вот вам и пример. Коммунист, а какой умный молодец. Производство военное уничтожил совсем! После бульдозера не восстановишь… Да ещё и денег заработал на металлоломе. Да ещё и за аренду получает!

– Он за аренду не получает! – вставил слово Карпыч. – Гребёт! Как та машина, которая снег на улицах убирает в грузовики. «Тёщина рука» в народе называется! – он улыбнулся. – У директора за два года демократии рожа тоже в два раза увеличилась и стала цвета спелого кирпича. Помер он на Канарах от радости!

– Так это Москва… – задумчиво сказал Папа, – у нас в Сибири не только в аренду никто не возьмет, приплатят – не надо!

– Хорошо! – продолжил Саботаж. – С оборонной промышленностью мы разобрались, теперь перейдем к транспорту: самолеты, автомобили, суда, вагоны и локомотивы, машины и механизмы… Выпуск этих товаров тоже необходимо срочно ликвидировать! – он гордо посмотрел на учеников. – Все средства транспорта, тем более для такой, пока огромной страны, должны производиться за её пределами.

– А это почему? – тоже потихоньку закипая, спросил Папа.

– Ну подумайте сами! – благодушно ответил Саботаж. – Почему надо закупать весь транспорт за границей? Ну? Думайте!

– Почему? – заговорил Карпыч. – Чтобы создавать рабочие места не у нас, а за границей. Кормить иностранных рабочих.

– Правильно… Но это не главное! – советник подбадривал учеников. – Это тактика. А я про стратегию хочу услышать, – Саботаж дружелюбно улыбался, – ну? Думайте!

Папа смотрел на улыбающегося и добродушного иностранного советника. «Как в первом классе! – подумал он. – Дважды два – четыре… Интересно, а представляет Саботаж, что стоит за его словами? Сколько человеческих жизней и судеб?» Папа представил себе, что значит закрыть заводы… Нет, не заводы. Ликвидировать всю промышленность, которая производит самолеты, автомобили, суда, станки… Сколько людей лишится работы, сколько разбитых судеб, сколько горя! «А хоть знает этот благодушный тип, как мы это всё строили. Сколько миллионов жизней наших предков, отцов, дедов было положено на этот алтарь? В голоде, в нищете страна поднимала эту самую промышленность, которую он хочет ликвидировать одним махом. Сколько миллионов русских жизней вам ещё нужно?!» Папа совсем расстроился. Вспомнил репрессированного отца, который как раз поднимал эту авиационную промышленность, расстрелянного коммунистами деда… «Надо собраться! – подумал он. – Что-то я нюни распустил. Воевать, так воевать!»

– Нам трудно судить, – нашелся он, краем глаза глядя на Карпыча, который тоже загрустил, – я только знаю, что производство самолетов, а точнее двигателей для самолетов – очень сложное дело. И производят самолеты только пять или шесть стран. Если это производство разрушить, то создать его потом будет невозможно.

– Теплее, теплее, – благодушничал Саботаж, – самолеты – это самое главное. Помимо космоса, конечно, но космос – отдельная статья. Так зачем это всё надо ликвидировать?

– Да говори уже, профессор! – не удержался Карпыч. – Не знаем мы.

– Даю наводящий вопрос! – не унимался Саботаж. – Я хочу, чтобы вы сами думали. Что я вам всё разжевываю? – так же благодушно продолжил он, как будто рассказывал про тяжелую жизнь североамериканских скунсов. – Для чего, например, уничтожили сельское хозяйство и почти все закупки продовольствия идут из-за рубежа? – он ехидно ухмыльнулся. – Не только для того, чтобы кормить иностранного фермера. А зачем тогда? Для чего, например, уничтожили фармакологическую промышленность? И все закупки лекарств идут из-за рубежа в десятикратном размере. Хотя у вас и свои лекарства были не хуже и намного дешевле! – он опять заговорщицки улыбнулся, подробно разжевывая ученикам материал, – Ну? Зачем?

– Ну взятки берут наши чиновники за импортные поставки, – предположил Папа, – миллиардами воруют.

– Эх вы! – расстроено сказал Саботаж. – При чем тут взятки? Конечно, берут и ещё какие. Но не в этом дело. Куда они эти деньги-то денут? Все равно к нам придут. Это всё тактика. Тактика! – он торжественно посмотрел на учеников. – Безопасность!!! Вот в чём стратегия! При чём тут взятки? Это всё игры предателей, – он повысил голос, – главное – нарушить безопасность продовольственную, транспортную, фармакологическую, военную… Нарушить все безопасности! – Саботаж перешел с благодушного тона учителя на разгоряченный тон политика, – Представьте себе такую ситуацию: в вашей стране эпидемия какой-то болезни. Народ вымирает! – он довольно улыбнулся. – Вымирает миллионами! – Саботаж облизнулся. – А своих лекарств-то нет уже – промышленность разрушена – лекарства не делают. Вы к нам: «Ребята, погибаем. Срочно пришлите лекарства, мы уже свои не делаем, на вас вся надежда. Министр-то наш, демократ, всё украл!» Эпидемию, кстати, – сказал он, задумавшись, – можно и помочь устроить.

– И что? – выдохнули ученики.

– Что? – загадочно улыбнулся Саботаж. – Выпускаем вперед нашего главного комиссара, Савьера Халану, ему не привыкать людей убивать тысячами, и он с гордым видом говорит: «А нету! Нету для вас ничего. Чем быстрее передохнете, тем для нас лучше. Уж больно нам ваши природные ресурсы нужны! И земелька… Уж больно много у вас всего. Обидно нам это!»

– Это который Сербию бомбил? Жилые кварталы, детей, женщин, стариков? – спросил Карпыч, еле сдерживаясь.

– Да, его работа. Но он не один, там ещё много народу было… Госпожа Олджабрайт…

– Жирная такая? На утку раскормленную похожа, – сказал Карпыч, – во время Второй мировой войны сербы из маленького городка спрятали её от фашистов. Хотя она и была ребёнком, но, как еврейка, подлежала уничтожению. Выжила тогда Мадлен, подросла, окрепла и приказала разбомбить! И городок этот разбомбили, и дом, где её прятали…

– Это сербам наука! – заметил Папа. – Будут теперь знать, кого прятать. Интересно, у неё свои дети есть? Внуки?

– И она требовала разбомбить… – подтвердил советник. – Что-то, видно, ей тогда не понравилось… Воспоминания детства… Может, конфет сербы не додали… – он засмеялся. – Но это уже не моя тема… Я тут в подробностях не знаю… – Саботаж сделал строгое лицо. – Или другая ситуация: в стране голод. Мы полностью прекратили все поставки продовольствия. Народ умирает миллионами! – он опять довольно облизнулся. – А своего продовольствия-то нет: сельское хозяйство в упадке, земля вся выкуплена олигархами и чиновниками. Работать на ней никому не дают. Частная собственность. Вы к нам: «Ребята, погибаем! Срочно пришлите еду, на вас вся надежда. Министр-то наш, демократ, всё украл!»

– Вы такие мрачные картины рисуете! – вставил Карпыч.

– Выпускаем вперед нашего главного комиссара Савьера Халану, и он с гордым видом говорит: «А нету! Нету для вас ничего. Чем быстрее передохнете, тем для нас лучше. Уж больно нам ваши природные ресурсы нужны! И земелька… Уж больно много у вас всего. Обидно нам это!»

– А он какие-нибудь еще слова знает? – спросил Карпыч. – Или только эти?

– Это я образно… Он очень умный, добрый и образованный человек. Хороший семьянин! – Саботаж опять сделал строгое лицо. – Вот мы и подошли к проблеме транспорта. Представьте себе такую картину: самолёты тут летают только наши, иностранные, автомобили ездят только наши, суда, локомотивы, мотоциклы, велосипеды, коляски детские, самокаты… Коньки роликовые – тоже наши! – он гордо посмотрел на учеников. – И в один прекрасный момент мы говорим: «Всё, господа коренные народы! Ничего вам больше продавать не будем. Ни самолётов, ни самокатов, ни запасных частей, ни расходных материалов!», Вы опять к нам: «Ребята, погибаем! У нас страна очень большая. Нам без самолётов крышка будет. И без автомобилей, и без судов – воды у нас очень много. Не говоря уже про железную дорогу!.. Прямо беда! Срочно пришлите, на вас вся надежда. Министры-то наши, демократы-либералы с тёмным коммунистическим прошлым, всё украли!»

– И тут вы выпускаете вперед вашего главного комиссара Савьера Халану, – продолжил Карпыч, – которому, что комара прихлопнуть, что маму родную придушить! Если заплатят, конечно. И он с гордым видом говорит…

– И он говорит, – продолжил реплику Карпыча Саботаж: – «Немедленно разбомбить всю эту православную сво…», ой! – опять запнулся советник, – это я не туда… Бомбить можно только после того, когда ядерный зуб вырвем. Ой! – он опять запнулся и, обращаясь к Карпычу, сказал: – Сбиваешь ты меня, Карпыч, не мешай проводить занятия. И он говорит: «А нету! Нету для вас ничего. Чем быстрее передохнете, тем для нас лучше. Уж больно нам ваши природные ресурсы нужны! И земелька… Уж больно много у вас всего. Обидно нам это!» – Саботаж внимательно посмотрел на учеников. – Сколько там у вас километров? От края до края? Гордость-то ваша? Тысячи?

– Много, – задумчиво ответил Карпыч, – очень много, десятки тысяч. И везде храмы православные стоят! – он гордо посмотрел на советника. – И нет им числа!

Папа с уважением посмотрел на Карпыча и даже передумал опять пихать его ногой под столом. «Вот тебе и «атеист»! – подумал он. – Что это он?»

– И не только православные! – добавил Карпыч. – И мечети есть, и синагоги, и даже буддистские… И ничего, уживаемся… Если бы кто-то на православных иконах стал глаза святым выкалывать, как это у вас бывает, так наши мусульмане сами бы им руки оторвали. С мясом! И засунули бы куда положено. У нас по-другому не может быть… Так уж предки в нас вложили… У нас любую веру уважают! И не из толерантности.

«Во, вставил! – удивился Папа. – И где только набрался?»

– У нас уважают любого верующего человека.

Саботаж смотрел на учеников и, судя по выражению его лица, не очень понимал, о чем они говорят.

– Вы отошли куда-то в сторону от нашего вопроса… – сказал он. – Мы сейчас учимся, что делать с промышленностью в соответствии с Планом.

– Извините, господин Саботаж, мы, действительно, отвлеклись, – ответил Папа. «Хорошо, что у них очень узкая специализация. Не понял, отчего мы так возбудились. Надо нам осторожнее быть… Не горячиться, – подумал он, – и Карпыча пнуть надо было бы, доиграется он у меня, атеист!», – Папа посмотрел на Саботажа, равнодушно листающего какую-то тетрадку. – «Смотрит, что дальше нам говорить. Хорошо, что не понял ничего, а то донесёт Шулеру, и мы попадём под подозрение».

– У меня вопрос!

Саботаж оторвался от тетрадки и посмотрел на Папу вопросительно.

– По поводу промышленности все понятно. Планом предусматривается развитие только сырьевых отраслей и то на базе импортного оборудования.

– Правильно, – перебил его советник, – только Вы не забывайте, что все сырьевые отрасли уже переведены в собственность на наших олигархов. То есть на ваших, – он опять запнулся, – на ваших, но фактически они все наши. Это наши люди… Они прошли строгий отбор на эту должность, давали присягу и торжественную клятву… Собственность мы на них всю оформляли… Рыжпейс… – он опять запутался. – Это не мой вопрос, по приватизации вам другие специалисты расскажут… – Саботаж махнул рукой. – Что ещё непонятно?

– С сырьём всё понятно, – продолжил Папа, – нефть, газ, металлы, алмазы, лес, уголь… Что там ещё не украли? Это уже всё ваше!

– Да! Что ещё? – продолжил советник. – Скоро мы примем закон о собственности на землю. Это очень важно! Скупим всю землю. Денег-то от сырья немерено остаётся. Куда их девать-то? Ну дворцы, ну яхты океанские, самолёты дорогие, ну бассейны с шампанским… Надоест же когда-нибудь… Скучно это… Земля тоже нам будет принадлежать, вода. Это очень важно! – он покосился на Папу. – Опять вы меня на другие темы отвлекаете… – Я провожу занятие по промышленности! – Саботаж заглянул в свою тетрадку. – Что ещё у нас осталось по промышленности? Станкостроение! – он посмотрел на учеников. – Подлежит полной ликвидации. Зачем?

– Тут уж всё понятно, – вздохнул Папа, – если у нас не будет своих станков и оборудования, то организовать здесь любое производство без вашего ведома и без ваших станков будет невозможно.

– Абсолютно точно! – улыбнулся советник. – Я горд за Вас. Вы делаете большие успехи в занятиях! – он был очень доволен. – Но одно производство всё-таки можно будет организовать и без нашего ведома, – советник загадочно улыбнулся, – я об этом говорил в самом начале занятия. Какое это производство?

– Самогонку, что ли, варить? – съехидничал Карпыч.

– Невнимательные вы какие! – Саботаж укоризненно посмотрел на учеников. – Производство оглобель. Вот какое производство будет основным. Оно заменит всё: и производство оружия, и производство самолётов. В оглоблю будете и лошадку запрягать, когда из Москвы во Владивосток соберётесь, ей и воевать станете с врагами…

– На лошадке во Владивосток, конечно, далековато… – ответил Карпыч, – а по поводу оружия, это Вы зря. Если вашему Президенту дать оглоблей по темечку – можно и войну сразу выиграть. Только тут меткость очень важна – именно в темечко! И сразу – конец войне!

– Ты всё шутишь? – недоверчиво ухмыльнулся Саботаж. – А как ты до него доберешься со своей оглоблей? У него охрана.

– Как? – не унимался Карпыч. – Вот сорвётся в очередной раз, напьётся… а тут наш человек, специально обученный, с оглоблей… Точно по темечку. И конец войне!

– Наш Президент не сорвётся. Он вообще малопьющий! – гордо ответил советник.

– Извините, – ехидно продолжал Карпыч, – я не очень за политикой слежу, запутался уже в ваших Президентах. А какой сейчас? – он немого задумался. – Который врёт под присягой? Любитель женщин и на тромбоне поиграть?