Встречи с ангелами

Муки искания

Пухлые, запыленные, давно невостребованные книжные тома с шелестом соскальзывали с верхней полки бабушкиного шкафа. Саша, брезгливо морщась, отбрасывал их в сторону в поисках потерявшейся тетради с конспектами. И вот в руки попал завязанный крест – накрест бумажный сверток, покрытый многолетними наслоениями пыли. Разыгравшееся любопытство взяло верх над брезгливостью, и сверток был не без труда развязан, обнаружив пожелтевшую от времени книгу в мягкой обложке со шрифтом еще дореволюционных годов. Это была Библия.

Распространение религиозной литературы в те времена преследовалось, поэтому хранение священного писания столь скрытным способом не вызывало удивления. Тем не менее, находка Александра поразила.

– Что же ты Библию то на шкафу прячешь, бабуля, или боишься чего?

Саша любил подшучивать над бабушкой, но сейчас понял, что шутка явно не удалась. Старая, поседевшая, уставшая от жизни женщина, пережившая коллективизацию, великую войну и разруху, насторожилась и с опаской посмотрела на внука.

– Тебе то, что с этого, внучек? Мало ли чего я боюсь. Времена еще не прошли, чтобы не боятся. Положи на место, что нашел, не надо этого тебе.

– А я уж прочитал ее, Библию то, так ни чего особенного в ней и нет вовсе. Сказка, какая – то.

– Сказка говоришь, а что ты в ней понять успел?

Было видно, что внук задел за живое.

– Понял, что Бог все создал, но и наказывает жестоко того, кто ему не подчиняется. Вот Адама и Еву создал, но и изгнал из рая, испытаниям подверг. Города разрушал за всякие грехи. Это что, справедливо? И вообще, как он мог весь мир создать за семь дней, если наука утверждает, что на это понабилось несколько миллиардов лет? – ответил Саша.

– Так в сказках внучек тоже написано не так, как в учебниках, а ты в детстве верил и в волшебников добрых и злых, и в силы светлые, и в чудеса.

– Это в детстве было, когда я еще знаний никаких не имел.

– Вот и выходит, что люди к знаниям стремятся, а Бога забывают. В гордыне своей думают, что все могут и не верят ни во что, а самого главного не могут – сделать себя счастливыми. Так и бегут куда–то, а доли своей не ведают и часа своего последнего на этой грешной земле не знают.

– А что, Бог может указать, когда смерть придет? – Саша хитро посмотрел на бабушку.

– Господь может и не укажет, когда смертушка придет, так как недостойны мы этого, а надежду даст.

– Вот те на, какую же надежду?

– Тот, кто верит, в надежде живет, что не оставят его Силы Небесные ни на земле, ни после смерти. Господь по жизни ведет и после неё наставляет.

– Так что же, Христос существовал, и на самом деле воскрес?

– Да, Саша, жил Христос среди людей, и распяли его, и воскрес он по воле Божьей, за нас грешных претерпев муки нестерпимые. И с нами людьми неблагодарными и по сей день он на земле супротив антихристу. И бьется Христос с антихристом за души наши. Кому из них, кто душу отдаст, с тем и пребудет до последнего страшного суда.

– Может ты, бабуля, еще и молишься, и в церковь ходишь?

– Молюсь милый, молюсь, и прошу Господа нашего Иисуса Христа душу мою по смерти прибрать. А до неё, внучек, уже недалече.

– А в чем смысл жизни, знаешь? – не без иронии спросил внук.

Не ответив, бабушка задумчиво замолчала, исполнившись особой значительностью, и, как показалось Саше, даже торжественностью.

С этого дня Библия постоянно лежала у нее на тумбочке, навсегда оставив свое недавнее укрытие на шкафу.

Надо сказать, мысли о смысле жизни пока не очень занимали Александра, да и сама жизнь казалась вечной и вполне занимательной. Однако природная любознательность, подогреваемая, порою настойчивым желанием, во что бы то ни стало докопаться до истины, часто бывала, не удовлетворена.

Например, никак не укладывалось в голове, что человек мог произойти от обезьяны. Кривляющийся примат! Умнее, конечно, свиньи, но все же…

В теории Дарвина, несмотря на кажущуюся бесспорную логичность, явно чего-то не хватало. Трудно было представить, что неумолимая эволюция привела неразвитый животный разум к вершинам человеческого гения. Но ведь откуда-то взялся же человек на Земле, и сама жизнь?! Неужели, правда, от Бога или инопланетяне завезли и то и другое?

Жизнь, по определению материалистов, являлась способом существования белковых тел, а разум – случайным продуктом развития материи. Сам себе человек виделся венцом эволюции планеты или даже космоса, так как в обозримом космическом пространстве наукою не просматривались признаки жизни. Извечная тема «Одиноки ли мы во вселенной?» была весьма распространенной у лекторов общества знания, активно несущих образование в народные массы. Тем не менее, выводы в конце этих лекций неизменно говорили не в пользу внеземных цивилизаций, а многочисленные свидетельства о НЛО считались в лучшем случае сказками, а то и проявлением коллективных галлюцинаций. Философия, превознося себя даже выше науки, говорила о бесконечности пространства. Но можно ли допустить, что в бесконечном, необозримом пространстве, которое по большому счету не только познать, но и представить то себе практически невозможно, существует лишь единственная обитаемая планета Земля, которая по своим скромным размерам сравнима разве что с атомом во Вселенной?

Понятие Бога вызывало у Саши, воспитанного на принципах материализма и научного атеизма, закономерное отторжение. Представление о нем складывалось, скорее на основе иллюстраций из церковных брошюр, иногда, случайно попадавшихся на глаза. Думалось, вот сидит некое могущественное существо на небесах, создает миры и воздает каждому в соответствии со своим произволением: кому добром, а кому и чем-нибудь другим. Вот ведь, фантасмагория, какая! Поверхностное прочтение Библии, воспринятой буквально, только закрепило негативное отношение к религии в целом.

Мир же человеком двадцатого столетия познавался эмпирическим путем, а верилось только в то, что можно было увидеть, потрогать, и, вообще, можно было доказать.

Да, вопросов было немало, но необходимость поиска адекватных ответов в данное время не тяготила развивающийся интеллект юноши. Вы спросите, а как же детские видения, грезы, непонятные ощущения? Все это пока отошло на задний план, в связи с быстрым формированием молодого человеческого индивидуума в личность по имени Александр Козлов. При этом совсем не безболезненный процесс взросления сопровождался активными поисками профессионального определения и своего места на социальной лестнице.

Но все же, кто истинный хозяин на Земле? Сам ли человек? Является ли он властителем своей судьбы?

В этой связи часто вспоминалась Саше сцена на Патриарших прудах из «Мастера и Маргариты». На утверждение Ивана Бездомного о том, что всем управляет человек, Воланд заметил, что для того чтобы управлять, необходим некий план на достаточно продолжительный период, хотя бы в тысячу лет. Но может ли строить подобные планы субъект, проживающий значительно менее короткую жизнь, при этом он не просто смертен, но, порой, к несчастью, внезапно смертен?! Таким образом, как может чем-то управлять существо, не способное управиться с самим собой?

Но, повторимся, все, что было связано с религией, мистикой и тому подобным Александром на данном этапе его жизни категорически отвергалось. Отрицалось также существование Иисуса, Антихриста, каких-либо святых, а также всяких потусторонних сил.

Однако провидению вскоре было угодно поколебать ветхое строение из нетвердых материалистических убеждений и развеять туман юношеских иллюзий.

Коварный двойник

Саша в одиночестве сидел за столиком у окна дешевого городского кафе, доедая остатки слипшихся общепитовских пельменей, запивая напитком, напоминающим кофе, и рассеянно наблюдал пробегающих мимо по тротуару пешеходов.

«Все торопятся куда-то, спешат, мечтают о чем-то, а на самом деле бегают по кругу: работа – дом, дом – работа…

Да, кстати, работа», – Саша глубоко вздохнул.

«Куда податься и кому продать свой молодой талант?».

В портфеле у него лежал диплом об окончании института и приглашение на собеседование в одну из силовых структур. Выбор, тем не менее, был невелик: или работа по распределению в народном хозяйстве, или служба в органах. Последнее предложение, определенно повышавшее самооценку, и сулящее некие романтические приключения, привлекало больше.

Александр живо представил себя в военной форме, степенно идущим по улице, заполненной молодыми девушками, не сводящими с него глаз.

«Что ж, занятно, стоит попробовать, а там видно будет», – решил он.

Таким образом, военная форма пока побеждала.

Продолжая мечтать, Саша медленно потянулся за чашкой кофейного напитка, но, подняв глаза, вздрогнул от неожиданности, увидев невысокого одетого в темный плащ молодого человека, стоящего напротив и с интересом, даже некоторым вызовом, разглядывавшего его.

Незнакомец обладал довольно привлекательной внешностью. Аккуратно уложенные, слегка удлиненные темно-русые волосы выгодно подчеркивали какую–то особенную бледность красивого, несколько вытянутого лица.

– Позвольте присесть, здесь не занято? – спросил он мягким вкрадчивым голосом.

– Да, да, садитесь, пожалуйста, – машинально ответил Саша, не успевший еще отвлечься от недавних раздумий.

Во внешности незнакомца было что–то отчаянно узнаваемое, до боли знакомое. Только глаза – они были чужие, черные, маленькие и колючие, лишенные какой-либо эмоциональной окраски.

Молодой человек присел на стул напротив, продолжая неотрывно разглядывать Александра, что последнему явно было не по душе. Мало того, неприятный, пристальный взгляд незнакомца, казалось, пронизывающий насквозь, вызывал беспокойство, и даже страх.

– Извините, не будете ли вы так любезны, сообщить, удались ли сегодня эти прелестные пельмени от фабрики «Красный пищевик?» – спросил он, несколько растягивая слова.

– Нормально, – буркнул Саша. Неожиданно возникший сосед по столику явно ему не нравился.

– Несмотря на ваш немногословный ответ, я все же закажу себе жаркое из баранины.

Александр чуть не подскочил от удивления. Ему очень хотелось ответить, что с такими буржуйскими замашками следует ходить в ресторан. Но в результате он промолчал, предпочтя быстро закончить трапезу и уйти.

– Да не торопитесь вы, – словно прочитав мысли Саши, ласково обратился к нему незнакомец.

– Я пошутил. Люблю, знаете иногда пошутить, а иначе жить не интересно. Конечно, я возьму себе салатика, какого-либо, и этих самых пельменей, другого горячего все равно нет. Да, кстати, не выпить ли нам винца? – весело спросил он, азартно хлопнув в ладоши.

– Здесь вина не дают.

– Эка невидаль, у меня с собой кое-что есть.

Незнакомец извлек, откуда-то из-под стола бутылку пятизвездочного армянского коньяка и принялся открывать её. Саша и глазом моргнуть не успел, как в неведомо откуда взявшихся граненых стаканах, уже плескался коричневатый напиток, наполняя окружающее пространство дивным ароматом качественного, дорогого продукта виноделия.

– Извините, я пить не буду, здесь вообще нельзя, – заплетающимся языком промолвил растерявшийся от неожиданности Саша и стал собираться на выход.

– Ну, это вы, Александр напрасно. Брезгуете, что ли, выпить со старым, можно сказать, другом? Или, может, вы трезвенник, тогда понятно. Хотя третьего дня, помниться, нализались вы с сокурсниками изрядно, да и весь туалет в общежитии, прости господи, испачкали, не за столом будет сказано.

Саша застыл от изумления. Да действительно позавчера они с ребятами в общежитии отмечали, уже в который раз, окончание института, и ему стало плохо от выпитого спиртного. Но, позвольте, откуда мог знать об этом этот странный человек, более того ему было известно имя…

– Еще отчество и фамилия, кстати, фамилия то явно не графская, – как бы вторя Саше, продолжал странный человек, весело ему подмигивая.

– Да, я должен извиниться за свою непростительную бестактность, поскольку даже не назвал себя. Честь имею представиться – Александр второй. Хотя, впрочем, может быть, и первый, это как посмотреть. А если угодно полностью – Александр Александрович Козловский. Как видите, почти полный Ваш теска, так Сан Саныч?

Тот, как подкошенный, упал на стул и уже полностью онемел от удивления, не в состоянии произнести ни слова.

– На самом деле, я вас, хотя, что мы все на «вы»? Давай перейдем на «ты», а? Не возражаешь? – не давая опомниться, продолжал Александр второй.

– Так вот, милый мой, тебя я знаю, может быть, даже лучше, чем ты сам себя.

– Да кто ты такой, откуда ты взялся, мать твою? – еле сдерживаясь, выпалил вдруг вышедший из состояния оцепенения Саша.

– Я и забыл, что употребление бранных, нецензурных слов также является твоим несомненным «достоинством», друг мой, не говоря уже об особой любви к женским прелестям. А, глянь, сколько здесь девчонок симпатичных, давай действуй, старик, не теряйся, я тебе помогу, хватай любую. Ха, ха, ха!

Омерзительный, с присвистом, и даже каким–то хрюканьем смех, никак не вязавшийся с приличным обликом незнакомца, окончательно отрезвил Сашу.

– Что за чушь, вы, то есть ты, здесь несешь. Пошел ты…

Не находя каких-либо объяснений происходящему, пребывающий в состоянии крайнего возбуждения от негодования и возмущения, Александр уперся в незнакомца испепеляющим, полным непонятно откуда взявшейся невообразимой ненависти взглядом.

– Хорошо, чего тебе надо? – вдруг спросил он, медленно, металлическим тоном чеканя слова.

–Изволь, охотно поведаю о своих намереньях.

Немного помедлив, словно давая Саше остыть, незнакомец, продолжая улыбаться, театрально откинулся на спинку стула и, ловко положив ногу на ногу, продолжил уже снова вкрадчивым, тихим голосом:

– Сейчас не время объяснять, откуда мне все известно о тебе, впрочем, об этом ты, быть может, вскоре узнаешь. Жизнь, мой дорогой, дается один раз, и моя главная задача сделать именно твою единственную жизнь ярче и успешнее. От того, насколько ты будешь ближе ко мне, напрямую зависит решение этой задачи. Положения в обществе, денег, благосклонности красивых женщин, удовольствий – вот чего я желаю для тебя. Но деньги, деньги – все же главное! Ибо без них не будет ни власти, ни положения, ни красивых женщин, а удовольствия будут весьма скромны. Тебе нужна работа, позволяющая оперировать денежными средствами, и при определенных навыках и смекалке пользоваться ими в своих, так сказать, интересах. Существование только на зарплату в наших условиях равнозначно скучному прозябанию на задворках жизни, в нищете и бытовом пьянстве. Весь мир держится на законе доминирования сильнейшего, слабый уступает или погибает. Сила и власть открывают возможности для реализации любого желания. Именно желания определяют потребности и заставляют чего-либо достигать. Малое желание неизменно приводит и к малому результату. Жажда обретения власти может быть в той или иной мере удовлетворена, лишь при абсолютной концентрации всех усилий в достижении поставленной цели. Ведет желание, мой дорогой, вопрос лишь в том, насколько оно сильно.

Саша сидел, несмотря на неимоверное внутреннее возбуждение, неподвижно, открыв от изумления рот. Только сейчас в сознании его мелькнуло, что не далее как утром этого дня, он, размышляя над своим будущим, подумал о том, что неплохо было бы сделать карьеру, стать большим начальником назло всем, кто не верил в него, и получать много денег. А еще, он вспомнил о том, что изредка, но у него все же возникало, особенно в моменты, когда его самолюбие было уязвлено, навязчивое, честолюбивое желание располагать черным персональным автомобилем с личным водителем и охраной – атрибутами особого положения в обществе. Но это ведь были только мимолетные мысли, которые и мечтами то назвать было нельзя, в силу их очевидной глупости и бессмысленности. Тем не менее, созвучие этих мыслей тому, что говорил незнакомец, буквально, поражало. Но ощущение нереальности происходящего полностью парализовало способность к соображению. Ему казалось, что все это лишь сон, который вскоре закончится, стоит только проснуться. При этом он даже машинально поднял руку, стараясь смахнуть сонную пелену, для того чтобы вновь обрести ощущение привычной действительности.

Вдруг незнакомец наклонился к нему и быстро, запальчиво зашептал на ухо:

– Нет, дрогой, это не сон, это куда более осязаемая реальность, о которой ты и не подозреваешь. Посмотри на меня, ведь я – это ты, ну же! Я – твое внутреннее естество, твой самый верный друг и помощник, именно поэтому я могу говорить с тобой откровенно о вещах, которые ты допускаешь только в мыслях, но, тем не менее, в глубине своего подсознания жаждешь их. Живи, получая удовольствия! Делай все для удовлетворения себя, ничего не таи и не сдерживай внутри своего «я». Наслаждайся и достигай желаемого источника наслаждения любым путем, даже, если для этого необходимо перешагнуть через другого человека.

Шепот незнакомца, казавшийся зловещим, завораживал, проникая в недосягаемые, самые закрытые закоулки души и вызывал холодящий сердце ужас. Только сейчас Саша понял, кого напоминал его визави. Он, как две капли воды, был похож на его собственное, Сашино отражение в зеркале, но был куда более холеный, чем он. Только глаза, они были чужие и недобрые. Он вдруг четко осознал, что еще немного, и сойдет с ума.

Губы незнакомца энергично шевелились, но пришедший в полное расстройство мозг, произносимые слова уже не воспринимал. Коварный гость приблизился вплотную, и Саша, заглянув в глаза своего двойника, словно утонул в них, влекомый сильнейшим притяжением вдруг открывшейся перед ним темной, с яркими красными всполохами бездны, готовой поглотить его целиком. Бездна будто дышала и звала нараспев чувственными женскими голосами. Что-то теплое, липкое, тошнотворно пахнущее дешевыми духами и пороком, обволакивало всё его тело.

Неистово вскрикнув от ужаса, собрав последние остатки силы и воли, Александр, не имея других весомых аргументов для прекращения опасного знакомства, изо всех сил ударил по ненавистному лицу своего двойника, но сжатый до судороги кулак прошел сквозь пустое пространство. Изображение незнакомца вдруг потускнело, закачалось, как на волнах, и исчезло через пару секунд. Всё было в точности как в каком-то голливудском фильме о таинственном призраке.

Окончательно обескураженный, Саша огляделся: по соседству, как ни в чем, ни бывало, сидели обычные посетители, не обращая на него ровно никакого внимания. Машинально он перевел взгляд на свой столик и даже не удивился, обнаружив отсутствие каких-либо следов недавно выставленного коньяка.

«Вот чертовщина, какая, может это болезнь или переутомление из-за выпускных экзаменов? Нет, точно, бред случился от температуры, измерить надо. Домой скорее, в постель, врача вызвать немедленно», – мысли метались, не находя опоры ни в одном доводе, который мог бы хоть как то объяснить происшедшее.

«Нет, врача нельзя, наверняка, поместят в психиатрическую больницу. Да и кому подобное можно рассказать? Никто не поверит! Может я, и правда, с ума сошел? Боже! Точно, с ума спятил!».

Он, полностью опустошенный, долго сидел неподвижно, изредка с опаской озираясь по сторонам. Постепенно стало приходить некоторое спокойствие, подкрепляемое лицезрением привычного, сонного обихода заштатного кафе, в котором уже ровно ничего не происходило. И от этого кафе стало казаться даже уютным.

«Да нет, все нормально, как всегда», – облегченно вздохнул Александр и, встав из-за стола, было, направился к выходу, как вдруг застыл, как вкопанный, глядя в зеркало в конце обеденного зала. Увидев своё изображение, он вроде вспомнил последнюю фразу, произнесенную незнакомцем. Ему даже показалось, что он снова услышал его омерзительный шепот. Но очевидная абсурдность воспроизведенных памятью слов почти убедила нашего героя в том, что двойник явился лишь плодом его воображения и результатом утомленного сознания. А фраза была такая: «Петельку не забудь затянуть потуже и помни, я всегда за спиной, или рядом, когда захочешь». Однако трагический смысл этих слов нашему герою был еще не ведом.

Глава 2. Прозрение