Восхождение
Мужчина встрепенулся, положив мозолистые ладони на стол.
– Да, пора перейти к главному, – согласился он, поджав губы.
– Слушаю вас.
– Как я ранее говорил твоей матери, у меня сейчас сложная ситуация, – издалека начал доктор.
Сглотнув подступившую слюну, нервно сжала пальцами ткань черных штанов. Потребовалось немало усилий, чтобы унять волнение.
– Объясните теперь и мне, – попросила я.
– Вивьен, ты наверняка уже поняла… – он старался тщательно подбирать слова.
– Что?
– Я знаю о вашем семейном даре исцеления. Николь давно открыла мне этот секрет.
Опустила глаза в пол и прикусила губу, старательно игнорируя тяжелый взгляд мистера Гудмана.
– Он не семейный, – качнула головой. – Дар исцеления передается в нашем роду по женской линии. Этой способностью обладаю я, ну и моя мать.
– Ясно, – выдавил доктор.
– Мистер Гудман, для чего вы меня вызвали? – повторила, устало прикрывая веки.
– Несколько дней назад мой сын сорвался со скалы. Сейчас он в коме. Коллеги отчаянно борются за его жизнь, но я не уверен, что им удастся одержать победу. Надежда только на чудо.
Каждое слово давалось ему с большим трудом. Тайлер вмиг изменился: серые глаза потускнели, плечи поникли, выдавая его переживания с головой, натянутая улыбка мгновенно спала с бескровного лица.
– И, по-вашему, я и есть чудо? – неуверенно уточнила я.
Он сдержанно кивнул.
– Я попросил Николь о помощи, но она отказалась и предложила твою кандидатуру.
– Моя мама очень занятая женщина, – проворчала я, демонстративно закатывая глаза.
– Не ладишь с матерью? – полюбопытствовал мистер Гудман, одаривая меня заинтересованным взглядом холодных серых глаз.
А в этом он был прав.
Мы с мамой действительно на протяжении многих лет не можем найти общий язык. После болезненного развода с отцом она начала относиться ко мне не так тепло, как раньше. Мать все время твердила, что я слишком похожа на отца, и ее это раздражает. Возникали частые ссоры: мы громко кричали друг на друга, надоедая тем самым соседям, живущим сверху. В конце концов, я устала от этого и изъявила желание жить с отцом. Мама легко меня отпустила и даже помогла собрать чемоданы.
Спустя четыре года она встретила Дэниэла, нового мужа. Еще спустя год у них родился сын Патрик, с которым я общаюсь так же редко, как и с матерью.
– Это не относится к сути дела, – строгим голосом сказала я.
– Да, извини.
Доктор прошелся изучающим взглядом по моим сжатым в кулак ладоням, лежащим на коленях. Я поспешила разжать их и засунуть в карманы штанов.
– Завтра вечером я проведу тебя в палату к моему сыну, – оповестил Тайлер Гудман.
– Хорошо.
– Буду ждать тебя ровно в восемь часов вечера.
Я кивнула и потянулась вперед, жестом попросив мужчину наклонить голову.
– Надеюсь, вы никому из своих коллег не раскрыли мой секрет? – спросила я шепотом.
– Нет, – торопливо ответил он. – Сотрудники госпиталя думают, что ты практикантка, которую направили к нам из Англии.
– Это радует, – выдохнула с облегчением.
– Вивьен, я пообещал твоей матери, что буду охранять вашу тайну, – убедительно заверил доктор.
– Спасибо.
– Стало быть, мне придется отыгрывать роль практикантки?
– К сожалению, да, – выдохнул Тайлер Гудман. – Это ради твоей же безопасности.
– Думаю, я справлюсь.
Рассчитывала пробыть в Канаде всего неделю, но теперь четко понимала, что придется задержаться. Лечение сына мистера Гудмана может занять слишком много времени. По словам доктора, он в очень тяжелом состоянии, поэтому не факт, что смогу управиться даже за месяц.
– Похоже, я здесь надолго, – неконтролируемо вырвалось из моих уст.
– За жилье можешь не волноваться. Ты не будешь все это время жить в отеле. Через неделю переедешь в съемную квартиру неподалеку. Бывшие жильцы уже освобождают ее. Договор аренды готов.
Я изумленно вскинула брови и приоткрыла рот. На удивление, мистер Гудман основательно подготовился к моему приезду.
– Благодарю.
– Не стоит благодарности, – отмахнулся заведующий хирургическим отделением.
Взглянув еще раз на Тайлера Гудмана, попыталась понять, что из себя представляет этот человек. Несмотря на вежливое общение, он казался неискренним. В его глазах проскальзывал холод.
– Я могу идти? – спросила я, указывая пальцем на дверь.
– Да, – ответил доктор. – Завтра в восемь вечера встречаемся здесь.
– Поняла вас.
– Был рад познакомиться с дочерью моей давней подруги.
– До свидания, мистер Гудман.
Покинула госпиталь и поехала в центр Оттавы. Таксист высадил меня напротив ресторана французской кухни. Страшно хотелось съесть чего-нибудь калорийного. К счастью, посетителей в заведении было немного. Мне удалось занять свободный столик у окна.
Поедая говядину по-бургундски, задумалась о завтрашнем дне. Предстоит встреча с пациентом, которого мне необходимо вылечить. Я была встревожена, поскольку совершенно не представляла, насколько окажутся страшными увечья.
Мне нравилось помогать людям, но я нечасто это делала. Из соображений безопасности дар использовался мной крайне редко. Всегда есть риск быть пойманной случайными свидетелями.
Качнув головой, отбросила ненужные мысли и потянулась к чашке горячего чая.
Целых три часа гуляла по незнакомым улицам и фотографировала на телефон симпатичные здания и отправляла фото отцу. К слову, мой папа всегда делает отличные снимки, в отличие от меня. Он пытался научить красиво фотографировать, но профессионального уровня я так и не смогла достичь.
Вернувшись в отель, поднялась в свой номер и включила на ноутбуке любимое шоу, где каждый выпуск пять начинающих дизайнеров одежды соревнуются друг с другом. Они шьют на моделей необычные платья и костюмы. Жюри, являющиеся профессионалами в этой индустрии, оценивают получившиеся наряды.
Грустно, что мне не удалось поехать на курсы. Не хотелось выбрасывать в мусорку этот шанс, но я отчетливо осознавала и осознаю, что сейчас следует помочь парню, который в этом остро нуждается. У меня есть возможность спасти человеческую жизнь.
Ближе к ночи мне позвонила мама.
– Вивьен, привет, – поприветствовала она. – Ты уже в Оттаве?
– Да, – односложно ответила я.
– Отлично! – радостно протянула мать. – Как прошла встреча с Тайлером?
– Нормально.
– Он объяснил, с чем тебе придется столкнуться? – поинтересовалась она.
– Да.
– Вивьен, пожалуйста, будь внимательна, – умоляла мама. – В госпитале всегда много людей. Никто из них не должен узнать о твоей способности.
– Я все прекрасно понимаю, мама.
– Спасибо тебе большое, что согласилась полететь в Канаду и оказать помощь моему другу.
– Пустяки.
– Мне пора, – бросила мама, тяжело вздыхая. – Патрик плачет.
– Пока, – безразличным тоном попрощалась я.
Мой единоутробный младший брат уже не в первый раз прерывал наш с матерью диалог. Патрик часто плакал и требовал внимание мамы. Я относилась к этому с понимаем, ведь маленький двухлетний ребенок действительно нуждается в заботе.
К несчастью матери, ее муж Дэниэл редко помогал с домашними делами и воспитанием сына. Он до позднего вечера корпел над своими отчетами. Мама тоже работала, но все же всегда находила время на семью и быт. Откровенно говоря, мне ни капли не было ее жаль. Она сама выбрала этого мужчину и захотела еще одного ребенка.
Надо отметить, мама практически никогда не просила моей помощи. Кроме нелегкой ситуации, в которую попал сын Тайлера Гудмана.
Следующим вечером приехала в госпиталь ровно в восемь вечера. На входе мне повстречался молодой мужчина лет тридцати в медицинском халате. Он пристально посмотрел на меня и подошел ближе.
– Здравствуйте! – улыбнувшись, поздоровался он.
Приветственно кивнула в ответ.
– Мистер Гудман ждет вас у себя в кабинете, – оповестил незнакомец. – Но прежде чем пойдете к нему, вам следует переодеться и надеть халат.
Мужчина жестом указал на одну из дверей. Я недоуменно покосилась на него и пошла в указанном направлении.
– Это комната для персонала, – сухо произнес он. – Вот ваша одежда.
Он протянул медицинский халат и обувь. Блондин оглядел меня заинтересованным взглядом и вышел из комнаты.
Переодевшись в предложенную форму, поправила прическу и спешно покинула помещение для персонала.
– Кстати, меня зовут Александр, – представился он.
– Вивьен.
– Красивое имя.
Я улыбнулась и смущенно отвела взгляд в сторону.
– Я провожу вас.
Мы дошли до кабинета заведующего хирургическим отделением.
Александр открыл дверь, приглашая войти внутрь.
– Спасибо! – поблагодарила я, переглянувшись с мужчиной. – Дальше я сама.
Он растянул тонкие губы в улыбке. Недолго постояв, ушел.
Увидев меня, Тайлер Гудман вышел из-за стола и подошел ко мне. Он прошелся по мне оценивающим взглядом и удовлетворенно кивнул.
– Тебе идет медицинский халат, – отметил он.
– Он удобный, – протянула я, прикоснувшись к хлопковым штанам. – Правда, кобальтовый цвет мне не нравится.
– Мисс, вам очень сложно угодить, – сказал доктор, растянув коричневатые губы в улыбке.
Мужчина взял со стола толстую папку с какими-то документами. Он прошелся быстрым взглядом по кабинету и поправил свое кресло.
– Можем идти.
Быстрым шагом добрались до лифта, который приехал спустя полминуты ожидания. Вышли на четвертом этаже и миновали длинный коридор. Доктора и медсестры, проходящие мимо нас, бросали в мою сторону заинтересованные взгляды. Некомфортно. Я поежилась, мечтая как можно скорее оказаться в другом месте.
За последним поворотом показалась белая дверь. Тайлер Гудман отворил ее, заходя в палату.
– Заходи, Вивьен.
Глава вторая
Канадский пациент
Небольшая палата поприветствовала противным запахом моющих средств. Прикрыв нос ладонью, осмотрелась по сторонам.
Большую часть квадратных метров занимала белая кровать, обладающая несколькими режимами регулировки высоты. Позади нее находилась кнопка вызова медсестры и десятки розеток. Рядом с кроватью стоял монитор, отображающий пульс и давление пациента. Напротив – черный плазменный телевизор и стулья для посетителей. Слева – туалет с душевой кабиной. Около входной двери висела информационная доска, на которой написаны имена и номера телефонов медсестер, ухаживающих за пациентом.
Особое внимание я обратила на множество трубок, которые торчали непонятно откуда. Закончив разглядывание палаты, взглянула на парня, лежащего на кровати.
– Его зовут Томас, – подал голос мистер Гудман, прикасаясь к бледной руке сына.
Томас внешне совершенно не похож на своего отца: бледно-розовые губы, заостренный нос, бледная кожа, худощавое телосложение, широкий лоб, острый подбородок и волосы шоколадного оттенка.
Он лежал с закрытыми глазами, поэтому я не могла увидеть, схожи ли они с отцовскими. Но интуиция подсказывала, что глаза у Томаса темные, а не серые.
– Он не похож на вас, – заметила я.
– Внешность досталась ему от матери, – неохотно пояснил Тайлер Гудман. – А вот черты характера схожи с моими.
Я неловко переминалась с ноги на ногу, не зная, что мне делать. Пора приступать к лечению, но я не могла набраться смелости. Не было желания делать это при свидетелях. Понятно, что мистер Гудман уже в курсе моей тайны, но он никогда не видел, как происходит процесс исцеления.
– Ты готова, Вивьен? – спросил мужчина, пристально посмотрев в мои глаза. – Не стоит медлить.
– Вы будете наблюдать? – поинтересовалась я, выгнув брови.
– Да.
Шумно выдохнула, приглаживая ткань медицинского халата. Вероятно, бессмысленно просить его выйти из палаты.
– Закройте дверь палаты на ключ, – потребовала я тоном, не терпящим возражений. – Лишние глаза нам не нужны.
Тайлер Гудман кивнул и выполнил мое пожелание. Мужчина встал справа от кровати, молча глядя на впалое лицо наследника.
Зашла в ванную комнату и, посмотрев в зеркало, достала из кармана резинку и собрала волосы в пучок. Затем наклонилась к раковине и вымыла руки.
Села на край кровати и потянула больничную рубашку пациента наверх, открывая обзор на множество синяков, ссадин и открытых ран. Мне стало не по себе. Я не могла без отвращения смотреть на кровь и раны различной степени. Боязнь крови преследовала меня уже много лет.
– Какие части тела и органы пострадали? – спросила я, спешно переводя взгляд на хирурга.
– Черепно-мозговая травма, повреждение обеих почек и печени. Сломана правая голень и бедренная кость.
– Работать придется много, – безрадостно заключила я.
– С чего начнешь?
– С первого раза проходят только синяки и ссадины. Начну с них, – уведомила я.
– Что насчет головы и органов?
– На лечение органов и устранения последствий черепно-мозговой травмы уйдет много времени. Думаю, потребуется месяц на то, чтобы полностью вылечить Томаса.
– Понятно.
Мы оба замолчали и переглянулись. В серых глазах доктора я увидела страх. Страх за сына. Кадык мужчины нервно дернулся вверх-вниз.
Я почувствовала, как на мои плечи ложится ответственность, которую прежде не ощущала.
Только сейчас осознала, что я единственная, кто может спасти этого парня.
– Подержите, пожалуйста, его рубашку, – попросила еле слышно, сглотнув слюну.
Мистер Гудман послушно выполнил просьбу. Он снова взглянул на меня и кивнул, давая разрешение прикоснуться к искалеченному телу.
– Давай, – отчеканил он. – Продемонстрируй мне талант, о котором рассказывала твоя мама.
Я заглянула в горящие глаза напротив, прикусила щеку с внутренней стороны и медленно опустила левую руку на грудную клетку Томаса, где можно было заметить огромные фиолетовые синяки. Моя ладонь на протяжении нескольких минут продолжала касаться бледной кожи.
Спустя пять минут, показавшихся вечностью, убрала руку и радостно вскрикнула.
– Да! – торжествующе захлопала в ладони.
Мистер Гудман затаил дыхание, и перевел взгляд туда, где секунду назад находилась моя ладонь.
– Поразительно! – вымолвил изумленный мужчина, хватаясь за сердце.
– Я тоже в шоке, – призналась я. – До сих пор не могу к этому привыкнуть.
– Я едва не лишился дара речи, Вивьен.
Тайлер Гудман удивленно ахнул, прикрыв рот ладонью. Доктор с трудом выдавливал из себя слова. Он снова опустил взгляд на грудную клетку Томаса, где теперь нет ужасных гематом. По щелчку пальцев кожа стала чистой и гладкой, как у младенца, словно никаких увечий и не было никогда.
– Твои руки по-настоящему волшебные, Вивьен, – с придыханием проговорил мужчина, посмотрев на меня так, будто видел перед собой человека с другой планеты.
Я залилась краской и нервно потеребила цепочку на шее.
– Как давно в тебе проснулся этот дар? – полюбопытствовал отец пациента, постукивая пальцем по подбородку.
Прикусила нижнюю губу, переводя задумчивый взгляд в окно, за которым открывался вид на соседнее кирпичное здание.
– Ровно в десять лет, – ответила, вспоминая тот самый день. – На календаре было первое марта. Мой отец порезался, когда резал праздничный торт. Я подбежала к нему и случайно коснулась пореза на пальце. Спустя пару секунд он магическим образом исчез.
– Невероятно! – обескураженный мистер Гудман качал головой, забывая моргать.
Мы продолжили лечение Томаса. За полчаса удалось устранить все видимые увечья, кроме открытых ран. Их мы отложили на другой день.
– Синяки и ссадины исчезли, – сообщила я. – Думаю, на сегодня достаточно.
– Обычно такие синяки проходят за несколько недель. Тебе удалось это сделать за тридцать минут.
– Мой отец удивлялся так же, как и вы сейчас, – улыбнувшись, проронила я.
– Я не видел подобного за все семнадцать лет работы хирургом, – изрек Тайлер Гудман, потирая ладонью потный лоб.
Он поправил медицинскую рубашку, укрыл сына одеялом и погладил его по голове. Я почувствовала себя здесь лишней. Семейные отношения – это глубоко личное дело. Потеребив пуговицу на рукаве халата, отвела взгляд к плазменному телевизору, а затем аккуратно последовала к двери.
Тихо потянув на себя ручку, я вышла из палаты, оставляя Тайлера с сыном. Ждать мистера Гудмана долго не пришлось. Он вышел в коридор через две минуты.
– Не хочешь поужинать, Вивьен? – предложил хирург, натянув вымученную улыбку.
Я согласно кивнула и последовала за мужчиной на первый этаж, в кафетерий.
– Что будешь есть? – спросил мужчина.
– Шоколадный кекс, фрикадельки, овощной салат и кофе, – облизываясь, перечисляла я.
– А я возьму бутылку воды и омлет со шпинатом.
– Вы на диете?
– Поздним вечером есть не особо хочется.
Мистер Гудман медленно поедал свой омлет, изредка бросая на меня недоуменные взгляды.
Достаточно быстро расправилась с шоколадным кексом и перешла к фрикаделькам.
– Я забыла пообедать, – объяснилась я, смущенно понурив голову.
– Обычно все, кого я знаю, сначала едят основное блюдо, а потом только десерт.
– В первую очередь всегда ем самое вкусное.
Мистер Гудман улыбнулся во весь рот, но поспешил стереть улыбку с лица.
– Знаю одну женщину, которая такая же нетерпеливая и всегда в первую очередь берет самое лучшее.
– И кто же она? – поинтересовалась я с набитым ртом.
– Тебе не понравится ответ.
Я прокашлялась, опустив взгляд на полупустую тарелку.
Тайлер Гудман уже второй раз упоминал мою мать и заводил о ней разговор. Дважды переводила внимание собеседника на что-то другое, давая понять, что не желаю говорить о маме.
Каждый раз пыталась убедиться в том, что я на нее не обижаюсь, но обманывала себя. Я держала обиду, прочно засевшую в сердце. Интуиция подсказывала, что простить маму будет очень сложно.
Причины злиться на нее были, и они весомые. Мама подло поступила с моим отцом. Он помогал ей в работе, с домашними делами и не забывал уделять внимание в других сферах семейной жизни. Но матери этого было недостаточно. В итоге папа устал терпеть обесценивание его стараний и подал на развод. Мама была в откровенном шоке, когда он сообщил ей об этом. Развод прошел болезненно для обоих: родители начали делить имущество. Большой дом пришлось продать и поделить деньги пополам. На эти средства папа купил трехкомнатную квартиру, где мы сейчас и живем.
Позже мать начала со мной общаться не так дружелюбно, как раньше: кричала, отвечала на вопросы сквозь зубы, огрызалась. Меня это сильно задевало.
Три дня назад она лишила меня шанса обучаться в Париже и забыла про мой день рождения. К сожалению, основания обижаться на нее действительно были, есть и будут.
Сейчас в наших отношениях есть небольшой, но все-таки плюс. Мама понимала, что мы теперь не близки, и перестала вмешиваться в мои дела.
Месяц назад я была у нее в гостях. Мама обрадовалась моему приходу, хоть и выглядела тогда жутко уставшей: синяки под глазами от недосыпа, растрепанные волосы, впалые щеки. Причину плохого внешнего вида угадать было несложно. Мать посвящает все свое время работе и уходу за маленьким сыном. Неудивительно, что она едва держится на ногах.
Мама умоляла пообщаться с ней подольше, но я отказалась, поскольку торопилась на встречу с друзьями.
В тот день мне показалось, что она жалеет о своем тогдашнем поведении, но я не придала этому особого значения.
– Проснись, Вивьен, – услышала знакомый скрипучий голос мистера Гудмана.
Вздрогнула, почувствовав табун мурашек, пустившихся по телу.
– Извините, задумалась.
– Кофе остывает.
Кивнула, сделав один глоток.
Мистер Гудман вызвался подвезти меня до отеля. Тратить деньги на такси не очень хотелось, поэтому я согласилась.
– Спасибо большое, Вивьен! – поблагодарил он. – Твоя помощь моему сыну неоценима.
– Будем надеяться, что Томас скоро выздоровеет.
Мистер Гудман любезно выделил мне один выходной. Появилась долгожданная возможность погулять по городу. Я не придумала ничего лучше, кроме как побаловать себя новыми вещами, и устроила поход по местным торговым центрам.
В одном из бутиков купила теплую куртку с мехом, шапку любимого изумрудного цвета и вязаный шарф такого же оттенка.
В соседнем павильоне продавали сувениры с символами Канады и картины, где были изображены достопримечательности страны одноименного клена. Я купила три небольшие картины: один себе, второй бабушке, третий подруге из университета. Продавец уговорил меня взять красно-белую толстовку с кленовым листом.
Взяв в руки увесистые пакеты, вышла из торгового центра и устремилась к ближайшему парку. Посетителей было немного. За полчаса мимо меня прошли всего семь человек.
Я готова была взвыть от скуки. Отдыхать любила, но только не в одиночестве. Жаль, что в Оттаве у меня нет друзей.
Нужно исправлять ситуацию, если я планирую задержаться в этом городе на месяц.
Вечером созвонилась с отцом. Он радостно сообщил, что через неделю ему должны вернуть деньги, которые папа отдал за мое несостоявшееся обучение в Париже. Я обрадовалась, услышав хорошую новость.
Теперь точно могу забыть про Париж. На данный момент этот город ассоциировался с чем-то плохим. Вряд ли захочу полететь туда ближайшие пять лет.
– Как ты? – поинтересовался папа.
– Все нормально. Правда, иногда накрывают одиночество и скука.
Папа шумно выдохнул и пробормотал что-то невнятное. Если бы отец был сейчас рядом, то я точно не тосковала бы, отсиживаясь в пустом номере. Он порывался поехать со мной, но оставить Вулкана было не с кем. Большинство соседей заняты своими делами. У них нет времени на прогулки с собакой.
– Как Оттава? – полюбопытствовал папа.
– Красивая, но холодная.
– Одевайся потеплее, – мягко сказал он.
– Так и делаю, – ответила я, успокаивая заботливого отца.
– Как сын Тайлера? – с нескрываемым интересом в голосе спросил он.
– Ситуация очень тяжелая, но мы сделали первый шаг к его выздоровлению. Думаю, через пять дней очнется, а через две-три недели будет ходить.
– А что с ним случилось? – уточнил папа.
– Сорвался со скалы, – безжизненным голосом проговорила я.
– Как это произошло?
– Мистер Гудман сказал, что его сын с юных лет занимается альпинизмом.
– Опасное увлечение, однако.
– Как видишь…
К счастью, меня никогда не тянуло к таким экстремальным видам спорта. Я с детства избегала всего, что связано с высотой.
Однажды подумывала профессионально заняться художественной гимнастикой, но что-то пошло не так. Спорт – не конек нашей семьи. Отец – известный фотограф. Мама рисует иллюстрации к детским книгам. Бабушка тридцать пять лет проработала офтальмологом. А я шью одежду, но пока что только для себя и своих друзей.
***Проснулась в десять утра. Встав с кровати, подошла к окну и изумленно ахнула. В Оттаве шел снег. Белые хлопья летели вниз, оседая на деревья и дороги.
Радостно взвизгнув, побежала в ванную, собираясь принять душ. Завершив все утренние процедуры, переоделась в джинсы и водолазку. Я надела новую теплую куртку и выбежала из номера.
К сожалению, на улице я пробыла недолго. Насладиться снегом в полной мере мне не позволил звонок на телефон, раздавшийся на полную громкость.
– Мистер Гудман?
– Вивьен, можешь приехать в госпиталь?
– Прямо сейчас? – удивилась я.
– Вечером у меня будут дела.
– Сейчас приеду.
Вызвала такси и поехала в госпиталь. Водитель пытался вывести меня на диалог, но я отмахнулась и сказала, что очень спешу. Он кивнул, прибавляя скорость в пределах допустимого.
Поднялась по лестнице, потянула на себя входную дверь, заходя в главный корпус. Быстрым шагом направилась в комнату для персонала, где столкнулась с двумя медсестрами, которые чему-то радовались и широко улыбались.
– Муж вчера подарил мне любимые гортензии и новые серьги, – похвасталась высокая брюнетка, демонстрируя ювелирное украшение на мочках ушей.
– А мой вовсе забыл, что иногда нужно баловать жену, – возмущенно пробурчала вторая. – Даже про День Святого Валентина порой забывает.
Я задумчиво прикусила нижнюю губу, вспомнив про то, что меня уже два года никто не поздравлял с Днем Святого Валентина.
Первые мои серьезные отношения начались в пятнадцать лет.
Парня звали Марк. Наши отношения были наполнены нежностью и заботой. Нам было интересно общаться друг с другом, проводить время. Но любовь не смогла преодолеть испытание расстоянием. После окончания школы Томас уехал учиться в Калифорнию.
Безусловно, мы пытались сохранить отношения. Больше полугода общались по телефону, но позже осознали, что так больше не может продолжаться.
Расставание прошло без скандалов и истерик. На удивление, я даже не заплакала в тот момент. Мы спокойно поставили точку в романтических взаимоотношениях, длившихся два года.