Однако признаюсь, меня эти пять миллионов не очень-то и волновали. Выигрыш с самого начала не был для меня основополагающим мотивом для вступления в эту игру. Или в эксперимент, как хотите?
Возможность увидеть новые места, к тому же – бесплатно? Да!
Испытать себя в непривычной, экстремальной ситуации? Конечно!
Сделать редкие снимки, чтобы потом создавать коллажи и фотоальбомы? Да! Фотоаппарат – единственное, что мне разрешили взять с собой с большой земли.
Хотя, если к этому прибавятся хорошие деньги, добытые в честной и справедливой борьбе – почему бы и нет. Так, впрочем, думал я в начале этой истории…
Но едва мы попали на остров, о честной игре как-то пришлось забыть.
Американский психолог Филипп Зимбардо однажды провел интересный опыт. Группу студентов разделили на две равные части, одна из которых должна была изображать арестантов, другая – их охранников. Эксперимент напоминал хорошо подготовленный спектакль: арестанты были одеты в настоящую тюремную форму, содержались в комнатах, идентичных камерам. Их охранники были тщательно проинструктированы, от них требовалось как можно правдивее играть свою роль.
И они постарались на полную катушку, позабыв, что это всего лишь эксперимент, игра. Они так увлеклись ролью надзирателей, так жестко начали «прессовать» своих же друзей-однокурсников, что арестанты вынуждены были от робких сначала выражений недовольства перейти к открытому бунту. Филипп Зимбардо вынужден был досрочно прекратить свой опыт. Вывод психолога гласил – на поступки людей сильно влияет навязанная или принятая ими социальная роль. Иначе говоря, человек зачастую поступает так или иначе не в зависимости от своих убеждений или моральных установок, а даже им вопреки – в силу неких внешних факторов или условий, в которые он попадает. Например, приняв на себя роль палача, он может и в самом деле стать палачом.
Вот и здесь, на острове, первородная стихийная масса игроков принялась самоорганизовываться, причем самым удивительным образом. Сразу начался некий дележ на «своих» и «чужих». У каждого перед глазами маячили пять миллионов рублей, каждый думал о том, как бы их заполучить, и видел в соседе только соперника, врага, которого надо уничтожить любыми путями, чтобы выжить самому. А тут еще поиск своего места и роли пусть в маленьком, но все-таки обществе, неизбежность самоутверждения, а у кого-то к тому же – желание повластвовать и полный рот амбиций: «Я здесь самый умный! Я тут начальник!».
И в то же время условия игры требовали каких-то общих усилий – строительство хижины, обустройство лагеря, заготовка дров, поиск и приготовление пищи… А еще – необходимость общения, контактов, совместное проживание, командный дух соревнований…
Как быть? Что победит в человеке? Коллективное начало или эгоистическое чувство? Желание топить всех подряд или возобладает нормальная потребность приходить друг к другу на помощь? Беспредельная жажда наживы и связанная с ней «цель оправдывает любые средства», или все-таки – элементарная порядочность, когда «не все средства хороши»?
Вот такой необычный опыт решили провести с нами его организаторы, поставив всех в нищенски равные условия.
Действительно, жил себе человек спокойно, а ему говорят: вот, мол, тебе пять миллионов только за то, чтобы ты чуть больше месяца просуществовал на острове. Как просто и заманчиво!
Но как это может моментально нарушить гормональный, эмоциональный, моральный и прочий балансы в человеке!
…Сейчас нас осталось шестеро. Остальные – и враги, и бывшие временные союзники после ряда испытаний и последующих решений племени были выведены из игры и уже покинули остров.
3
Если твоя девушка находится в двух километрах отсюда, а у тебя нет никакой возможности перекинуться с ней нежными словами и взглядами, то как показать ей свое чувство? Впрочем, любовь – именно такая изобретательная штука, что в любой ситуации подскажет выход и найдет способ самовыражения. Сашка-флибустьер очень долго размышлял, пока, наконец, не придумал.
Под вечер на берегу моря из прутьев, веток и рулонов туалетной бумаги (на что ушел весь запас племени) он соорудил четыре двухметровые буквы, которые поставил стоймя и которые вместе составляли имя его возлюбленной. И когда стемнело – зажег их. На соседнем острове ошеломленная и восхищенная девушка Таня наблюдала за тем, как вдали огненно и гордо сияет ее имя… Точно так же горело и ее сердечко – ах, как хотелось ей немедленно увидеть своего возлюбленного, прижаться к нему, слушать и шептать сладкие и щекочущие слова!
…Правда, их любовь зародилась совсем недавно, в аэропорту Амстердама, где вся группа ожидала самолет в Панаму. Ждали много часов, скучали и томились, всем уже давно надоело глядеть друг на друга и прицениваться к будущим друзьям-соплеменникам или соперникам.
И тогда худой Саша, еще не «флибустьер», а вихрастый с чуть хитроватым взглядом пацан, явно косивший под «крутого», подошел к девушке Тане, с которой давно переглядывался, взял ее с таинственным видом за руку и потащил за собой.
Он привел ее в местное казино попытать счастье. (Уже позднее, на острове, он ей признался, что загадал: если выиграет – то Таня обязательно станет его невестой). И действительно, первая же ставка в рулетке принесла ему целых двести евро. Тут же в баре, на зависть остальным безденежным игрокам, они отметили выигрыш вином и виски и познакомились поближе.
– Почему ты решил выбрать именно меня? – спросила лукаво Таня, смакуя красное вино. – Ведь в группе есть и другие девушки. Вероника, например. Какая красавица!
– Твой взгляд мне подсказал, что если я сейчас к тебе не подойду, то мы станем навек врагами, – Саша, по прозвищу Стайкер, двадцати двух лет от роду, любил иногда выражаться высокопарно и считал себя непревзойденным знатоком человеческой психологии. И хотя нередко ошибался в своих скоропалительных умозаключениях, однако все равно, – ничто не могло поколебать его в этом убеждении.
– А я люблю только ирландское или шотландское виски, – хвастливо добавил он, делая глоток за глотком и явно красуясь перед девушкой. – Этот – дрянь… Вот, помню, в Лондоне…
Но увидев, что она совершенно не реагирует на его петушиньи выпады, тут же, словно оправдываясь, смущенно спросил: – Это пижонство?
Девушка улыбнулась:
– Я рада, что ты ко мне подошел.
Таня была честна, искренна, доверчива и естественна. Парень ей нравился. За внешней бравадой своего кавалера ее прозорливое сердце смогло разглядеть беспокойную душу, которая отчаянно искала, но пока не находила в жизни настоящей, надежной опоры.
Пара смотрела друг на друга и улыбалась. Оба были довольны, что здесь, в чужой стране, перед этой в какой-то мере пугающей игрой, перед непонятными пока обстоятельствами они вдруг так замечательно познакомились и, кажется, нашли друг друга.
В самолете они уже сидели рядом, а когда милую Таню сморил сон, она доверчиво склонила голову на плечо нового друга Саши.
Знакомство их произошло на третий день после общего сбора команды в Москве и отлета из России. И Сашка, недолго думая, стал называть свою подругу красивым словом Акбаль или Синяя Ночь – именно так именовался третий день двадцатисуточного цикла из древнего календаря народа майя.
Однако быть вместе в тот раз им довелось недолго. На следующее утро организаторы разлучили их, поместив в разные команды и отправив на соседние острова. По условиям игры две группы некоторое время должны были соревноваться друг с другом, а потом уже оставшихся «героев» сольют в одно племя, где каждый будет бороться только за себя.
Чувство горечи молодых, у которых влюбленность только-только вспыхнула пышным цветом, было беспредельным. Даже строгие и беспристрастные организаторы поддались сочувствию и предоставили им несколько минут на прощание.
– Ты прекрасна, возлюбленная моя Акбаль, – горячо шептал впечатлительный Сычев, обняв девушку и не замечая, что почти цитирует Песнь песней из Библии. – Твои волосы пахнут свежей травой, твои глаза как озера, в которых хочется утонуть, твое дыхание – водопад, в котором сладко купаться в жаркий день, твои губы – словно створки в ворота рая…
Из глаз Тани потекли слезы.
– Не плачь, любимая, – утешал ее галантный и заботливый кавалер. – Мы расстаемся ненадолго. Мне сказали, что через неделю мы воссоединимся, и тогда уже ничто не разлучит нас.
Эмоциональный и внушаемый Сашка, как правило, легко уверовал в то, о чем говорил, хотя потом нередко вынужден был признаваться в собственной неправоте и даже давать задний ход. Но сейчас он был искренне убежден в своих словах… Он и сам бы заплакал, но – не мог же ударить лицом в грязь перед любимой девушкой!
…Спустя несколько минут каждый из них, как и все остальные, вплавь добирался до своего места временного обитания.
4
– Полная свобода! Какой пафос! Какая красота! Сто процентов! – кричал восторженно Сашка-стайкер, когда он и его соплеменники доплыли до дикого острова. – Делай, что хочешь. Я буду писать здесь роман из жизни пиратов прошлых веков. Самое подходящее для этого место. Мы потерялись во времени, за века и, может быть, – тысячелетия здесь ровно ничего не изменилось. Мы словно попали в разные исторические эпохи. Когда еще удастся такое пережить…
Он сильно грустил по своей возлюбленной, оставшейся на соседнем острове, и излишней эмоциональностью, по привычке, прикрывал свою тоску. Более старший, бывший спецназовец Серега Двойнов заметил его состояние и незаметно для других подмигнул ему. Мол, давай отойдем. Независимой походкой он направился к группе пальм, растущих на берегу. Через минуту там же оказался и Стайкер.
– Курить будешь? – предложил Сергей, доставая пачку сигарет.
– Еще бы! – обрадовался Сычев. – Как тебе удалось? Ведь велено было ничего с собой не брать.
– Я пачку завернул в непромокаемый пакет и засунул в плавки. Не полезут же они туда, – ухмыльнулся Сергей.
Они с наслаждением закурили.
– Ловко, – восхитился Сашка. – Я до этого не додумался.
– Куда тебе, – снова усмехнулся его собеседник. Похоже, у него вообще манера была такая – разговаривать и при этом усмехаться. – Ты же от своей крали не мог оторваться.
– Да уж, – помрачнел пират-писатель. – Только познакомились и на тебе… Не могли, блин, поселить нас на одном острове, – ругнул он организаторов.
– Я тебе, короче, вот что скажу, – наставительно, чуть с заговорщицким видом заметил Сергей. – Главное, чтобы она на соседнем острове продержалась эти несколько дней, не дала себя соперникам сожрать. Потом нас объединят, ну, а там, – многозначительно добавил он, – маленько поглядим…
Его любимое словечко «маленько», которым он сыпал когда с толком, а когда нет, приобретало в зависимости от ситуации разный эмоциональный оттенок. И вообще от его манеры разговаривать неторопливо, с какой-то все понимающей усмешкой, от всей его в целом нехилой фигуры веяло прочностью и основательностью. И вечно сомневающийся Сашка, который, впрочем, никогда бы в этом не признался, подумал, что в нынешней неясной и зыбкой ситуации неплохо бы с ним сблизиться. Такого же мнения, по-видимому, придерживался и его собеседник, которого Сычев, любивший по первому впечатлению давать прозвища, уже стал называть про себя Большим Другом.
– Ладно, давай вернемся к остальным, чтобы не вызывать у них подозрений, – сказал Сергей. – Здесь ведь все за всеми шпионят. Зона, одним словом. Решим так: если захочешь покурить или просто поговорить, сделай незаметно для других большим и указательным пальцами вот так – ну, как утка делает клювом, когда крякает. Я увижу, пойму, мол, надо пообщаться, перетереть что-то, мы отойдем и подымим.
Оба, весьма довольные разговором, вернулись каждый по отдельности к остальным, которые хмуро и с явным недоверием посмотрели на них.
5
Группу из шестнадцати человек, разделив на две части, поселили на соседних островах. Первых назвали Ящерицами, а других – Черепахами. Впрочем сначала Черепахи несколько обиделись – как можно их сравнивать с каким-то глупым, неповоротливым пресмыкающимся? А потом название им даже понравилось: мол, тише едешь, дальше будешь. В конце концов они оказались правы, поскольку именно их команда вышла в победители. Остатки Ящериц вынуждены были позднее присоединиться к ним.
Но сначала Черепахи разбирались друг с другом. От первых двух соплеменников им удалось избавиться сравнительно легко. Тут между остальными никаких разногласий не было. Меченый сразу показался всем ненадежным. «Меченым» прозвали игрока из-за того, что у него был шрам на щеке. Когда-то он был судим за кражу, но свой срок отмотал и, выйдя на свободу, вел добропорядочный образ жизни. Хотя шлейф судимости так и продолжал за ним тянуться.
Он был сочинителем душещипательных рассказов, писать которые пристрастился еще в колонии. Так, от нечего делать. Рассказы были про любовь и нежность и такие трепетные, словно легкокрылые бабочки. Его опусы охотно печатала тюремная газета с символическим названием «Казенный дом».
Но, понятно, что не из-за этих рассказов его взяли в игру. Организаторам хотелось посмотреть, как его, такую вроде бы одиозную личность, примет общество, и как он сам адаптируется в нем.
На острове Меченый вел себя тихо, почти ни с кем не общался. О себе не любил рассказывать. Избегал споров, не участвовал в горячих обсуждениях о том, как строить хижину, добывать огонь, спасаться по ночам от холода и дождя, разыскивать пищу… Днем обычно валялся на песке, читал книгу, а вечерами забирался в хижину и рано ложился спать. Был безликий и смирный, как котенок, никакого вреда от него не было. Безропотно выполнял все, что бы его ни попросили. И, тем не менее, не внушал доверие.
От сочинителя-вора все решили избавиться при первом же голосовании. Общество не пожелало принять человека, в отношении которого у него было предубеждение. Менять же свое предвзятое мнение общество не захотело.
Случай представился уже через три дня после прибытия на остров. Меченый ушел из игры, так ни с кем и не попрощавшись… Общество его проигнорировало.
Со вторым игроком тоже все вышло просто. Это была весьма капризная дама, которая сразу заявила, что приехала сюда отдыхать и категорически отказалась что-то делать на общее благо. Чем и вызвала неприятие племени. Как ненужный балласт и бесполезный элемент она оказалась следующей на вылет.
Но если первые двое вылетели из игры по эмоциональным мотивам, то дальше пошла уже в ход тактика. Кто окажется хитрее? Или умнее и дальновиднее?
Бизнесмен Цельский и чиновник Коротаев быстро нашли между собой общий язык. Они были, примерно, одного, более солидного, чем остальные, возраста, а значит, опытнее их во всяких житейских и прочих делах, а потому были уверены в том, что победа им достанется легко, надо только хорошо постараться.
Впрочем, что тут удивительного? Цельский, поднаторевший при ведении бизнеса в разного рода ухищрениях, сразу понял, что без надежного напарника не обойтись. Но не с горлопанистыми же пацанами дело иметь? Чиновник Коротаев – величина, конечно, невысокого масштаба, районного, так сказать, уровня. Но здесь, на этом диком острове, разве статус имеет какое-то значение? Важен взаимный солидарный дух, внутренний корпоративный нюх… А этого и у Цельского, и Коротаева было в достатке. Чиновник и бизнесмен – как же, как же? Друг без друга им не обойтись. Рука руку всегда моет…
Поэтому не случайно, что еще в самолете их места оказались рядом, а после пары-тройки слов они сразу поняли, что души у них, действительно, родственные.
– Что эти пацаны понимают в настоящих делах? – шептал Цельский Коротаеву. – Один – дурачок, вообразивший себя великим писателем, другой – солдафон, ать-два, ать-два, пары слов не умеющий связать. Мы их разделаем под орех.
– Мы должны всегда иметь большинство при голосовании, – авторитетно заявлял, кивая головой, Коротаев. – Надо заключать временные союзы, а потом избавляться от лишнего хвоста.
– Для начала девиц привлечем на свою сторону. Я займусь Вероникой, а ты – Полиной. – И Цельский захихикал, потирая руки…
Расчет Цельского был прост: сначала, объединившись с девушками, расправиться с парнями, а затем турнуть с острова девиц. А уж потом он найдет способ, чтобы избавиться от временного союзника – Коротаева. И тогда все деньги достанутся ему.
Но к великому удивлению и разочарованию Цельского события развернулись совсем не так, как он рассчитывал. С девушками договориться не удалось. Более того, они быстро переметнулись в противоположный лагерь, который благодаря им значительно усилился. Обаяшка Сережка Двойнов, спокойный, как танк, и невозмутимый, как слон, умудрился обольстить девушек. Или обнадежить их. Он вызывал у них большее доверие, чем Цельский.
Накануне вечером перед очередным испытанием Цельский и Коротаев провели секретное совещание.
– Пока противник еще не утвердился в своих позициях, и все у него рыхло и неустойчиво, надо атаковать, – горячо шептал Цельский. – Если при игре в «дурака» я знаю, что у соперника нет козырей, то сам иду с козыря. Будем убирать Веронику. Она скрытая, коварная и весьма опасная.
– Злишься на нее за то, что она тебе отлуп дала по полной программе, – усмехнулся Коротаев, но увидев, как у Цельского нервно заходили желваки на скулах, поспешно добавил. – Я согласен.
Однако Сергей, Сашка Сычев, Вероника и еще одна дама, которую они уговорили вступить с ними в союз, дали настоящий бой образовавшейся группировке соперников. И на ближайшем совете из племени был изгнан главный союзник Цельского – Коротаев.
Сделано это было ловко и не без помощи Сергея Двойнова.
6
На очередном испытании каждой из двух команд надо было достать из глубины моря тяжеленный железный ящик, подтащить его к берегу, а затем перенести к месту финиша. Там открыть дверцу ящика, достать оттуда флаг и поднять его на шесте. Кто быстрее это сделает, тот и победитель. Победившая команда на три дня остается в полном своем составе, а проигравшая этим же вечером будет голосовать за выбытия очередного соплеменника.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги