Тайна старого наследства

Глава 3

Дэйв Олдридж был настолько хорош, настолько молод и ласков, что юная Юджин забывала обо всем на свете в его горячих объятиях. Первый раз она обратила на юношу внимание пару месяцев назад, когда они с Джанет попросили его прокатить их на лодке. Дэйв с удовольствием согласился, помог дамам забраться в его суденышко и занять свои места.

Погода была солнечная, но утренняя прохлада обвивала их своим дуновением, поэтому было не жарко, а красивые соломенные шляпки прикрывали лица от солнечных лучей. Джанет вдруг наклонилась к Юджин и произнесла в самое ухо:

– Этот юноша удивительно красив, вы не находите, дорогая?

Юджин внимательно посмотрела на Дэйва и тут же встретилась с его завораживающими взглядом. Из-под густых темных ресниц на девушку взирали красивые серые глаза. На лоб юноши ниспадала густая челка блестящих пепельных волос. Нос был прямой, а губы сложены так красиво, что казалось, будто он слегка улыбается.

Девушка тоже улыбнулась ему и опустила глаза, чувствуя как ее щеки заливает румянец. Больше она старалась не смотреть на него, во всяком случае, так откровенно, лишь бросала короткие взгляды и тут же отводила глаза. Но когда прогулка была окончена, Джанет легко и без посторонней помощи выбралась из лодки, но та при этом слегка закачалась, и юноше ничего не оставалась делать, как придержать Юджин, чтобы она не упала.

– Давайте я помогу вам, леди, – сказал Дэйв и, осторожно обхватив ее за талию, помог сойти на берег.

От его прикосновения Юджин вся вспыхнула и непроизвольно дотронулась пальцами до его руки. Он тут же взял ее руку в свою и нежно поцеловал.

– Это совершенно излишне, – проговорила Юджин и сделала вид, что сердится.

Затем они с Джанет двинулись в сторону коттеджей, оставив Дэйва одного на берегу.

– Мне кажется, вы вскружили ему голову, дорогая Юджин, – со смешком проговорила Джанет, держа подругу под руку.

– Ну вот еще! – снова вспыхнула та и весело засмеялась.

А буквально через неделю, когда Юджин, проводив мужа на работу, сидела в домике одна и скучала, к ней вдруг пришла миссис Моррисон. Эта женщина зашла в дом Бруксов совершенно без стука, но с порога тут же окликнула Юджин. Девушка в большом недоумении выбежала к двери и, застав там Эдну, спросила:

– Что вам угодно миссис Моррисон? Что-то случилось?

– Ах, нет, не стоит так волноваться. Но я пришла к вам по поручению. Не изволите пройти ко мне в дом? Вас там ожидают.

Юджин накинула на плечи легкую ажурную шаль и поспешила за Эдной. Она думала, что в домике миссис Моррисон намечается очередное музыкальное прослушивание, которое, впрочем, проходило по вечерам. Но сегодняшнее утро было немного прохладным, и никто не пошел на пляж. Поэтому, чтобы не скучать в одиночестве, лучше развлечься и всем вместе послушать удивительную игру Эдны.

Но она ошиблась. В домике миссис Моррисон больше никого не оказалось. Эдна сетовала на погоду, раздумывая, идти ей купаться или нет, как в дверь постучали. Хозяйка впустила гостя, и к величайшему изумлению Юджин им оказался Дэйв Олдридж. Было понятно, что эту внезапную встречу организовала Эдна Моррисон, которая тут же поспешила удалиться, оставив своих гостей наедине.

Замешательство продлилось не более пяти минут. Юноша нерешительно, но нежно и бережно притянул девушку к себе и вдруг поцеловал. От этого поцелуя у Юджин закружилась голова, ажурная шаль соскользнула на пол, обнажив красивые, хрупкие плечи, к которым тут же припал губами страстный юноша.

Девушка не сопротивлялась, это было выше ее сил. Закрыв глаза, она тут же вспомнила свое ночное сновидение, где они с Дэйвом сидели в лодке бок о бок, он держал ее за талию, они качались на волнах, а она мечтала о его губах, о его поцелуе и проснулась именно тогда, когда почувствовала жесткое, грубоватое прикосновение Майкла. Он привлек Юджин к себе, пытаясь овладеть ею, но она высвободилась из его объятий и, сославшись на тошноту, закрылась в клозете.

И вот мечта ее сбылась. Он здесь, этот нежный красивый молодой мужчина, который как-то враз завоевал ее сердце.

– Простите меня за излишнюю вольность и не сочтите за бестактность мое поведение, миссис, но я не в силах сдержать свои порывы. Вы не откажетесь провести со мной хотя бы пару часов? Я умоляю вас!

Юджин растерялась. Она смотрела в его глаза, которые ей хотелось целовать, держала его за руки и молчала. Ей было легко и страшно одновременно. Как такое могло случиться, что она здесь, рядом с ним? Она совершает какой-то неправильный поступок: вместо того, чтобы возмутиться, как сделала бы любая порядочная леди, она застыла в оцепенении и жаждала только одного, чтобы он был рядом, обнимал и целовал ее.

– Где вы хотите провести эти часы, сударь? – наконец вымолвила она.

– Мы можем остаться здесь, в этой гостиной до возвращения миссис Моррисон.

Затем Дэйв поднял с пола шаль, накинул на плечи девушки и увлек ее за собой, усадив рядом на тахту, обитую шелковистым гобеленом. И с этого момента молодые люди позабыли обо всем на свете. Они целовались так страстно и порывисто, с таким накалом нахлынувших на них чувств, что и не заметили, как их поцелуи переросли в нечто большее. Они лежали на тахте в обнимку и хотели только одного: испытать чувство взаимного обладания, но благоразумие все же взяло верх.

Юджин вдруг резко встала, одернула свои пышные юбки, поправила лиф платья, съехавший ниже всех допустимых пределов, и проговорила немного хриплым от волнения голосом:

– Придумайте место, где мы могли бы быть в полном уединении. А сейчас мне нужно идти.

Она быстро покинула домик миссис Моррисон и тут же встретилась с ней лицом к лицу на аллее, по которой та медленно возвращалась к себе. Заметив возбужденное лицо Юджин, она подошла к ней вплотную и проговорила:

– Вы слишком молоды, чтобы понять, что такое любовь. Но у такой юной особы, как вы, она может быть только с юношей, пылким и страстным. Не растрачивайте свою молодость зазря, любите, пока молодая. А ваш муж… не терзайтесь муками совести. Он тоже не безгрешен, уверяю вас. Зато в объятиях этого мальчика вы почувствуете себя счастливой, моя милая.

Затем миссис Моррисон покинула ее, и стала подниматься по своим ступенькам в дом. Где в это время был Дэйв, Юджин не знала, но из дома он не выходил. Позже она поняла, что он воспользовался, и впоследствии не раз, задним окном, которое выходило, как и во всех остальных коттеджах, к густым зарослям можжевельника. Поэтому зайти в дом и выйти из него незаметно не составляло ни малейшего труда.

Миссис Моррисон, одержимая какими-то своими то ли коварными, то ли личными целями способствовала молодым людям, которые встречались у нее в коттедже так часто, как позволяло время, стараясь однако не вызвать подозрения у окружающих. Юджин была все так же дружна с Джанет, с которой они проводили много времени то на пляже, то на прогулках и разговаривали обо всем на свете, но только не о любви.

Юджин Брукс старалась держать свои чувства в тайне от всех, даже от близкой подруги. Но один неосторожный поступок свел все ее старания на нет. Случилось самое страшное: муж разоблачил ее, и это было так постыдно, так непростительно, что Юджин впала в страшную депрессию после того, как Майкл покинул ее.

Когда в пансионате заметили, что мистер Брукс отсутствует уже несколько дней, Юджин стали задавать вопросы по этому поводу. Она, нимало смущаясь, всегда отвечала одно и то же:

– Ах, он занят. У него появились срочные дела, которые не терпят отлагательств, и покончить с ними необходимо в кратчайший срок. Он слишком поздно заканчивает свою работу, чтобы наезжать сюда. Выходные дни тоже требуют его присутствия.

Кто-то верил, кто-то нет, но вопросами юную леди не донимали. Лишь однажды, гуляя с подругой вдоль берега, Джанет спросила ее:

– Поделитесь со мной. У вас ведь что-то случилось? Я могу помочь?

Юджин неожиданно расплакалась и выплеснула наружу всю наболевшую боль, рассказав Джанет свою историю.

– Что мне делать, дорогая Джанет? – восклицала она. – Мы с Дэйвом любим друг друга. Но я замужем, и моя любовь противоречит любой морали. Муж захочет развестись со мной, я знаю.

Джанет выслушала подругу внимательно и наконец сказала:

– Да, это весьма неприятная история. Но что же Дэйв? Он намерен поддерживать вас? Хочет ли он соединить свою судьбу с вашей в будущем? Вы говорили с ним об этом?

Юджин быстро-быстро качала головой, а слезы продолжали течь из ее глаз.

– Он собирается уехать, Джанет. Он намерен отправиться в Америку на заработки. Да, он зовет меня с собой. Но…

Она внезапно замолчала, а Джанет продолжила:

– Ну это же прекрасно! Вы поедете вместе, и всем вашим невзгодам и даже осуждениям, которых в свете не миновать, придет конец. Вы согласились?

– Нет, не согласилась. Уезжать нужно уже через месяц, пассажирский лайнер «Мавритания» отправляется в Нью-Йорк, Дэйв не намерен откладывать. Но я не могу уехать пока не разведена. Это ведь долгий процесс.

Женщины замолчали и направились к своим коттеджам, слегка удрученные, если не сказать расстроенные. Придя домой, Юджин застала у себя Дэйва. Тот сидел на диване в ожидании, проникнув в дом, как всегда, через заднее окно.

Девушка тут же подбежала к нему и бросилась в его жаркие объятия.

– Почему ты не можешь отложить свою поездку, Дэйв? Я не смогу последовать за тобой, пока все не утрясется. Ведь если ты уедешь один, мы расстанемся навсегда или на очень и очень долго, – убеждала своего возлюбленного Юджин под впечатлением разговора с подругой.

Но, как оказалось, это последний рейс, затем начнется осенне-зимний период штормов, и навигация прекратится на неопределенный срок. Тогда Дэйв потеряет обещанное ему место на строительстве железной дороги, а место доходное, денежное.

– Если я сорву этот контракт, то мне выставят штраф, и я никогда не смогу больше поехать туда на заработки, – сетовал юноша, ничего при этом не предлагая Юджин.

Для нее все это звучало, как отговорка, она обижалась, вновь начинала плакать, заставляя юношу страдать.

Глава 4

В самом конце августа, когда жители пансионата стали потихоньку собираться домой, чтобы покинуть место своего летнего отдыха до следующей поры, Юджин занервничала. От ее мужа не было совершенно никаких известий, и она испугалась, что останется здесь совсем одна.

Да так оно и вышло. Самой первой покинула свой летний коттедж миссис Моррисон, вслед за ней отправились супруги Эддингтон. Элиза была близка к своему сроку, ей оставалось донашивать свое дитя не более полутора месяцев.

Последними готовились к отбытию Вильям и Джанет Флетчер. Джанет специально оттягивала отъезд, не желая оставлять подругу в пансионате одну. Она, не вдаваясь в подробности, стала уговаривать мужа, чтобы тот поговорил с Майклом Бруксом и прояснил ситуацию. Но Вильям был более, чем раздосадован этой просьбой.

– Это не наше дело, дорогая. Я не могу влиять на мистера Брукса. Уверен, что есть серьезная причина, по которой отъезд несчастной Юджин откладывается.

– А почему ты назвал ее несчастной? Тебе что-то известно? – в упор спросила мужа Джанет.

Но Вильям ушел от ответа. Он лишь пожал плечами и сказал, что несчастна любая женщина, которая остается без внимания и опеки со стороны своего мужчины.

«Наверное, эта ситуация уже стала достоянием гласности», – подумала тогда Джанет и сильно посочувствовала подруге, хотя, если быть честной до конца, она и осуждала ее. Прелюбодейство – это большой грех, который всегда порицался в любом обществе. И Джанет, понимая чувства Юджин, все же не соглашалась с адюльтером. А иначе эти отношения никак назвать нельзя.

В ночь перед отъездом из пансионата Джанет долго не могла заснуть. На улице было ветрено, шум морских волн, шелест деревьев и дождь, стучащий в окно, создавали тревожную атмосферу. Она зарылась в одеяло, укрывшись почти с головой, и пыталась заснуть, ощущая тепло и ровное дыхание спящего рядом с ней Вильяма.

«Каково ей там, бедняжке, одной?» – думала она про Юджин и пожалела, что не пригласила ее ночевать к себе. К сожалению, в этот вечер отец и сын Олдриджи отбыли в город по каким-то неотложным делам, а вернуться должны были только завтра после полудня.

Итак, ночь прошла неспокойно, какая-то неясная тревога бередила душу Джанет, но эта тревога усилилась, когда Юджин не вышла к завтраку.

– С ней что-то случилось, – проговорила она и, вопреки настоятельному запрету мужа не вмешиваться, взволнованная женщина направилась в домик Бруксов.

Картина, которую она там застала, привела ее в ужас! Она не смогла сдержать своих эмоций, выразившихся громким воплем, сотрясшим пансионат. На этот крик тут же прибежали ее муж Вильям, Лесли Олдридж, а так же вся имеющаяся в наличии прислуга.

Юджин Брукс, почти нагая, в одной лишь полупрозрачной нижней юбке, возлежала на полу с раскинутыми в стороны руками. Голова была неестественно свернута набок, глаза широко открыты, а на шее красовались багрово-синие следы от удушения. Изо рта несчастной жертвы стекла тоненькая и уже подсохшая струйка крови.

Все застыли в оцепенении, взирая на эту страшную картину, и лишь Джанет быстро выбежала из домика и с трудом справлялась с тошнотой, стоя у входа, облокотившись о перила и опустив голову вниз.

***

Смерть несчастной девушки потрясла весь город. Страшные подозрения легли в основном на двух человек: ее мужа Майкла Брукса и любовника Дэйва Олдриджа. Расследование велось с особой тщательностью, но не продвигалось ни на йоту, так как у обоих подозреваемых было алиби.

Дэйвид Олдридж был в эту ночь с отцом в своем доме. Они покинули пансионат в день убийства еще засветло и возвращаться не собирались до следующего вечера. Но было одно но: Джозеф Олдридж спал так крепко, что не мог подтвердить, выходил ли его сын куда-нибудь ночью.

Это обстоятельство ставило под сомнение алиби Олдриджа-младшего, хотя было понятно, что времени на поездку в пансионат поздней ночью и на возвращение обратно было критически мало. Поэтому вряд ли Дэйв Олдридж смог отправиться туда ночью, совершить жестокое убийство и вернуться обратно ранним утром. И все же это нужно было проверить, поэтому Дэйв пока оставался под подозрением.

Старший Олдридж тем более не смог совершить эту поездку, так как поздней ночью и ранним утром его видели соседи, а мужчина он был не настолько расторопный в своем пожилом возрасте, чтобы успеть управиться с этим коварным делом в считанные часы.

Майкл Брукс тоже имел алиби, причем довольно серьезное. Он провел ночь в особняке миссис Моррисон, о чем она свидетельствовала с большой охотой. Им пришлось сознаться, что после скандала со своей женой Майкл искал утешения среди своих друзей. Самой отзывчивой оказалась одинокая Эдна Моррисон, которая проявляла заботу и сострадание, и не оставляла мистера Брукса одного в состоянии тяжелого душевного расстройства и депрессии.

Все эти обстоятельства ставили следователей в тупик, и им ничего не оставалось делать, как все же арестовать единственного подозреваемого без стопроцентного алиби – Дэйва Олдриджа, но к моменту принятия решения о его аресте оказалось, что он уже плыл на меж атлантическом лайнере «Мавритания» к берегам далекой Америки.

На этом круг замкнулся. А история убийства молодой леди Юджин Брукс так и осталась загадкой для всех в их маленьком городке. Но не было ни одного человека, кроме, пожалуй, Джанет Флетчер, кто бы горевал и переживал по поводу этой загадочной и такой жестокой смерти.

Со временем все постепенно стало забываться и стираться из памяти, никто более и не вспоминал о том чудовищном происшествии. Жизнь шла своим чередом, а участники тех событий переплелись некоторыми странными узами, несмотря на то, что никогда более не ездили на отдых в этот пансионат.

Лесли и Джозеф Олдридж сдавали свои коттеджи еще пару лет приезжим из других мест, но потом они оба состарились. Лесли не могла смириться с потерей сына. Она понимала, что Дэйв никогда не вернется, боясь возмездия, совершенно несправедливого, как она считала. Но такие дела, как жестокие убийства, не имели срока давности, значит по возвращении была большая вероятность того, что он попадет за решетку, причем пожизненно. Ее муж Джозеф тоже стал часто болеть, его мучили суставы, и управляться по хозяйству ему стало все труднее и труднее.

Элиза Эддингтон воспитывала сына. Ее постигло страшное горе: она осталась вдовой, когда мальчику исполнился всего лишь год, и с тех пор она жила только ради него. Майкл Брукс стал проявлять свой интерес к бывшей возлюбленной, но она заявила, что ни о каких отношениях между ними не может быть и речи. А виной тому являлась его тесная дружба с миссис Моррисон.

Все в городке знали, что владелец винных погребов и пивовар, мистер Брукс, находится в весьма близком контакте с Эдной. Она этого тоже не скрывала, а после ее музыкальных вечеров, когда гости расходились по домам, Майкл никуда не спешил и провожал гостей у порога сам. По этому поводу не раз перешептывались все знакомые, и эти слухи доходили и до вдовы Элизы Эддингтон, которая никогда не посещала миссис Моррисон, ссылаясь на занятость с сынишкой и на отсутствие времени.

Особняком от этой тесной компании стояли и супруги Флетчер. У них тоже родился ребенок, прелестная девочка по имени Эмма, которая на два года была младше Рассела, сына Элизы. В силу своего дружелюбного характера Джанет Флетчер сблизилась с одинокой Элизой Эддингтон, с которой они вместе выгуливали детей в парке и мечтали о том, что те станут друзьями, когда вырастут.

Иногда, очень редко, эти две женщины вспоминали события того лета и гибель юной Юджин. Они строили всякие предположения, кто и за что убил несчастную, и Элиза недоумевала, что если это действительно Дэйв Олдридж, то за что? И однажды Джанет не выдержала. Она поделилась страшной тайной, которую ей доверила в свое время Юджин. Она рассказала подруге об их пылкой любви, но женщины поклялись молчать об этом и никому никогда не рассказывать.

Подозрения с Дэйва Олдриджа так и не были сняты, хотя мотива не было. Никто толком не мог объяснить, почему именно он и за что мог убить Юджин Брукс. Слухи о том, что у них была любовная связь конечно же витали, но дальше слухов, если не сказать сплетен, дело не шло. Да и зачем молодому человеку было убивать женщину, которую он любил? На этот вопрос тоже не было ответа, поэтому тайна так и осталось не разгаданной и постепенно забылась.

Глава 5

Жизнь шла своим чередом, размеренная, неторопливая. Проходили годы, но как и во всех небольших городах здесь не случалось ничего грандиозного, кроме проводов в мир иной тех, кто уже отжил свое. Но случались, конечно, и более счастливые и радостные события: бракосочетания или рождения детей. Тогда дома счастливчиков украшались по-особенному, гирляндами и шарами, чтобы все видели, что здесь сегодня праздник.

Так в середине тридцатых годов в этом маленьком городке произошло очередное событие с привлечением всех участников предыдущей драмы: Эмма Флетчер, юная красавица – дочь Вильяма и Джанет – выходила замуж за Рассела Эддингтона, сына Элизы, которая так и воспитывала сына в одиночестве после смерти мужа. А дружба Джанет и Элизы длилась уже долгих двадцать лет. Их дети выросли в этом тесном дружном кругу и, повзрослев, полюбили друг друга.

На пышном обряде бракосочетания присутствовало много гостей, среди них родственники с обеих сторон, друзья молодых, а так же давние знакомые их родителей. Не обошлось и без Эдны и Майкла Брукс. Эта пара сочеталась браком спустя два года после тех печальных событий, когда несчастный вдовец Брукс потерял всякую надежду соединить свою судьбу с тоже овдовевшей Элизой Эддингтон.

Молодые Эмма и Рассел были дружны с детских лет и в юношеские годы признались друг другу в любви. Оба были приятной наружности, особенно Эмма, утонченная красавица. А Рассел отличался высоким ростом, благородными чертами лица и, если присмотреться внимательней, был несомненно похож на Майкла Брукса.

Это сходство так уж не бросалось в глаза посторонним людям, но все же Эдна не преминула заметить:

– Природа взяла свое, дорогой. Ее не обманешь. Не будешь же ты утверждать, что Рассел – сын этого увальня Чарльза Эддингтона.

Майкл посмотрел на свою жену глазами, полными удивления и смущения, пытаясь что-то возразить, но Эдна не дала ему выговориться:

– Я знаю, что вы были любовниками. К тому же Чарльз Эддингтон имел серьезные ранения, насколько мне известно, почему он и ушел в отставку, хотя мог бы послужить подольше. Так что он вряд ли мог стать отцом этому Расселу.

Майкла возмутила манера его жены высказываться столь категорично, но он понимал, что скорее всего, она права. Вот только сама Элиза всегда отказывалась говорить на эту тему, хотя Майкл и пытался объясниться, и не раз.

Но, несмотря на эти закулисные страсти, все были счастливы за молодоженов. Вот только Майкл Брукс был по обыкновению грустен, и Эдна, его жена, имела такое выражение лица, как будто она знает величайшую тайну, но раскрывать ее не собирается.

Перед второй мировой войной, в конце тридцатых годов, у молодой четы Эддингтон, Эммы и Рассела, было уже двое замечательных деток, Мэри и Джон, погодки, которые очень любили своих родителей, а так же и крестных – тетушку Эдну и дядюшку Майкла Брукса.

Эта пожилая пара всегда была очень привязана к их семье, особенно Майкл. Рассел, конечно же, ни о чем не знал и не догадывался. Эта до конца не раскрытая семейная тайна его появления на свет хранилась в строгом запрете. Эдна молчала, Элиза никогда не откликалась ни на какие разговоры на эту тему, а Майкл мучился и долгое время страдал от неизвестности.

Но он был очень благодарен Элизе за то, что та не отказывала ему от дома, всегда принимала и его, и Эдну. Но на разговоры об отце ее сына Рассела было наложено строгое табу. Все давно смирились с положением дел, и эта тема тоже иссякла, так как не имела ни малейшего развития. И тем не менее, Элиза сама предложила супругам Брукс стать крестными для ее внуков. Видимо, она просто давала Майклу шанс быть «близким родственником» своему сыну, заглаживая таким образом вину перед ним.

Годы второй мировой войны не принесли больших разрушений в их провинциальный английский городок, который принимал беженцев из разрушенного немцами Лондона. Местные жители предоставляли им кров, и все вместе переживали это смутное время.

В сороковые послевоенные годы в Великобритании наступили довольно тяжелые времена. Дефицит, нехватка продовольствия, снижение доходов отразилось на самочувствии и настроении всех слоев населения, а пожилые люди на фоне этих перемен страдали вдвойне, так как ослабли еще и физически. Сразу же после окончания войны слегла Эдна Брукс, совсем престарелая, почти слепая. Она никого к себе не подпускала, кроме мужа, которому твердила постоянно:

– Скоро я отмучаюсь, а вы узнаете правду…

Майкл к ее словам не прислушивался, он тоже был стар и немощен, его преклонный возраст уже перевалил за семьдесят, а сам он только и мог, что сидеть в глубоком кресле, зачитываясь газетами и журналами.

Элиза Эддингтон, его давняя любовь, была немногим младше его, но в свои семьдесят она сохранила и благородную стать, и красивую осанку. А ее густые седые волосы, всегда уложенные в красивую прическу, не только не портили, а наоборот, украшали эту величавую женщину, придавая дополнительный оттенок присущему ей благородству. Она была любимой бабушкой двух прекрасных малышей, пятилетней Мэри и шестилетнего Джона.