– Я ж не катаюсь. Поезжайте, я на стол накрою. И девчонок возьмите, если они хотят.
– Ты как тут одна? – возражает Лера.
– А кого бояться? Вы ж все уедете, – шучу, вытаскивая из кармана сигареты. – Нет, серьезно – поезжайте, пока еще что-то видно.
– Фонари возьмем, – решает Север и орет: – Дэн! Дэн, где фонари у тебя?
– На чердаке. Но я не уверен, что они заряжены. Ну, один точно нет.
– Да нам двух и хватит.
Север уходит на веранду, я закуриваю, присев к столу. Ира швыряет мне по столу пепельницу, полную окурков, они ожидаемо разлетаются по скатерти. В глазах у Иры торжество – предвкушает, как сейчас Денис заставит меня их убрать. Но просчитывается.
– Лерка, стол в порядок, быстро! – и Валерия Андреевна, бывшая Верхняя, мухой летит исполнять приказание, пока господин не придумал наказания покруче, чем просто вариант с совком и метелкой.
Я смотрю на Иру, качаю головой:
– Не задолбалась?
– Нет! – с вызовом бросает она.
– Ну, тогда продолжай.
– У тебя точно разрешения не спрошу.
– А зачем? Тебе и без меня не разрешат.
Ира фыркает, как рассерженная кошка, встает и выходит на веранду.
– Лера, я тут ни при чем, – произношу, глядя на сметающую окурки и пепел в совок Леру.
Та только наклоняет голову, быстро орудуя метелкой по скатерти. Что тут, на фиг, вообще происходит? Мы как-то выпали из общения, но, смотрю, здесь даром время не теряли – махровый Д/с, все, как Денис и хотел.
Когда вся компания отчаливает, погрузившись в два джипа с телегами и снегоходами, мы с Олегом остаемся одни.
– Ты чего с ними не поехал?
– Одну тебя тут оставить?
– Только поэтому?
– И поэтому, и просто не хочу, дней много, еще съезжу. Тебе помочь?
– Не надо. Ты бы полежал – весь день на ногах и за рулем еще.
– Я не устал.
– Олег… ну, я ведь не сказала, что устал. Я сказала, что ты ногу перегрузил…
– Мари, тут я Верхний.
– Это при чем?
Он легонько щелкает меня по носу пальцем, но идет на диван, ложится так, чтобы видеть меня, и берет планшет. Я же начинаю накрывать на стол – сегодня, смотрю, решили не заморачиваться и заказали все в ресторане, мне остается только разложить по тарелкам, расставить посуду, найти рюмки и стаканы. Заметив, что Олег задремал, стараюсь двигаться потише. Он ни за что не признается, что устал, или что нога побаливает, но я-то вижу…
После ужина, расслабленные, все собираются у большого камина в комнате – кто на диванах, кто на креслах-мешках. Разумеется, кто-то тащит гитару – ну, а как же… Олег морщится, но берет:
– Чего изволите?
– Давай блатное что-нибудь, – мечтательно заказывает Историк, развалившись на диване. Лена сидит рядом, держит его за руку, и по лицу Макса впервые на моей памяти расползается довольная улыбка.
– Фу, доцент, откуда у вас такие низменные вкусы? – шутит Север.
Олег перебирает струны, пробует пару аккордов, поет что-то из Наговицына, потом Круга. Я закрываю глаза и прислушиваюсь к ноткам в его голосе – они заставляют меня закусить губу, чтобы не плакать. Я люблю, когда он поет, но почему-то это всегда слишком уж эмоционально. Внезапно в перерыве между песнями слышу, как Лера произносит:
– Можно мне? – и открываю глаза.
Все удивленно смотрят на Леру, а она – на Дениса. Тот медленно кивает, и Олег протягивает ей гитару:
– Ну, давай.
Лерка, к всеобщему изумлению, берет инструмент, садится, чуть согнув спину, пробует аккорд, другой – и начинает петь. Я натурально открываю рот – у нее совершенно сумасшедший хрипловатый голос, пробирающий до мурашек. Она поет, конечно, что-то из женского русского рока, потом внезапно на припеве подключается Олег. Дуэтом у них выходит так, что мурашки не только у меня – даже Север подался вперед и вслушивается в каждое слово. Я даже дышать боюсь, чтобы не спугнуть свое ощущение. Олег сидит рядом со мной, обняв за плечи одной рукой, и я чувствую вибрации от его тела. Это почти оргазм, божечки…
Глаза у Леры, похоже, тоже мокрые от слез, она пропускает текст песни через себя, и он отзывается вот так – эмоциональной болью, потому она опускает голову к самому грифу гитары, так, чтобы волосы упали на лицо. И вдруг ломается Денис – едва Лера допевает со слезой в голосе «я человек, а не эксперимент, еще живой», он срывается с мешка и отвешивает ей пощечину. Сказать, что все в шоке – вообще не поделиться эмоциями… Между ними мгновенно оказывается Историк:
– Дэн, Дэн, ну, ты чего? Все нормально же… зачем?
Лерка, зажав щеку, смотрит на него – из глаз текут слезы. Денис кривит губы, отодвигает Макса в сторону и, шагнув к Лере, протягивает руку для поцелуя. Меня сейчас вывернет… Лерка же послушно прикасается к ней губами и бормочет:
– Простите, Мастер…
– Гитару верни Олегу.
Лера послушно встает, протягивает гитару, но Денис орет:
– Не так! – и она бухается на колени, протягивает гитару на вытянутых вперед руках:
– Возьмите, сэнсэй…
Олег смотрит на Дениса, качает головой:
– Лечись, – но гитару забирает.
Настроение испорчено у всех – такие концерты мало кому нравятся, даже Север обалдел, а уж он-то по части таких штук Денису фору даст в сто очков. И только Денис, похоже, собой доволен – потягивается:
– Ну что – катанём, пока есть настроение?
– У кого оно есть? – интересуется Олег. Он вообще недоволен происходящим, а сейчас ему еще придется донжонить в экшенах.
