Практикантка доктора Соболева

4.

– Ну, всё не обещаю…Но спрашивайте,– Люба присела на край диванчика, аккуратно откинув валяющийся на нём плед.

Сложила руки на коленях как прилежная ученица и подняла на Соболева свои мягко светящиеся ореховые глаза. Будто и не отчитывала его только что словно школьника за то, что посмел до неё дотронуться. Интересная женщина…

– Много скелетов в шкафу?– поинтересовался вслух Сергей, глубоко затягиваясь и не отводя от ординаторки прищуренный взгляд.

– Скорее, не хочу греметь их костями на работе,– хитро улыбнулась Любовь Павловна, отчего её лицо вспыхнуло живым очарованием. Но лишь на секунду, так как в следующее мгновение она снова нацепила на себя вежливую отстранённую маску.

Соболев скептически хмыкнул, рассматривая свою собеседницу сквозь выпускаемый сизый дым. А Люба-то оказывается красивая. Той естественной женской красотой, которую по нынешним временам можно сразу и не заметить, уж больно неброская, своя. Но которая неизменно притягивает к себе взгляды, вызывает расположение и накрепко западает в душу. И держится Любовь Павловна хорошо: сидит ровно, смотрит прямо, не кокетничает, ни лишних движений, ни суеты. Плавная вся какая-то…И мягкая… Снаружи. Что внутри – ещё только предстоит узнать…Но как она его отбрила! Посторонний он ей видите ли…Неприятно ей…Посмотрим, Любовь Павловна, посмотрим…Полновата, но как-то это слово на язык не ложилось. Вспомнилось бабушкино "справная", и Соболев криво усмехнулся своей находке в мире эпитетов. Всегда допытывался у ныне покойной бабули что это вообще значит: "справная"??? А вот Любе идёт, прямо липнет к ней. И статная… Да, прилагательные в голову одни старорусские какие-то лезли, забавно.

– В больницах всё равно все друг про друга всё знают, Любовь Павловна. Рано или поздно и ваши шкафы перетрясут,– произнёс Сергей с небольшой заминкой, выплывая из своих рассуждений.

– Не в первый день,– резонно заметила Люба.

Опять скупая, но такая милая улыбка. Она их как награды раздаёт и строго дозированно. Или только ему не хочет побольше отвесить? Они ведь и не знакомы толком, вроде бы нигде накосячить не успел…Подумаешь, на спину руку положил…Уж точно не девочка…С такими бедрами это было бы просто преступление…

– У вас дети есть?– вырвалось у Сергея в продолжение его мыслей раньше, чем он успел подумать. Чёрт. Нетактично как-то. Опять. Чтобы скрыть неловкость покрепче затянулся, щурясь.

Люба хлопнула ресницами, как делала всегда, когда пыталась сохранить безмятежное выражение на лице.

– Да, если вам любопытно. Но я думала, вас мои профессиональные навыки интересуют, Сергей Иванович, а не…это…– сказала спокойно, ровно. Но Соболев опять ощутил себя нашкодившим школьником.

Действительно, нашел что спросить в первую очередь…Значит, есть…И муж наверно…Не от архангела Михаила же у неё…Настроение у Соболева стремительно начало портиться. Дурацкая ситуация, дурацкие игры, и ты, Сергей, тоже дурак…Сидит перед тобой приличная замужняя женщина, терпеливо ждёт распоряжений от нового начальства, вежливо. Всем своим видом показывает, что работать сюда пришла, а не пышным хвостом крутить. А хвост – то и правда пышный оказался… Взгляд так и липнет, и пошлости всякие лезут в голову моментально…Какое-то зубодробительное сочетание: такой милый перед, и такой похабный зад… Кхм… Сергей поёрзал на подоконнике, ощущая неожиданный прилив крови в районе паха. Ну, твою мать, только этого не хватало. Подобного с ним давно уже не происходило, всё-таки не мальчик. Скосился вниз – вроде не видно…Но ближайшие пару минут лучше не вставать. А вечером решить проблему…Воздержание-зло!

Люба всё это время покорно ждала продолжения разговора, не подозревая, какие неудобства сейчас испытывает из-за неё заведующий. Сергей откашлялся, пытаясь быстро перестроиться на деловой тон. Потянулся ко второй сигарете, чтобы хоть как-то оправдать своё сидение на подоконнике.

–Ну и как же, Любовь Павловна, вышло, что вы сейчас проходите ординатуру?– поинтересовался Соболев, чиркая зажигалкой и со смаком раскуривая.

Люба повела плечами.

– Да как обычно выходит, Сергей Иванович. Училась я здесь в Мечникова, но забеременела на последнем курсе, последние экзамены уже с сыном на руках,– её карие глаза, рассеянно смотрящие мимо него, подернулись дымкой воспоминаний,– Уехала в Краснодар с мужем, думала там продолжить, но…

Люба поджала губы, по лицу пробежала тень.

– …как-то всё не выходило. Да и муж не то, чтобы резко против был, но хотел, чтобы побольше дома была…Дети…А профессия врача очень много времени у семьи отнимает, сами знаете,– Люба перевела на него сфокусировавшийся лучистый взгляд.

– Знаю, – пробормотал Сергей. Его камень преткновения в своём собственном неудавшемся браке. Слишком много профессиии и слишком мало семьи…

– В итоге я проработала медсестрой в частной женской клинике в Краснодаре, очень хорошей. Там и своё родильное отделение тоже есть. Но клиенток немного, график у работников щадящий. И не дома сидишь в четырех стенах, и семью не обделяешь…– Люба замолчала, опять смотря куда-то мимо него.

– В Краснодаре?– уточнил Сергей.

– Да,– кивнула Люба.

– А в Питере как оказались? За мужем переехали?

– Развелась,– Любовь Павловна снова посмотрела на него в упор своими чистыми ореховыми глазами. И аккуратно вкрадчиво добавила,– Я ведь говорила уже, Сергей Иванович…

– Ааа, точно,– боже, он забыл – так увлёкся разглядыванием ординатора, пристроившейся на его диванчике. Да и в голове у него не укладывалось, что с такой женщиной можно разойтись. Всё она ему замужней казалась…Какая-то веская причина должна быть.

– А почему развелись?

Ему было настолько интересно узнать ответ, что неловкости за ещё один слишком личный вопрос в этот раз Соболев даже и не думал испытывать.

Люба поджала губы и демонстративно промолчала. Словно границу прочертила мелом между ними. Не скажет. Это только её. Соболев, отвернувшись, размазал окурок по пепельнице. Его одновременно раздражало и восхищало её умение держать дистанцию. И он никак не мог определиться, какое из этих чувств ярче.

– Значит решили начать новую жизнь, переехав и поступив в ординатуру, Любовь Павловна?– криво усмехнулся Соболев, не скрывая налёт снисходительности. Похоже, раздражение всё-таки побеждало.

Но Люба лишь лучезарно и наконец искренне улыбнулась, опять его удивив.

–Свои мечты всегда надо исполнять, Сергей Иванович. Даже если они очень давние. Tanatum potes, quod credis.

5.

– Ну, что?– Зоя, лучшая Любина подруга ещё со времен проживания в общежитии медицинской академии, торжественно подняла свой бокал, полный красного вина, – За первый рабочий день?

– Ага,– Люба чокнулась с Городецкой и сделала маленький глоток. Потом тут же вскочила со стула и направилась к духовке. Таймер показывал, что пирожки пора доставать.

– О-о-о, давай мне!– Зойка, потирая руки в предвкушении, как зачарованная следила за вытаскиваемым, полным божественного угощения противнем.

– Кто ж с вином пирожки ест ,Зой?– рассмеялась Люба, – Ну, ты и чукча!

Но пару штук всё-таки положила на тарелочку и поставила перед облизывающейся подругой.

– Я худая- мне можно,– фыркнула Городецкая, с наслаждением откусывая. Пирожки у Любовь Павловны выходили замечательные. Чудо, а не пирожки. Зоя столько раз пыталась повторить. Даже неделю назад готовила под Любиным чутким руководством, но всё не то. Убого выходило. Тесто – оно ведь как живое, с душой. Кому-то даётся – кому-то нет. Вот Вознесенской давалось, а Городецкой нет.

– Это был намек, что мне нельзя что ли?– притворно возмутилась Люба, уперев руки в крутые бока.

– Оййй, да что ты! Не прибедняйся! – отмахнулась от неё Зойка, жуя,– Давай лучше рассказывай как день прошел? Я там многих знаю, интересно!

– Кого знаешь?– Люба потупила взгляд, рассматривая рубиновое вино в бокале, чтобы подруга не увидела вспыхнувший в её глазах болезненный интерес. Конечно, знает, скорее всего…Зоя специализировалась на ЭКО, а Соболев, её новый непосредственный начальник, на естественном родоразрешении многоплодных беременностей. А у экошников часто многоплодные…Да и вообще, вся эта медицинская среда- одна сплошная деревня. Даже в таком большом городе как Питер. Особенно в таком городе…

– Ну кого? Керефова Ани Рустамовна там есть, очень приятная женщина,– начала Зойка.

Люба только головой отрицательно покачала. Нет, её не видела.

– Кауцкий Михаил Ефремович, Слободян Армен Давидович, Соболев Серёга…

Люба чуть не подавилась. Взяла пирожок с тарелки и положила обратно, так и не откусив.

– А что это ты всех по имени- отчеству, а его " Серёга"?– хрипло поинтересовалась Вознесенская, прячась за поднятым бокалом. Щеки жарко вспыхнули, но это наверно от вина…

– Да знакомы хорошо, несколько раз на конференции вместе ездили. В Вене в январе так зажгли…Ууххх! – заливисто засмеялась Зоя, а потом хитро покосилась на притихшую Любовь.

– А что?

– Да ничего,– Люба покрутила в пальцах тонкую ножку бокала, стараясь придать голосу и лицу как можно больше равнодушия. Но всё равно ей почему-то не было. Ещё и это Зойкино "Уухх"....

– Соболев- заведующий отделения, куда меня с кафедры направили, еще и к себе прикрепил, представляешь?– медленно подняла глаза на подругу, следя за реакцией. Зоя сейчас шутить начнет по этому поводу, а Любе слушать это не очень хотелось. Хотя обычно она была той ещё хохотушкой, да и в таком узком кругу приличной сплетницей, как и все женщины.

– Правда? Да ла-а-адно…– протянула Зоя, отставляя свой бокал.

– Правда,– вздохнула Любовь.

Пара секунд тягостного молчания. А потом Зоины глаза опасно и с азартом загорелись, а Люба внутренне приготовилась отбиваться. Не ошиблась…

– Ну и как он тебе?– вкрадчиво начала подруга наступление. Господи, как предсказуемо.

– На отделении уважают его. Вроде бы как начальник – хороший…Посмотрим…

– Ой, не надо мне тут лить! Как мужик он как тебе, я спрашиваю?– у Городецкой даже голос на фальцет от прорывающегося любопытства сорвался.

– Как- как…– забормотала Люба хмуро, будучи не в состоянии нормально ответить на этот вопрос.

Потому что…потому…Потому что соврать и сказать, что "никак" язык не поворачивался, а сказать честно, что "как" не поворачивался тем более. От одной этой мысли внутри вспенивалась волна протеста.

– А тебе как?– Люба решила уйти от каверзного вопроса и заодно узнать, что ж там за "ууухх" такой.

– А мне-то что?– моргнула Зоя, искренне не понимая,– У меня Василий…

– Ну…ты сказала зажгли…– Люба начала ковырять ногтем салфетку, поглядывая на подругу. Василий у неё, как же. То расстаётся с этим Василием, то сходится опять. Не поймёшь их. Вот сейчас вместе, а в январе…Люба уже и не помнила, что там у Городецкой было в январе…

– Да не было у меня с Серёгой ничего,– отмахнулась Зойка, и Люба невольно облегченно выдохнула.

– Так, поцеловались пару раз…

Люба моментально опять напряглась.

– Но это по пьяни и по халявному командировочному воздуху…А вообще огонь же мужик, Любаш! Умный, симпатичный, адекватный, что по нынешним временам, знаешь ли, редкость, – продолжила Зойка как ни в чем не бывало. Подалась в подруге через стол, тыкая в неё откусанным пирожком с курагой,– В общем, Любка, надо брать, пока свободный ходит. Долго не проходит- это я тебе точно говорю! Итак уже затянул что-то…

– Надо брать,– фыркнула Любовь, не скрывая сарказма, и встала за очередной порцией пирожков,– Как-будто он на лавочке лежит никому не нужный, только меня, сердобольную, и ждёт. Даже если в теории....В ТЕОРИИ…я и не против…В ТЕОРИИ,– в третий раз повторила Люба, чтобы подчеркнуть, насколько эта её теория далека от реальности,– То с чего ты взяла, что я ему нужна? Я ж не торт…

Люба, вздохнув, поставила перед подругой пирожковую добавку, подлила в бокалы вино и, сев напротив, подперла подбородок кулаками.

– Мне тридцать пять, у меня задница сорок восьмого размера и сын- оболтус старшего школьного возраста. Так себе принцесса, я тебе скажу, давай честно.

Словно в подтверждение её слов хлопнула дверь в прихожей и на всю квартиру разнесся веселый противно-забавно ломающийся голос.

– Мам, привет! Че поесть???

– Ещё и жрёт как не в себя, не каждый прокормит…– усмехнулась Люба, подмигивая Зое, а потом громче, чтобы сын услышал,– Привет, пирожки, Саш!

– Растущий организм, что ты хотела,-философски изрекла Зойка, делая большой глоток из своего бокала. Щурясь, оценивающе посмотрела на подругу,– А ты, Люб, не торт, ты вот тоже пирожок…Настоящая сдобная булочка!

И засмеялась.

– Ага, с изюмом,– хмыкнула Люба ей в тон.

На кухню залетел Сашка.

– О, тёть Зой, здрасьте,– и сразу к противню.

– Привет, Саш, как жизнь?– откликнулась Зойка.

– Да нормально. Мам, меня на сборы берут, сегодня проплыл лучше всех. С чем пирожки?

– Ты мой молодец,– ласково защебетала Люба, попыталась обнять сына и поцеловать в гладкую пока ещё щёку.

– Ну, ма-а-ам, ну че ты сразу!– Сашка извернулся, скривил гримасу отвращения и продолжил деловито накладывать пирожки. Люба тяжко вздохнула, отступив. Уже не потискаешь, совсем большой. Поджала обиженно губы, но промолчала.

– С курагой,– села обратно за стол.

– А с мясом?– Сашка недовольно вскинул брови.

– Не разморозилось, завтра утром,– оправдываясь, вздохнула Любовь.

– Плохо, мать, плохо,– вынес вердикт Сашка и уплыл из кухни и горой пирожков на большой тарелке.

– Эээ…Ты как с матерью разговариваешь, балбес?– возмутилась Зоя, стукнув по столу, но Сашки уже и след простыл,– Люба, ты его балуешь!

Зоя переключилась на подругу.

– Вот что значит утром? Это ты перед работой что ли готовить ему пироги собралась? Санёк как жениться то вообще будет? Где он еще такую дурочку найдёт, которая борщи в шесть утра варит, а?

– Мне не сложно, успокойся,– отмахнулась Люба, не обижаясь на назидательный тон подруги. Она мало кому спускала попытки лезть в её жизнь и чему-нибудь учить, но Зое было можно. Заслужила за столько лет.

– А насчет жениться…– Люба лукаво сверкнула глазами,– Так мужики из-за другого пирожка женятся обычно…

Подруги весело захихикали. Вино медленно, но верно создавало всё более игривый настрой. В груди было тепло, в голове легко, а по венам струился приятный хмельной зуд.

– В общем, зря ты, Люб, думаешь, что ты Соболеву не интересна, – отсмеявшись, Зоя снова встала на любимые рельсы сводничества,– Ты дама видная, и не спорь!

Её руки взметнулись вверх в предупреждающем жесте.

– Может и интересна, конечно, -задумчиво протянула Любовь, потянувшись за пирожком и про себя вспоминая, как заведующий на неё сегодня смотрел. И что спрашивал. Вдоль позвоночника потёк мягкий жар, оседая внизу живота горячей влажной тяжестью. Да, это определённо был личный интерес, как мужчины к женщине. Интерес, приятный ей до жути, но…

– Только вот в качестве кого, Зой? Перепихнуться пару раз где-нибудь в подсобке?

Люба заговорила потише, поглядывая на дверь. Не хотелось бы, чтобы Сашка их разговор услышал. Он не младенец, конечно, но их развод с отцом воспринял тяжело и до сих пор до конца не пережил.

– У меня стойкое впечатление сложилось, что большего Соболеву и не надо. Ну а мне вот так не надо, понимаешь? Еще и работать потом вместе, делать вид, что не произошло ничего…Зачем мне это? Зачем??? – Люба всплеснула руками, эмоциональным жестом компенсируя тихий голос, и отпила ещё вина.

– А затем, Люб, что у тебя когда секс вообще был? Я уж не спрашиваю про хороший,– фыркнула Зойка,– Так, трехминутка хотя бы классическая…Когда? Во-о-от....А ты "не надо- не надо"…Надо, Любонька, надо!

– Ну, не с начальником же, – зашипела Люба, подаваясь к Зое через стол,– Не на работе!

– Ладно, давай не на работе…– согласилась Зоя, поразмышляв пару секунд,– Давай тиндер скачаем, давно тебе говорю! Женское здоровье- оно такое, без мужика сдаёт, сама знаешь! Только вот прямо сегодня чтобы поехала, при мне! Давай???

Люба поджала губы. В крови бурлили два выпитых бокала, низ живота тянуло зудящей неудовлетворенностью, и она правда уже начала забывать, каково это…

– А, давай! – махнула рукой. Гори оно всё…И почему нет, собственно. Никто же не узнает, да?

6.

– Да, твою ж…Гребаный зубастик…– прошипел себе под нос Соболев и с чувством бросил на пол джойстик,не сдержавшись.

Правда тут же поднял, потому что его друг, сосед и на данный момент офигевший соперник Рамиль Тигранович Керефов и не думал останавливать игру. Хотя мог бы и сбавить обороты. 3:1. Серёга безбожно дул. Но Рам только криво усмехнулся, беззвучно выкрикнул издевательски- победное "Да!" и продолжил нападать. Это просто день какой-то неудачный. Даже в Фифу, и то никак не выиграть. Сергей тяжко вздохнул, мечтая хоть немного сравнять счёт.

– Может пиццу закажем?– покосился на него Керефов.

– Я лазанью сделала, могу угостить!– донесся милый голосок Лены, жены Рамиля, из гостиной, где она играла с детьми.

– Не соглашайся,– зашептал Рам, с опаской поглядывая на раскрытые настежь межкомнатные двери, из-за чего слышимость в квартире была чересчур хороша,– Я нормально поесть хочу, Иваныч…

– Рами, мне кажется или ты его отговариваешь?– прилетело грозное из гостиной.

– Лееен,– укоризненно и громко протянул Керефов,– Ну ты что! Нет, конечно! Но Серёга пиццу хочет, да, Серёга?

Соболев только, посмеиваясь, кивнул. И заодно вспомнил, почему его устраивает быть холостяком. Врать надо меньше, а с нынешним умением женщин готовить и вести быт их с легкостью заменяет яндекс-еда и клининговая служба, приходящая к тебе два раза в неделю. Есть у противоположного пола, конечно, ещё одна интересная функция, но и эту потребность всегда можно удовлетворить без официальной росписи в ЗАГСе. Хочешь быстро – за деньги, хочешь с налетом романтичности и иллюзией взаимности – с помощью какого-нибудь клуба и пары коктейлей. Так, кстати, про потребность… В воображении невольно всплыли кое-чьи крутые бёдра и упругая немаленькая задница, и Сергей пропустил четвертый гол. Да что ты будешь делать, а!

– Не, всё, хорош,-Соболев откинул в сторону джойстик уже окончательно.

– Слабачок,– фыркнул Рамиль недовольно.

– Да ну тебя…– Сергей махнул на приятеля, мол, отстань, и полез в приложение в телефоне за пиццей.

– Тебе какую, Тиграныч?

– Чтобы мяса побольше…Ленка, пиццу будешь?– крикнул Рам жене, а потом не удержался и съехидничал,– А, не, у тебя же вкусная лазанья! Извини…

– Как не буду?– в дверном проёме тут же материализовалась возмущенная белокурая голова Керефовой,– Офигел? Буду, конечно! Серёж, мне с ананасами!

И гордо уплыла, перехватив поудобней одну из близняшек, которая торчала у неё подмышкой и весело улыбалась наполовину беззубым ртом.

– Даже на заказ жрёт хрень какую-то… с ананасами…– пробормотал Рамиль, провожая жену впротивовес своим словам и насмешливому тону жадным горящим взглядом.

Сергей, хмыкнув, отвернулся и снова уткнулся носом в приложение, выбирая. Да…Есть, конечно, в браке ещё кое-что, что ни за какие деньги не купишь. То, ради чего наверно и отвратительную лазанью стоит потерпеть. Только вот далеко не у всех есть и не в каждом браке. В его вот в последние годы не было…Только одиночество ощущалось пронзительней, до боли в сердечной мышце. Его почему-то в сто раз острее чувствуешь, когда вы одиноки вдвоём…

– Слушай, дед с Родины коньяк привез,– спохватился Рамик, хлопнув себя по бёдрам,– Давай по чуть-чуть? А то вид у тебя сегодня какой-то уж больно унылый…Случилось что?

И, не дожидаясь ответа приятеля, Рам встал и направился к бару. Соболев закинул руки за голову, из-под полуопущенных век наблюдая за ним, скосился на дверь, намекая, чтобы тот прикрыл.

– Да нормально всё…так… -пожал плечами Сергей,– Задолбался сегодня просто что-то. Родов много было, на кафедру пришлось два раза ездить, в пробку встрял, по новостям смотрел? На мосту грузовик перевернулся…

–Да, я тоже постоял,– кивнул Рамиль, хлопая пузатыми стаканами о журнальный столик, и громче,– Лен, нарезку принеси!

– Сейчас! – донеслось из гостиной.

– А ещё мне ординаторку всучили,– пробормотал как-бы между прочим Сергей, зачарованно наблюдая за наливаемой янтарной жидкостью.

Внутри потеплело от одного упоминания вслух о новой подчиненной, слова зачесались на языке. Ему вдруг дико захотелось поделиться своими впечатлениями о Вознесенской Любовь Павловне.

– Ммм…серьёзно? – черные глаза Рамиля блеснули интересом,– И как твой новообретённый личный падаван? Достоин пути Света?

– Держит себя так, будто этого пути недостоин я,– фыркнул Сергей, принимая пузатый бокал.

Рам удивленно вскинул брови, устраиваясь рядом с Соболевым на диване.

– Правда? Прости, брат, но мне сложно представить, что от тебя нос воротит какая-то пигалица, – и рассмеялся, стукая свой стакан о Серегин, – Скорее, вижу, как в рот заглядывает, ну и…

Керефов окинул друга быстрым оценивающим взглядом.

–…ещё куда-нибудь…– добавил потише и с явным подтекстом.

– Я бы не сказал, что она пигалица. В анамнезе тридцать пять лет, ребенок или дети, бывший муж, переезд из Краснодара, неразговорчивость, большая задница…– пробормотал рассеянно Сергей и залпом осушил содержимое своего бокала.

– Большая задница?– Рам даже хрюкнул от смеха, похлопывая Соболева по плечу, – Большая задница, мой друг, это всё, что ты до этого перечислил. А ещё явный повод эту задницу ни в коем случае рассматривать…В бабские тридцать…

Керефов запнулся, вскинув взгляд на входящую с подносом жену. Но было поздно, Лена уже всё необходимое для поддержания милой беседы услышала и не собиралась оставаться в стороне.