Глубокий Сумрак

– Э, нет, подождите! – Я поднялась, невольно и довольно невежливо отпихнув Севу ногой. – Мы так не договаривались!

– Да мы вообще ни о чем не договаривались, – ненавязчиво улыбнулась Марина. – Мне показалось, ты хочешь новых ощущений. Впечатлений. Таких впечатлений у тебя еще не было. Разве нет?

– Да! Но не всяких ощущений я хочу.

– Мы для тебя не ровня? – обиженно спросил Сева, вновь склоняясь у моих ног.

– Вы для меня – представители другого вида. Только и всего, – ответила я и поставила кубок с остатками вина на стол. Резко поставила. Вино выплеснулось, брызги попали на лицо и руки Севы. Он зашипел от боли.

Лицо Марины потемнело. На пальцах подозрительно удлинились ногти. А ведь она – сильная вампирша… Уровень ее, пожалуй, повыше моего. Если и нет, то опыта больше. И еще Сева. И я – в их гнезде. Вот только при моей публичной жизни слишком многие знают о том, куда я пошла. И они знают, что другие знают.

Марина справилась с собой, натянуто улыбнулась.

– Дорогая Аленушка, мы и не думали причинить тебе никакого вреда! Мы хотели слегка тебя развлечь. Забавы не удались, извини.

– Хотя мое предложение по-прежнему в силе, – заявил Сева, растирая лицо полотенцем.

– Извини, я не специально…

– Я понял, – коротко ответил вампир.

– Еще мы много рассуждали на тему – что будет, если Светлая волшебница станет вампиром? – сказала Марина. – Тебе не любопытно?

– Любопытство кошку сгубило. Но тут и любопытного ничего нет – я знаю, что ждет Светлого мага, ставшего вампиром. Развоплощение после первой же кормежки, – ответила я, приходя в себя. Только пульс стучал в висках кузнечными молотами. – Пойду я, ребята.

– Может, посидишь еще? – с надеждой спросила Марина. – Сева не будет приставать! Как-то нехорошо так расставаться.

– Нет!

Я подхватила туфли и вышла на улицу босиком, не прощаясь. Прохладный асфальт и мокрая земля быстрее помогут прийти в себя. Колготки погибнут, но лучше уж они, чем я. Колготки можно купить новые, себя – не купишь. Я засмеялась и полезла в сумочку за коммуникатором. Об ужине я вряд ли напишу, но афоризмов за вечер набралось изрядное количество.

К счастью, Сева не гнался за мной с извинениями, и Марина тоже. Мудрые вампиры, что и говорить. Их только кровь с ума сводит, но крови они выпили, пусть и свиной. А моя кровь не для их зубов. В целом же плохое забудется, хорошее останется. Они мне ничего плохого не сделали, я им тоже – мы просто не успели.

Похолодало. Кладбищенская земля приятно холодила ступни. Только бы не напороться на проволочный остов какого-нибудь венка… Живо представив себе такой оборот событий, я нехотя натянула туфли. Жаль, что я не могу сотворить кроссовки из воздуха. Или вытащить их из другого измерения. Или хотя бы вызвать из собственного шкафа. Хотя последняя задача, пожалуй, в принципе реализуема. Гесер, наверное, справился бы с ней без труда. Или нашел бы более изящный способ предохранить ноги и не идти на высоком каблуке по земле.

Зачем я помчалась через кладбище на станцию техобслуживания, когда мне обещали сделать машину только завтра? А куда еще мне было идти? В ту сторону я по крайней мере знала дорогу. Вызывать такси с порога квартиры вампиров мне совсем не хотелось. К тому же на кладбище ничего страшного не было. А если и было, то справиться с ним я могла – честный четвертый уровень с потенциалом развития позволяет не бояться всякой потусторонней шушеры и нечисти.

Я присела на гладкую могильную плиту, сняла туфли, вытряхнула попавшие туда камешки, вновь надела туфли. Так себе удовольствие ходить в них и без камней. Колготки были грязными и промокли, туфли жали. Вызвать такси прямо сюда? Таксист не поедет. Да если и поедет – с территории кладбища все равно нужно выйти к какому-то ориентиру. А самый заметный и известный мне ориентир – станция техобслуживания.

Ладно, можно потратить немного силы на себя… Я применила к туфлям заклинание оптимальной формы «Золушка» – одно из самых полезных практических заклятий, которому учат девушек в первом семестре обучения. Но довольно сложное в использовании, испортить туфли – раз плюнуть. Кажется, сегодня у меня получилось!

Теперь подлечить ноги – все-таки я растерла их жесткими ремешками, и массаж Севы не помог. Еще немного почистить от алкоголя кровь – не радикально, тошнота мне сейчас ни к чему, но для оптимизации общего самочувствия. Тоже прошло гладко. В ушах перестало шуметь, я уже подумывала о том, что можно включить плеер, чтобы совсем успокоиться, как услышала вдали тихое пение. Хоровое пение. На кладбище! Ночью.

Нет, все-таки надо быть осмотрительнее. Мало того что плеер помешает услышать, как подкрадутся сзади, чтобы ударить по голове, ограбить и изнасиловать, так он и такие интересные вещи поможет пропустить! Усталость как рукой сняло. В туфлях, которые выглядели отлично, а по удобству теперь напоминали кроссовки, я пошла на звук.

Пение усиливалось. Козлиный тенорок иногда начинал читать что-то невнятное сбивающимся речитативом. Потом он резко смолкал, и гнусили хриплые мужские и женские голоса.

Спустя минуту я увидела метавшееся на ветру пламя свечей. Интересные дела! Черная месса? Под боком у вампиров? Если я сейчас увижу здесь Марину и Севу, им несдобровать! Но они, при всей своей скорости, не успели бы все организовать. Разве что явятся на все готовое?

В моих новых туфлях, да еще из темноты, подкрасться к освещенному кругу ничего не стоило. Вокруг большого памятника с просторной могильной плитой расположились человек двадцать. Большая часть – мужчины, причем за тридцать. И несколько разновозрастных женщин – от двадцати и до семидесяти. Пели мужчины, женщины глазели молча.

На могильной плите лежала девушка лет двадцати пяти – явно пьяная или накачанная наркотиками. Тем не менее руки и ноги ее были связаны, а рядом на плите лежала пара больших кривых ножей устрашающего вида. Одета девушка была в шелковый халат – который, впрочем, был распахнут и мало скрывал ее тело. Освещала картину дюжина свечей в обрезанных пластиковых бутылках, расставленных вокруг плиты.

Кричать «Ночной Дозор» я, по большому счету, не имела права. Да и выглядело бы это весьма глупо. Все собравшиеся на кладбище были самыми обычными людьми. Все, кроме одного. Темный Иной большой силы, ауру которого я прочесть не могла, заметил меня раньше, чем я увидела его и поняла, кто он такой. Люди на меня не обращали совершенно никакого внимания. Думаю, большинство меня просто не заметили, а кто заметил, посчитал, что я опоздала на церемонию. Действительно, девушка в праздничном платье вряд ли появится на ночном кладбище просто так…

Выглядел Темный как опереточный злодей. Высокого роста, в темном плаще, с «сумрачным челом». Черные волосы, довольно короткая стрижка, небольшие залысины. Губы – тонкие, рот напряженный, нос хищный. Взгляд… Не знаю, какой у него был взгляд – он смотрел на меня, но не в глаза, а куда-то в область живота. Или на колени. Колени у меня, конечно, красивые. Но не с ними же он намеревается разговаривать?

Я вошла в Сумрак. Темный маг уже был там. Тянулся к редким могильным плитам синий мох, в остальном же было тихо… Как на кладбище. Сумеречный облик мага весьма и весьма походил на реальный. Только черты лица казались острее, плащ темнее, непроницаемее, и руки… На них, кажется, появились длинные острые когти.

– Что здесь происходит? – спросила я достаточно уверенно, словно у меня было право требовать отчет у этого мага, и в то же время не слишком невежливо. Как знать, что передо мной за тип и какие у него планы?

– Думаете, вас это касается, Алена? – Темный оскалил длинные и острые, но мало походящие на вампирские клыки своего сумеречного облика.

– Откуда вы меня знаете?

– Кто же не знает Алену Астафьеву, звезду глубокого интернета, сующую свой нос повсюду? – тихо засмеялся Темный. – Вы хотели приключений, Алена? Вы их получили. Редкая удача, правда? Только фотографировать я вам не разрешу.

– Почему? Мы находимся в публичном месте! – привычно возмутилась я и только спустя мгновение сообразила, что мой протест выглядит более чем странно. Находились мы в Сумраке, а ночное кладбище тянуло на звание «публичного места» с крайне большой натяжкой.

– Вырывать у вас фотоаппарат или закрывать объектив рукой я, конечно, не стану. Но вы ведь знаете – есть способы…

Способы засветить пленку действительно имелись, и во множестве, еще когда в ходу были пленочные фотоаппараты. Цифровые вывести из строя куда проще. Чем сложнее вещь, тем проще ее испортить. Можно сжечь матрицу, заблокировать карту памяти, мгновенно разрядить аккумуляторы. И доказать вмешательство потом будет совершенно невозможно!

Впрочем, о чем я? Разве мне нужно фотографировать? Мне необходимо остановить этот ужас! А расклад совсем нехороший.

Люди – не проблема. Даже не «реморализовывая» всех и каждого, можно увести жертву у них из-под носа. И сама жертва – проблема небольшая, пусть даже она добровольно легла на камень. Предотвратить убийство, а дальше пусть разбирается, как дошла до жизни такой. Но вот Темный… С Темным придется драться, а он сильнее и вряд ли захочет оставить свидетельницу в живых. Даже если я решу не вмешиваться. Хотя такого решить я, конечно, не могу. Так что напрасно я переживаю из-за фотоаппарата – о себе стоит беспокоиться.

– Выйдем из Сумрака? – предложил Темный. – Тебе, кажется, неуютно…

Я вовремя не ощутила, что Сумрак вытягивает из меня слишком много сил. Нервное напряжение вроде бы помогало не замечать дискомфорт, но энергия терялась еще сильнее. Как у пьяного на морозе – кажется, что все в порядке, но это только иллюзия. На самом деле из-за расширенных сосудов организм быстрее отдает тепло, человек засыпает и замерзает.

Я ожидала подвоха. Но Темный сам вывалился из Сумрака. Следом за ним в реальный мир шагнула я.

– У меня к тебе предложение – ты идешь по своим делам, мы занимаемся своими делами, – сообщил Темный.

– Об этом не может быть и речи. К тому же ты нападешь на меня. Я – свидетельница жертвоприношения…

– И что?

– Как – что? У вас есть на него лицензия?

– У меня – нет, – оскалился Темный.

– А у кого есть?

– Ты вроде бы не сотрудница Дозоров? Я даже читал где-то в глубоком интернете, что ты плевала на Дозоры. Вот плюнь и на это дело – и вали отсюда.

Я отступила на шаг назад. Чем я могу ударить его? В Дозорах я практиковалась совсем немного. И заклинания применять могла в основном для людей, для себя… Ну и немного – против людей. Против Тьмы в людях. Магу, который превосходил меня на несколько уровней, мне противопоставить было нечего. Банальным Прессом я ничего не сделаю – он меня просто сомнет. «Терка»… Что ж, «терку» я часто использую дома. Представим, что Темный – большая картошка. Изотру его сверху, потом сделаю что-то с людьми… Подхвачу жертву – и вперед!

Темный предостерегающе поднял руку.

– Алена, не спеши нападать. Ты же понимаешь, что у тебя нет никаких шансов!

– С чего вдруг?

Темный просто разжал кулак левой руки, которая была опущена. Оттуда ударил плотный столб огня, снесший металлическую ограду могилы неподалеку. Температура огня была так высока, что металл – или краска на металле – загорелась.

Лицо Темного стало жестоким и отстраненным.

– И не пытайся! – предупредил он меня. – Если бы я хотел, я бы уже уничтожил тебя. Даже до того, как ты нас обнаружила. Я сразу почувствовал, что кто-то накачивает силой свои туфельки. И ждал. Ждал тебя!

– Зачем? – тихо спросила я.

– Может быть, для того, чтобы ты заняла место на этом камне? – усмехнулся Темный.

– Тогда к чему слова?

– Слова – это то, что отличает нас от животных. Возможно, я смогу с тобой договориться?

– О том, чтобы я добровольно исполнила роль жертвы?

Прекрасная весенняя ночь стремительно утрачивала глубокие, выразительные краски, приятные звуки и восхитительные запахи. На меня волнами надвигался ужас. И почему я не осталась с вампирами? Почему вампиры не погнались за мной? Втроем мы бы, возможно, справились с Темным. Хотя зачем я льщу себе? Они стали бы биться за меня, только если бы я влилась в их семью. Влилась как вампир. В противном случае они просто попросили бы Темного допить мою кровь, когда все будет кончено…

– Я не нарушаю Договор, – неожиданно объявил Темный. – Я не приношу женщину в жертву. Это делают они.

Последовал широкий жест в сторону поющих людей, которые не обращали на нас внимания – даже эффектная демонстрация Темным своей силы не смогла вывести их из состояния экстаза и сосредоточенности. Похоже, мы были в сильнейшей «сфере невнимания». И вряд ли Темный закрывался от своих адептов. Скорее, опасался, что кто-то из Ночного Дозора будет проходить или проезжать мимо кладбища. Хотя бы для того, чтобы проверить, как ведут себя живущие неподалеку вампиры на подведомственной территории.

Я слегка обалдела от его заявления.

– Им-то это зачем?

– Хотят, – издевательски улыбнулся Темный.

– Почему?

– Они считают, что смогут улучшить свою судьбу, убив кого-то. В конце концов, человечество занимается этим не одну тысячу лет. Ты разве не знала?

– А она?

– Она, как и многие другие, хотела развлечений. Она их получила.

Намек был прозрачным. Но… Может быть, он говорит правду?

Темный? Говорит правду? Не смешите меня…

Я приготовилась швырнуть самый простой файербол. К «терке» перейдем потом, когда он расслабится. Если к тому времени я буду жива.

Темный поднял руку и произнес:

– Клянусь, что люди совершают это жертвоприношение в своих целях. Я не получу от него энергии. Также я клянусь, что не принуждал людей к этому шабашу магическими действиями. А вот ты не можешь провести «реморализацию» этих людей, потому что это нарушит Договор. И я тебе этого не позволю.

На руке мага завертелся шарик изначальной Тьмы. Он говорил правду. Полный атас! Зачем он передо мной оправдывается? Ведь я даже не дозорная!

Я сделала еще шаг назад и спросила:

– Что тебе надо?

– Дружить, – с притворной скорбью ответил Темный.

– Я серьезно! Говори!

– Пусть я и не применял магию для того, чтобы сподвигнуть этих людей на жертвоприношение, я могу их остановить. Или могу позволить это сделать тебе. Пожалуй, так даже будет лучше.

– И что взамен?

– Когда-нибудь ты окажешь мне услугу.

– Что? – удивилась я.

– Ты окажешь мне услугу, – повторил Темный.

– Какого рода?

– Я скажу потом. Когда в этом возникнет необходимость.

– На такие условия я не могу согласиться. Услугу – Темному… Мало ли, что ты попросишь.

– Жаль… – процедил маг.

Файербол сорвался с моих пальцев – но Темный отбил его неизвестным мне заклятием. Шарик улетел в землю и рассыпался искрами, от которых загорелись брюки полного мужчины в нелепой полумаске. С воем тот побежал по кладбищу, высоко поднимая ноги и хлопая по ним руками. «Певцы» переглянулись с каким-то мрачным удовлетворением, будто бы злой дух изгнал из их рядов недостойного, и продолжили петь. Один взял в руки кривой нож.

– Соглашайся! – предложил Темный.

– Нет, – коротко ответила я.

По кончикам пальцев мага пробежали багровые огоньки. Я приготовила «щит». Скорее всего ему удастся его пробить. Но что еще делать? Защищаться и контратаковать, пусть и без шансов. Может быть, мне кто-то поможет. Сама я не справлюсь…

– Обещаю, что услуга, которую я потребую, не заставит тебя пойти против Света или против Светлых. Не будет унизительной для тебя. И, конечно, я не претендую на твои прелести, – ехидно усмехнулся Темный.

Действительно, два покушения на мою девичью честь за вечер – уже как-то чересчур.

– Согласна! – выдохнула я.

Мужчина, завладевший ножом, поднял его над жертвой.

– Ты вольна делать с ними все, что хочешь. И помни – ты обещала, – усмехнулся Темный. Развернулся – и пошел прочь.

Мужчина с ножом пронзительно закричал, опуская темное лезвие куда-то в область груди жертвы. Я ударила его Прессом. Чтобы оглушить и отбросить его и, главное, нож от женщины. И когда убедилась, что его отшвырнуло на метр, активировала Опиум. Не слишком гуманное в других случаях заклинание, здесь оно подходило как нельзя лучше. Люди упали как подкошенные. Кажется, никто не пострадал. Очухаются минут через пятнадцать, мощность минимальная. Но что теперь?

Проклиная скрывшегося в ночи Темного, я маникюрными ножницами разрезала веревки, спутывавшие руки и ноги уснувшей жертвы, и потащила ее прочь. Надо заметить, что она была довольно упитанной.

Ночной город располагал к созерцанию. Особенно после того, как я почти километр тащила на себе Оксану. С девушкой мы познакомились после того, как ее закончило тошнить. Действие Опиума причудливо наложилось на действие алкоголя и наркотиков, очищая организм «быстрым сном». Но похмелье у девушки было крайне тяжелым.

История ее приключений оказалась на удивление незатейливой. Познакомилась с двумя интересными женщинами, увлекающимися эзотерикой, подружилась с ними. Читали книжки, употребляли вместе вещества. А накануне черной мессы у одной из этих женщин вообще был день рождения – и все словно с цепи сорвались. Были приятные мужчины, было много интересных таблеток и вкусного вина. Милые разговоры о расширении сознания и эзотерических практиках, предложение прокатиться за город. Собственно могильную плиту Оксана помнила смутно, а кривые ножи не помнила вовсе. Я не знала, стоит ли ее пугать именно сейчас, или лучше дождаться более подходящего момента.

Конечно, я слегка развязала язык Оксаны магией. Конечно, сделала вид, что я ее хорошая подруга. Потом, правда, пришлось вносить корректировку, что я «другая» подруга, с эзотериками никак не связанная. А вот о Темном маге Оксана совершенно ничего не знала. Скорее всего до сегодняшнего вечера она его даже не видела. И даже сегодня не видела.

– Зачем же я так напилась, что поехала на кладбище в халате? – простонала Оксана. – Да еще и в чужом?

Вопрос и правда интересный. Но нам надо домой. Домой…

– Ты где живешь? – спросила я.

Оксана посмотрела на меня изумленно.

– Ты разве не знаешь? Мы столько праздников у меня отмечали…

– Я визуально знаю. Адреса не помню.

– А, да… Буденновская улица, дом сто семьдесят девять. Квартиру помнишь?

– Таксисту квартира не нужна.

– Какая я глупая!

– Это точно, – не могла не согласиться я.

Насколько я помнила Новочеркасск, Буденновская улица была немного ниже Баклановского проспекта. Лезть в коммуникатор и сверяться с картами не хотелось. Какая, по большому счету, разница? Далековато отсюда… Но что делать?

А вампиры-то… Вампиры меня заморочили, пусть и неявно! Когда я оставляла машину в сервисе на ночь, мне и в голову не приходила мысль о том, где я буду спать. Проблема, прямо скажем, невеликая, но я просто об этом не вспомнила и не задумалась!

– Кстати, Ксюша, я у тебя переночую? – спросила я. – Не хочется домой ехать.

– Конечно! – Оксана была почти счастлива. – Так здорово! Ты же знаешь, я боюсь спать одна, а с Вадиком я рассталась. Бросила его. Но так ему и надо, козлу!

Знал бы Вадик, что его бывшая подруга или жена – кто их разберет, современную молодежь, – творит по ночам! Сам бы ее бросил. Впрочем, отсутствие Вадика мне как нельзя на руку. Хотя и Вадик, если разобраться, не помешал бы.

– Положу тебя на диван, а сама лягу на полу, – вслух размышляла Оксана. – Раздвижное кресло сломалось, и на нем узко, неудобно.

Заклинание большой и чистой дружбы работало как нельзя лучше. Вот, диван уже мой. Хотя посмотрим, может быть, на сломанном кресле все же будет лучше?

Я вызвала такси, но весенняя ночь была полна сюрпризов. Едва я спрятала телефон в сумочку, в тишине пустынного города раздался звук мотора. Для такси – слишком рано, хотя, возможно, вызванная машина получила сигнал, когда находилась в нашем районе. Да и вообще, мало ли машин ездит по ночам?

Сверкнули фары, включился дальний свет, который ослепил нас с Оксаной на некоторое время. Меня – совсем ненадолго, потому что я применила заклинание «фильтр», очень полезное для водителей и для тех, кто не хочет быть ослепленным направленным лучом света. Сейчас меня не мог ослепить и лазерный луч малой мощности. И хорошо разглядела автомобиль, который начал тормозить. Машина показалась мне на удивление знакомой…

Фургончик остановился прямо напротив нас. Я видела в городе только одну такую машину. Именно она и остановилась рядом с нами. Стекло опустилась, и довольная упитанная физиономия высунулась на улицу.

– Алена! Привет!

– Привет, Геша!

Если бы Геша был Иным, я бы ничуть не удивилась. Почувствовал, приехал. Линии вероятности, все дела… Но Геша был человеком, пусть и далеко не обычным. Программист, «выживальщик», философ, историк, копатель, а иногда и диггер – Геша имел в своем характере и поведении целый букет странностей, оставаясь при этом весьма милым парнем. Может быть, потому что фанатизма в нем было совсем мало. Да, он держал дома запас тушенки и сгущенки на год, регулярно выезжал с металлодетектором в поля, лазал по городским канализационным ходам, но каждое из увлечений Геши не было смыслом его жизни. Даже нарезной карабин, снаряженный серебряными пулями, который висел у него над кроватью, выглядел вполне органично.

Спросите, откуда я знаю, что у Геши висит над кроватью и куда он ходит по выходным? Просто мы друзья. Конечно, Геша хотел, чтобы мы были не только друзьями. Мне пришлось даже применить немного волшебства, чтобы остудить его пыл. Ухаживания Геши были не слишком навязчивыми, но по отношению к нему было негуманно столько лет водить его за нос…

Я помогла ему воспринимать меня как человека, а не как женщину. Хотя в глубине души Геша скорее всего продолжал ждать, как выражаются «выживальщики», БП. Или часа «Х». Или Армагеддона. Надеясь, что именно тогда только он сможет меня защитить, и я никуда не денусь от его большой и светлой любви. Но пока мы просто друзья.

Для меня же Геша, если вернуться к «собачьей» терминологии, сенбернар. Большой мохнатый спасатель. Милый и верный пес. Я его очень люблю как друга. Но что касается остального… Вы же помните мои рассуждения о ретривере? Не буду повторяться.

– Девчонки, а что вы делаете в таком месте в такое время?

Геша спрашивал об этом меня, но то и дело косился на коленки Оксаны. Наверное, коленки выглядели соблазнительно. Я женщина, мне тяжело судить. Но какой, однако, Геша коварный изменщик!

– Ты откуда и куда едешь? – вопросом на вопрос ответила я.

– Заказ был сложный. Ставил одному мужику системы на три компьютера. Вязал их в сеть. Еще и камеры видеонаблюдения подключал. Часов пятнадцать провозился.

– Круто! Тебя и в Новочеркасск вызывают?

– Конечно. Я часто отсюда заказы получаю. Какая мне разница, в Новочек съездить или на Западный?

– Значит, ты можешь нас отвезти домой? – спросила я.

– Я хочу вас отвезти! И хочу вас чем-нибудь угостить! Как ты понимаешь, после такого шикарного заказа я имею для этого все возможности!

– Моя подруга не совсем одета, – указала я на очевидный факт.

Оксана смущенно потупилась.

– Мы можем заехать к ней, и она переоденется! – Геша едва не облизнулся, и я ощутила, что завозить Оксану домой для переодевания ему совсем не хочется. Он желал бы, чтобы она оставалась полураздетой. – Можем поехать ко мне. Или к тебе. Или к ней. Без всяких переодеваний. А?

Похоже, программистские труды Гешу не слишком утомили. И он был готов к приключениям. Оксана ему явно очень понравилась.

– Поедем к ней, – согласилась я.

Геша – гораздо лучше, чем случайный таксист. С другой стороны, появление Геши здесь и сейчас очень странно. Но тем более не стоит упускать Гешу из виду. Нужно его тщательно прощупать.

– У меня третьего человека и положить негде, – растерянно проговорила Оксана. – Только на кресле. Но он на кресле точно не поместится! И под ним оно окончательно развалится.

– Я на коврике в прихожей посплю. Мне не привыкать! – заявил Геша. – А кресло я тебе починю. Хочешь?

– Ты мебельщик? – заинтересовалась Оксана.

Геша смутился. Особенно когда я посмотрела на него прищурившись. Ведь и правда, было дело, спал Геша у меня на коврике в прихожей. Думал, пожалею. Но я не пожалела, хотя попереживала немного о его нелегкой судьбе, конечно.

– Он многое умеет, – сказала я. – Может, и починит кресло.

– Тогда едем, – согласилась Оксана.

– А такси? – запоздало вспомнила я.

– Нечего заставлять людей ждать, – хмыкнул Геша. – В судьбе таксиста это не первая и не последняя «хлопушка».

Я вспомнила, что на языке таксистов так называется ложный вызов. Подумала, что нехорошо так поступать. Но выгодно! Если кто-то за мной следил, это могло сбить его со следа. Если, конечно, Геша здесь случайно…

Квартирка у Оксаны была маленькая, но уютная. Небольшая кухня с деревянными шкафчиками и стеклянным столиком, гостиная с широким диваном и знакомым нам по рассказам поломанным креслом, «стенка» с плазменной панелью и видеопроигрывателем. Все как у людей, одним словом. Только троим взрослым ночевать здесь и правда можно было только с большим трудом. Но я Гешу оставлять ночевать сильно и не стремилась. Пусть расскажет все – и едет домой. Или я поеду… Одним словом, разберемся.