– Сам-то здешний? – спас мое положение мужчина в очках.
– Я да, – кивнул я в ответ.
– Так и думал. А я вот погостить к вам залетел ненадолго, ну и по делам кое-каким. Знакомы будем? – Его немаленькая рука приподняла нетронутый стакан. Я подумал про свой, из которого уже успел отхлебнуть. Представляться мне никогда не нравилось, но мужчина в очках как будто и сам не считал это обязательным. Я взял свой стакан, и мы чокнулись.
– За отдых, – сказал мужчина в очках и приник к бокалу. Я тоже отхлебнул, только уже не робко и несмышлено, как в первый раз. Вкус как будто был уже другим, без всякой ностальгии.
Мужчина в очках оторвался от стакана, когда тот опустел наполовину.
– А недурно наливают тут у вас, даже удивлен немного, – признался он. – Кстати, а тут кто сидит?
Его взгляд указал на беспризорный стакан, мужественно дожидавшийся безымянного хозяина. Бархат в стакане слепо сиял сквозь толщу стекла.
Я пожал плечами и для убедительности покрутил головой.
– Понятно, – удрученно покачал головой мужчина в очках. – Срочно вызвали, видать.
Подняв стакан двумя пальцами, мужчина в очках поднес его к лицу и внимательно вгляделся в желтую муть. Я на всякий случай огляделся по сторонам, но владелец брошенного стакана так и не блеснул гневным взглядом откуда-нибудь из темного угла. Изучив все, что было в его силах, мужчина в очках поставил чужой стакан на место. Справа от меня снова громко засмеялись. Я осмотрелся опять. Лица вокруг были разными, однако ни одно из них не пыталось вырваться из пучины всех остальных. Я повернулся к своему новому знакомому.
– А зачем вы смотрели на стакан? – спросил я. Музыка стала еще громче, я едва не кричал, чтобы собеседник меня слышал.
Мужчина в очках пожал плечами.
– Просто нравится вещи разглядывать, – ответил он, почти не повышая голоса. – Вроде с виду обычные, а глядишь – и совсем необычные. Обиднее, когда наоборот, конечно.
Я молча закивал, полностью согласный с нехитрой мудростью, словно обретшей новую жизнь в устах мужчины в очках. Мужчина в очках усмехнулся.
– У тебя в основном наоборот, наверное? – деликатно поинтересовался он.
Я не стал удивляться, скорее всего, мужчине в очках не нужно были лишние поводы, чтобы догадаться о чем-то. Поэтому я просто кивнул, спокойно и честно.
– А почему так? – спросил мужчина в очках. Я стал думать, точнее, искать какой-нибудь один ответ из кучи давно знакомых.
– Потому что ты за эти вещи не борешься, – назидательно объяснил мужчина в очках, опередив меня. Его голос прозвучал как будто из какой-то потаенной глубины мира, где знают все про все и обо всех. Я задумался, опять ничего не ответив.
Мужчина в очках повторно поднял свой стакан.
– За борьбу, – слегка улыбнулся он, интонация его дала мне понять, что чокаться в этот раз не надо. Мы пригубили. Мужчина в очках опустошил стакан, я пока что решил не повторять за ним. Мужчина в очках подозвал официанта. Я снова завертел головой. Обступившие барную стойку люди веселились все сильнее, вгоняя в кровь, возможно, лучшие моменты своей жизни. Бледная официантка в темной одежде резво и немного напряженно носила к давно занятым столам какие-то блюда. На танцевальной площадке изощрялись в лицедейском мастерстве трое или четверо самых веселых посетителей заведения. На краю танцевальной площадки сидела за микшерным пультом какая-то блондинка в джинсах и изящном свитере, взиравшая на происходящее со скукой, но без брезгливости и осуждения.
Перед мужчиной в очках появился новый стакан. Я решил, что все же немного опаздываю, и осушил наконец свой. Свободных стульев почти не осталось, я не успел заметить, когда внутрь успело зайти так много людей. Уже непонятно было, голоса пробивались через неумолкающую музыку или наоборот. Мужчина в очках аккуратно повернул голову влево, затем вправо. К брошенному стакану так никто и не возвращался. Я махнул какому-то бармену, но он покрутил головой и продолжил напряженно трудиться. Мужчина в очках придвинулся, чтобы я его расслышал.
– Я не понимаю, чего ты боишься, – сказал он мне на ухо, указывая на брошенный стакан. – Возьми да выпей, найдется хозяин, скажешь – подруг угостил. Только не говори, что своих. – Мужчина в очках хитро ухмыльнулся. Я вгляделся в его лицо, и мне тоже стало весело, даже смешно. Неуверенно протянув руку к досконально изученному моим собеседником сосуду, я выждал несколько мгновений и медленно сжал пальцы на все еще холодном стекле. Стакан был невероятно уютным на ощупь, как будто расставшийся с ним хозяин успел вложить в полное почти до краев стекло частичку своей души, наверняка сильной и благородной. Я повернулся к мужчине в очках; он одобрительно кивнул в ответ. Вдруг ко мне подошел бармен, тот самый, который не смог подойти ко мне совсем недавно. Смотрел он на меня как-то странно. Я подался вперед, чтобы верно его расслышать.
– Это не твое, – громко сказал бармен. Речь, очевидно, шла о сжатом в моей руке стакане. Я вспомнил прибаутку про одну вещь, которую нельзя прятать, если уже взял ее в руки.
– Я знаю. Это ничье, – ответил я, стараясь говорить не тише бармена, но при этом не кричать.
– Поставь на место, – сказал бармен. Он вряд ли был намного старше меня, и мне показалось, что его раздражало именно это. Я знал, что мужчина в очках сидит где-то совсем рядом и все видит и слышит. Не будь его, я бы без проблем уступил в споре и даже расплатился за стакан, даже если бы бармен посчитал, что я успел только понюхать его содержимое (в действительности я не успел даже этого).
– Ты не подошел, когда я позвал. Мне показалось, что ты не захотел, – объяснил я, чувствуя, как мужчина в очках тайком посмеивается у меня под боком. Бармен хотел как-то возразить, но тут его позвал большой бородатый мужчина с запястьями, бестолково изрисованными зеленым, сидевший в конце стойки в копании аналогичных с виду приятелей. Бармен забыл про меня и поспешил к ним. Мужчина в очках несильно ткнул меня кулаком в бок.
– А прошлый тост на пользу пошел, сразу видно, – удовлетворенно констатировал он. – Еще раз за знакомство и еще раз за борьбу, если ты не против. – Он протянул ко мне свой новый, еще не тронутый стакан.
Я посмотрел в его улыбающееся лицо и вдруг понял, как это весело – говорить неприятные вещи барменам, пытающимся объяснять мне, где чье место в мире. Бармен в это время выслушивал очень длинное и внушительное пожелание от мужчины с зеленкой на запястьях и его друзей. Я охотно ударил присвоенным стаканом о стакан моего нового приятеля, и мы пригубили. Забытый кем-то навеки янтарь влился в меня со всей силы. Мужчина в очках поинтересовался, не прокисло ли содержимое стакана за то время, пока мы рассуждали о его былых хозяевах. Я сказал, что ничуть. Музыка стала еще громче. Оглядевшись, я не заметил ни одного хоть чем-нибудь неприятного мне лица – всем посетителям заведения было по-своему хорошо, и я был искренне рад за них всех.
– Чем вообще занимаешься? – спросил мужчина в очках. Я пожал плечами.
– Работаю. Живу. Ну и всякие мелочи. – Я пригубил, но в этот раз уже в меру, чтобы не убить память о неизвестном герое раньше времени.
– А что за мелочи? – поинтересовался мужчина в очках. Я немного постеснялся перед ответом.
– Да творю всякое. Сочиняю, придумываю. Разрабатываю, – добавил я и чуть не покраснел от собственного откровения. Мужчина в очках покивал с сочувственной улыбкой, он точно знал многих таких.
– Жалко мне вас, – сказал мужчина в очках, мне послышалось явное облегчение в его голосе, вызванное не иначе как признанием того факта, что свою собственную жизнь он может описать совсем другим количеством слов. Я пожал плечами. Мужчина в очках вдруг обратил внимание на мою футболку, ту самую, которую продал мне отзывчивый парень с маленькой табличкой на груди.
– А откуда это маечка такая? – спросил он. Я не вспомнил название отдела, поэтому назвал только торговый центр и номер этажа.
– А, вспомнил, – закивал мужчина в очках. – Я же там был недавно, подарки кой-кому искал. Да, неплохая. Я сам раньше шмотки коллекционировал, потом понял, что они меня краше не делают, и выкинул все.
Я объяснил, что ничего не коллекционирую и это просто сувенир, память о поездке. Мужчина в очках улыбнулся и кивнул, показывая, что верит. Заговорили о поездках и перелетах. Мужчина в очках редко сидел на одном месте подолгу, часто посещал незнакомые места, много где находил дела, ради которых стоило вернуться. Я слушал, одобрял и искренне завидовал. Мне вдруг показалось, что мужчина в очках посмотрел на меня таким взглядом, будто я был щенком в гнилом темном вольере, а он – хозяином, не спеша несшим в твердой спокойной руке бидон, полный залежавшихся беляшей. Мужчина в очках признался, что в наши края он заглядывает уже то ли в четвертый, то ли в пятый раз, и в каждый – с особенным удовольствием. Я сказал ему, что знаю многих, кто мечтает отсюда уехать и что сам когда-то был таким, пока не смирился. Мужчина в очках усмехнулся и ответил, что люди обычно так старательно ищут какие-то вещи где угодно, чтобы не замечать их у себя под носом. Эта мысль понравилась мне так сильно, как будто я услышал ее впервые. Подняв стакан, я влил в себя остатки и стал искать свободного бармена. Пока я всматривался в суетливо снующие от посетителя к посетителю силуэты, мужчина в очках развернулся на отчаянно скрипнувшем стуле и расположился ко мне спиной, я не придал этому особенного значения. Наконец один из барменов соизволил заметить мою тянущуюся к вселенской справедливости руку; в этот же момент локоть мужчины в очках коротко и резко въехал в мой бок.
– Смотри-ка, – сказал мне мужчина в очках и взглядом объяснил, куда надо смотреть. Заметивший мою руку бармен пока что не торопился, поэтому я опустил ее и последовал совету мужчины в очках.
У края стойки сидели две девушки. Я не заметил, как они вошли. У одной были светлые волосы, у другой – темные, светлая, скорее всего, была немного выше, хоть это и трудно было понять, поскольку она сидела прямо, а ее подруга – слегка подавшись вперед и опершись руками о стойку. Светлая была в черной футболке и джинсах, темная – в джинсах и тоже в черной футболке. На ногах у обоих были спортивные кроссовки. Девушки сидели молча, но вряд ли им было не о чем говорить. К ним подошел улыбающийся бармен, тот же, который хотел оспорить мое право на забытый кем-то стакан. Девушки не стали улыбаться в ответ, но, похоже, попросили меню. Бармен зашарил по сторонам руками, резко ставшими похожими на крабьи клешни, но ни одной книжки в коричневой обложке поблизости не оказалось. Бармен что-то пообещал девушкам и, покрутившись на месте, отобрал меню у мужчины, которому, судя по его виду, оно уже было не нужно. Услужливо гримасничая, бармен положил книжку перед девушками, но, очевидно, вспомнил, что для приличия в таких случаях предлагают и вторую такую же, и опять стал терять лицо, понимая, что успел отнять у себя слишком много баллов. Девушки заверили его, что им хватит и одной книжки на двоих, и сразу же забыли про него; бармен стал извиняться, но они уже его не слышали. Распахнув книжку, подруги стали изучать написанное в ней; темная водила по строчкам таким же черным как ее футболка ногтем, светлая время от времени наклонялась к уху подруги и делилась каким-то соображениями. Я вдруг заметил, что света в заведении стало намного меньше, чем когда я пришел – словно незримый декоратор поспешно изменил обстановку под стать происходящим в заведении переменам.
Ко мне наконец подошел бармен, я заказал совсем не то, что собирался изначально. Мужчина в очках снова повернулся ко мне, чтобы узнать, как на меня повлияли перемены у края барной стойки. Я сделал вид, что расслабленно и непринужденно улыбаюсь. Мужчина в очках улыбался точно так же, только не притворялся. Девушка с темными волосами перевернула страницу. Я заметил, как какой-то человек у самого конца стойки вдумчиво посмотрел на изучающих меню подруг. По его лицу нельзя было понять, много раз к нему подходил бармен или нет. Я огляделся. Ничего сопоставимого с подругами не было во всем зале.
– Ну, – обратился ко мне мужчина в очках тоном, близким к торжественному. – Я так понимаю, неплохой вечер решил стать выдающимся. Или ошибаюсь?
Я снова посмотрел на подруг и неуверенно покачал головой. Мужчина в очках лукаво усмехнулся и подозвал бармена. Я сидел и смотрел на непринужденно листающих меню подруг, ощущая свой пульс то в голове, то где-то в коленях. Бармен поставил перед мужчиной в очках новый стакан с чем-то торжественно-красным. Мужчина в очках поднял стакан и повернулся ко мне.
– Ну, за вечер, – сказал он и хитро подмигнул. Наши стаканы встретились. Сделав несколько сильных глотков, я удивился собственной удачливости, ведь тыкал в меню чуть ли не наугад. Пульс стал ощутимее, теперь он был везде.
Музыка стала как будто немного тише. Девушки все-таки выбрали что-то и стали ждать, когда их заметит свободный бармен. Мужчина в очках придвинулся ко мне.
– Вот и они, те самые вещи, за которые стоит бороться, да? – спросил он. Я внимательно посмотрел на него. Мужчина в очках напомнил мне жирного кота из мультфильма, но не вернувшегося с незабываемого отдыха, а только собиравшегося туда. Я неуверенно улыбнулся, не готовый пока что публично подписываться ни под какими серьезными словами. Мужчина в очках внимательно разглядел меня. Судя по блеску его глаз, прожитая жизнь разрешила ему замечать и понимать слишком многое. Подругам не пришлось долго ждать бармена, совсем скоро они уже обсуждали цвет жидкости, налитой в высокие изящные сосуды.
– Ну что? – спросил мужчина в очках, блеск в его глазах не прекращался. – Историю будешь писать?
Я ничего не ответил. Подруги стукнулись краями сосудов и сделали по одному аккуратному глотку. Светлая поморщилась, темная насмешливо постучала подругу по спине. За ними наблюдали уже многие посетители, во взгляде каждого из них горели несбыточные пожелания, невыразимые за пределами заведения. Мужчина в очках тоже осмотрел присутствующих.
– Только не говори, что ты с ними всеми. Очень расстроишь, – предупредил мужчина в очках. Затем он посмотрел на часы, висевшие над проемом, закрытым занавеской.
– Десять минут, – добавил он.
– Не понял? – переспросил я.
– Даю десять минут. Потом сам к ним подхожу, – внятно объяснил мужчина в очках и неторопливо отхлебнул из стакана, предвкушая нечто интересное. Я замер. Мне показалось, что к моему сбившемуся с праведного пути пульсу прислушался весь мир, включая всех присутствующих в заведении, от ближнего ко мне бармена до неизвестной блондинки за микшерным пультом у края танцевальной площадки. Глядя на неспешно отдыхающих подруг, я уяснил как минимум одно.
