Зима, любовь, экстрим и хаски
Я поплотнее закутался в пушистый банный халат и остался ждать друга в просторной кухне-гостиной.
– А тут ничего так, – с порога оценил наше новое жилье Артемий. – Не Красная поляна, но сойдёт.
– Не ерничай, – ответил я и подошел к окну. – Кстати, виды здесь изумительные.
Дом стоял на самом краю обрыва. Внизу, разбиваясь о пороги шумела река, особенно полноводная из-за дождей. И кругом были сосны. Невероятно высокие и прямые, закрывающие собой полнеба. И должен признать, дышалось тут отлично. Что-то совершенно дикое, первобытное было и в этой природе, и в этом месте, и в людях. Настоящий медвежий угол. Лощеной Красной поляне и не снилась такая искренняя простота. Повинуясь какому-то странному порыву, я распахнул окно и по пояс высунулся наружу.
– Эй, Царевич, совсем головой тронулся? – пробормотал Темка, подходя ближе.
– Все в порядке, – ответил я. – Просто впервые за несколько суток меня не тошнит.
– Кстати, – воскликнул Артемий. – А что тут у них на счет ужина?
– Вне сезона кухня закрыта. Но в доме есть кухонный уголок, продукты в поселке километрах в десяти. Сегодня нас ждут на ужин в гостиной большого дома.
– Большого дома? – переспросил Тема.
– Это тот, где ресепшен, – пояснил я.
– Аааа… – протянул Артемий, но было видно, что он ничего не понял.
– С ревизией пойдешь завтра, – решил я.
– Угу, или послезавтра. Как высплюсь. До открытия сезона у нас еще полтора месяца.
– Месяц, даже меньше, – возразил я. – В начале декабря должен быть готов тур для туристических обозревателей. Иначе пролетим в этом сезоне.
– Ты это местным скажи, – обижено буркнул Тема. – Я справлюсь даже один.
Я не стал дальше спорить.
В свои двадцать два Артемий уже успел побывать су-шефом в двух весьма популярных ресторанах курортного Сочи. Но в силу вредного и взбалмошного характера вылетел отовсюду без рекомендаций. Маменька моя его обожала, но даже она не смогла найти того, кто рискнул бы взять к себе Артемия Гуреева.
Я рискнул. Но, признаюсь, у меня не было другого выбора. Вряд ли за сутки я смог бы найти человека, готового следом за мной отправиться в ссылку в “Медвежий угол”.
Эх, папенька! Ну зачем тебе сдалась милая девочка Ника?! Ведь так же все было хорошо!
Маменька на водах в Карловых Варах, я в Красной поляне, ты в Сочи. Большая и, главное, дружная семья! Как можно было все так бездумно разрушить?
– Дань, ты чего затих? – спросил Темка.
Я вздрогнул. Что это на меня нашло? Неужели тоска по дому?
– Мы про кухню, если что, разговаривали, – напомнил друг и добавил серьезно: – Я справлюсь, Дань. Честно. И без приколов, обещаю. Мне тоже отступать некуда.
– Было бы с чем справляться, Тем! Ты местных видел? Не удивлюсь, если они на нас ночью спустят всех своих собак. Сколько их, кстати?
Артемий посмотрел на меня как-то странно, но все же спросил:
– Дань, ты бредишь? Правда заболел, что ли? Нормальные люди здесь. Совершенно нормальные.
– Ага, – ответил я и почему-то вспомнил язвительную усмешку Зои и ее голубые глаза. – Нормальные. Особенно Зоя Витальевна. Или как ее там?
– Нет, ты точно бредишь! – вынес вердикт Темка. – Давай-ка в постель, друг. Пара часов сна сделает из тебя человека!
– Там Сильва на улице, холодный и голодный! – напомнил я.
– Спать иди, я сказал! – прикрикнул Артемий. – С Сильвером мы без тебя разберемся!
Я благодарно кивнул и, прихватив сумку с вещами первой необходимости, скрылся в самовольно занятой спальне на первом этаже.
Комнат в домике охотника было всего две. Одна внизу, вторая – на мансарде. Первая – совсем крошечная, темная, но очень уютная. Единственное окно выходило на обрыв. Высокая кровать, комод, шкаф и идеально подходящее Сильверу кресло. Избалованный моей бесхребетностью пес на дух не переносил нормальные лежанки. А диваны обожал. Пока я наспех разбирал вещи в поисках домашних штанов и чистого белья, в голову почему-то пришла мелкая девчонка и ее собака. Тоже миниатюрная, поджарая и строгая. Совсем как ее хозяйка. Я вспомнил, как Лаки дала Сильверу отпор, и усмехнулся.
На кухне Тема застучал дверцами шкафов. Следом зашумел чайник. Я упал на кровать уверенный, что сон не придет. Меня по-прежнему трясло, а мозг был слишком взбудоражен ворохом новых впечатлений. Я хотел дождаться чая и потом уже решить, стоит ли до ужина вообще пытаться уснуть, но вырубился, едва прикрыл глаза.
– Дань, Данька! Нас ждут! – Артемий настойчиво тряс меня за плечо. Рядом, требуя внимания, жалобно скулил Сильва. – Царевич, ужин через полчаса, слышишь? Я не мог отказать Алене.
Я с трудом разлепил глаза и широко зевнул. Сел, плохо понимая, что от меня хотят. Разбитость, преследовавшая меня с утра, никуда не делась. Кажется, стало только хуже. Отчаянно гудели ноги и ныла спина. Но на ужин идти необходимо. До начала сезона осталось слишком мало времени, а дел в Медвежьем углу было невпроворот. В конце концов, кто-то же должен объяснить этим ребятам, что такое современный эко-отель?
Артемий смотрел на меня как-то странно.
– Что? Хреново выгляжу? – не удержался я от вопроса.
– Есть такое дело, – хмыкнул друг.
– Паршиво… – Я потянулся и поскреб заросшую щетиной щеку. – Может, кофе?
– Сдурел? – возмутился Тема. – Так, Царевич, быстро взял себя в руки и собрался. Публика жаждет быть представлена новому хозяину.
– Это звучит отвратительно! – заметил я, а Сильвер радостно тявкнул, поддерживая.
– Собирайся уже, барин! – произнес Артемий и закатил глаза. – Ребята реально готовились. У них тут судьба решается, между прочим.
– А у меня нет?
– У тебя неделю назад решилась, – напомнил лучший друг. Я швырнул в него подушкой. Друг немедленно вернул мне ее обратно.
– У тебя десять минут, Царевич! Потом пойдешь искать большой дом один!
Я скрипнул зубами, поднялся и пошел в ванную. Деревянный пол под босыми ногами был ледяной. Про теплые полы в Медвежьем углу не слышали.
Почему комнату за стойкой администратора называют именно гостиной я понял, едва мы с Артемием пересекли порог большого дома.
В этот раз нас явно ждали и готовились. Из темной сумрачной комнаты, какой она показалась мне утром, гостиная превратилась в просторный зал с высоким потолком, уходящим под самую крышу, мягким ненавязчивым светом и удобной мебелью. У камина был накрыт стол на восемь персон, у дальней стены я заметил стеллаж с книгами и настольными играми, а также музыкальную систему и проигрыватель виниловых пластинок. Из колонок лилась “Баллада Аделины” Клайдермана.
Все были уже в сборе. Девушки, Алена и вторая, я не запомнил ее имя, сидели на диване с бокалами в руках и о чем-то увлеченно болтали. Здоровяк Костя, кажется, муж Алены, что-то терпеливо объяснял Зое. Еще двое ребят играли в шашки. Но стоило нам с Темой зайти, как все разговоры стихли. Парни тут же поднялись, следом за ними вскочили и девушки. Зоя обернулась, окинув меня придирчивым взглядом, а Костя улыбнулся и отсалютовал стаканом с виски. Или это был коньяк. Мне вдруг стало ужасно неудобно из-за того, что вот так бесцеремонно вмешиваюсь в чужую налаженную жизнь. Ситуацию исправил Артемий, с порога заявив:
– Всем привет! А вот и мы! Офигеть, как у вас тут прикольно!
– Добрый вечер! – ответила Зоя и улыбнулась. – Добро пожаловать в “Медвежий угол”.
– Добрый, – произнес я и вежливо кивнул, судорожно думая, что можно еще сказать.
Ситуацию спасла Алена. Она мягко взяла Зою под локоть и приветливо защебетала:
– Даниил, это Зоя. Зоя Воронцова. Думаю, ее вы забыть не успели.
– Не успел, – усмехнулся я. – И давайте на “ты”, если никто не против?
– Не против, – согласилась Алена. – Зоя у нас отвечает за питомник.
– “Северная звезда”, кажется? – вежливо поинтересовался я.
– Совершенно верно, – ответила Зоя.
На фоне фигуристой Алены она выглядела угловатым подростком. Невысокая, худая. В широком вороте безразмерного темного худи видны тонкие ключицы. Прозрачная до синевы кожа с еле заметным румянцем на щеках. Темно-русые волосы и голубые глаза. Пухлые губы и тонкий точеный носик. Острый подбородок упрямо вздернут. Роста она небольшого, едва достает мне до плеча. Но от низкого, хрипловатого голоса почему-то по спине начинают бегать мурашки.
– А это Ольга. Ольга Захарова, – представляет Алена еще одну девушку, высокую брюнетку с асимметричной короткой стрижкой, открывающей унизанное кольцами ухо. На ней черная футболка с портретом Курта Кобейна и потертые черные джинсы.
– Даниил, – представляюсь я и добавляю: – А это мой друг Артемий Гуреев.
– Привет, – радостно здоровается Тема. – Классная футболка.
– Спасибо, – отвечает девушка и смущенно краснеет.
Сколько ей лет? Восемнадцать? Двадцать?
– Оля – администратор, а также помогает мне с номерами, Зое – с собаками, а Косте – в гараже. С Костей вы уже знакомы, – продолжает Алена и улыбается. – На его хрупких плечах держится весь Медвежий угол.
Отовсюду раздаются смешки. Константин ухмыляется и прикладывается к стакану, который все еще держит в руках. Здоровый, похожий на медведя, или на викинга, мужик. Рыжий, лохматый и бородатый. На первый взгляд, вид у него устрашающий.
– Привет, Царевич, и друг Царевича, тоже привет! – говорит он. Я понимаю, что ему уже под тридцать. И он действительно за старшего в этом пионерском лагере. – Если что, я муж этой стрекозы, смотреть можно, руками не трогать!
Алена заливается густым румянцем. Остальные смеются.
– Ну а это Иван и Дима, – Зоя жестом подзывает парней, и они подходят ближе. Оба кудрявые голубоглазые блондины, и я удивляюсь, как не заметил этого раньше.
Иван ловит мой взгляд и отвечает на незаданный вопрос:
– Мы двойняшки.
– Братья Оленевы, – добавляет Дима. – Отвечаем за экстрим. И связь с общественностью.
– Ребята – спортивные инструкторы, – объясняет Зоя.
– А какой у нас здесь спорт? – интересуется Тема.
– Скорее экстрим, – отвечает Дима. – Летом сплав по реке, прохождение порогов. Туры на квадриках, от прогулочных до многодневных, походы. Пешие, вело, байдарки. Правда, далеко не ходим. Максимум одна ночевка в лесу. А зимой снегоходы, лыжи. И собаки ещё.
– Катания в собачьей упряжке, – добавляет Зоя. – Ребят, кажется пора за стол. А то невежливо гостей голодом морить.
– Гостей? – ехидно уточняет Артемий.
– Прошу к столу! – тут же вмешивается Алена.
Все рассаживаются по своим местам. На столе несколько салатов, в основном из овощей, маринованные огурцы, капуста, чеснок. Алена протягивает корзинку с хлебом, и я с удивлением понимаю, что он горячий. Костя приносит огромное блюдо жареных на гриле колбасок. Оля раздает всем калитки1 с картофелем.
У Артемия разбегаются глаза. Взгляд его мечется от одного блюда к другому, пока не останавливается на колбасках. Он берет сразу две, аккуратно отрезает небольшой кусок и кладет его в рот.
– Оленина, – подсказывает Костя. – У меня свои поставщики.
Артемий немедленно поворачивается к нему, но задать вопрос не успевает. Вмешиваюсь я.
– Артемий теперь отвечает за кухню, – говорю я, и гомон за столом разом смолкает. – Через месяц мы должны быть готовы принять рекламный тур. Приглашения я уже разослал. С приездом гостей кухня заработает в полную силу. А пока Тема будет ставить опыты на нас с вами.
Воцаряется тишина.
Я как ни в чем не бывало говорю о будущем “Медвежьего угла”, а у самого под столом трясутся коленки. Зоя хмурится. Костя и Алена быстро обмениваются многозначительными взглядами.
– Ребят, мы справимся, – голос внезапно срывается, но я продолжаю говорить. – Я хочу, чтобы “Медвежий угол” стал тем местом, куда люди захотят возвращаться снова и снова.
– Тогда за “Медвежий угол”! – произносит Зоя и поднимает бокал.
Как по команде, все оживают. Звенит посуда. Костя гремит:
– За “Медвежий угол”!
Все повторяют за ним тост.
Я делаю осторожный глоток вина, перед глазами все плывет, тело больше меня не слушается, и я проваливаюсь в темноту.
Глава четвертая
Зоя
Царевич непременно свалился бы под стол, если бы его не поддержал Артемий. Я так и не успела ничего еще толком понять, а Алена уже оказалась рядом с парнем. Коснулась покрытого испариной лба рукой, недовольно поцокала языком и вынесла вердикт:
– Жар у него. Тема, давно он такой?
– С утра точно, – ответил Гуреев. – Мы на старой дороге оказались, потому что срезать хотели. Он совсем зеленый был.
– И какая температура?
– Не мерили. Но трясло его. Весь день трясло. Хотя он и скрывал.
Трясло его… Меньше надо в летних кедах по лесам шастать!
– Так, надо его привести в чувство, а потом уложить в постель, – пробасил Костя.
А мне безумно хотелось позвонить маме и спросить, что делать. Она точно знала. Хотя Царевич вроде бы не хомячок.
Артемий слегка похлопал друга по щекам. Тот распахнул глаза, ничего не понимая, и снова закрыл. Вот к чему парню такие ресницы? Длинные, густые, темные. Как у девчонки!
Вообще Царевич был хорош. Высокий, стройный, гибкий. Настоящий атлет. Таких рисовали древние греки. Или лепили, не помню. Четко очерченные скулы, прямой нос с небольшой горбинкой, тонкие, упрямо поджатые даже в беспамятстве губы. Очень бледный. Волосы светлые. Но не такие ангельские кудри, как у Оленевых, а скорее пепельного оттенка.
Тем временем Костя, не церемонясь, вылил ему на голову стакан воды. Подействовало сразу. Царевич закашлялся, зафыркал и попытался сесть. Но у него ничего не вышло.
– Так, брат! – пророкотал Костя. – Сейчас опираешься на меня и осторожно встаешь на ножки. И мы с тобой идем в постельку. Алена принесет чаю и жаропонижающее.
Царевич заторможено кивнул. Буров легко подхватил его под мышки и поднял, придерживая за плечи.
Артемий пошел вперед. Алена набросила поверх платья куртку, обернулась, пожав плечами, сделала большие глаза и побежала следом.
– Ну ни фига себе! – хором выдали двойняшки.
– Заболел, с кем не бывает, – произнесла Оля и зевнула. – Мне его жалко, ребят. Видно же, что не просто так тут оказался.
– Что за рекламный тур, Зой? – спросил Димка.
– Я так понимаю, что в начале декабря к нам нагрянут представители турфирм отдохнуть на халяву и рассказать о нашем чудесном месте. Видимо, связи у Царевича есть.
– И деньги, – заметил Ваня.
– И деньги, – согласилась я. – Иначе мы не вывезем.
– Зоя, расслабься. Теперь это не твоя головная боль, а Даниила.
– Моя! И как же собаки? Что будет, если нас вышвырнут вон?
– Не вышвырнут, – ответила Ольга. – Этот Царевич не такой. Сейчас в себя придет, и мы зажжем, Зой. Я уверена! И собак он любит. Вон своего пса притащил.
Возразить на это мне было нечего.
В целом, я же сама переживала, что с каждым годом “Медвежий угол” ветшает, а выйти на другой уровень нам не хватало ни денег, ни ресурсов. Туристические базы из бабушкиной юности давно остались в прошлом. Гостям было уже недостаточно брезентовой палатки или дощатого домика с удобствами в лесу. Люди хотели комфорта. Уютных номеров, вкусной эндемичной еды и впечатлений.
Я молча ковырялась в тарелке, слушая болтовню ребят. Оленевы были настроены весьма оптимистично. Да и Оля, с ее извечным скептицизмом, внезапно прониклась доверием к новому хозяину. Хотя в чем-то она была права. Царевич был заинтересован в том, чтобы “Медвежий угол” начал приносить стабильный доход. А мне был просто нужен мой “Медвежий угол”. Интересно, что он здесь забыл?
Я гоняла по тарелке листья салата, Ольга и Димка о чем-то ожесточенно спорили, кажется, о том, успеют ли они до заезда накатать трассу для снегоходов. Ваня только загадочно улыбался. Я знала, что Царевич ему понравился. Ванька вообще хорошо чувствовал людей и редко ошибался в своих прогнозах. Я понимала, что это глупо. Но все равно безумно ревновала “Медвежий угол” к новому владельцу.
– О чем задумалась, Зойка? – спросил он.
– Не знаю, – я пожала плечами. – Знаешь, никак не могу поверить, что папа на это решился.
– Ну он давно сказал тебе, что планирует продать базу, – заметил Иван.
– А я, дура, до последнего не верила, что кто-то согласится. От города далеко. От аэропорта тоже.
– Люди уже давно бегут в отпуск подальше от городов, Зой. Иначе как объяснить то, что летом здесь не протолкнуться. Если у Дани есть деньги, чтобы навести порядок, то это будет на руку всем. А если еще и связи, то вообще прекрасно. Пожалуйста, не строй из себя принцессу. И тогда вы обязательно сработаетесь.
– Принцесса тут он! – тут же взвилась я. – Ты видел его конверсы? Они белые, Вань!
Оленев захохотал так громко, что Оля обернулась и посмотрела на нас с удивлением.
– Наша железная леди не одобряет белые кеды, – пояснил свое веселье Ваня. – Ребят, ну скажите ей, что Царевич нормальный!
– Нормальный, – ответила Ольга. – Только больной.
– На всю голову… – пробурчала я. Но все сделали вид, что не услышали. Стало немного обидно.
– Ну что, к собакам? – спросил Иван, запихивая в рот остывшую оленину.
– Ага, только нужно ребятам помочь убрать со стола, – ответила я, поднимаясь.
– Ой, идите уже! – махнула рукой Ольга. – Там дождь снова пошел, устроят вам веселую жизнь. А мы с Димой справимся.
На крыльце мы столкнулись с Буровым.
– Как наш болезный? – спросила я.
– У него температура сорок. И снижаться никак не хочет. Трясет его знатно. Крепкий вообще парень, если сегодня весь день на ногах провел. Алена переживает, вдруг пневмония. Напичкала его таблетками, сказала, с ним посидит, пока жар не спадет. Вы к собакам? Темку с Сильвером возьмите. Всем полезно будет.
К своему стыду про Сильвера я совсем забыла.
А пес был хорош. Настоящий породистый сибирский хаски. Такие стоят немереных денег. Их давно уже разводят ради красоты и загадочных разноцветных глаз. И Сильвер тут не исключение. Яркий аквамарин и прозрачный осколок льда. Видно, что пес умный. Хозяина слушает, если считает нужным. И Лаки не тронул в итоге. Хотя я думала, что сожрет и не подавится.
– Вань, сходи за Артемием, – предложила я. – А я пока первую пятерку соберу.
– Нет уж, ты иди к гостям. А я к собакам.
– Они не гости, – серьезно напомнил Костя. – Они хозяева, ребят. Давайте не забывать об этом.
– Ну а ты что скажешь, Буров? – спросила я Костю, когда Оленев скрылся за деревьями. – Как тебе Царевич?
– Он хороший парень, Зойка. Но только здесь не от хорошей жизни. Он может исполнить твою мечту, между прочим. Не мешай ему, хорошо?
– И не собираюсь, – ответила я и отвернулась.
Вдруг стало обидно до слез, что все мои друзья, моя команда, мои самые близкие люди защищают Даниила. От меня. Это было по меньшей мере несправедливо.
– Зойка, ты что? Рыдать что ли удумала? – забеспокоился Буров. – И так дождь идет! Нечего тут сырость разводить! Знаю я тебя, Зоя, с пеленок, считай. И характер у тебя, моя дорогая, не сахар! Только Царевич твой – не собачка. И плясать под твою дудку не станет. А вышвырнуть вон из “Медвежьего угла” может. Чисто теоретически.
Я хотела возмутиться, но вовремя прикусила язык, отлично понимая, что Костя прав. Ведь он переживал за меня, собак и “Медвежий угол”. План Царевича был хорош. Единственным недостатком его было то, что хозяйкой “Медвежьего угла” теперь была не я.
Пожалуй, нужно еще раз сказать папе спасибо и смириться.
– Ты чего притихла? – спросил Костя. – Козни строишь?
– Пытаюсь быть хорошей девочкой, – ответила я и даже улыбнулась. – Я все понимаю, Буров. И я буду стараться.
Вместо ответа Костя обнял меня за плечи и притянул к себе. Я недовольно зафыркала, когда ледяные капли с его дождевика попали мне в лицо, но мужчина усмехнулся и крепче прижал меня к себе.
Артемий ждал нас на крыльце. Закутанный с головы до ног в непромокаемый плащ, он все никак не мог решиться выйти под дождь. У его ног тоскливо поскуливал Сильвер.
– Темка, девушка за тобой пришла! – заголосил Костя. – Бери пса и идите знакомиться с “Медвежьим углом”.
– Ночь на дворе, – заметил Артемий. – И дождь. Мы вокруг домика с Сильвой обойдем, дела сделаем и баиньки. Мне еще с хозяином его всю ночь сидеть!
– Тема, пойдем лучше с нами, – позвала я. – Сильвер четверо суток был в дороге, ему нужно размяться, а тебе отдохнуть. Ваня ждет нас, пойдем.
– А вдруг они подерутся?
– Не подерутся, – отмахнулась я. – Мы Альбуса возьмем и девочек. Сильвер – воспитанный мальчик, он девочек не тронет.
Артемий вздохнул, сдаваясь, прицепил Сильвера на поводок и вышел под дождь.
– Ты не переживай, парень, – сказал Костя. – За Данькой мы с Аленой присмотрим пока. Ребята вам еды принесут. А то толком поесть не успел.
– Спасибо, – ответил Тема и повернулся ко мне: – Так куда идти? Тут так темно, что ничего не видно.
– Сейчас уйдем из-под фонарей и будет проще, – сказала я. – Когда на базе гости, мы включаем подсветку по всей территории. Но сейчас это только лишние траты. А собаки любят темноту.
– Разумно, – согласился Тема. Сильвера он отпускать не стал, но пес и не рвался. Бежал немного впереди и с интересом обнюхивал каждый куст.
Ваня ждал нас у банного спуска. Небольшой овраг с покатыми краями врезался в русло реки, образуя небольшой пляж. На одном из берегов оврага стояла банька, на другом – эко–хижины.
Иван, как мы и договаривались, вывел на прогулку Альбуса, двух обормотов Ниро и Вульфа и девчонок. Белла и Роузи покосились на Сильвера с опаской. Тот приветливо завилял хвостом, надеясь познакомиться ближе. Молодые псы нетерпеливо заерзали на месте. Но Альбус коротко рыкнул, и все разом затихли. Даже Сильвер и Артемий.
– Какой он огромный, настоящий волк! – проговорил Тема с нескрываемым восхищением и опаской одновременно.
Альбус и правда был похож на волка. Крупный, но поджарый зверь с умными глазами и сильными лапами. Его густая шерсть уже давно была с проседью, а местами и вовсе стала белоснежной. Альбусу было тринадцать лет. И чувствовал он себя отлично, если не считать глухой тоски, в которую пес погрузился после смерти моей бабушки. Мы поддерживали его как могли, развлекали, баловали и порой в своей любви доходили до крайностей. Альбус снисходительно относился к нашим слабостям, но только к Косте действительно испытывал теплые чувства. Идея отдать ему на воспитание молодняк принадлежала моей маме. И это сработало. Старый пес взялся за дело рьяно и даже с огоньком. Нахальные щенки Ниро и Вульф выросли, но все равно ходили за ним хвостом. А мы уже подумывали о том, чтобы познакомить Альбуса с Молли и ее выводком.
Сильвер проявил почтение. Склонил голову набок, прижал уши, припал на передние лапы, заискивающе виляя хвостом. Альбус фыркнул, лениво обнюхал нового знакомого, одобрил и принял в свою стаю. Сильвер немедленно воспрял духом, рыкнул на Ниро и Вульфа, призывая не фамильярничать.
– Думаю, сейчас уже можно его отпустить, – заметила я. – Они познакомились и вряд ли подерутся.
– А вдруг он сбежит? – заволновался Артемий. – Мне Данька голову оторвет!
– Куда сбежит? В Сочи? – уточнила я, а Ванька заржал.
– Ну почему сразу в Сочи? – обиделся Тема.
– Его хозяин здесь, я уверена, что Сильва умный пес и совершенно не рвется на свободу.
Артемий все еще сомневался, но я спустила Ниро и Вульфа, те немедленно скрылись в лесу. И Сильвер начал рваться за ними. Теме ничего не оставалось делать, кроме как смириться.
Спустя час с небольшим, продрогшие насквозь, усталые, но довольные мы вернулись к вольерам, а Артемий с Сильвером отправились в домик охотника. И я совершенно не хотела знать, как и где Тема будет отмывать его от темной ноябрьской грязи.
Лаки послушно ждала меня во дворе питомника. Мы быстрым шагом обошли территорию базы и отправились спать в наши комнаты, расположенные на мансарде большого дома. Уже почти засыпая, я старалась представить, что ждет “Медвежий угол”. Но так и не смогла.
Глава пятая
Даниил
Определенно я жив. И пусть перед глазами до сих пор стоит темнота, я знаю, что все еще существую. Тело ноет нещадно. Каждая мышца, каждая клеточка, каждый миллиметр кожи. Любое движение, даже простой поворот головы, доставляют адский дискомфорт. Все болит так, что я боюсь дышать. Черт возьми! Что вообще произошло?
Я точно помнил, что до “Медвежьего угла” мы добрались. И даже обустроились на новом месте. Вредная девчонка с емким именем Зоя, ужин в просторной гостиной с камином и толпа незнакомых людей, и Сильвера рядом нет…
А потом…
– Тема… – мой собственный голос кажется мне чужим, незнакомым. Горло саднит, и становится трудно дышать. Мокрая от пота футболка противно липнет к телу. – Тем…
Слышатся торопливые шаги.
Где-то рядом хлопает дверь. Яркий свет разрывает царящий в комнате мрак. Я пытаюсь приподняться на подушке, но у меня ничего не выходит. И я без сил падаю на кровать.