Станция Бякино
– Правильно делает, что не ест, – выкрикнул кто-то из выживших в зале ожидания. – Таких ротанов не бывает, у твоих морда с два кулака и глазища с двухрублевую монету.
– Не ловит их там никто, вот и вымахали, – крикнул в ответ дед, не поворачивая голову в сторону возражающего.
– Мертвечину они жрут, – настаивал незнакомец. – От нее и пухнут, не ешь, парень, деду уже все равно, ему давно прогулы ставят на кладбище, а тебе еще жить и жить. Сам видел, как зомбаки могут в воду заходить и с концами, не соображают же.
– Тьфу ты, весь аппетит испортил, – дядя Митя с силой бросил ложку в миску, аж брызги полетели в разные стороны.
Дед поднял с пола свой большой рюкзак и поставил на лавку.
– Давай я тебе тогда сало отрежу кусок, только немного, – дядя Митя улыбнулся парню беззубым ртом и подмигнул. – Только ты мне уж матрас, будь добр, выдели, а то с моей спиной нельзя на жестком полу спать.
– Барыга он и есть барыга, – кто-то снова выкрикнул из компании бродяг.
– Барыги в убежищах живут безвылазно, – не сдержался дед и повернулся в сторону голоса. – У одних покупают дешевле, другим продают дороже. А мы, милый человек, хоть и занимаемся по сути тем же самым, но груз от одной станции до другой на своем горбу тащим. Что бы вы делали без нас? Элементарно за спичками топали бы километров пятнадцать, и то не факт, что продадут. А про риски ты забыл? Нас же грохнуть могут в любой момент какие-нибудь отмороженные грабители с мозгами набекрень. Про зомби я уже и говорить не хочу.
Сережа сидел и слушал с открытым ртом.
– Ну так что? Будет мне матрас сегодня? – Дед отрезал кусок сала от средних размеров шмата.
– Найдем, дядя Мить, – весело ответил Сережа. – Только я бы и без сала выделил, возраст нужно уважать.
Дед смотрел на парня и никак не мог понять поначалу, шутит он или всерьез, но сало все равно протянул.
– Жуй давай, молодому организму само оно, – улыбнулся пожилой мужчина. – А то бледный какой-то. Ты на солнышко-то выходишь из своей берлоги?
Сережа взял кусок сала и отнес в свою комнату. Он почему-то не мог спокойно есть разные излишества и деликатесы на глазах у тех, кто не мог себе это позволить. Кусок в горло не лез, когда на него смотрели полуголодными глазами.
Чайник на печке закипел, и молодой человек предложил гостю кипятка. Тот с радостью принял предложение и протянул пустую железную кружку. Достал из кармана рюкзака чайный пакетик, завернутый в целлофан, и опустил в горячую воду два раза.
– Эх, гулять так гулять, – дед макнул третий раз пакетик, выжал его и аккуратно убрал обратно в рюкзак.
– Много вас? – спросил вдруг Сережа.
– Челноков-то? Да шут его знает, – ответил дед и подул на горячий «чай». – Мы же на дядю не работаем. Сами по себе: кто одиночкой бегает, кто в компании по два-три человека.
– А если на какой-нибудь станции, к примеру, какому-нибудь смотрителю нужен определенный товар, – Сережа прищурил глаз. – Вы берете заказ?
– О нет, на это есть специальные люди, – ответил дядя Митя и отхлебнул из кружки. – Представляешь, эти дурни называют себя ветеранами. А мы носим только то, что сами хотим, везде свои договоренности и потребности. Каждому свое.
– И много топать приходится? – полюбопытствовал Сережа и достал запасной матрас из своей комнаты.
– Ууу… Сынок, не спрашивай, – вздохнул дед. – Вот вся эта железнодорожная ветка от города И, что по левую руку, как выходишь из станции, до города В, что по правую. Километров пятьдесят моя тропинка вдоль рельс, а то и больше. Дело не в этом, я могу порой от одной станции до соседней раз тридцать смотаться, коли спрос есть. С утра до вечера на ногах, так гудят перед сном. А этот паршивец чуть ли не бездельником меня назвал.
Дед обернулся и показал костлявый кулак в сторону компании выживших.
– Смотрю, ружье у тебя висит через плечо, – стало темнеть, и Сережа зажег еще одну свечу на столе. – Часто использовать приходится?
– Вертикалка? – Дед встал, взял скрученный в рулон матрас и расстелил ближе к печке. – Ружье хоть и старое, но вполне себе стреляет, я хорошо за ним слежу. Правда, патронов у меня к нему нет, и причем давно. Так ношу с собой для вида, чтоб хулиганы боялись.
Дед вернулся к столу и допил свой напиток.
– А что, понравилось?
– Сколько такое ружье стоит, дядь Мить? – ответил вопросом парень.
– Это смотря что у тебя есть, – дед вытер рукавом бороду и принялся готовиться ко сну. – Деньги, сам понимаешь, никому сейчас не нужны. Уже никто не надеется, что все будет как раньше. Вон в городах, говорят, сущий ад происходит, толпы зомби то тут, то там, и с каждым днем их становится все больше. Ну, так в чем измерять будем?
– Не знаю, а что самое ходовое? – Сережа снова сходил в свою комнату, принес старую фуфайку, свернул ее и положил на матрас старика вместо подушки.
– О, премного благодарен, – довольным голосом произнес дед. – Я так понимаю, ничего особо ценного у тебя нет?
Сережа промолчал. Немного погодя парень принес из своей комнаты старое тонкое, местами дырявое покрывало и бросил на лежанку деда.
Дмитрий Иванович посмотрел на покрывало, потом на парня, почесал затылок и тихо произнес:
– Зачем оно тебе, сынок? Неужто на охоту собрался?
– По консервным банкам стрелять, – ответил молодой человек. – Если достанешь к нему патроны, то куплю.
– По банкам, значит, – дед снял кожаные ботинки и поставил их ближе к печи.
Аромат немытых ног и давно нестираных носков разошёлся по всему залу ожидания. Выжившие заворчали, кто-то даже закашлялся. Дед снял носки и убрал в целлофановый пакет.
– Забирай.
– Что? – Сережа подумал, ему показалось.
– За ружье ты мне гарантируешь место на станции в любой день, вернее, ночь, – решительно произнес Дмитрий Иванович. – Даже если народу будет как сельдей в бочке, кого-то выпроводишь, а меня впустишь. Ну как? По рукам?
– По рукам, – ответил Сережа и взял оружие в руки, чтобы рассмотреть получше. – А патроны?
– Патроны принесу через неделю, не раньше, – зевая, ответил дед и лег на спину. – Только их придется купить, я возьму под свою ответственность несколько пачек, благо имею какую-никакую репутацию, а ты пока думай, чем за них будешь расплачиваться.
Сережа одобрительно кивнул.
– Ну вот и славно, – дед повернулся на бок и укрылся покрывалом. – Мне, знаешь ли, лишний вес всегда в тягость, стар я уже.
***
Утром Дмитрий Иванович ушел рано. Не завтракая, схватил свой рюкзак, разбудил Сергея, чтоб тот открыл ему дверь, и драпанул вдоль рельс.
После случая с Машей парень теперь не оставляет ключ в замочной скважине, а, продев веревку, вешает себе на шею. К обеду пришел Борис Валентинович, злой и уставший. Мужчину ночь настигла в дороге, и пришлось спать под открытым небом. Сережа не смог скрыть своей радости и показал ружье напарнику.
– Отличная вещь, – Борис взял в руки оружие, осмотрел с двух сторон и прицелился в одиноко висящий патрон для лампочки на потолке. – Где взял?
Сергей ему всё рассказал. Борис недовольно покачал головой и с подозрением в голосе произнес:
– Что-то тут не так. Я бы не доверял челнокам. У них на уме одна нажива. Любого продадут ради хорошего навара. Ну, коли оружие уже у тебя и, как по мне, в прекрасном состоянии для своих лет, научу тебя из него стрелять и чистить. Более того, раз уж мы напарники, помогу расплатиться за патроны. Потом вычту из твоей доли со следующей ходки.
От слов Бориса Валентиновича настроение у Сережи поднялось еще больше. Парень вышел из станции на перрон в виде нескольких железобетонных плит и уставился вдаль, где рельсы сливаются в одну маленькую точку.
Глава 8
Уже неделю идут дожди. Небо заволокло беспросветно тучами. Новые выжившие на станцию не приходили, а старые не уходили. Кому охота в такую погоду куда-то идти? Вот и сидят, разговоры разговаривают да последние крохи доедают.
Сережа то и дело мотался в лес, накинув старую ветровку с капюшоном. Пилил сухостой и собирал старые, давно обломившиеся ветки. Связывал валежник верёвкой, Борис Валентинович научил парня быстро делать удавку специальным хитрым узлом и тащил на спине на станцию. Складывал сушиться возле печи, часть закидывал сразу, дрова шипели, но потихоньку горели.
– Надо бы, Сережа, кирпичами обложить печурку, – ворчал Борис, перелистывая страницу журнала. – Дольше тепло будет держаться. Зима наступит, не заметишь, как быстро.
– Где же их взять-то, Борис Валентинович? – ответил Сергей. – В доме, что за станцией, я видел, парочка валяется.
– Эээ, нет, белые не пойдут, – с умным видом знатока возразил Борис. – От них, говорят, голова болит, нужен красный кирпич из глины, который.
Борис отложил журнал в сторону и добавил уже тихим голосом:
– Я бывал в этих краях в детстве часто, так вот неподалеку есть пионерский лагерь. Ну как есть, был в советское время. В начале девяностых его закрыли и благополучно растащили. Так вот бараки там деревянные были и, конечно же, сгнили, а вот столовая, я точно помню, из кирпича, и печь внутри кирпичная была. Можно сходить, как дожди пройдут, и глянуть. Печь по-любому развалилась, просто бери кирпич и тащи.
– Сходим, – одобрил молодой человек.
***
Входная дверь станции была металлическая, утепленная изнутри деревом и листом толстой фанеры. Раньше роль замка выполняла обычная задвижка, крепления которой часто не выдерживали случайных резких рывков, и она несколько раз вылетала, пока не установили настоящий накладной замок. Прежние постояльцы скинулись и заказали его на станции Ерелино, что в восьми километрах в сторону города В. Доставил его знакомый челнок и сам же врезал, просверлив ручным коловоротом железо под болты.
Громкий стук в эту дверь и разбудил Сережу. Парень любил покемарить после обеда на лежанке в своей комнате и на часик выпасть из реальности.
Молодой человек проснулся и поначалу не мог сообразить, приснилось ему или действительно кто-то постучал. Дверь в его каморку приоткрылась, и в образовавшемся проеме появилась голова Бориса.
Сережа встал и быстро подошел к заколоченному окну, чтобы посмотреть через щель на гостей.
– Кто там? – спросил шепотом Борис Валентинович, хотя сам до этого уже посмотрел.
– Солдаты, – также тихо ответил Сережа. – Какие солдаты? Ты еще скажи, спасателей за нами выслали, – протараторил мужчина.
По ту сторону двери стояло четверо высоких широкоплечих парней, на вид действительно похожих на военных. Флисовые куртки и брюки цвета хаки, ботинки с высокими берцами, бронежилеты, разгрузки, накидки от дождя, каски, подсумки, за спинами рюкзаки, а самое главное – автоматы в руках.
Стук повторился, и раздался голос:
– Открывайте, мы знаем, что вы там.
Сережа взглянул в глаза Борису Валентиновичу, ища в них поддержку.
– Не смотри так, – Борис сел в свое кресло, видимо, чтобы сразу обозначить незнакомцам, что оно его. – Мой пистолет в схроне, никогда не беру на станцию. На твоем месте я бы открыл, но решать тебе. Ты смотритель и отвечаешь за станцию.
Сергей глубоко вдохнул, набрав в легкие воздух, как будто собирался нырять в воду, и резко выдохнул:
– Кто?
– Меня зовут Кабан, а это мой отряд, – раздался голос снаружи. – Не бандиты мы.
– А выглядите очень даже опасно, – продолжил Сергей, стараясь делать голос как можно грубее. Со стороны это выглядело комично.
– Послушай, парень, – произнес Кабан. – Если бы мы имели умысел ограбить вас, то эта дверь была бы не помеха. Мимо идем, долго в пути и хотели отдохнуть, а у вас вроде как тепло и сухо. Вон и дымок из трубы идет. Посидим и дальше рванем. Открывай.
– Откуда путь держите и куда? – спросил Сережа.
– С соседней станции идем из Ерелино, а вот куда – не скажу.
– Ерелино не соседняя, ближайшая в трех километрах, а эта в восьми. Мне дядька Митя рассказывал.
– Слушай, братан, то, что ты называешь станцией в трех километрах, это обычная остановка, лавочка под навесом, как для автобусов. Таких в этом направлении несколько. Никто не воспринимает их всерьез.
Сережа вставил ключ в замочную скважину и два раза провернул. Дверь открылась, и гости прошли в зал ожидания.
– Сейчас чайник поставлю, только чаю не могу предложить, уже неделю сидим тут безвылазно, – Сергей снова запер дверь и налил воды из ведра.
Мужчинам на вид было лет по двадцать пять, сильные и красивые, словно на подбор. Они сняли каски и положили их на стол. Вынули магазины из автоматов и сложили рядом с касками. Затем сняли рюкзаки и накидки от дождя.
– Живём! – сказал тот, что назвал себя Кабаном, и демонстративно поставил маленькую пачку чёрного чая в виде кубика на деревянный стол. – А вот пожрать у самих туго.
– Сейчас горох отварю, – добрым голосом ответил смотритель. – Он общий, как раз для таких случаев откладываем.
– Разумно, – улыбнулся Кабан. – Слушай, мы тут переночуем, может, к утру дождь поутихнет немного, да и сил уже нет. Выделишь нам пять матрасов? Да не волнуйся, таксу мы знаем.
Кабан полез в свой рюкзак, немного в нем покупался и выложил на стол пять пачек сигарет.
– Я не курю, – ухмыльнулся Сережа.
– Не поверишь, мы тоже, – расхохотался старший отряда. – Табак имеет ценность, можно выменять на что-то другое, более необходимое. Ну так что, по рукам?
– Лады, только у меня всего два матраса, остальные заняты. Люди вон на них лежат. А почему, собственно, пять? Вас же четверо.
Сережу перебил стук в дверь.
– А вот и пятый, – весело ответил кабан. – Точнее, пятая.
Сергей открыл дверь, и в зал вошла девушка в такой же куртке и штанах, но без бронника и каски. Поверх – легкий полиэтиленовый дождевик с капюшоном. Через плечо висела снайперская винтовка с оптическим прицелом.
– Привет, меня зовут Сергей, – представился незнакомке молодой человек.
Девушка ничего не ответила, прошла к столу, сняла накидку, приставила оружие сбоку и села рядом с Кабаном.
– Ее зовут Ю, – ответил за девушку старший.
– Ю? – переспросил Сережа.
– Просто Ю, – не обижайся, она ни с кем не разговаривает, даже с нами.
Сережа высыпал весь чайный квадратик в трехлитровую стеклянную банку, снял с печи кипящий чайник и немного плеснул на дно. Сразу лить нельзя, банка может лопнуть от разницы температур. Сережа такое уже испытал на себе однажды, чуть живот не ошпарил.
– Девушка может лечь на мою койку, – не с того ни с сего произнес парень. – Где еще два матраса брать, я не знаю. Договаривайтесь с бродягами сами, только без угроз и рукоприкладства. У нас тут мир и уважение. Считай, что святое место. Ругань и драки под полным запретом.
Ю, услышав предложение Сережи, улыбнулась, то ли от того, что спать придется сегодня с комфортом, то ли от проявления заботы молодого человека. Девушка сняла с головы платок, покрывающий ее короткие рыжие волосы.
– Я думаю, нам и не придется никого просить, – Кабан развернулся в сторону выживших бродяг.
Компания, сидящая в дальнем темном углу зала, засуетилась, бродяги перешёптывались между собой и выделили два матраса, махнув рукой.
– Вот и славно, – улыбнулся Кабан. – Никого мы не тронем. Кабаном меня прозвали, потому как фамилия Кабанов, Олег Николаевич. Я и моя бриг… Мой отряд держит путь в город И. С целью разбогатеть.
– Там же не выжить, – Сережа не поверил услышанному. – Люди говорят, там толпы зомби на улицах.
– А еще там куча ценного, – перебил Олег Николаевич. – Полно еды в магазинах и квартирах, можно даже тачкой разжиться. В общем, мы решили рискнуть. Хватит уже трястись над каждой крошкой и постоянно думать, где найти безопасный ночлег. Ребята, мы не простые, опыт имеем и, самое главное, возможность. Так что жди нас, Сережа, скоро обратно приедем на джипе.
– По вам не скажешь, что голодаете, – холодным тоном произнес Сергей.
– Ты про снаряжение наше? Ну, скажем так, мы не всегда были хорошими ребятами.
***
Смотритель всю ночь не спал. Растопил в своей комнате вторую печку, чтобы девушка могла отдельно посушить свое белье. Узнал от Бориса, что сигареты и впрямь стоят прилично в других убежищах. Поэтому поддерживал очаг до самого утра и велел громко не разговаривать, пока ребята спят.
Парень прекрасно понимал, что, скорей всего, отряд Кабана никогда не вернется, и от этого Сереже становилось очень грустно.
Глава 9
– Слыхали? Рената мертвым нашли, – Дмитрий Иванович сидел за столом в зале ожидания и мокал черствый, твердый, как камень, кусок белого хлеба. – Между станциями Бякино и Стромино валяется аккурат посередине.
– Наш Ренат? – Сережа никак не мог поверить услышанному.
– Ну уж не знаю, сынок, ваш он или не ваш, – продолжил дед. – Здоровый такой, широкоплечий и кудрявый, на молодого бычка похож. Да его много кто знает.
– Значит, точно он, – печальным голосом ответил парень. – От чего и как он умер?
– От чего знаю, – кусок хлеба размок, и дед принялся его обсасывать беззубым ртом, от чего раздался неприятный звук, и некоторых выживших передернуло. – Дыра у него вместо левого глаза. Кто-то нож воткнул и оттащил от рельс на несколько метров в сторону. Челнок, знакомый мой, говорит, мол, приспичило ему по-большому. Ну и пошёл от пути в кустики, а там покойник лежит, так чуть не обделался от испуга.
– А с чего вы решили, что оттащили? – поинтересовался молодой смотритель. – Может, его там и грохнули? Или сам умер, сердце остановилось или еще чего, бывает же такое, обратился в зомби, и кто-то его успокоил.
– Я потом сам проходил мимо и посмотрел, – продолжил Дмитрий Иванович с важным видом. – Не похож он на зомбака, обычный покойник, каких перевидал за свою жизнь уже много. Всех друзей и с кем работал когда-то пережил еще до эпидемии. Говорю, обычный, значит, так и есть. А что оттащили – это я сразу смекнул. Возле путей брызги крови, капли ведут к кустам. Мужик головой к рельсам лежит, и ботинок один слетел. Так вот, скажу вам, как пить дать, тащили за ноги тело. Спрятать хотели.
– Так он что, до сих пор там лежит? – уточнил Сергей. – Надо же похоронить. Далеко Стромино отсюда?
– Ну ты парень, даешь, – дед прищурил один глаз и задумался, не дуркует ли Сережа. – Второй год живешь на станции и не знаешь даже ближайшие крупные пункты. Надо будет тебе карту принести, погоди, вот выгадаю момент, когда на них цена упадет, и притащу. На стену повесим.
Дмитрий Иванович доел свой ужин, выпил воду из кружки залпом и серьезным голосом добавил:
– Следующая станция – это в сторону города И. Километров шесть отсюда, до Рената половина, за час можно дойти. Только не советую пока в ту сторону ходить.
– Почему? – не отставал от дяди Мити Сережа.
– Говорят, в Стромино прибежала стая собак прямиком из города, до него семнадцать километров всего. Да не простые, а вроде как тоже ожившие. У некоторых даже кожи нет на морде, голый череп и пасть с зубами. Так вот, ночью они вокруг станции крутятся, уж не знаю зачем, может, опоздавшего путника надеются встретить. А вот днем мужики видели, как из леса выглядывали, как раз в том районе, где Ренатик лежит.
– Сам-то ходишь, неужто не боишься? – Сережа хотел подловить опытного челнока.
– Я, сынок, может, специально смерти ищу, – глубоко вздохнул дедушка. – Только вот не забирает она меня, рожей, наверное, не вышел.
Дмитрий Иванович встал, поставил свой рюкзак на лавку и принялся в нем усердно копаться. Достал лежащий сверху свитер, потом три пачки крепкого чая и пакет старых карамельных конфет.
– Что же ты воду пустую хлебал, дядя Мить? – засмеялся молодой человек. – У самого чаю вон сколько.
– О, это не мой, – отмахнулся рукой дед. – Заказ одних уважаемых людей, мне башку оторвут, если не донесу до места.
Пожилой мужчина продолжил ворошить содержимое большого рюкзака и, засунув руку по самое плечо, прокряхтел:
– Вот они, родимые, где.
Дядя Митя вынул на стол десять пачек патронов для ружья.
– Еле выклянчил, – лицо Дмитрия Ивановича стало вдруг довольным и расплылось в улыбке. – Не хотели давать, представляешь. Ты, говорят, дед, умом что ли тронулся под старость лет? Куда столько патронов? Еще месяц, другой, и узнавать нас вовсе перестанешь, заклинит тебя, да и перестреляешь нас всех. Я же не сказал, что ружье отдал. Если б узнали, не видать тебе патронов. Пришлось наврать кое-что, ну да и пес с ними. В каждой пачке по десять патронов. Как положено, двенадцатый калибр, дробь. Использованные гильзы выбрасывать не советую, пригодятся.
Борис подошел к столу, распечатал коробку и вынул два патрона. Затем сходил в Сережину каморку и с ружьем в руках вышел из станции.
Раздались два громких выстрела, Борис Валентинович вернулся в зал и одобрительно кивнул Сергею.
– Крайне не рекомендую без дела издавать громкие звуки, – пробурчал дед, настроение его резко сменилось. – Что там с оплатой, сынок?
Сергей выложил на стол пять пачек сигарет и рулон туалетной бумаги.
– Маловато будет, – покачал головой дед и уже протянул руку, чтобы забрать часть пачек с патронами обратно.
– Не спеши, – Борис достал банку тушенки, но, видя все еще недовольный взгляд челнока, отдал и вторую.
– Ну чего расстроились, я предупреждал, что патроны дорогие, тут, кстати, без моей обычной наценки. Накинете что-нибудь старому человеку за беспокойство? – Настроение дяди Мити вновь поменялось, и дед опять стал похож на добродушного старого приятеля.
– Держи вот, – Борис похлопал челнока по плечу. – Две пары новых носков, семейные трусы в цветочек и кусок хозяйственного мыла. Как тебе такой подгон? А?
– Ну а что, пойдет, дело нужное, – ответил дед. – Только вот в животе урчит, боюсь, не усну голодный.
– Это мы сейчас решим, – Борис расстегнул боковой карман рюкзака и вынул из него два пакета супа быстрого приготовления.
Дядю Митю в тот вечер жадность так и уложила спать голодным. Дед быстренько представил, на что и где можно поменять суп, и убрал пакеты на самое дно рюкзака.
***
Сережа лежал на своей лежанке и смотрел на огонь в печке. Каждый вечер мысли в голове не давали молодому человеку уснуть. Борис Валентинович говорит, это оттого, что парень не устает.
– «Вот пробежался бы километра три хотя бы», – ворчал наставник. – «Вмиг бы отрубался и спал как убитый».
Вид пламени и потрескивание дров успокаивали Сережу, но одна мысль все же не давала сегодня покоя.
Звали эту мысль Мария. Молодой смотритель быстро связал девушку со смертью Рената.
«Она ушла в то утро, ни с кем не попрощавшись, не попросила никого запереть за ней дверь, тем самым подставив всех обитателей станции. Более того, по словам очевидца, Ренат вышел за ней через несколько минут. С тех пор его больше не видели. Почему Ренат тоже не закрыл дверь?» – гуляли мысли в голове Сережи. – «Тот выживший, что видел их, тоже не позаботился о безопасности. Что произошло в то утро?»
Парня больше всего огорчило то, что он не сразу сообразил об этих странностях. Более того, Сергей никогда не видел, чтобы такие красивые девушки, как Маша, не пользовались своими внешними данными. Обычно рядом с ними всегда крепкий мужчина, а то и несколько. Сережа даже спросил ее напрямую об этом.
«Неужели такой матерый выживший, как Ренат, соблазнился и побежал за красавицей предлагать свою защиту?» – снова полезли проклятые мысли в голову парня. – «Получается, убийца Маша? Но как? Мужчина выше ее и намного здоровее. Ренат мог арматуру в узел согнуть, силища неимоверная. Может, это случилось вовсе и не в тот день? Может, в другой, и всё это не более чем совпадение. Случайность… Разве в жизни мало случайностей? Зачем ей его убивать? Для чего? Приставал? Рюкзак? Может, он знал про нее что-то, чего не следовало знать? Почему мне показалось ее лицо очень знакомым? Точно, Ренат меня переубедил, наплел мне что-то про мозги, про ложные воспоминания… Может, они с Марией были давно знакомы, и Ренат просто не хотел, чтобы я ее вспомнил? Зачем мне все эти мысли… Нужно спать. Завтра рано вставать. Мы с Борисом Валентиновичем идем в сторону станции Стромино хоронить бедолагу. Как ни крути, а человек он был хороший. Нужно уснуть».