Хрупкие люди. Почему нарциссизм – это не порок, а особенность, с которой можно научиться жить
Поэтому Маленькая Нарциссочка пришла в мой измученный творческими метаниями мозг очень вовремя. Она будет помогать мне знакомить вас с внутренним миром нарцисса, а также с его типичными поступками.
Маленькая Нарциссочка – это многоликий образ, в котором собраны переживания и проявления дефицитарных нарциссов. Они на самом деле внутри часто ощущают себя маленькими «недочеловечками». Это не зависит от пола или возраста. Мужчины и женщины в целом переживают свою дефицитарность одинаково. Но здесь нашим проводником будет Маленькая Нарциссочка, которую мы сможем наблюдать как в детстве, так и во взрослом возрасте.
Глава 1
Миф о Нарциссе
В самом начале нашей эры поэт Овидий написал свою версию мифа о прекрасном юноше по имени Нарцисс. Хотя, конечно, нарциссы были и до него. Взять, например, Герострата, который сжег храм Артемиды, чтобы прославиться. Чем он не настоящий нарцисс, идущий к славе несмотря ни на что?! Но в мифе речь не об этом. Потому что Нарцисс никого не убивал и ничего не поджигал. Да и славы с великолепием ему не очень-то и хотелось. Его история была про настоящий феномен нарциссизма, про его действительную суть, а не столько про то, как один юноша влюбился сам в себя и от этого умер. Читая миф, мы можем понять, как в психике появляется нездоровый нарциссизм и что на самом деле он из себя представляет. Тогда становится понятно: не все нарциссы одинаково ужасны. И что внутри этих людей разыгрывается настоящая драма, о которой мало кто из нас догадывается. И что «раненый» нарциссизм – это действительно «проклятье», душевная и психическая рана, причиняющая нестерпимую боль. Это череда потерь и лишений, которые заканчиваются для нарциссов ужасно: они теряют способность к глубинным человеческим отношениям, поскольку не умеют привязываться, зависеть от людей и любить.
Я решила исправить эту досадную несправедливость и заглянуть вместе с вами внутрь нарциссизма. Потому что его обратная сторона ничуть не менее любопытна, чем все, что вы до этого времени привыкли читать про него. Обычно про мифологического Нарцисса говорят как про сформировавшегося юношу, который сначала ходил по миру, высокомерно поглядывая по сторонам, а потом в него влюбилась нимфа Эхо, он ее не полюбил и был наказан тем, что влюбился сам в свое отражение в воде. А потом умер. На мой взгляд, эта трактовка мифа совсем не способствует пониманию сути нарциссизма. И как следствие влечет то самое поверхностное знание о нарциссах как о самовлюбленных людях, которые застыли в своем величии и в самооценке, не соответствующей реальности, в самомнении. Это «детский сад» какой-то, а не нарциссизм. Настоящая драма Нарцисса и нарциссов похожа на хоррор, которому недалеко до Стивена Кинга.
Зловещие обстоятельства стали влиять на то, каким вырастет Нарцисс, еще до его рождения. Нимфу Лириопу изнасиловал морской бог Кефис. Ну и в результате родился мальчик, которого назвали Нарцисс. Он был симпатичным, и вообще у него могло бы быть прекрасное будущее. Если бы не несколько «но»…
Нарциссу суждено было стать нарциссом и послужить иллюстрацией этого феномена. И причиной этому было пять роковых факторов.
Первый: обстоятельства его рождения и отношений с матерью. У нелюбимого, родившегося в результате изнасилования сына почти не было шансов увидеть обращенные на него светящиеся радостью глаза Лириопы. Ведь убитой горем матери было не до этого. Не до любования им и даже не до гордости за то, какого парня она родила. Не было у маленького Нарцисса возможности отразиться в счастливых глазах матери. Нарцисс был нежеланным ребенком, его не ждали, от него ничего не ждали и не вкладывали в него внимания. И уже здесь видно, в чем заключена его первичная боль, предопределившая его нарциссизм.
Второй раз ему не повезло, когда оракул Тиресий предрек, что Нарцисс будет жить долго, если никогда не увидит своего отражения. Какой бы плохой матерью ни была изнасилованная нимфа, смерти своему ребенку она точно не хотела. Поэтому она логично убрала из зоны его доступа все зеркала. В общем, возможности отразиться хоть где-нибудь или в чем-нибудь у Нарцисса совсем не стало. То есть сначала он не особо отражался в материнских глазах, а потом и вовсе лишился шанса узнать, какой он и кто он такой. Сколько бы ни искал он вокруг отражения, чтобы узнать, кто он, у него не получалось. Как бы ни хотел он знать, какой он, узнать это у него не было возможности. Этот дефицит вложений и отражений сделал его образ для самого себя «пустым» и бедным.
И тут Нарциссу не посчастливилось в третий раз. В него влюбилась нимфа Эхо, которая, как вы знаете, тоже не может ничего от себя сказать, а лишь повторяет за кем-то сказанные последние слова. При встрече Нарцисс говорит ей: «Кто здесь?» – а она откликается: «Здесь». «Иди ко мне, будем друзьями», – говорит Нарцисс. «Друзьями», – отвечает Эхо. Все, что она может делать, – это лишь вторить, но не внести ничего своего. И так Нарцисс снова оказывается без надежды. Это никак не может дать ему того, что он так ищет в любом контакте: знания про самого себя, своего отражения в чужих глазах и словах.
Как бы то ни было, Нарцисс отверг Эхо, и за разбитое сердце нимфы Афродита наложила на него проклятье. Это и стало четвертым фактором, который практически окончательно превратил его травму в патологию характера. До этого был лишь дефицит, который Нарцисс пытался заполнить. А проклятье Афродиты сделало его несчастным, скитавшимся в поисках любви, которая должна была стать безответной. От этого он впоследствии и умер.
Пятое, и последнее, роковое событие, которое привело его к смерти, случилось, когда однажды весной во время охоты Нарцисс подошел к ручью и захотел напиться воды. Этот эпизод очень красиво описывает практикующий психотерапевт и психиатр Джереми Холмс: «Как-то раз, изнемогая от жажды после охоты, Нарцисс находит чистый ручей и наклоняется к нему попить:
Жажду хотел утолить, но жажда возникла другая!Воду он пьет, а меж тем – захвачен лица красотою.Любит без плоти мечту и призрак за плоть принимает.Сам он собой поражен…Он без памяти влюбляется в собственное отражение. И чем больше он стремится обнять себя, поцеловать губы, тем сильнее его фрустрация и любовное томление. Он оплакивает свою судьбу. Навеки разделенный с объектом своей любви, он в первый раз переживает ощущение потери и горя. Наконец он узнает себя:
Он – это я!Понимаю.Меня обмануло обличье!Страстью горю я к себе…Все, чего жажду, – со мной.От богатства я стал неимущим.О, если только бы мог яС собственным телом расстаться!»[5]Нарцисс всю жизнь был лишен возможности наслаждаться тем, чтобы быть самим собой, обладать богатством собственной личности, о котором он не имел понятия. Его внутренняя красота осталась не освоенной, не распознанной. Потеряв надежду отразиться в ком-то живом, он обретает иллюзию узнавания себя в мертвой глади озера. И вот он глядится в ручей, желая вобрать в себя то, чем наделен тот, кого он видит в отражении. Он хочет слиться с образом, чтобы стать тем, кем он является. Он сам стал тем, от кого зависит его прекрасный образ.
Глава 2
Драма Нарцисса
История с матерью оставляет Нарцисса опустошенным. Ей нечего ему дать и нечем его наполнить. И это навсегда предопределит, что во взрослой жизни он не сможет ничего взять от людей, так и оставаясь внутри «пустым». Отсутствие зеркал не позволит ему ни в чем отразиться, чтобы понять, какой он. И он попадет в зависимость от поиска. Он будет искать того, кто сможет сказать ему: «Ты есть. Ты нормальный и ценный». Снова и снова Нарцисс будет искать отражение себя, то теряя надежду на это, то гоняясь за призрачной иллюзией. Не имеющая своего голоса нимфа не даст ему шанса узнать что-то новое про самого себя. В таком контакте Нарцисс не сможет проявиться для другого, отразиться в нем и стать для себя кем-то. Проклятье Афродиты поставит крест на его способности найти взаимность с людьми. Оно сделает его неспособным к глубоким отношениям вообще и к любви в частности. Его зацикленность на собственном образе оставит его в вечном одиночестве.
В этой истории – вся суть нарциссизма. Будь то древний Нарцисс или современные нам нарциссы. Их драма всегда начинается одинаково, а проявления будут одни и те же. Типичный нарцисс нашего времени будет делать в своей жизни все то же самое, что и герой мифа.
Он неустанно будет искать чужой взгляд, чтобы получить подтверждение, кто он и какой он. Пытаться заполнить дефицит представления о себе чужими оценками и мнениями. Вечно ощущать пустоту в себе, заполняя ее достижениями и суетой, чтобы хоть как-то чувствовать себя живым и ценным.
Он будет зависим от отражения людьми, но никогда не признается в этом. Иначе ему придется дотронуться до своей детской боли ненужности и заброшенности.
Нарциссу вовсе не нравится постоянно думать о себе. Это вынужденный, бесконечный и отчаянный поиск самого себя.
Ощущение внутренней пустоты, которое образовалось от недостатка отражения, заставляет его все время тревожиться о собственной неполноценности. И тогда все, что делает нарцисс, представляет собой не историю наслаждения собственной красотой и достоинствами. А историю страдания человека, вынужденного зациклиться на том, чтобы хоть что-то про себя узнать на основании того, каким его видят окружающие.
Нарцисс вовсе не самовлюбленный, поскольку ему нечего любить в себе. Можно сказать, что он подчинен вечному поиску этого самого содержания, за которое он мог бы любить себя. Его встречи с людьми и предъявление чего-то, чем он хочет поразить, – это лишь способ получить отклик на то, что в нем есть что-то, кроме пустоты, которую он ощущает. Все окружающие люди нужны нарциссу, чтобы они распознавали, что есть у него внутри.
Уже из мифа можно в общих чертах понять, как получаются дефицитарные нарциссы. Их предшественник это пережил и превратился в того, кто стал прообразом всех людей с нарциссической хрупкостью.
Вот как можно описать совокупность этих обстоятельств:
• самые близкие относятся к ним холодно, почти что пренебрегают ими;
• окружающие «не отражают» их и не дают им возможность увидеть себя такими, какие они есть;
• они уже не надеются получить хоть от кого-нибудь адекватную обратную связь;
• они не могут любить и нуждаться в людях.
Именно эти обстоятельства могут закладывать основу того, что человек в будущем будет обречен чувствовать себя недостойным или ущербным, всю жизнь пытаясь заткнуть дыру своей нарциссической дефицитарности.
А между тем каждый из нас появляется на свет абсолютным и грандиозным… нарциссом! И что-то должно произойти, чтобы эта грандиозность переродилась в ничтожность. Или, точнее, чтобы это младенческое величие и естественное повелевание миром истощилось до полной незначительности.
Нарциссизм – это «травма нелюбви»
Даже в мифологических и сказочных сюжетах героям и героиням не достаются идеальные и абсолютно эмпатичные матери. Им точно так же в чем-то не везет. Вот, например, Лириопа не выбирала быть изнасилованной, а потом страдать от этого обстоятельства. И при такой жизни ей действительно было не до эмоциональных инвестиций в маленького Нарцисса.
Что уж говорить про реальность, в которой всем нам достались совершенно разные мамы, которые просто живут свою жизнь, включая материнскую, так, как умеют и могут. Наши мамы могут быть заняты своей жизнью, другими детьми, зависимым или больным членом семьи. Они могут быть отвергающими, пассивными, излишне инфантильными, небезопасными. Они могут быть сосредоточены исключительно на функциональной заботе, совершенно игнорируя эмоциональные потребности ребенка. Они могут быть жесткими и даже жестокими, требовательными, обесценивающими, критикующими, агрессивными, враждебными, много запрещающими. В конце концов, они могут просто уходить. Уезжать. Оставлять ребенка надолго с бабушками или нянями.
Все это родители, к которым невозможно безопасно привязаться. Которых небезопасно любить. Рядом с которыми надо быстро прекратить нуждаться в их поддержке, заботе, внимании и понимании. И ребенок, наталкиваясь на равнодушие к себе или на вышеперечисленные качества родителей, «прерывает» все свои нормальные и естественные потребности. Он запрещает себе:
• нуждаться,
• зависеть,
• жаловаться,
• хотеть помощи,
• чувствовать себя слабым,
• ощущать право на поддержку,
• хотеть тепла,
• искренне интересоваться другими и задавать про них вопросы;
• уметь восхищаться собой и разделять с другими радость за это;
• восхищаться другими, которые умеют что-то лучше;
• и многое другое, что дети делают с легкостью…
Ребенок заставляет себя не хотеть, не ждать и не надеяться. Но как сделать так, чтобы еще ничего и не чувствовать про это? Да еще и не потерять в собственной ценности? Ответ только один. Ребенок прибегает к нарциссическим защитам, суть которых в том, чтобы не хотеть от близких заботы, любви и внимания, чувствовать себя независимым от своих потребностей в этом. И сделаться в своих глазах большим, взрослым, не нуждающимся в других человеком, справляющимся с непростыми задачами.
То есть нарцисс – это человек, который «расправился» со своими нормальными потребностями в отношениях с близкими людьми и заставил себя поверить, что он выше всего этого.
Если я не могу получить любовь или принятие, я вообще в этом не буду нуждаться. И в этом мое могущество – уничтожить значимость другого для отношений с ним или уничтожить сами отношения. Вместе с признанием бессилия увеличивается стремление не нуждаться в другом. Я говорю себе: смирись, что ты не нужна. Перестань нуждаться в том, кто тебе так важен! Чтобы не хотеть связи и ценной зависимости, я одерживаю победу над своим желанием этого. Я становлюсь победительницей, убивая саму потребность. Я расправляюсь со своей любовью сама, лишь бы не признавать горе от того, что меня не любили так, как мне хотелось, и я не могу перестать этого хотеть…
Ребенок изначально любит своих родителей, какими бы они ни были. Потом, когда лишения и отвергнутость доходят до его сознания и становятся реальностью, он еще какое-то время продолжает верить, что его любви хватит, чтобы расколдовать их. Когда же уровень боли из-за невидимости и ненужности достигает критического уровня, ребенок запрещает себе любовь. Со всеми вытекающими. Запрещает нуждаться и зависеть от любви родителей. Не на сознательном уровне, конечно. Это всегда бессознательное решение, которое погружает душу в холод. Считайте, что это как поцелуй Снежной королевы, обволакивающий льдом сердце маленького Кая.
Ребенок что-то делает со своей любовью к родителям, чтобы ему было не так больно чувствовать отвержение и игнорирование. По своей самой глубинной сути нарциссизм – это защита от любви и ран, причиненных вследствие неразделенной любви ребенка к родителю.
Ненужность и эмоциональная депривация
Нет сильнее нарциссической травмы, чем ненужность своему родителю, будь это прямое отвержение и уход либо игнорирование глубинных потребностей. Знание, что ты не нужен был собственной матери или отцу. Что им было по каким-то причинам не до тебя. Что они не могли дать тебе то, на что ты имел право рассчитывать в силу того, что ты их ребенок. Это грандиозный удар по самооценке. То, что обрушивает ее на самом старте. Ненужный, неважный, неценный – вот каким ты становишься для самого себя. Иногда это спрятано глубоко внутри человека, а иногда большими буквами написано прямо на лбу и видно всем окружающим.
Жила-была Маленькая Нарциссочка.
И у нее была очень непостоянная Мама, которая то душила Нарциссочку в заботе и опеке, то отбрасывала и становилась холодной. И приспособиться к этому было никак нельзя. Потому что понять причины такого отношения к себе Мамы у Нарциссочки никак не получалось.
Тогда она бросила этим заниматься. И ушла в свою комнату. Практически навсегда.
Это потом ты найдешь всему объяснение и оправдание. Это потом ты решишь, что со всем уже справился и проработал. Это потом ты пойдешь на тренинги личностного роста, чтобы стать сильным и еще больше ни в ком не нуждаться. Это потом ты пойдешь в психотерапию и будешь нападать сам на себя: ведь оказывается, что тебе все еще больно где-то там внутри. И будешь ненавидеть себя за это, пытаясь увеличить дозу анестезии в сердце. Ты отдал бы все, лишь бы не смотреть в глаза тому маленькому ребенку, потерпевшему сокрушительное поражение в детстве. И ты отдаешь все, включая свою жизнь, которая никак не начнется.
Психологическая незрелость родителей
Прекрасная книга Линдси К. Гибсон, психолога с почти 40-летним стажем, «Взрослые дети эмоционально незрелых родителей» в подробностях описывает феномен родительской незрелости и ее последствий для психики детей. Как следует из названия, Линдси Гибсон останавливается именно на эмоциональной незрелости.
Я же утверждаю, что нарциссы вырастают рядом с инфантильными, то есть не выросшими, родителями, у которых может быть общая незрелость психики. В том числе:
• интеллектуальная;
• волевая;
• эмоциональная;
• моральная.
Таким образом, наши родители могут быть вполне взрослыми по паспорту людьми и даже вполне адаптированными социально. Однако к решению задач взрослой жизни они могут быть не очень-то приспособлены. Модели их поведения, способ построения отношений, реакции, суждения, убеждения и прочее свойственны скорее маленьким детям, а не взрослым людям.
Жила-была Маленькая Нарциссочка.
И когда ее обижал кто-нибудь, то родители почему-то ее не защищали. А отправляли ее саму разбираться.
Защищать себя Нарциссочка научилась. Но вот доверять своим близким почему-то перестала.
Не будем идеализировать зрелость и взрослость. Мы сами-то не очень в этом преуспели. И наши родители не должны быть совершенными и на все сто процентов готовыми к воспитанию своих детей. Давайте просто признавать, что такие особенности у них могут быть. Это не плохо и не хорошо. Так бывает, и это факт реальности, который нужно просто понимать и видеть, какие последствия для детей несут эти особенности личной незрелости.
Вырастая в окружении психологически незрелых родителей, ребенок неизбежно расплачивается:
• проблемами с самооценкой;
• сомнениями в собственной адекватности;
• отчуждением от собственных чувств;
• умением игнорировать свои потребности;
• чувством глобального и невыразимого одиночества
• снижением способностей к эмоциональным связям с людьми.
Мои клиенты, выросшие в атмосфере одиночества, отчужденности, игнорирования эмоциональных потребностей и прочего, зачастую очень удивляются, что:
• кому-то на свете есть до них дело;
• они могут просить кого-то о помощи и поддержке;
• не все в их отношениях с людьми происходит оттого, что это именно с ними что-то не так;
• другие могут быть заинтересованы в том, чтобы сохранять и восстанавливать с ними отношения;
• и – внимание! – другие люди в отношениях с ними тоже должны тоже эмоционально трудиться.
«Эмоциональный труд – это затраты времени, усилий и энергии, направленные на то, чтобы… понять и удовлетворить эмоциональные потребности другого. Под эмоциональными потребностями я понимаю человеческую потребность чувствовать себя желанным, ценным и любимым объектом чьей-либо заботы. Эмоциональные потребности человека часто остаются невыраженными или неосознанными… его главная цель – дать человеку возможность почувствовать себя желанным, ценным, любимым и или ощутить чью-либо заботу». Харриет Фраад[6].
Оказывается, это называется эмоциональный труд. И то, что другой показывает мне, что я любимая, важная, ценная, своей заботой и пониманием меня, – это моя естественная и законная потребность. Как же я не знала этого? Почему эта опция не была активирована во мне?
К сожалению, это происходит не только со мной. Зачастую люди даже не думают, что их потребности чувствовать любовь и заботу от других – естественны и нормальны, независимо от возраста. В их психике иногда даже нет воспоминания об этом опыте, в котором взрослый рядом трудился бы эмоционально. И тогда кажется, что хотеть всех этих важных человеческих вещей инфантильно, бессмысленно и глупо. Но это не так…
Психика нарцисса формируется там, где близкие не совершают такого труда в отношении своего ребенка. Взрослая психика родителей не трудится эмоционально рядом: его импульсы, аффекты и влечения не встречают понимания, принятия и зрелой эмоциональной обработки. Ребенок остается один на один со всеми волнами своих переживаний, пытаясь не просто справиться с этим, а «победить» то, что, во‑первых, доставляет дискомфорт, а во‑вторых, не встречает естественного внимания со стороны окружения.
Нарцисс получается из ребенка, который победил в себе влечение к близким людям и свою эмоциональность, взяв их под контроль.
Эмоциональная эксплуатация ребенка
Если мы видим в своей семейной системе психологическую незрелость или инфантилизм родителей, то зачастую мы встречаем там и эмоциональное использование родителями своих детей. Отсутствие прочных и зрелых опор, которые позволяли бы взрослым людям справляться со своей жизнью, часто вынуждают их обращаться за помощью и поддержкой к тем, кто для этого совсем не предназначен, – к детям.
В книге «Нарциссическая семья: диагностика и лечение» авторы Стефани Дональдсон-Прессман и Роберт М. Прессман прекрасно иллюстрируют этот феномен. Они пишут: «В нарциссической системе семейных отношений схема удовлетворения эмоциональных потребностей переворачивается с ног на голову: если в здоровой семье родители стараются удовлетворить эмоциональные потребности детей, то в нарциссической семье обязанностью детей становится удовлетворять эмоциональные нужды родителей».
Реальность искажается, а ребенок приобретает уверенность, что он должен:
• жалеть,
• спасать,
• поддерживать родителя,
• решать его проблемы,
• постоянно фокусироваться на эмоциональном состоянии родителей,
• сосредотачиваться на их потребностях, а не на своих и так далее.
Эта «перегрузка» заставляет ребенка рано и «ложно» повзрослеть и может включать в нем нарциссические защиты. Отныне он запрещает себе ощущать бессилие, не справляться с чем-нибудь, не контролировать отношения. Он не может себе позволить расслабляться, быть слабым, глупым, растерянным и прочее…
Жила-была Маленькая Нарциссочка.
Когда она была маленькая, Мама то с Папой-алкоголиком мучилась, то больную бабушку с того света вытаскивала. А по вечерам Мама любила сажать Нарциссочку на стульчик перед собой и рассказывать, как тяжело ей с «отцом проклятым» живется и что только дочь ее может понять и пожалеть.
И Нарциссочка жалела. Только самой ей ни пожаловаться, ни рассказать о чем-нибудь из своей детской жизни было некому.
А когда она выросла, то даже плакать разучилась. Потому что это совершенно бессмысленно.
Небезопасная зависимость от взрослых
Для того чтобы физически и психологически вырасти, ребенку требуются внешние ресурсы. Как минимум помощь, поддержка, внимание и забота.
В детстве у будущего нарцисса нет отношений, в которых он мог бы безопасно чувствовать себя зависимым. А это значит, что такой ребенок очень рано вынужден понять и смириться: поддержки нет, и бесполезно ждать ее от тех, кто его окружает. Он пытается справляться с собой, окружающими и миром, не имея для этого достаточных ресурсов. Он просто вынужден делать это. И в этом настоящая драма нарцисса: ему не на что опираться внутри, но он держит мир на плечах за себя и «за того парня». И как будто действительно не нуждается в помощи, поддержке и понимании. Нет у него внутри такой опции. Он выращивает сам себя, навсегда оставляя внутри себя это знание: если я хочу куда-то двигаться и с чем-то справляться, то я должен делать это сам и без надежды на других.
«Оставленный или травмированный ребенок должен чувствовать, что в недружелюбном и угрожающем мире очень страшно оставаться слабым… И если ты не можешь изменить мир, то ты можешь попытаться изменить самого себя. Так ребенок начинает бояться и ненавидеть свои собственные слабости и потребности; теперь отвергая свою незрелость, он стоит перед задачей взросления», – пишет Гарри Гантрип, английский психоаналитик.
Будущие нарциссы – это дети, которым нельзя было быть маленькими.
То есть их детские особенности воспринимались родителями в штыки. Таким детям обычно нельзя плакать, капризничать, быть неуклюжими или неловкими. А нужно сразу же уметь держать себя в руках, быть сильными и быстро соображать. За все проявления детскости их одергивают или даже стыдят, подталкивая их таким образом к их собственному стыду за то, что у них что-то не получается так, как у взрослых.