Про баб в Ягодках и мужиков в цветочках

Вот сейчас Светлана Ивановна уже может позволить себе поиграть в любовь и страсть, и сексуальная активность Эдуарда её вполне устраивает. Эдик, впервые приглашённый на дачу, ходит ошеломлённый, и уже пытался сделать предложение руки и сердца, да в таких красивых словах и выражениях! Вдова поразвлекалась немного, отвечая со вздохом, что ещё не готова к замужеству, и надо узнать друг друга поближе, но обещала подумать. Прочное материальное положение – отличная наживка, и Эдик теперь не соскочит с крючка. Нет, вечер определённо удался, и жизнь хороша!

Огорчённая Сашиным поведением, Евгения Васильевна тоже не задержалась в гостях. Сердитый Саша на её упреки огрызнулся:

– Тратить время на такие бессмысленные светские рауты не для меня, извини! Знай я раньше, ни за что бы не пошёл. Неужели тебе нравится общество этих хвастливых лицемеров?

– Что ты, Сашенька, по-моему, это очень приятные люди! – и не удержалась, спросила. – А как тебе Дашенька?

– Вот в чём дело! – ещё больше разозлился всегда мягкий и ласковый сын. – Ты взялась за сватовство! Ваша кукла Даша меня нисколько не интересует. Умоляю, больше никаких Даш, Маш, Нюш!

– Что ты, сыночек! – заюлила Евгения Васильевна. – Никакого сватовства, просто девочка показалась мне очень симпатичной.

Нахальная девица совсем не казалась Евгении Васильевне симпатичной и никак не соответствовала образу идеальной невестки. К тому же было стыдно и неловко за устраиваемые за спиной сына хитрости и каверзы, но мать не собиралась сдаваться:

– Ты просто устал и не в духе, да и выпил лишнего. А компания действительно милая, и Дашенька просто прелестна.

Саша резко ответил:

– Даже если и так, мне всё это неприятно. И если бы я действительно не выпил лишнего, сейчас просто-напросто уехал бы в город. Очень прошу, не устраивай мою личную жизнь, не надо!

Это была их первая серьёзная ссора, но винила во всём Евгения Васильевна почему-то не себя или Сашу, а совсем незнакомую женщину, которая так плохо влияет на её единственного сына.

Расстроенный Саша опять ворочался без сна. Неуклюжее сватовство привело к обратному эффекту, он не только не отвлёкся от мыслей о Лене, а стал ещё отчётливее вспоминать и мучительно думать о ней. Дашины ярко-голубые глаза казались пустыми и холодными, а в глубокой синеве весёлых Лениных хотелось утонуть. Лена улыбалась нежно, согревая, притягивая, улыбка Даши была рекламно-синтетической. И модельная Дашина фигурка не вызывала никаких желаний, а мягкие линии Лениного тела, возникая в голове, сводили с ума. Вот она, несчастная любовь с первого взгляда!

Ну почему он здесь, а она где-то там? Почему он не может оказаться с ней рядом? Можно взять и поехать, и прямо сказать «люблю!». Вот возьмёт и поедет, сколько же можно мучиться!

Даша решилась на разговор с тётей после не слишком удачного знакомства и с желанием это дело прекратить:

– Светлана Ивановна, мне этот фрукт совсем не понравился! Может, стоит забыть о нём?

– Может и стоит, – задумчиво отозвалась тётя. – Но ведь клуша Евгения умоляла отвлечь деточку, давай ещё немножко поработаем. Ты на нём потренируешься, и я не привыкла отступать. А если найдём кого-то более подходящего, про этого дурачка сразу и позабудем.

Даша согласно покивала, девочка очень даже понятливая, хоть и не родня по крови, а душой совершенно родственная. Поскольку у мастерицы плести кружево интриг Светланы Ивановны уже был в голове следующий шаг, она предложила продолжить охоту. Даша подсознательно чувствовала азарт, сопротивляющаяся дичь должна быть поймана, и она с любопытством спросила:

– А что мы теперь делать будем?

– Да так, пустячок! Эдик по моей просьбе сделал несколько снимков, где вы рядышком. Отнесёшь фотографии, пусть почувствует, что у вас уже есть что-то общее, тебя внимательно поразглядывает, ты там дивно хороша. Напоминать о себе, показывать с лучшей стороны – это никогда не лишнее. Поедешь вечерком, днём они работают оба. Попьёшь чайку с мамашей, про огород поговоришь, она на своих грядках помешана. Сынок придёт, и с ним пообщаешься. А потом он, как человек воспитанный и вежливый, провожать тебя пойдёт, поскольку будет поздно и опасно. Когда до подъезда доведёт, можешь позвать на чашку кофе, меня как раз случайно не окажется дома!

Тётушка с племянницей понимающе улыбнулись друг другу. Светлана Ивановна уже начала привыкать и привязываться к Даше, да и помехи в ней теперь почти не видела, а Даша своей наставницей просто восхищалась. Саша ей был ни за каким лешим не нужен, не тем оказался, зато игра получалась интересной и захватывающей.

Гости уже разъехались, Эдик тоже отбыл по каким-то делам, Светлана Ивановна с Дашей остались вдвоём, не считая сноровистой «помощницы по хозяйству» Елизаветы Юрьевны. Она незаметно убрала посуду, навела порядок в комнатах, накрыла для хозяек столик в саду. Они мирно беседовали, попивая кофе с восхитительными пирожными. Для приёма гостей Светлана Ивановна приглашала искусного повара, он вчера приготовил замечательный ужин, напёк дивных пирожков и пирожных, которыми они сейчас и наслаждались.

Даша пребывала в эйфории. Благодаря Светлане Ивановне она оказалась в невероятном, сказочном мире. Вот это жизнь! Никакой готовки, мытья щербатых тарелок, возни с трясущимся дряхлым пылесосом. И в городской квартире всё делает приходящая горничная, и здесь никаких забот. Ай да молодец тётя Света! Даша думала, что её квартира в городе – предел мечтаний, а, оказывается, есть ещё и дом, в котором добрый десяток комнат. Вот как такого добиться?

– Слушай, Дашутка, – заговорила тётя, глотнув кофе и раскуривая пахучую тоненькую сигарку, – ты учиться-то не передумала? Когда-то проректор меда за мной трепетно ухаживал, даже если он на пенсии, вполне может похлопотать. Надеюсь, не помер ещё. Или тебе больше подходит «не хочу учиться, а хочу жениться»? Только честно.

– Если честно, то я не хочу учиться. Ради мамы поехала поступать, но шесть лет что-то зубрить…

– А самой-то тебе лет сколько?

– Двадцать один уже!

– Ну да, на учёбу тратить время жалко. С твоей мордашкой диплом вовсе ни к чему, лучше сразу подороже продать то, что есть: тельце и личико.

– А что я маме скажу? – Даша маму всё-таки немножко жалела и по-своему любила.

– Маме скажем, что по конкурсу не прошла, останешься здесь работать и готовиться, делов-то. Выдадим тебя удачно замуж, приедешь к маме на шикарной машине, да в брильянтах, мама и не вспомнит про образование. – Светлане Ивановне очень понравилось играть в добрую фею, и она ласково ущипнула Дашу за щёчку. – Я о тебе позабочусь. Среди моих знакомых есть очень полезные. А уж если тебе так хочется поучиться, можешь закончить курсы массажа. Вот это дело нужное.

Даше хотелось прыгать и скакать по саду, радостно вопя. Мечты сбываются! Неважно, делает тётя добро искренне или просто развлекается. Даша уже смогла чуть-чуть зацепиться здесь, живёт роскошной жизнью, всё даже лучше, чем ей раньше представлялось. Она взволнованно бросилась благодарно целовать тётю. – Ну-ну, сбавь пыл! – Светлана Ивановна не любила телячьих нежностей. – Я всегда выполняю обещания, сказала, позабочусь, значит, позабочусь. Но и ты меня не подведи.

Даша недоумённо подняла бровки:

– В чём?

– Ты ещё слишком отдаёшь провинцией, мало что знаешь, говорить не умеешь, манерам не обучена. Придётся многому научиться, я помогу, но и ты будь послушной и старательной.

– Конечно, я вас не разочарую! – кукольные Дашины глаза смотрели по-собачьи преданно, того гляди, она и руку лизнёт.

Светлана Ивановна действительно развлекалась. Детей у неё никогда не было, отношение к Даше было вовсе не материнским, она опять решила поиграть. Шлифовать, воспитывать, в свет выводить – это может оказаться интересным, Дашка явно способная ученица. И партию подобрать следует тщательно. Перебрать всех знакомых, выяснить соотношения возраста и размера состояния. Есть дедушки с кубышками, но просто этого мало. Не должно быть наследников, бывших жён, ненужных родственников, и излишняя дряхлость не допускается. Муж должен успеть девочку в общество ввести, мир ей показать. Если вдруг сможет потомство оставить, это вообще замечательно. Даше будет гарантировано спокойное существование, а о доброй тёте Светлане Ивановне сложатся у потомков легенды. Возможно, подыскивая мужа Даше, она и для себя кого-нибудь найдёт. Эдик, конечно, неплох, но кто сказал, что не может быть лучше?

Вернувшись из будущего, она напомнила Даше о незаконченном деле:

– Вернёмся в город, пойдёшь навещать наш объект. Даже если он тебя просто проводит, это уже копеечка в копилочку, а без копеечки рублика не бывает. Учись, деточка, искусству обольщения. Хотя обольщение – это не только и не столько искусство, а довольно трудоёмкая работа. Но часто и очень-очень высокооплачиваемая работа, ты сама видишь. – Светлана Ивановна гордо обвела рукой территорию вокруг. – Сможешь хорошо поработать – сможешь и заработать, поняла?

Даша быстро-быстро кивала, ловя каждое слово. Конечно, она сможет. Она всё сможет, лишь бы никогда не возвращаться в прежнюю убогую жизнь.

Под чутким руководством наставницы Даша старательно собирала «копеечки в копилочку». Тётя поведала ей немало женских секретов и хитростей, рассказывала об удачливых приятельницах, об их методах. Даша слушала внимательно и запоминала всё сразу, эти знания усваивались легко.

– Замечательно смотришься! – Светлана Ивановна перебирала фотографии, сделанные на даче. – Даже кавалер ничего, мрачноват, но приличен. Но ты… Такая роковая красотка, блеск! Однако для будничного визита делаем новый образ, образ юной пионерки. Белый верх, тёмный низ, минимум косметики, гладкие волосы, ты скромная робкая провинциалка в шумном городе, скучающая по маме и ищущая поддержку.

Такой Даша и заявилась к Евгении Васильевне: юная стесняющаяся девочка, юбочка ниже колен, блузка с бантом на шее, ни декольте, ни разрезов, ни боевой раскраски. Почти незаметный перламутровый блеск на губах, слегка подкрашенные ресницы произвели на ревнивую мамашу впечатление, и улыбка Евгении Васильевны была искренне-приветливой.

Она с радостью предложила гостье чаю с конфетами. Заранее проинструктированная, Даша попросила варенья, сказав, что они с мамой конфеты редко могли себе позволить, в основном довольствовались домашними заготовками, вот Даша к конфетам и не приучена. Евгения Васильевна поймалась и умилилась: какая скромная, неизбалованная девочка! Даша перевела разговор с варенья на ягоды, на их выращивание и сбор, перешла к овощным грядкам и внутренне посмеивалась. Оказывается, она неплохая актриса, раз наивная женщина так всему верит. Сделав серьёзную физиономию, Даша вдохновенно плела:

– У нас в Бежинске удивительный лук выращивают, продолговатый, неострый, хранится прекрасно. Я попрошу маму прислать вам для разведения.

Лук у них действительно многие выращивали для продажи, осенью родители Дашиных приятелей плели огромные связки из пахучих головок, развешивали на верандах и кухнях. Когда-то это количество злосчастного лука раздражало, а теперь вдруг неожиданно пригодилось. Но говорить о чешуйчатом овоще уже поднадоело, Даша пыталась припомнить что-нибудь ещё, когда, к её великому облегчению, хлопнула входная дверь, и появился Саша.

Присутствие весело щебечущей Даши на их кухне Сашу явно не обрадовало, но здоровался и улыбался он довольно вежливо, хотя с заметной прохладцей. Евгения Васильевна засуетилась с ужином, залебезила вокруг:

– Дашенька была так любезна, что принесла нам фотографии. Смотри, какие чудесные снимки!

Без особого интереса Саша проглядел цветные картинки, равнодушно отложил в сторону, метнул на маму гневный взгляд. Она преданно и виновато смотрела на сына, а Даша вовсю забавлялась. Делая вид, что ничего не замечает, лучезарно улыбалась «объекту», нахваливала чай с вареньем, разыгрывала наивную простушку.

Всё шло как по маслу. Даша принялась откланиваться, вежливому Саше пришлось идти провожать.

– Да я и сама доберусь, тут недалеко!

– Недалеко, но и небезопасно! Саша тебя обязательно проводит.

На мрачном Сашином лице читалось желание послать подальше и мамашу, и Дашу, но хорошее воспитание погнало провожать гостью. Она шла с ним под руку, болтала, что скучает по дому, страдает от одиночества, у неё здесь нет друзей. Даша старательно мурлыкала, что очень благодарна Саше и его маме за дружеское участие. И на кофе пригласила, точно зная, что он откажется, и сама вовсе не желая его согласия. Но надо же было доиграть рольку до конца!

Светлана Ивановна тоже повеселилась, слушая про распроклятый лук. Евгения Васильевна доложила ей, что «у деток что-то налаживается», выразила надежду, что отношения зайдут куда надо, что Саша оценит Дашу как женщину. Выслушав эти надежды, Светлана Ивановна уверила приятельницу, что всё возможно. Положив трубку, тётя повернулась к Даше и озорно подмигнула:

– Может, до постельки дойдем?

Даша скептически хмыкнула:

– Да он меня в упор не видит, у него любовь.

– А мы ещё спектаклик поставим. Тренируйся!

– Что ещё за спектаклик? – Даша уже ощущала в себе артистический талант. – Какая роль на этот раз?

– Ты будешь нуждающейся в утешении бедняжкой. Я тебя выгоняю из дому. Денег у тебя нет, знакомых нет, автобус домой только завтра, ты рыдаешь и умоляешь о помощи. Саша мягкотелый и отзывчивый, маменька рыцаря воспитала.

– А за что я из дома изгнана? – полюбопытствовала «бедняжка».

– Какая разница! Допустим, я тебя в воровстве заподозрила, деньги у меня пропали или кольцо какое-нибудь. Главное, ты приходишь в слезах, рыдаешь, просишь коньяку, умоляешь выпить с тобой, подливаешь ему в рюмку снотворное – и всё, вы спите вместе.

– А если он не захочет выпить?

– Чай, кофе тоже подойдут. Утром он просыпается в твоих объятиях, ты благодаришь за чудесную ночь.

– А что я должна подлить?

– Ты же медик! Какие там средства есть эффективные? Кстати, моему последнему супругу прописывали что-то успокоительное, глянь, может, подойдет?

В аптечке действительно нашлость подходящее лекарство, но Даше не слишком хотелось «работать клофелинщицей»:

– А зачем нам это надо?

– Сама не знаю. Но вдруг пригодится? Курицу Евгению отправим на дачу, а ты действуй. Она просила сына соблазнить, и мы доведём дело до конца.

– Мне его даже жалко, он и так грустит.

– А мы его развлекаем! – Светлане Ивановне было весело. Сама она давно не применяла таких способов, а сейчас с удовольствием вспоминала молодость.

Верная стремлению угождать тёте, Даша и эту роль согласилась сыграть, старательно продумав легенду. Почти натурально рыдая, она настойчиво трезвонила в Сашину дверь. Он удивлённо уставился на растрепанную плачущую Дашу:

– Что стряслось? Тебя кто-то обидел?

– Прости, но мне некуда идти! Тётя вышвырнула меня из дома, у меня даже нет денег на гостиницу.

– Заходи, – Саша вежливо посторонился.

Легко одетая, Даша в самом деле дрожала от холода и непослушными губами бормотала:

– Так глупо вышло! Я совсем ни в чём не виновата, это всё Эдик! Он ко мне приставал, лапал, а тётя приревновала-а-а!

– Успокойся! Сделать тебе чай, вон как трясёт?

Он и в самом деле рыцарь! Даша посильнее всхлипнула:

– Мне бы выпить! У тебя есть коньяк?

Саша провел «бедняжку» на кухню, достал бутылку коньяка, пузатую рюмку (одну!), налил Даше. Та жалобно попросила:

– Выпей со мной! Мне так плохо!

Пожав плечами, Саша налил и себе, отвернулся к вовремя вскипевшему чайнику, а Даша ловко плеснула содержимое заранее открытого пузырька в его рюмку, сама удивляясь, как легко выполняется задуманное.

Проснувшись утром с гудящей головой, Саша обнаружил рядом с собой мирно посапывающую совершенно голенькую Дашу. Он принялся вспоминать вчерашний вечер. Что-то не так, не с рюмки же коньяка он сейчас такой шальной, в самом деле. Они выпили коньяк, Даша всё причитала, что несправедливо обижена и ни в чём не виновата.

– Мерзкий старикашка Эдуард пришёл на кухню, а я посуду мыла. Облапил за грудь, принялся шею целовать, козёл старый, а тётя застукала. Кричала, что я распутница, дрянь, стерва малолетняя, потом взяла и выгнала!

Казалось, она страдает и рыдает по-настоящему. Потом Сашу потянуло в сон, он ушёл к себе, забыв про гостью. Теперь вот она спит рядышком, а Саша чувствует, что втянут в какую-то непонятную игру, Дашка специально усыпила его и рядом легла в каких-то своих интересах. Странно, но он не испытывал к ней ненависти. Было неприятно, что угодил в банальную ловушку, что провёл ночь с совсем не интересующей его девицей. У Даши явно своя цель, а Сашу отчего-то забыли спросить, хочет ли он быть игрушкой в чужих руках. Он потёр виски, голова трещала нещадно, и страшно хотелось пить. Осторожно перебрался через спящую красавицу, прошёл на кухню, напился ледяной воды из-под крана. Стало немножко полегче, но всё равно противно и грустно. Сходил, умылся, оделся, приготовил кофе, а Даша все спала сном невинного младенца, словно человек с хрустально-чистой совестью.

И только когда он с очередной чашкой кофе устроился у телевизора, гостья соблаговолила проснуться. Без малейшего смущения она расхаживала нагишом по комнате, собирая разбросанную одежду.

Даша отлично выспалась, репетиция прошла удачно, а Сашино унылое лицо и не видящие её прелестей глаза нисколько не портили настроения. Правда, ей было немножко жалко этого грустного взъерошенного парня, но, в конце концов, он сам виноват. Кто его просил влюбляться до потери разума? Когда-то семнадцатилетняя Даша тоже испытывала некие чувства, страдала, ревновала и плакала. Ну и что хорошего в любви? Переживания, печаль, да ещё испорченная слезами внешность. Нет уж, кроме себя, единственной, любить не стоит никого.

Сидит теперь, олицетворение скорби. И поделом! До сих пор маменька им распоряжается, а он и возразить не может. Попробовала бы Дашина мама указать дочери, с кем быть, как жить, Даша и слушать бы не стала. Она сходила умыться, оделась, наконец, вернулась в комнату. Саша всё также грустно смотрел сквозь нее, потом спросил печально и беззлобно:

– Дашка, чего ты ко мне привязалась? Не ради же моих прекрасных глаз и тела? Прекрасно понимаешь, что ничего не было, твоя отрава усыпила все органы. Да и чувств я к тебе никаких не испытываю.

Даша хихикнула, органы действительно спали крепким сном, она ради спортивного интереса пыталась вызвать хоть какую-то реакцию, но безуспешно. В её планы и не входило довести процесс до полного завершения, просто для чистоты эксперимента следовало проверить. Даша и проверила, вовсе не стремясь к близости с несчастным маменькиным сынком. Ей вообще это дело не нравилось, ничего хорошего в интимных отношениях она не видела и просто так отдаваться никому не собиралась. Вот когда за этим последует вознаграждение, тогда можно и постараться. А с Саши что возьмешь? Разве что завтрак.

– Ну, я от тебя тоже не в восторге! – Даша принюхалась. – Кофе угостишь? Ну и к кофе что-нибудь. Не волнуйся, требовать замуж взять не буду.

– А для чего всё это устроила? – Саша принёс из кухни кофе и бутерброды, поставил на столик. – Я тебе не нужен, ты мне тоже, чего ради тогда? Я люблю лучшую на свете женщину, и кроме неё, мне никто не нужен.

– А твоя мама считает иначе. Ты влюблён не в лучшую, а в худшую женщину, и потому очень настаивала, чтоб ты в моих объятиях любимую забыл! И сама уехала, и меня вызвала, как видишь, её желание исполнено, ты провёл ночь со мной.

– Значит, никто тебя не выгонял, никто не обижал, просто представление устроили? – Мамины действия Сашу очень огорчили, он и не думал, что она способна на подобные интриги. – А дальше что?

– Ты просто олух! Неужели своей выгоды не видишь? Скажешь маме, что мы вместе, как она хотела, а сам люби любимую, сколько хочешь. Она хоть красивая?

– Очень! И она необыкновенная.

– А она тебя любит?

– Она даже не знает, что я её люблю.

– А почему ты не признаешься?

– Она замужем, и мы давно не виделись.

– Нет, ты невозможен! – Даша сердилась на нерешительного рохлю. Хорошо, что ей не придётся выходить за него замуж, такого надо всю жизнь подталкивать к действиям. Сидит, страдает и ничего не делает. – Объяснись в любви, уведи у мужа, борись за счастье! Я бы всё сделала, чтобы своего добиться.

– Ты и делаешь! – Саша впервые нормально улыбнулся. – Не скажу, что согласен с твоими методами, но цели ты достигаешь.

– А то! – Даша весело жевала бутерброд, чувствуя свою свободу и независимость от всяких глупых эмоций. – А ты сидишь и охаешь, и даже не пытаешься совершить поступок.

– Не хотелось навязываться, вмешиваться в чужую жизнь.

– Вот-вот! Тактичные и деликатные всегда в очереди последние, имей в виду.

Конечно, Дашка права. Саша действительно страдал и терзался без толку. И Петрович жену с дочкой отдыхать отправил, за молоком ездить не надо. Приехать без повода Саша не может решиться, ему, видите ли, неудобно. А почему бы не начать действовать и хотя бы узнать, как Лена к нему относится. Прикрыться от маминого вмешательства Дашей вполне удобно и выгодно, мама должна хотя бы временно поуспокоиться, а то вон как разошлась. И бесцеремонная Даша вполне нормальная девчонка, когда не играет в покорительницу мира. Мягкий и добрый Саша вообще хорошо относился к людям, не любил и не умел злиться. Было немножко стыдно за маму, да и за себя, что позволил втянуть в чужие игры, но злобы не было совсем. Он почти завидовал Даше, которая преспокойно делает, что хочет, не думая, как к этому отнесутся другие.

Саша был ей даже благодарен. В нём появилась решимость прекратить собственные терзания, самому управлять своей жизнью и перейти наконец от размышлений к поступкам. Даша подлила масла в огонь:

– Ты совсем неактивный, Санёк! Видишь, как легко я с тобой справилась. Если бы мне на самом деле нужно было бы тебя добиться, я бы добилась. А ты даёшь себя слопать, не пытаясь показать зубки. Я сегодня добрая, и сказала тебе правду, но могла поступить иначе, и никуда бы ты не делся.

Не очень приятно было сознавать, что выглядишь слабаком и мямлей, но Саша именно так и выглядел, погружённый в себя, тихий и безвольный. Мысли о Лене лишили его нормального восприятия всего остального, покорный судьбе, он позволил собой управлять, но больше этого не будет! Сегодня же поедет в Ягодки, поговорит и всё узнает. Да и сколько же можно, в конце-то концов! По крайней мере, он выяснит, что делать дальше.

Знал бы несчастный страдалец, как часто Лена вспоминала встречу с ним, что Саша тоже понравился ей с первого взгляда. Его внимательный ласковый взгляд, чуть смущённая улыбка волновали и будоражили. «Славный какой мальчик!» – подумалось ей, и впервые она пожалела, что годы летят так быстро. Надо же было шутнице-судьбе привести к ней человека, затронувшего её душу, забравшегося ей в голову, но с которым не могло быть никаких отношений. Он много её моложе, формально она все ещё замужем, у неё двое детей, да и не готова Лена сейчас с кем-то заводить близкое знакомство. Но так приятно было вспоминать привлекательного юношу, их лёгкую беседу за чаем! С ней ничего подобного никогда не происходило.

Что-то в последнее время Ленина судьба расшалилась, хотя совсем недавно всё было таким простым и понятным! Она всё чаще перелистывала прошлое, вспоминала, думала и почему-то жалела, что такого вот Сашу не встретила раньше. Да и что там было, раньше-то? Тихое, спокойное, унылое болотце. Ленина жизнь чётко разделилась на две отдельные жизни: до переезда в Ягодки и после. Жизнь до Ягодок шла прямо и ровно, без подъёмов и спусков, без взлётов и падений, её и жизнью не назовёшь, спокойное существование, но тогда Лена этого не осознавала.

Жила-была в небольшом городе девочка Леночка. Жила с папой, мамой и бабушкой, окружённая любовью и заботой. Все в их семье были тихими, неконфликтными, терпимыми друг к другу. И Лена выросла тихой, скромной, не очень решительной и не слишком эмоциональной, но при этом природа наделила её удивительно привлекательной внешностью. Дома её от всего оберегали, в школе, благодаря мягкому характеру и способностям, она ладила со всеми: и с учителями, и с ребятами. Тихо и незаметно закончила школу, затем институт, и вновь вернулась в школу – преподавать английский. Именно благодаря английскому Лена и познакомилась с человеком, ставшим впоследствии её мужем. Ещё будучи школьницей, Леночка участвовала в городской олимпиаде по лучшему знанию иностранного языка. Самóй победить ей не удалось, зато довелось познакомиться с победителем. Серьёзный мальчик, сидевший в зале рядом с ней, смущённо принимал поздравления, а, вернувшись на свое место, почему-то обратился именно к Лене, как бы извиняясь:

– Даже не знаю, как так вышло. Я и приходить сюда не хотел, думал, багажа знаний не хватит.

Она улыбнулась в ответ на этот непривычный в школьных разговорах «багаж»: