Гамбит. Вендетта

Глава 8

Домой вернулся, когда уже занимался рассвет. В доме не было света – полная безмятежность и покой. Но я-то прекрасно знал, что это не так – там, в своей комнате страдает самый близкий мне человек – Маша.

После посещения «Элегии» весь алкоголь из организма куда-то испарился, словно я и вовсе не пил сегодня. Голова ясная и прекрасно соображает.

Потер лицо руками, собираясь с силами – тяжело видеть сестру в таком подавленном состоянии. Может, Каин прав, попробовать ее отвезти за бугор, к специалисту? Вариант, конечно, хороший, но захочет ли сама Маша? В этом я сильно сомневался.

От досады скрипнул зубами – сестра ведь упертая девчонка, если скажет, что не поедет, то ее никто не сможет заставить. Она ведь у меня сильная девочка… была, пока эти ублюдки не поиздевались над ней.

Сжал руки в кулак… Так, нужно успокоиться, гнев – не лучший советчик. Несколько раз глубоко вздохнул и выдохнул, прежде чем зайти в дом.

Темно… Сестру не слышно, может, наконец-то, спокойно уснула? Решил проверить: направился к лестнице, ведущей на второй этаж и…

Душераздирающий крик разнесся по дому.

– Маша! – в груди словно все оборвалось. Сердце пропустило удар, а затем начало стучать с бешенной скоростью.

Сорвался с места, как ошпаренный, перескакивая сразу через несколько ступенек. Даже не знаю, как быстро преодолел расстояние от подножия лестницы до комнаты сестры – все словно в тумане было.

Влетел в ее комнату, чуть не вышибив дверь своим телом.

Маша лежала на кровати, мечась во сне из стороны в сторону, руки били по воздуху, словно она хотела кого-то оттолкнуть от себя, волосы спутались, на лбу испарина… И снова крик. Истошный, наполненный болью и страданиями.

Сердце сжалось от этой картины, самому захотелось взреветь, точно раненому зверю, но знал, что нельзя сдаваться. Ради сестры… и ради себя. Я нужен ей! Пусть она сейчас и отталкивает меня, замыкается, но я ни за что на свете не оставлю ее. Она – мой единственный родной человек, которого я люблю всей душой.

Подошел к кровати и присел на самый краешек. Машулька… Сестренка. Такая хрупкая и ранимая. Добрая девчонка, которая хотела выйти замуж за своего парня. Да, я не одобрял ее выбор, но лучше уж она стала женой, чем вот так…

– Машуль, – тихонько позвал ее, чтобы не напугать. Не стал хватать за руки, а лишь слегка дотронулся до локтя.

Она тут же вздрогнула, словно ее кто-то ударил. Но вместо того, чтобы бить кого-то незримого, она просто замерла.

– Сестренка, проснись. – Как же тяжело смотреть на ее измученный вид, видеть каждый день ее страдания.

Из ее груди вырвался тяжелый стон, а из уголков глаз потекли слезы.

– Не надо… – тихо прошептала она, срываясь на плач. – Не трогайте меня. Не надо, прошу…

– Маша, – в горле встал ком, который никак не удавалось убрать. Мне, здоровому мужику самому захотелось зареветь, видя, как мучается сестра. Сел поближе и положил руку ей на плечо. – Маша, проснись. Давай же, роднулька моя, – чуть потряс ее за плечо, пытаясь разбудить, но не напугать, – я рядом, мелкая. Все будет хорошо. Тут никого, кроме нас с тобой нет. Ну же, сестренка, открой глаза, и сама в этом убедишься. Все страшное уже позади, никто тебя больше не тронет.

– Не надо… – рыдая во сне, просила она, явно не слыша моего голоса. – Не надо… Нет… Пожалуйста…

И снова руки взметнулись в воздухе, явно пытаясь кого-то ударить или оттолкнуть.

Не могу! Не могу больше видеть, как ей тяжело! Сон должен дарить успокоение, а ее мучают кошмары из-за всего произошедшего!

Схватил ее в охапку и крепко прижал к себе, что-то тихо говоря и пытаясь успокоить.

Она дрожала во сне, тихо всхлипывая, но уже не молотила руками по воздуху, а я гладил ее по спутанным волосам на голове и тихо-тихо что-то говорил. Не знаю, то ли я ее пытался в этот момент успокоить, то ли себя. Но я понимал, что нельзя молчать, нужно что-то говорить, чтобы она слышала мой голос…

Все сложно. Как же все сложно! Но сдаваться нельзя! Ни в коем случае. Я все равно помогу ей. Чего бы мне это не стоило! Не знаю, сколько я вот так сидел, прижав сестру к себе и что-то тихо нашептывая. Но Маша постепенно начала успокаиваться, а дыхание стало более ровным…

– Женя… – позвала она, а в голосе столько боли, что мое сердце сжалось, а к горлу подступил ком, который не получалось сглотнуть. Она не отстранилась, наоборот – придвинулась поближе и обняла за талию, уткнувшись носом мне в грудь.

– Да, сестренка. – Так же тихо ответил ей.

– Жень, я так устала… Каждую ночь вижу один и тот же сон… Каждую ночь я просыпаюсь от собственных криков… Помоги мне. Прошу, помоги мне забыть все, что произошло в тот день. Мне кажется, что я скоро сойду с ума, что моя психика не выдержит всего того, что тогда случилось.

И она снова всхлипнула, а я почувствовал, как футболка на мне начала по чуть-чуть становится влажной из-за Машиных слез.

– Роднулька моя, – не переставая гладить по голове, прошептал я, – все обязательно образуется. Обещаю, я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты забыла о том случае. Я накажу каждого, кто повинен в том, что с тобой случилось. Найду и уничтожу их, чтобы ты знала: тебя больше никто и никогда не обидит, сестренка. Только не плачь. Каждая оброненная тобой слезинка – моя боль. Я виноват перед тобой Маша. Я так сильно виноват, что не уберег, что не предусмотрел всего… А ведь я хотел обезопасить тебя, но… Но не успел – Голев среагировал быстрее. И за это я никогда себя не прощу. Но, Машуль, если тебе будет от этого легче, то стану дежурить у твоей двери, чтобы ты знала, что никто не войдет сюда и не потревожит твой сон.

– Я знаю, Жень, – всхлипнула она, вытирая глаза рукой, но все равно не отстраняясь от меня. – Знаю, что ты сделаешь все, чтобы уберечь меня. И знай, что я не виню тебя ни в чем. То, что случилось – вина твоего бывшего шефа. Это он отдал приказ… Это… – она запнулась, переводя дыхание. – Просто… Эти жуткие воспоминания так свежи в моей памяти, словно все это произошло вчера… Жень, я так больше не могу. Помоги мне! Помоги пережить этот кошмар!

И она снова заплакала, а я… Я сам был готов зареветь от безысходности! Но я должен быть сильным. Сильным ради нее!

– Жень, я не хочу оставаться в этом городе. Хочу забыть все, что со мной тут произошло.

– Хорошо. – Я был с ней полностью солидарен. Она должна уехать, как можно дальше, чтобы вырвать из памяти этот город и то, что тут произошло. – Могу предложить кое-какой вариант, но прошу, сперва выслушай внимательно, подумай, а потом уже примешь решение.

Маша кивнула, отстраняясь от меня и тут же обнимая себя руками за хрупкие плечики.

Я выдохнул, собираясь с духом:

– Каин предложил одну клинику за бугром. Там отличные специалисты, которые помогут тебе пережить тот ужас, что произошел в подвале Голева…

Но не успел я договорить, как она перебила:

– Я согласна. Мне все равно куда уехать – лишь бы подальше отсюда.

Не стал ничего говорить по этому поводу. Маша умная девочка, сама понимает, что я не смогу ей помочь так, как спецы.

– Тогда я возьму у Каина контакты и свяжусь с клиникой, чтобы тебя приняли.

Маша снова кивнула.

Горько улыбнулся, видя, как сестренке тяжело. Лицо осунулось и приобрело сероватый оттенок, волосы на голове спутаны и потеряли здоровый блеск, губы слегка потрескались от обезвоживания – слишком много пролито слез, да и сама она очень сильно исхудала.

– Хорошо. Тогда постарайся немного отдохнуть. Понимаю, что уснуть ты не сможешь, тогда, может, что-нибудь почитаешь или фильм какой посмотришь? – предложил ей.

– Не знаю, посмотрим. – Пожала она плечами, печально улыбнувшись.

А у меня снова сердце защемило от этой картины.

– Ладно, – кивнул ей, поднимаясь с кровати, – тогда я пойду, а ты отдыхай.

– Хорошо.

Немного постоял, глядя на сестренку, после чего все же покинул ее комнату, плотно прикрыв за собой двери.

Так, мне срочно нужно выпить!

Глава 9

Лег поздно. Нет, даже не так, скорее, лег рано утром, потому как ночь выдалась насыщенной на события: Тарас в моем подвале, Каин со своими ребятами, поездка в «Элегию», исчезновение Ольги…

Задумался, устраиваясь поудобнее в своей кровати и закидывая руки за голову.

В комнате царил полумрак из-за плотных темных штор, не пропускающих солнечных лучей. В прошлом мне это сильно помогало, когда я еще работал на Голева вместе с Кольтом, когда мы выполняли поручения: устраняли конкурентов или же просто несогласных с мнением Олега Владимировича.

Гнида!

Мазнул взглядом по комнате, отмечая аскетичность в интерьере: темные шторы на окне, широкая кровать – люблю, когда просторно и комфортно, две прикроватные тумбочки, шкаф-купе, на полу ковер – и все это цвета темного шоколада; на стенах черные обои с серебристым витиеватым узором и настенные часы, показывающие без пятнадцати восемь.

Моя берлога.

Усмехнулся. Об этом доме никто, кроме меня, Маши и Кольта не знает. Даже Диман и Каин не в курсе, где я сейчас обитаю. Да оно и к лучшему – чем меньше знающих, тем безопаснее. Да и схрон у меня тут имеется. Даже Кольт доверял мне свою «девочку», с которой ходил «на дело».

Как вспомню, сколько человек полегло от моей и его руки… Блядь, мне даже после смерти от этого не очиститься… Но это сейчас не имеет никакого значения, ведь если потребуется, я и пол города в крови утоплю, лишь бы с Машей ничего подобного больше не произошло.

Повернулся на левый бок, отвернувшись от окна в сторону двери. Всегда запираю ее, чтобы не проворонить незваных гостей. Но если таковые появятся, то пока они будут возиться с замком, я успею достать ствол, спрятанный один под матрацем, а другие в потаенном отделе в шкафу-купе. Еще, на всякий пожарный, в нижнем отделе прикроватной тумбы в секретном отделе спрятан тесак – я им не мало всяким ублюдкам горло перерезал.

Кроваво? Не спорю. Жестоко? Несомненно. Но ведь и я не божий одуванчик. Да, я может и убийца, но… Я никогда не трону женщин и детей. Убрать несговорчивого конкурента? Хорошо, если это только не конкурент женского пола, а мужик. Тогда тут встанет лишь вопрос цены. Криминального авторитета? Да не вопрос, дайте наводку – уберу в два счета.

Горько усмехнулся. Я – монстр. Жестокий и беспощадный… не знаю, что такое жалось к мразям, не ведаю сострадания к тем, кто убивает невинных людей. Я – бесчувственная машина по отношению к врагам. Но Маша… Она – мой светлый лучик в черной, словно деготь, душе. Она рассеивает ту тьму, что взращивалась годами… И как же больно видеть ее страдания!

Скрипнул зубами.

Голев ответит за то, что отдал тогда тот приказ! Я заставлю его поплатиться за это!

Тряхнул головой, прогоняя тяжелые думы – нужно как следует отоспаться, прежде чем браться за поиски моего бывшего шефа.

Устроившись поудобнее и запихав руки под подушку, крепко ее обнимая, не заметил, как тут же погрузился в сон, но… Сука, лучше бы я не засыпал вовсе, потому как мне приснился тот сраный подвал, в котором измывались надо мной и моей сестрой…

Вокруг кромешная темнота и тишина, способная свести с ума. Я не мог сориентироваться, где нахожусь – кажется, мне отшибло память. От неудобной позы руки «затекли», ребра, живот, ноги и голова болели, словно я попал под каток.

Хочется пить и спать. Забыться тяжелым сном… Память по кусочкам начинает возвращаться, причиняя боль от пережитого.

Уроды! Какие же они уроды! Шеф – сука! Пидор гнойный, которого давно пора было «завалить», на хер! Гнида! А Кольт – красавчик! Правильно сделал, решив все же съебаться от этого педрилы! Мы уже с ним как-то обсуждали этот вопрос, и я поддержал друга. Сам бы свалил, но пока не получается – за Машку переживаю, мало ли, что этот гандон может ей устроить! А сеструху нужно обезопасить, прежде чем валить из страны, сменив все документы.

Блядь, не успел. Эх, мне бы еще хотя бы месяцок, чтобы подготовить все пути к отступлению… Но шеф оказался быстрее.

Как же хочется пить! Третьи сутки в этом темном, вонючем подвале, третьи сутки пыток и издевательств, и все лишь для того, чтобы узнать, куда же делся Кольт.

Сглотнул, поморщившись от боли во рту. Суки, все лицо в кровавое месиво превратили, даже несколько зубов выбили, нос сломали, один глаз заплыл и почти не открывается. Гниды! Дайте мне только выбраться из кандалов, я вам, суки, устрою судную ночь! Всех заживо закопаю, и даже глазом не моргну.

Где-то в отдалении послышались звуки приближающихся шагов. Неспешные, уверенные… Ясно, снова эта гнида идет меня проведать, да узнать, не передумал ли я на счет Кольта. Скажу им его адрес, или нет. А вот хер сосите, пидоры! Хоть режьте на куски, но я не выдам вам того, кто не единожды жизнь мне спасал!

Шаги приближались. Где-то в отдалении послышались еще шаги, но уже не одного, а намного больше человек. Наверное, четверо, хотя я, возможно, ошибаюсь. Сейчас сложно что-либо определить на слух – кажется, лопнула барабанная перепонка на левом ухе. Сука, инвалида из меня делают, что ли?

– Ну что, – раздался ненавистный голос в моей импровизированной тюрьме, – ты подумал над моим предложением? Где скрывается Кольт?

– Да пошел ты нахуй, ублюдок чертов! – плюнул ему под ноги.

– Дурак ты, Гамбит. – Усмехнулся Голев. – Я ведь давал тебе шанс обойтись без жертв, но ты не понял. Что ж, тогда придется тебя как следует проучить, тогда, может быть, ты все же скажешь, где твой напарник.

– Да хоть убивай, а я все равно не скажу. – Просипел я, криво усмехнувшись.

– Думаю, этого не потребуется. – Загадочно произнес этот мудила и…

В помещение вошли двое из его личной охраны.

– Ребята, заткните ему рот кляпом, чтобы он не смог помешать дальнейшему развлечению.

Эти мудаки тут же подчинились, запихав мне в рот какую-то вонючую тряпку и заклеив все это скотчем, обмотав его вокруг моей головы.

– Теперь, даже если ты и будешь что-то кричать, то мы тебя не услышим – лишь слабое мяуканье побитого котенка. Да, Гамбит, ты был одним из лучших, жаль, что  свернул с нужного мне пути, теперь сиди и наблюдай.

Отчего-то именно в этот момент, когда он произнес эти слова, у меня похолодело в сердце, словно предчувствуя беду и…

Я дернулся изо всех сил, замычав, хотя хотел кричать, рвать и метать.

В подвал вошли еще трое мордоворотов. У одного из них был матрац в руках, у другого мощный фонарь, который он тут же подвесил на стену, чтобы тот освещал все пространство вокруг, а вот у третьего… Через плечо свисала бессознательная ноша – Маша – моя родная сестра!

Что?.. Суки! Твари! Мрази поскудные! Если они хоть что-то ей сделают, если хоть как-то навредят, я же их всех прикончу! Буду рвать каждого на куски! Не троньте сестру! Она тут ни при чем!

Но у меня лишь получалось мычать, вместо того крика, что рвался наружу.

– Ну что ж, ребятки, развлекайтесь, но пока не убивайте малышку. Вот если эта мразь, – он кивнул в мою сторону, – не поймет, что я не шутил, тогда можете начинать резать ее по кусочкам. Гамбит все равно расколется.

Я же пытался вырваться, но оковы и искалеченное тело не давали возможности освободиться, и мне приходилось лишь мычать и дергаться, лишь бы не трогали Машу!

Твари!

Один из гнид кинул на пол матрац и расстелил его, куда тут же была «сброшена» ноша – сестренка.

От удара она замычала, но не пришла в себя.

Голев же, окинув ее взглядом, усмехнулся и посмотрел на меня:

– Наслаждайся, Гамбит, тебе досталось лучшее место в этом спектакле.

И он вышел из подвала, оставив пятерых ублюдков, меня и мою сестру наедине.

– А хороша сучка. – Усмехнулся один из будущих трупов. – Ну что, кто первый?

– Сперва крошку нужно в сознание привести, а то как-то не интересно ее трахать, пока она в отключке, я, знаешь ли, некрофилией не страдаю. – Хохотнул другой.

– Тарас, – снова заговорил первый, – похлопай девушку по щекам, чтобы очухалась.

Этот мудак склонился над Машей и пару раз ударил по щекам.

– Давай, спящая красавица, просыпайся, мы уже заждались. Трахаться хочется так, что яйца ноют от перенапряжения.

– Извращенец. – Засмеялся один из пятерых ублюдков. – Хотя должен признать, зачетная сучка. И сиськи, и фигурка то, что нужно. Интересно, а ротик у нее «рабочий»?

– Даже если не так, то разработаем! – заржал первый подонок.

Маша замычала, приходя в себя, и открыла глаза, чтобы тут же вскрикнуть.

– Закрой рот, сука! – тут же взъярился мудила, ударив сестру по лицу, от чего ее голова откинулась назад.

– Кто вы?! Что нужно от меня?! – в голосе четко слышал страх, панику и непонимание происходящего.

Господи, как же мне хотелось порвать этих пидоров на кусочки! С особой жестокостью! Чтобы они видели, как я наматываю их собственные кишки вокруг их же шеи! Мрази!

– А ты подумай, детка, что нам всем от тебя понадобилось. Посмотри, где ты лежишь. А если еще не поняла, то мы хотим тебя как следует поиметь во все дырки! – хохотнул Тарас, думая, что это забавно.

– Н… не надо, – осипшим от ужаса голосом, произнесла Маша.

– Надо, девочка, надо. Ну че, мужики, кто первым опробует сестру Гамбита?

– Да чего тут думать, я первым стану, а вы уже после присоединитесь. – пробасил тот, кто ничего до этого не говорил. Условно назову его пятым. – Я, как-никак, выше стою по положению, значит, мне первым и раскупоривать эту милашку. А ты, Макс, можешь ее ротик обработать, пока я трахать буду эту сучку.

– Не трогайте меня! – сжавшись в комочек, закричала Маша.

Господи, дай мне сил освободиться, чтобы я уничтожил этих тварей!!

– Закрой рот! – рявкнул пятый, и с оттяжкой нанес удар по щеке сестры, отчего она упала на спину, закрывая лицо руками и громко заплакав. – Ребятки, помогите-ка малышке освободиться от одежды.

Двое парней, не сговариваясь, тут же рванули к ней и… Считанные мгновения, и Маша, рыдая в голос, осталась абсолютно обнаженной перед этой сворой шакалов!

А я лишь мог мычать и из последних сил вырываться из стального плена оков, тем самым причиняя себе еще больший вред, но я не мог иначе. Там, всего в паре метров от меня, пятеро мразей собираются изнасиловать мою сестру, а я не в силах ей как-либо помочь!

Маша брыкалась, пыталась кусаться, царапаться, но двое козлов скрутили ей руки, зафиксировав над головой, а двое других, держали ноги, чтобы она не пиналась.

– Лежи спокойно, сука! – рявкнул пятый – тот, который у них главный. – Иначе я тебе челюсть сломаю! Поняла?!

И не говоря больше не слова, стянул с себя верхнюю одежду, полностью обнажившись перед всеми.

Мне казалось, что время остановилось. С ужасом наблюдал за тем, как этот пидор ложится на Машу, посильнее раздвигая ее ноги, как чуть приподнимает ее попку и резко входит своим членом. Кажется, в этот момент мое сердце остановилось.

А сестра… Моя бедная девочка, сесртенка… Она закричала так, что… Мне захотелось умереть. Она ведь была еще невинна! И замуж хотела выйти за своего хахаля, чтобы достаться ему девственницей, а теперь…

– О-о-ох, какая узенькая! – пропыхтел главарь этих подонков, вонзаясь в ее тело снова и снова, заставляя Машу кричать от боли и унижения. Но и это у нее отняли – один из насильников зажал ей рот рукой, чтобы заглушить крики.

– А чего рукой-то? – заржал второй. – Ты ей член в глотку затолкай, она и заткнется.

– А ты сам рискни. Эта ненормальная ведь еще и откусить может. – Возразил тот.

– Будет кусаться, челюсть ей выбей. – как ни в чем не бывало отозвался тот, который сейчас «пыхтел на моей сестре.

– Я рискну. – Произнес четвертый, отпуская ногу Маши и переходя на ту сторону, где ей держали руки. – Послушай сюда, сука, если выкинешь какой-то фортель, я тебе челюсть не выбью, а просто сломаю и ты уже не сможешь ничего сказать или крикнуть. Так что советую быть примерной девочкой. Ты же не хочешь пострадать больше, чем нужно. Лишних побоев можно избежать – просто будь хорошей и покладистой шлюшкой.

Маша ревела так, что я готов был умереть, лишь бы все это прекратилось. Готов был сообщить, где обосновался Кольт – только не трогайте мою сестру.

Четвертый, спустив штаны, пристроил свой член возле Машиного рта и скомандовал:

– Тарас, убери руку, а ты, милочка, открой пошире свой милый ротик, чтобы я вставил в него свой член.

Парень подчинился, а вот Маша… Сестра закричала, за что и получила звонкую пощечину.

– Не ори! – гаркнул главарь, продолжая трахать ее. – А ты, Марат, заткни уже ей рот своим хуем, да еби так, чтобы она не смогла и звука произнести, не то, что орать.

Я не могу на это смотреть – душа разрывается на части, сердце обливается кровью. Машенька, сестренка моя, прости. Прости за все, что тебе приходится вытерпеть. Клянусь, я уничтожу всех, кто к этому причастен! Порву на части голыми руками! Буду рвать зубами, если потребуется! И каждому твоему обидчику вырву член с корнем и засуну в глотки друг друга – пусть подавятся!

Отвернул голову, понимая, что не в силах сейчас что-то сделать. Со стороны же слышались смешки, шутки, ЕЕ стоны, наполненные болью и страданием, шлепки тел, бьющихся друг о друга.

Время шло, казалось, слишком медленно.

Лишь один раз повернул голову, чтобы убедиться, что сестра еще жива, потому что больше я не слышал ее голоса.

Эти твари трахали ее втроем: один спереди, другой сзади, а третий таранил ее рот, в то время как остальные стояли и предвкушающее надрачивали свои грязные члены.

Мрази!

Маша была еще жива, когда они ее насиловали таким образом, но взгляд… Ее полный боли взгляд, обращенный в мою сторону… Никогда его не забуду! Он всегда будет преследовать меня!

Не знаю, сколько продлилась эта пытка, думаю, прошел не один час, прежде чем эти гандоны утолили свою похоть и оставили Машу лежать на матраце совершенно без сил.

Главное – чтобы она осталась жива, а тот кошмар, что она перенесла, рано или поздно притупится и не будет причинять такой боли. По крайней мере, я на это очень сильно надеюсь. Сестренка, только не сдавайся, прошу! Они все заплатят за то, что с тобой сотворили! Клянусь собственной жизнью.

Минут через десять, после того, как эти пидоры наигрались с моей сестрой, в подвал вошел шеф и, оглядев Машу, злорадно усмехнулся:

– Неплохо вы над ней поработали. Смотрю, она совсем без сил осталась. Молодцы, ребята. Выпишу вам премию в тройном размере – заслужили. – А затем повернулся в мою сторону: – Ну что, Гамбит, теперь готов мне сообщить, где сейчас Кольт? Или ты хочешь посмотреть еще и на то, как твою драгоценную сестренку будут резать на кусочки на твоих же глазах?

Шеф, убрав кляп с моего рта, ждал ответа, и он его получил:

– Готов.

Проснулся в холодном поту и с бешено бьющимся в груди сердцем. Господи, почти каждую ночь я вижу этот кошмар! И почти каждую ночь я вижу, как уничтожаю четверых из тех мразей, кто тогда насиловал сестру! Удалось сбежать лишь Голеву и Тарасу. Хотя… Тарас уже получил по заслугам, остался теперь лишь мой бывшей шеф!

Сжал руки в кулак, скрипнув от злости зубами и резко сел на кровати. Успею еще отоспаться, а пока нужно как можно скорее найти Олега, чтобы он получил по заслугам!

– Чертов ублюдок! – зло прорычал я, играя желваками на скулах. – Я все равно рано или поздно до тебя доберусь! И ты пожалеешь, что вообще родился на этот свет!

Глава 10

С того дня, как я разговаривал с Машей на счет лечения за бугром и моего самого страшного кошмара прошло уже несколько дней. За это время успел договориться с Каином по поводу клиники для сестренки. Он с радостью мне их предоставил. Даже сам порывался сопроводить ее до места, но я отказался – я сам должен отвезти сестру и убедиться, что с ней все будет хорошо, что я отдам ее в надежные руки специалистов.

Маша же, вроде, немного успокоилась, даже начала по чуть-чуть кушать и спать урывками. Да, пусть не долго, но зато без кошмаров. Правда, не всегда. Иногда она снова кричала во сне и просила остановиться, не трогать ее… И в такие моменты я всегда прибегал к ней из своей спальни, чтобы разбудить и успокоить, чтобы показать, что это всего лишь сон, и я рядом.

Сестренка тут же успокаивалась и уже после засыпала у меня на плече. Аккуратно перекладывал ее голову на подушку, а затем, удостоверившись, что она крепко и спокойно спит, уходил к себе, либо в гостиную, чтобы налить выпить. Как бы там не было, но мне было крайне сложно наблюдать за тем состоянием, в котором она пребывала.

И так изо дня в день, из ночи в ночь. Не знаю, как это все выдержала моя нервная система. Вот правда, мне намного легче грохнуть какого-то левого чувака на заказ, чем наблюдать за страданием сестры.