На перепутье. Сборник газетных публикаций 1997—2003 гг.
Действительно, информатизация общества и финансизация экономики порождают совершенно новые информационно-финансовые институты: на базе новых информационных технологий стремительно изменяются правила работы на старых финансовых рынках, создаются новые рынки фьючерсов, опционов и других дериватов, образуются всемирные компьютерные информационно-финансовые сети типа FOREX и Global Costdadien со своими механизмами регулирования. Наконец, на наших глазах возникла и охватила почти весь мир система Internet, вобравшая в себя черты средств массовой информации и новой формы общения людей, на базе которой формируются новые обычаи и традиции общения и делового поведения целого поколения молодых людей в разных странах мира.
Под влиянием информатизации мирового сообщества складывается новое международное разделение груда, опирающееся на территориальное разделение и стоимостной диспаритет различных стадий воспроизводственного процесса. Высокооплачиваемые «информационные» стадии этого процесса, такие, как НИОКР, менеджмент и маркетинг, сосредоточиваются вблизи штаб-квартир транснациональных корпораций, находящихся почти всегда в развитых странах. Эти страны стали «присваивающими» цивилизациями за счет искусственно создаваемого и поддерживаемого завышения цен на услуги, куда входят НИОКР и финансовое обслуживание, по сравнению с реальными секторами экономики, сосредоточенными в «догоняющих» странах. Для подтверждения этого тезиса достаточно напомнить, что по сравнению с началом 90-х годов и установлением практически однополярного мироустройства ускоренными темпами стала расти цена наукоемких продуктов и услуг при одновременном стремительном падении цен на сырье, что усугубило и без того значительный ценовой диспаритет. Сейчас правомерно говорить об уже сложившейся информационно-финансовой олигархии, управляющей мировыми финансовыми и информационными потоками и таким образом обеспечивающей себе в демократически организованном и экономически свободном и открытом мире почти неограниченную, хотя и не выставляемую напоказ, власть.
Специфику транснациональных аспектов мирового разделения труда необходимо, по нашему мнению, максимально учитывать при определении перспективных направлений и средств выхода российского к питала на мировые рынки. В частности, осознав преимущества складывающегося разделения труда, Россия могла бы взять на себя функцию информационно-финансового центра стран СНГ и, возможно, части бывшего СЭВ, что позволило бы ей решить злободневные политические проблемы эффективнее, чем посредством международных договоров и механизмов силового давления.
Однако для этого необходимо по меньшей мере вывести отечественный информационный бизнес мировой уровень по качеству и масштабам и попытаться отвоевать заметную часть мировых информационных рынков. Сейчас состояние этой отрасли характеризуется крайним измельчением организационных структур, функционированием на рынке тысяч относительно малых предприятий, которые не в состоянии конкурировать с западными информационными гигантами типа IВМ или Мicrosoft, где работают десятки тысяч человек и объемы продаж составляют много миллиардов долларов. Выход, очевидно, состоит в интеграции информационных фирм с банками и образовании мощных финансово-промышленных объединений под патронажем государства.
Первые шаги по пути интеграции уже делаются. В этом отношении симптоматично объединение крупных региональных компьютерно-информационных фирм разного профиля, уже оценивших преимущества совместной деятельности при разработке известной системы «Выборы», и финансовых структур в мощный консорциум «СИСТЕМИНВЕСТ».
Важно помнить, что информационный сектор экономики – это не только компьютерные фирмы, телекоммуникационные предприятия, но и наука. В соединении все еще достаточно мощной отечественной науки и компьютерных коммерческих фирм мы видим основное конкурентное преимущество нашего информационного бизнеса. Россия должна стремиться к выходу на мировые рынки не столько с собственными компьютерами, техническими средствами и общесистемным программным обеспечением, сколько с интеллектуальными программными продуктами и экспертными системами, вбирающими в себя накопленные наукой знания и дающими ей необходимые и средства для дальнейшего развития.
Мировой опыт и особенно опыт таких стран, как Япония и Республика Корея, показывают, что широкомасштабный рывок в информационное общество, без которого Россия неизбежно и навсегда останется в числе слаборазвитых стран, возможен только при активной государственной политике в этой сфере, разработке и реализации четкой программы перехода к информационному обществу и необходимых для этого институциональных преобразований.
Статья №05. Эпоха двоевластия («Независимая газета», 17 марта 1998 г.)
Суверенные государства передают полномочия транснациональным корпорациям
В последней трети двадцатого столетия наступил конец длившегося с библейских времен единовластия национальных государств. Вопрос о власти, веками решавшийся политическими и военными методами, все более переходит в экономическую плоскость. Сила, властвующая в мире посредством превозносимых Наполеоном «больших батальонов», проявляется ныне в силе финансов, банков и транснациональных корпораций (ТНК).
К настоящему времени уже в основном сложилась довольно своеобразная система мироустройства, при которой ТНК контролируют до половины мирового промышленного производства, 63% внешней торговли, а также примерно 80% патентов и лицензий на новую технику, технологии и «ноу-хау».
Ядро мирохозяйственной системы составляют около 500 ТНК, сосредоточивших практически неограниченную экономическую власть. Причем в развитых странах в каждой отрасли доминирующее положение занимают всего два-три супергиганта, конкурирующих между собой на рынках всех стран. Всего же в мире действуют около 40 тыс. транснациональных корпораций, имеющих в 150 странах 200 тыс. филиалов. Борясь за рынки сбыта в глобальном масштабе, они создают достаточный уровень конкуренции, обеспечивающий потребность в постоянных инновациях, смене технологий и научно-техническом прогрессе.
ТНК создают скелет мировой экономики, кровь и плоть которой – средние и малые фирмы. Важно, что законы свободного рынка, действующие в глобальном масштабе, не работают внутри ТНК, где фактически реализуется плановое хозяйство, устанавливаются внутренние цены, определяемые стратегией корпорации, а не рынком. Если вспомнить о размерах ТНК, то окажется, что только четвертая часть мировой экономики функционирует в условиях свободного рынка, а три четверти – в хорошо нам знакомой директивно-плановой системе. Вот так «по жизни», как говорит выбирающее «Пепси» поколение, реализовалась конвергентная экономическая система, сочетающая в себе плановые и рыночные начала.
Новое экономическое мироустройство порождает соответствующие ему надгосударственные политические институты и международные организации (Международный валютный фонд, Мировой банк, ГАТТ (ВТО) и т. д.). В результате возникла и поддерживается в длительном динамическом равновесии своеобразная ситуация двоевластия. Государствам с еще недавно четко очерченными границами суверенитетов приходится постепенно сначала в экономической, а затем и в политической сфере делить власть с надгосударственными институтами и ТНК, объективно отражающими тенденцию интернационализации экономики. При этом влияние государств идет на убыль и власть все более переходит в руки ТНК и практически контролируемых ими международных институтов.
В последние годы России, как до этого и многим другим развивающимся странам, довелось прочувствовать тяжесть и жесткость дружественной «руководящей и направляющей» руки МВФ и других международных организаций.
Впрочем, для передовых стран, входящих в так называемый золотой миллиард, это двоевластие приняло скорее характер симбиоза. Передовые государства активно способствуют развитию собственных ТНК, которые, в свою очередь, обеспечивают сюзеренам поступление налоговых средств от международной деятельности и, что, возможно, более важно, распространение их экономического, а на следующем шаге и политического влияния. Например, действуя через свои корпорации, могучая в экономическом отношении Германия за последние несколько лет установила не менее эффективный контроль над чешской экономикой, чем полученный ею в результате пресловутого «Мюнхенского сговора» и последующего военного вторжения. И, наверное, нужно только приветствовать, что борьба за рынки перешла из военнополитической в жестокую, но по крайней мере бескровную экономическую сферу.
Сложнее складываются отношения ТНК с менее развитыми государствами, в том числе и с Россией. Здесь интересы крупных международных корпораций зачастую входят в противоречие с национальным капиталом и через него с государственными интересами. Осуществляя в «принимающие» страны прямые инвестиции в размере около 200 млрд. долл. ежегодно, ТНК нуждаются в гарантиях их сохранности, поэтому они, исходя из сугубо эгоистических интересов, пытаются всеми доступными им средствами, а этих средств они имеют предостаточно, обеспечить в «принимающей» стране стабильную обстановку. Для этого используются вышеупомянутые международные организации, методы информационного давления, а также экономические и даже силовые меры воздействия с использованием военной мощи международных полицейских сил. Кстати сказать, военные конфликты возникают именно в тех местах (Ирак, Босния и т. д.), где по разным причинам транснациональным корпорациям не удалось удерживать власть экономическим путем или их интересы были нарушены.
Этот ранее огульно критикуемый, вполне естественный для ТНК характер поведения, хотя и вызывает постоянное раздражение в среде развивающихся стран, все же имеет несомненные положительные стабилизирующие черты.
В многочисленнейшей группе развивающихся стран Россия, как всегда, оказалась в положении совершенно особенном. На пороге реформ наша страна имела научно-технический потенциал и организацию экономики несравнимо лучшие, чем другие развивающиеся страны. По своим историческим корням, вкладу в развитие мировой цивилизации за последние два века, промышленному и интеллектуальному потенциалу Россия должна была бы занять место в группе промышленно развитых стран. Однако в результате радикально и недостаточно эффективно проведенной реструктуризации экономики она по большинству показателей была отброшена в самую середину списка развивающихся стран. Вместе с отжившими формами забюрократизированной директивной экономики пошли на слом вполне жизнеспособные мощные отраслевые промышленные группы. Между тем именно на базе этих групп естественно было бы сформировать новые рыночные институты, подобные транснациональным корпорациям, обеспечивающим процветание и богатство современных передовых стран. На равных войти в мир, который уже стал «миром ТНК», можно, только имея ТНК собственные и не менее эффективные и конкурентоспособные.
Первые шаги в этом направлении уже делаются. Только за последний год, по данным статистики, производство в официально зарегистрированных финансово-промышленных группах (ФПГ) выросло в 4 раза, инвестиции в 15 ведущих ФПГ возросли на 250%, а экспорт – на 30%, и все это в условиях продолжающейся стагнации производства.
В то же время отношение широких слоев общества к финансовым группам и их руководителям складывается пока в негативном ключе. Виной тому невосприятие обществом способов быстрого обогащения новых магнатов, а также постоянно муссируемые в прессе межкорпоративные, межбанковские, личные войны, да и просто грязные склоки и скандалы. По крайней мере наше общество еще очень далеко от мыслей типа «что хорошо „Дженерал моторс“, то хорошо Америке», которые уже глубоко внедрились в общественное сознание граждан передовых стран. Думается, что и у нас должен постепенно привиться прагматический подход к отечественным промышленным группам. Хороши они или плохи, но это и есть современная российская индустрия, и только, не побоюсь этого слова, взлелеяв их, мы сможем пробиться в клуб передовых стран. Конечно, я не призываю к безумной и пока что безответной любви народа к своим ФПГ и финансовым магнатам, но и та и другая сторона должны понять, что брак по расчету между ними необходим, иначе новая процветающая Россия родиться не может.
В современном основанном на двоевластии национальных государств и ТНК мире государство Российское по примеру передовых стран обязано войти в тесный стратегический альянс с отечественными финансовыми группами. Но в отличие от существующей сейчас системы личных уний чиновников и финансовых магнатов, носящих зачастую коррупционный и нелегальный характер, условия этого альянса должны быть абсолютно четко сформулированы и закреплены соответствующими документами, в которых были бы определены цели государства в данном альянсе, способы их достижения и правила контроля.
По каждой ФПГ, или называющейся по-другому крупной корпорации, государству необходимо твердо решить, каковы его интересы в данном бизнесе, как используются его доля собственности и направляемые средства. Группы, участвующие в осуществлении национальных целей, должны, по нашему мнению, находиться под государственным патронажем и контролем, осуществляемым через специально разработанные законодательно-нормативные институты или на основе имеющейся в этих группах доли государственной собственности, которую при необходимости следует увеличить.
В то же время нужно освободиться от фрагментарной, мелкой и практически не используемой государственной собственности, распыленной сейчас между тысячами ОАО и ЗАО, от которых государство не получает прибыли и контроль над которыми совершенно эфемерен, да и не нужен.
В переходный период государство должно культивировать ФПГ в сфере высоких технологий, имеющих хотя бы отдаленные перспективы отвоевания определенных секторов мирового рынка, нужно буквально «воспитать» из своих ведущих групп настоящие транснациональные корпорации с передовыми технологиями и современным менеджментом. Всемерно протежируя продвижение своих транснациональных ФПГ на рынки других стран, постоянно ориентируя на это внешнеэкономическую политику, государство тем самым расширяет сферу своего влияния и повышает свое значение в мировой экономике.
Нужно ясно осознать, что именно сейчас, на рубеже веков, формируется облик нового мира, в котором придется жить нашим потомкам. Нам необходимо во что бы то ни стало принять действенное участие в формировании новых институтов, правил экономической жизни и международных организаций. Но для этого мы должны быть экономически сильны, поскольку сильные считаются только с силой. И только когда торговые марки наших ТНК победно зашагают по миру, Россия реально, не на словах, а на деле вернет себе статус великой державы. Тогда, надеюсь, не в очень далеком будущем, наша страна не будет добиваться права участвовать во встрече «большой семерки (с половиной)» или других международных форумах, поскольку без России на них просто нечего будет делать.
Статья №06. Сколько стоит российская наука? («Независимая газета», 28 марта 1998 г.)
Практически ничего без отлаженной инфраструктуры инновационного бизнеса
Науки оказалось слишком много. Этот тезис, высказанный бывшим руководителем Миннауки Салтыковым и вызвавший шквал негодования в научном сообществе, имел под собой определенные основания. Все мы – работники НИИ и КБ дореформенных времен – не можем не признать, что в научных и проектных учреждениях была непозволительная избыточность, что наряду с блестящими учеными важные должности и хорошие зарплаты получали довольно-таки многочисленные серые личности, вышибить которых с занимаемых мест в условиях социалистической заботы о трудящихся было практически невозможно. Жесткий афоризм Ницше о науке «как удобном пристанище для посредственностей, которым деятельность не по нутру», хотя и не столь буквально, но был применим для определения состояния значительной части «работающих» на научном поприще, а сейчас он, пожалуй, приобрел дополнительную актуальность.
Все это было. Но была и великая российская наука, возникшая в муках Петровских реформ, вывезенная из-за границы на кровные народные деньги, пришедшая в лаптях из Холмогор и занявшая в XX веке ведущее место в мире. Она далась России нелегко, и ее потерять нельзя. Без науки и высоких технологий в современном мире у страны нет будущего. Пока еще мощная наука – наше основное конкурентное преимущество, дающее надежду на достойное место в кругу передовых стран
Однако мы на глазах утрачиваем с таким трудом накопленные за три последних века достижения. За годы реформ финансирование науки уменьшилось примерно в 15 раз, но самое обидное, что Россия тратит на науку не просто неразумно мало в абсолютных величинах (около 2,3 млрд. долл., тогда как США – 150 млрд. долл., причем 75% – из бюджета), но и в 5—7 раз меньше передовых стран в процентах к валовому внутреннему продукту (ВВП), а это свидетельствует о неверной государственной научной политике. Ведь известно, что рост экономики страны тем успешнее, чем больший процент ВВП она тратит на науку.
Россия стремительно теряет свой научный потенциал, из страны ежегодно уезжают десятки тысяч первоклассных ученых, ущерб от чего составляет, по оценкам экспертов, более 50 млрд. долл. в год, то есть значительно больше, чем прямой вывоз капитала из страны. Тем не менее потенциал российской науки все еще чрезвычайно велик и оценивается экспертами в 400 млрд. долл. («Российские вести», 23.08.97). Эту цифру следует рассматривать, говоря языком рынка, как цену предложения. То есть мы располагаем товаром научно-технической сферы, которую оцениваем в такую сумму.
Сейчас реальной ценой спроса можно считать ту цену, которую платит государство за научно-техническую продукцию, то есть примерно 2 млрд. долл. Как видите, разрыв между ценой спроса и ценой предложения огромен, и нам бы, конечно, хотелось прежде всего поднять цену спроса.
Главный покупатель научной продукции пока по-прежнему государство. С ним по разным направлениям ведется работа, чтобы заинтересовать его в увеличении расходов на науку хотя бы до уровня, определенного по федеральному закону, – 4% расходной части бюджета. Здесь задействованы лоббисты науки в Думе, научные профсоюзы, мобилизована пресса. Но даже если удастся добиться выполнения федерального закона, расходы на науку будут существенно меньше 1% ВВП, являющегося экспертным пороговым значением, при переходе через которое разложение научно-технической базы страны становится необратимым. Большего от государства в его теперешнем положении ждать не приходится – значит, нужно искать других покупателей.
Спрос на науку могут также формировать иностранные государства и фирмы, транснациональные корпорации, отечественные предприятия и, наконец, просто граждане, желающие обучить своих детей или расширить собственный круг знаний. Кстати, образование – наиболее естественная и востребованная в развитых странах функция науки. В большинстве передовых стран ученые успешно сочетают исследовательскую работу с преподаванием в университетах, и, по-видимому, в этом направлении будет постепенно двигаться и наша фундаментальная наука. Значительный спрос на научные услуги может сформироваться через развитие консалтинговых структур в различных отраслях и систему переобучения и переподготовки кадров. К консалтингу будет в ближайшем будущем дрейфовать прикладная наука.
Как продавать научную или технологическую инновацию, в общем-то, известно из мирового опыта. Идеи и открытия, приходящие обычно из недр науки, требуют 5-7-летнего цикла до реализации в форме новой группы товаров. Эволюция идей идет по не менее жестким законам, чем дарвиновские, выживают и превращаются в товар 1—2 идеи из 100. Поэтому инновационный бизнес считается во всем мире рискованным (венчурным). Для его обеспечения нужна специфическая инфраструктура. Для привлечения инвестиций в инновационные проекты создаются специализированные венчурные фонды, например, в США их около 20 тысяч. Разработку конкретных проектов осуществляют венчурные фирмы, создаваемые на деньги ТНК, венчурных фондов, банков и государства. Основа успеха любого бизнеса – информация и реклама, для инновационного же бизнеса значение этого фактора возрастает многократно. Поэтому тут особенно важен процесс продвижения научно-технической продукции на рынок, осуществляемый промоушен-фирмами. Все эти структуры могут успешно работать только на базе развитого патентного и инновационного права.
Конечно, в процессе экономической эволюции такие институты разовьются и у нас, но естественный отбор – исторически длительный процесс, а времени, пока мы еще сохраняем научный потенциал, осталось, увы, немного. Значит, инфраструктура инновационного бизнеса должна быть создана искусственно за счет государства, специализированных научных банков, отечественных финансово-промышленных групп и фирм. Взять на себя основную часть организационной работы, конечно, должно Миннауки, которое уже приступило к созданию венчурных фондов. Однако пока министерство не сумело организовать устойчивую связь с давно работающими на рынке научно ориентированными банками, являющимися по своим функциям сердцевиной рыночной экономики. Можно с удивлением заметить, что оно осталось почти единственным ведомством, не создавшим «свой» банк и работающим без тесной связи с существующими специализированными банками, подчеркнуто дистанцируясь от них. Между тем наука и инновационный комплекс остро нуждаются в современных финансовых механизмах, то есть в банках и связанных с ними финансовых структурах.
Необходимо наладить прямую связь крупнейших сырьевых гигантов («Газпром», «ЛУКОЙЛ», «ЮКОС» и т. д.) с научно-исследовательскими организациями. Руководители добывающих отраслей уже пошли по этому пути, создавая фонды, финансирующие науку (например, фонд Вернадского плодотворно сотрудничает с «Газпромом»), и государство должно стимулировать этот процесс.
Не следует бояться привлечения иностранных групп и ТНК к созданию у нас в стране научных центров, даже под их патронажем. Например, Япония открывает сейчас по всему миру исследовательские центры с интенсивностью один центр в неделю, и нужно предложить ей выгодные условия для начала этих работ и у нас.
В рыночной экономике особую важность приобретают маркетинг и продвижение научно-технической продукции на рынки (промоушен), в том числе и иностранные. Предметом заботы государства, научных организаций и заинтересованных банков должно стать создание специального корпуса менеджеров в научной сфере. Специалисты в области промоушен должны, как когда-то комиссары, стоять рядом с каждым руководителем крупного НИИ. Промоушен-фирмы, созданные объединенными усилиями Миннауки, академий, банков и институтов, возьмут на себя обеспечение выгодных условий продажи российских инноваций разной степени готовности от патента или изобретения до новых технологий и технологических комплексов, рекламу отечественной научно-технической продукции на иностранных, рынках, поиск западных заказов на выполнение НИОКР российскими институтами и КБ, консалтинг по заключению международных договоров и контрактов, оформление российских инноваций в соответствии с международными стандартами для продажи на рынках.
Статья №07. Связанные одной целью, или Как достичь «рыночного оптимума» («Экономика и жизнь», №14, апрель 1998 г.)
Известия о слияниях и поглощениях корпораций, банков и финансовых групп, ежедневно происходящих по всему миру, буквально переполняют страницы иностранной, а теперь уже и отечественной деловой прессы. Их столько, что, кажется, весь мировой бизнес уже давно должен был бы слиться в единый суперконцерн. Однако объединительная тенденция уравновешивается процессом не менее интенсивных распадов и банкротств.
Одной из основных мотиваций создания разнообразных корпоративных объединений является внутриотраслевая конкуренция, стремление завладеть рынками.
Объединительная тенденция, обусловленная общими закономерностями концентрации и централизации капитала, реализуется в современной экономике не только в форме слияний и поглощений, существенной альтернативой им становится интеграция. Ее важнейшими конкурентными преимуществами являются относительная дешевизна и, главное, возможность сохранения в интеграционном образовании юридической и в значительной мере хозяйственной самостоятельности отдельных организаций.
Типичная ситуация
Стремление к расширению экономической власти за счет отраслевой и территориальной диверсификации все более реализуется в форме стратегических альянсов и совместного предпринимательства, позволяющих интегрировать в группу структуры, привносящие с собой новые финансовые возможности, дополнительное информационное влияние, связи с государством или другими финансовыми группами.
По такому пути идут гранды мировой экономики – японские Mitsubishi, Mitsui, Itochu, Sumitomo, Marubeni, Toyota Motor, американские General Motors, Ford Motor и Exxon, англо-голландская Royal Dutch Shell.