Обернись!.. Часть четвёртая

– Чего посущественней – сами решите, это так, для начала. Питайтесь, давайте, сладкая парочка.

От предложения Шаани мы не отказались, есть хотелось дико. А слушать их беседу было интересно. Зинка просвещалась в вопросах местных реалий. Вот что значит: человек сразу входит в курс дела. Не то что я, так и не удосужилась узнать древние имена всех Младших. Теперь к Огненному, Водному и Рудознатной добавились Ветреный, Расцветающая и Плодородная. И сейчас подружка пыталась угадать, как называли Шаани.

– Звериный? Зверский? Озверевший? Фигня какая-то. Звероподобный? Тёмыч, хоть кивай, когда близко. Всё далеко? Животный? Животноводный? Живородящий? Нечего ржать! Откуда я знаю, что предкам тутошних аборигенов в башку втесаться могло? Машка, зараза, ты хоть не ржи, подсказывай лучше.

– Отвлекись от прямых совпадений, – сжалился над ней Алдар.

– Угу, попробуем. Четвероногий? Хвостатый? Млекопитающий? Мохнатый? Мохноногий? Шерстьюпокрытый? Египетский родственник! Тёмыч, направление задай, что ты все ржёшь? Чего? Близко? Ржущий? Да ну нафиг! Близко, но нет? Так, поехали. Воющий? Рычащий?

– Прибыли, конечная. Разрешите представиться, Шаани Рычащий. Звучит?

– Ну-у, так. Пойдёт. Реально, рычишь? Покажешь?

– Озвучу. Поставили чашки, отложили вилки, прикрыли уши, соблюдаем технику безопасности.

Очень полезное предупреждение. Даже через ладони Алдариэля разорвавший тишину львиный рык оглушал.

– Озвезденеть! – Зинка потрясла головой. – А тише не мог?

– Минимальная громкость, для замкнутых пространств.

– И за каким тебе на концертах микрофон был?

– А кто сказал, что я им пользовался? Стопроцентный живой звук, без всяких усилителей. Естественно, когда сам, ребята так не могут.

– Круто! А им как объяснял?

– Никак. Они все отсюда.

– Обалдеть! «АртШанс» – эльфы? – это я сначала обалдела, потом сообразила. – А как теперь? Без тебя? С них же иллюзии послетают и… На них же долго ничего не держится!

– Нормалёк всё, – заверил Шаани. – Если уши не видно, сразу не разобрать. Ну, смазливые. И что? Про королеву парни знают, добраться не проблема, она им новые морды лица изобразит. Её иллюзий почти на месяц хватает. Короче, ни хрена критичного. Расстроятся, что вернуться не получилось – это да. Ничего, посидят ещё там, целее будут. Устаканится всё – вернём.

– Поправочка – устаканим, – откорректировала Зинка. – Ликвидируем пережитки средневековья, искореним рабовладельческий строй и вперёд, в свободный Аршанс! Ольховская, вернись к народу! Я тут лозунги толкаю, а ты памятник самой себе изображаешь. Машка, ты куда?

Я? Туда. К стене. К которой подплывает сфера с Тайриниэлем. Встала я слишком резко, голова закружилась, всё поплыло, от падения удержал Алдар и сгустившийся воздух, обнявший нас обоих. Идти в его окружении было заметно легче, никуда не заносило.

Тайрин, увидев нас, засиял. И тут же улыбка медленно сползла с лица – рассмотрел, в каком мы состоянии. Да и седую прядь у Алдариэля не мог не увидеть. Ваади протащил сферу в дом и развеял её, Алдар чуть подтолкнул меня вперёд, и я оказалась на руках Тайриниэля. Всё, как всегда. Я цеплялась за шею и поливала его слезами. Он не успокаивал, слегка покачивал, словно баюкая, гладил волосы. И только когда я, полностью выплакавшись, успокоилась, отнёс к дивану, усадил между собой и Алдаром, вытер остатки слёз и, спрятав в ладонях мою руку, просто смотрел на меня. А я на него. Нам не нужны слова, мы без них понимаем друг друга. Нет, потом, конечно, поговорим. Мне есть, что сказать моему брату, моему настоящему брату, и ему я об этом скажу. И расскажу, всё, что было со мной, и расспрошу, что было с ним. Но это потом, а сейчас, вот так молча, одними глазами, мы говорили главное: то, что чувствовали в разлуке, то, как рады встрече.

Он первым прервал молчание. Провёл пальцем по серебристой полоске на моём запястье, посмотрел на Алдара, тот сдвинул рукав, открывая свою, Тайриниэль счастливо улыбнулся.

– Поздравляю, ребята! Мари, Алдар, как же я рад за вас! Как я рад, что вы вернулись!

– И я… мы… – у меня слетел какой-то ограничитель и нахлынуло ощущение безудержного счастья. Я до конца поверила, что я в Аршансе, рядом с теми, дороже кого для меня нет во всей Вселенной. Засмеялась, поймала ладони обоих. – Мы вернулись! Тайрин! Мы вернулись!

– Замечательно! Считаем вашу уединённую часть завершённой, – я оглянулась на голос Водного и не увидела никого, то есть, совсем. – Всё в порядке, Маррия. Мне показалось, что вы хотели бы встретиться без лишних глаз.

– Спасибо, Ваади! А где они?

– Думаю, здесь. Двойная иллюзия? Они не видят нас, мы не видим их.

– Верно, Тайриниэль, – Водный проявился. – Убрать или пока подержать?

– Убирай. У нас ещё будет время. Да, Мари?

– Обязательно. Я больше отсюда никуда!

– …нимаю, Тёмыч! Как так можно? – Зинка, продолжающая что-то доказывать Шаани, появилась на прежнем месте. – Это не то, чтобы нонсенс, но… О, приветствую! Судя по Машкиной лыбе, Тайриниэль. Не ошибаюсь?

– Человек?

Ого, а Тайрин умеет замораживать тон не хуже Алдара, раньше я от него такого не слышала. Поспешила успокоить.

– Всё хорошо. Она не человек, она Зина. Ну, Зинка же, я тебе рассказывала про неё, помнишь?

– Озвезденеть, Ольховская! Приласкала! Вот так раз, и я не человек! И кто я теперь?

– Не вдаваясь в подробности, представитель новой расы – Зино сапиенс, – развеселился Рычащий.

Я проигнорировала обоих. Главное, Тайрин меня правильно понял, немного оттаял.

– Будем знакомиться? Тайриниэль.

– Говорю же, догадалась. Зинаида. Не хило вас на людях клинит.

– Терникова! – одёрнула я и напомнила: – Есть за что.

– В курсе. Всё равно офигеть! На Тёмыча – ноль эмоций, а…

– А он меня не видит, – пояснил Шаани. – Как истинный джентльмен, я дам вперёд пропускаю. Все лавры тебе, наслаждайся.

– Отвали. В смысле, не видит? Я вижу, а он нет? Машка, а ты?

– Зин, их видят те, кому они показались. Тебе… – я замялась, можно ли называть Младшего, если он пока не проявился. – Тебе… Артём объяснит, – уфф, выкрутилась.

– А мне? Кто такой … ….

Теперь неожиданно речь застопорилась у Тайрина, он явно пытался что-то произнести, но не мог.

– Не мучайся, не выйдет. Это я у этих красоток так прописался, ты не сможешь.

– Младший Хозяин и… – Тайриниэль встал. Видимо, Рычащий проявился.

– Тормози, я в отпуске. Хватит имени. И не скачи, сиди спокойно, вроде как все в одной лодке. Подводной.

– Шаани, – Тайрин чуть склонил голову, вернулся на диван, снова сграбастал мою руку.

– Будем считать официальную часть законченной. Как насчёт отметить? Сладкой парочке не наливаем, их и так шатает.

– Меня дождитесь, – откуда-то прозвучал Фаарр. – Вад, девчонок забери, они уже на берегу.

Девчонками оказались дриады. Обе были откровенно рады нашему возвращению. Узиани – до слёз. От Алиани ждать таких эмоций не приходилось, но и она сияла улыбкой. А я… Я немножко поддержала Узиани.

К Зинке обе дриады, несмотря на все заверения в её надёжности, относились настороженно. Перед Рычащим Узиани робела, Алиани вела себя с ним, как с очень давним знакомым. Я предлагала позвать и Малку, но Ваади и Алдар этому решительно воспротивились. Подозреваю, из-за меня. Значит, видела русалка много.

Пока накрывали стол, явился Огненный. Из нашей старой компании не хватало только гномов. У них всё было нормально, но в памяти продолжал стоять блок, и у нашей четвёрки, и у остальных жителей Подгорья. А жаль, по нашим гномам я тоже соскучилась. И по Грому с Искоркой. И по Шерину. И по Са-Бире, но она должна была вот-вот появиться.

По бокалу вина нам всё-таки выделили, я отпивала по глоточку, но пьянела не от него, а от близости друзей. Как же мне хорошо среди них! Все серьёзные разговоры отложили на потом, сейчас был маленький праздник. Кроме поздравлений с возвращением, нас засыпали свадебными поздравлениями и пожеланиями. Немного удивились Зинкиному «Горько» и его связи с последующим действием, но возражать против традиции другого мира никто не стал. Мы – тем более.

После очередного поздравления ушли Фаарр и Ваади, а некоторое время спустя приплыла сфера с Огненным и разъярённо шипящей на него Са-Бирой. Высказывать своё недовольство, что её оторвали от важных государственных дел ради какой-то несчастной вечеринки, пантера продолжала и когда сфера растаяла. Пока Фаарр не развернул её в направлении разом прекратившего смеяться Шаани. Са-Бира замолчала на полуслове, чуть сузила до предела пожелтевшие глаза, и мне показалось, что в воздухе мелькнул призрачный хвост. Шаани приблизился к ней, пантера шагнула навстречу, словно принюхалась, хлестнула взглядом по Зинке и… Перехватить её руку, трансформировавшуюся в когтистую лапу, и уберечься от пощёчины Рычащий успел в последнюю секунду. Резко дёрнул на себя, мгновение – и пантера повисла на нём, обхватив опять нормальными руками за шею, ногами за талию. Кричать «Горько» им не потребовалось. Исчезла эта парочка, так и не оторвавшись друг от друга. Что там было про розовый сироп?

А ещё я наблюдала за Тайрином. Он изменился. От его неуверенности не осталось и следа, исчезло постоянное напряжение, появилась свобода во всём, даже движения стали другими. Было это следствием вернувшейся магии или время потихоньку залечивало воспоминания о жутких годах рабства, или он сам смог переступить через них, не знаю. Я бы очень радовалась ему такому, если бы во всём этом не сквозило что-то настолько отчаянное, на грани безрассудства, что мне становилось безумно страшно за него. И Зинкина нечаянная помощь только укрепила мой страх.

Подвыпившую подружку потянуло на общение, а любые темы сейчас меркли перед положением дел в Аршансе и новым указом Миреда VI.

– Я всё представить пытаюсь… Нет, ну его нафиг, такое представлять. Понять… И понимать – на туда же! Просто объясните: зачем? Зачем им это? Хрен с ним, рабством, у нас оно тоже было. И крепостничество было, оно того же плана, в принципе. Я их не оправдываю, мерзость и есть мерзость. Но в них хоть какой-то смысл имелся. В первую очередь рабы были для пахоты, остальное шло бонусом. И просто так ими не разбрасывались, товар, как никак, деньги уплачены. Нет, были, конечно, отдельные отморозки, кого конкретно на «поиздеваться» перемкнуло, но не в основной массе. А так – да. Загнать вкалывать до потери пульса, выпороть для повышения производительности, идиотизм, конечно, хер она от этого повысится, и списать, когда выработался «на нет», но прежде получить результат. Да, мать его, даже в гладиаторах смысл найти можно, какое-никакое, а соревнование. Зрелище, в театр его ёперный. А тут? Иметь раба только для того, чтобы кулаки о него почесать? И запросто сдать его на потеху толпе? И что от него останется – плевать? А смысл где? В чём? В компенсации от государства? По-моему, они нигде щедростью не отличаются. А о компенсации потерянных для хозяев дней речь, вообще, не идёт. И, если рассуждать здраво, вот выставили его в открытый доступ, если повезло и выжил, то следующую неделю он пластом проваляется, а тут уже обратно пора. Вашим идиотам в кайф содержать такого? И никто не возмутится посягательством на частную собственность?

С самого начала Зинкиного спича на больную тему я порывалась остановить её, но меня саму предупредительно останавливали Алдар и Тайрин. Оставалось только смотреть, как меняется выражение их глаз, как леденеют взгляды. А подруга продолжала разглагольствовать:

– Да и сами… Вон, из того, что Машка рассказывала, им же по хрен всё, никакой бережливости, да что там бережливости, элементарного расчёта. Толку от тех, кто из-под плетей не вылезает? Какая выработка может быть с того, кто всю ночь под потолком проболтался или связанным провалялся где-нибудь? Вот скажи, – она впрямую обратилась к Тайриниэлю. – Тебе всякого досталось. Вот был ты хоть на что-то способен после…

Всё, нервы у меня сдали, и на очередной раз сжатую руку я не отреагировала.

– Терникова, заткнись! Несёшь, что попало!

– Всё нормально, Мари. Я отвечу. Это никого не интересовало, способен, не способен, а выполнить, что приказано, обязан, – злости в голосе Тайриниэля было столько, что я ощущала её кожей. – Или вернёшься под плеть, или на крюк, или куда ещё им вздумается. Мне повезло, у тех, кому достался, фантазии на многое не хватало, многим хуже приходилось. А про пахать и кулаки чесать… Рабство в твоём описание, насколько понимаю, существовало для получения экономической выгоды. Минимальные затраты на содержание, требование максимальной отдачи по производительности. В Аршансе это имело бы смысл в зонах обратного времени, где технологии ушли в зачаточное состояние, сильных магов практически нет, и необходимость в рабочей силе выходит на первый план, но это при условии достаточного количества рабов, ждать солидной продуктивности от одного – глупость. Нас же не так много и все рассредоточены по Кастании. Владельцы, в большинстве своём, достаточно обеспечены материально, могут позволить себе все достижения прогресса и магические услуги. Рабов держат только для своих… развлечений. Добавь сюда, что они чтят Слово Моринды со всеми его условиями и получишь полную картину.

– Как вы выживали? И зачем? Зачем жить вот так?

– Терникова, ты совсем сдурела?

– Спокойно, Арри, – у Алдара голос тоже звенел льдинками, хоть он пытался этого не показать. – Зина хочет понять нас, это естественно, не мешай ей. Тайрин, ты или я?

– Я. Как выживали? Спектр. Из-за него мы выносливее всех остальных, его наличие иначе не выдержать. Не физически сильнее, до оборотней, к примеру, нам далеко, с людьми приблизительно на равных, а именно выносливее. Когда-то это было преимуществом, потом стало проклятием. Зачем выживали? Опять же из-за спектра. Мы не можем отнять ничью жизнь, включая свою. Считается, что самоубийство и убийство для нас неприемлемы в силу моральных принципов, и это так. Только сами моральные принципы прямое следствие влияния спектра, он не допускает наличия в нас даже капли тьмы, а всё, что противоречит жизни и есть тьма.

– Что-то новое, – удивился Алдариэль. – Интересная теория во второй части. Откуда?

– Из головы, естественно. Других средств у меня сейчас нет, но здесь они и не слишком нужны. В общем-то, всё довольно прозрачно, просто мы настолько привыкли считать это нормами морали, что не дали себе труда задуматься, откуда они вытекают

– Он прав, Дар, – подтвердил Фаарр. – Абсолютно безошибочные выводы.

– Угу, судя по всему, сейчас было что-то гениальное, – не прониклась Зинка. – Тогда, господин гений, соизвольте объяснить, как вы, такие все светленькие, не хило так потоптались по женским чувствам? Это в категорию тьмы не попадает? Совершенно нормально?

– Совершенно ненормально, и не должно было быть так. Но это не тьма. Построив Шорельдаль, мы сконцентрировали слишком большое количество света в одном месте, в результате ослепили сами себя, разучились видеть других. Проще говоря, зазнались. А как же? Лучшие во всём. Весь научный и маготехнический прогресс на нашей совести, культурный, в немалой части, тоже. Почти не отметились только в медицине и военных разработках, они нам практически не требовались и мало интересовали. Поначалу ещё занимались, потом расслабились от спокойной жизни и окончательно забросили. Но и за всё остальное нас разве что на руках не носили. Привыкли, разбаловались, стали воспринимать, как что-то само собой разумеющееся. И с женщинами так же. Все природные достоинства: внешность, врождённое обаяние, физические параметры, плюс, извиняюсь за прямоту, умение доставить сексуальное удовольствие партнёрше, вели к закономерному результату – отказа мы не знали. Но если в науке и прочем всего добивались сами и признание было вполне заслуженным, то с женщинами особых усилий не прилагали, а то, что даётся само, не слишком ценится. Вот и перестали замечать не только любительниц разовых развлечений, но и вообще всех. Доступно объяснил?

– Не тупая. А теперь вы свои взгляды на жизнь в корне пересмотрели? И потребовалось для этого всего лишь угодить в положение бессловесного скота?

– Зинка! Ты… Это уже слишком! Ты вообще думаешь, что говоришь?

– Думаю, Маш. Я о многом думаю. Например, о том, как допустили, чтобы они, такие хорошие, оказались в таком дерьме. Ну, не бывает, чтобы такое случалось просто так.

– Ты считаешь, что всё произошедшее – наказание нам именно за это? – мне от тона Алдара стало нехорошо, я его такого с первых дней не слышала. – За то, что принимали заслуженные почести и незаслуженное внимание? Не перебор ли?

– Египетский родственник! Алдариэль, разве я это сказала? Твою дивизию… Реально, это. Хрень какая-то получается. Ну да, хотели бы на место поставить, ну устроили бы вам военный конфликт местного значения лет на несколько, со стандартным набором разрушений и обмена пленными. Пока нормальную жизнь не восстановили бы, так и не вспомнили бы о собственной крутизне. Нет, иное тут что-то. Ладно, хрен с ним, пойму когда-нибудь. Сейчас у нас повестка дня другая. Мы на исполнение этого указа так и будем со стороны смотреть или меры примем какие-никакие?

– О, Зин, уже «мы»?

– Фаарр, вот какого ты начинаешь? Я конструктивные предложения хочу услышать, а не твои подколки.

– А для тебя конструктивное пока одно. Тебе его Вад наедине озвучит. В остальное – не лезь. Парни без твоих подсказок знают, что делать.

– Какие парни? – Зинку такая перспектива совсем не устраивала, её на подвиги тянуло. – Одним вмешиваться нельзя, другим из леса не высунуться, принц и тот не в лучшей форме. Короче, Ольховская, вся надежда на нас. Организуем бабский батальон и поставим этот мир на уши.

– Зин, не смешно. Три дня всего, почти два уже. И даже Чёрную Невесту не повторить, платья нет.

– И не надо, Мар, – отринул несбыточный вариант Огненный. – Дважды этот номер не прокатит, тем более что настоящая на свободе.

– Бли-ин! – на меня напало хронически опаздывающее просветление в мозгах. – Я дура! Мы все идиоты. Болтаем, а если она опять… Мне Ста… защиту ставили, но после… – я чуть не ляпнула «Грани», но вовремя осеклась. – После портала не могла она слететь? У Зинки же блок нарушился, вдруг и у меня? Всё, не говорите при мне ничего совсем на всякий случай! Бли-ин! Мы уже столько наговорили вчера…

– Мар, не вопи. Здесь можно говорить. В других местах – да, не стоит, пока не проверим, что у тебя с защитой, а тут всё закрыто, так что успокойся.

– Точно? Фаарр это точно? Хорошо тогда. Мы на берег поэтому не пошли? – и окончательно допрозрела: – Парни? Фаарр, какие парни? – и уже зная ответ: – Тайрин, он о вас? Да? Призраки? Ты тоже с ними?

– Мари, тебе правду или успокоить?

– Я поняла, Тайрин. Можешь не продолжать.

– Мари, маленькая моя, я тебя очень прошу, не загоняй себя в кошмар, – Тайриниэль взял меня за руки. – Ладно? Мне ничего не грозит, помни об этом.

Я помнила. И нашу первую встречу на берегу, и Прощальную площадь, и переставшее биться сердце. И то, как без всякой магии он шёл за мной без малейшего сомнения. Хорошо помнила. И понимала, что теперь его ничто не остановит. Всех их, кто уже на свободе. Они сделают всё возможное и невозможное, чтобы вытащить остальных. И Алдар, как только немного придёт в себя, присоединится к ним. Как сказал Огненный? «Банда с луками наперевес»? И из всех магия только у троих, и то у Шерина совсем слабая. Но они будут снова и снова рисковать, чтобы ещё кто-то стал свободным. А я… Стоп! А вот здесь уже полегче: я буду с ними! Нам теперь с Алдаром расставаться не положено. Спасибо, Великие! Я улыбнулась Тайриниэлю:

– Будь осторожен. Хорошо? – он посмотрел недоверчиво и серьёзно, но кивнул. – И покажешь мне немножко своей магии? Я её теперь вижу.

– Какая новость! – Тайрин обрадовался, аж засветился. – Мари, поздравляю! А своей управлять получается?

– Не-а, только вижу. И, кажется, только не свою. Щит вон свой не вижу, стена, как стена.

– Щит ты не видишь, потому что его нет, исчез вместе с тобой, – успокоил Огненный. – Мар, а с чего такое продвижение? Само получилось?

– Нет, я думаю, от феникса. Я одного погладила, потом ещё одного увидела и…

– Стой, Мар. Ты погладила феникса? В твоём мире… Подожди, сейчас у Шана уточню, – Огненный не ушёл, просто помолчал несколько секунд. – Мандрагора ползучая! Кажется, у нас проблемы.

– Огонёк, без пауз. Для Арри это опасно?

– Нет. Было бы опасно, её бы тут не было, сгорела бы на месте. Откуда они взялись в твоём мире? Шан говорит, ни по каким признакам их там не должно было быть.

– Ага, он нам тоже говорил. Но Луч был. И тот другой, большой. А почему проблемы?

– Потому что феникс и тьма несовместимы. Теперь одно из двух: или мы неправильно поняли послание Великих и речь не о тьме, или возвращать тебе нечего, он её выжег.

– Это точно? – я нереально обрадовалась. – Фаарр, ты считаешь, во мне нет этой дряни? Правда? И Моринда меня не увидит и не услышит? А Ста… почему мне ничего не сказали? Меня же смотрели, когда мы узнали, что я на мать сбрасывалась после лечения?

– Спроси что-то полегче, – Огненный совсем не обрадовался. – Например, как мы Тайрина наверх поднимать будем.

– В смысле?

– В прямом. Если Озеро тебя выкидывало, потому что узнавало Моринду, то сейчас это под большим вопросом. Дара я выведу. А Тайрина… Шан мог бы, он пока без запретов, но Тайриниэль никогда не ходил с нами, а учиться времени нет, он в Лесу нужен.

На какое-то мгновение я понадеялась, что так и получится и Тайрин останется здесь, в безопасности. И тут же увидела его глаза. Нет, нельзя. Для него это станет таким ударом, от которого он долго не оправится, если вообще сможет. Удержалась, чтобы не вздохнуть жалобно.

– Пойдём проверять. Ваади, поднимешь меня? Сначала одну. Посмотрим, как оно теперь ко мне относится.

– Одна ты не пойдёшь, – для вескости Алдариэль ещё и руку на плечи мне положил. – Только со мной.

– Нет, Дар, – внёс корректировки Огненный. – Со мной. Рисковать не будем. Сначала я Мар провожу, потом тебя заберу.

Водный поднял нас на поверхность и Фаарр тут же исчез, чтобы почти сразу появиться с Алдаром. На Озеро я теперь поглядывала с опаской: возьмёт и не выпустит, как остальных. Хорошо ещё хоть тепло, уходили мы из поздней осени, а пришли в лето. Лето? И прошлый раз, когда везде была осень и дожди, здесь сохранялось тепло. Но Са-Бира была одета не по-летнему.

– Ребята, а в Аршансе сейчас что? Время года какое?

– Зима полным ходом, – Огненный поёжился. – Терпеть её не могу.

– А тут?

– Тут всегда лето, – как что-то само собой разумеющееся пояснил Ваади. – Русалки в холоде не живут. Так, смотри, до воды только дотронешься, больше никаких движений. Ясно? Я тебя из Озера контролировать буду, Фар с берега. Не бойся, ничему плохому случиться с тобой мы не позволим. Алдариэль, отойди подальше, не заставляй отвлекаться на тебя.

– Не заставлю, но не отойду.

– Алдар, пожалуйста! Могут брызги полететь. Немножко отойди.

– Нет, Арри.

– Пусть стоит, где хочет, я закрою, – решил Фаарр. – Мар, готова? Давай.

Страшно, бли-ин! Но надо. Я вдохнула поглубже, закусила губу и положила руку на поверхность воды. Ничего. Никакой реакции. И на две тоже. Разулась, закатала штанины, села и опустила по очереди обе ноги. Всё спокойно. Не толкается и не затягивает.

– Что дальше? Попробую вся? Фаарр, высушишь потом?

– Нет, мокрой оставлю. Мар, если что, Вад сферу наденет сразу, не бойся. Дар, слышал? Риска нет, давай без подвигов.

– Слышал.

– Молодец, хороший слух полезен для здоровья. Мар, пробуем?

– Да… только… Я сейчас.

Я обошла Фаарра, потянулась к Алдариэлю за поцелуем. Что Младшие меня не оставят и всё будет хорошо, верила, но… Нам это было нужно.

Всё-таки чувствовали себя мы ещё отвратительно, и даже небольшая активность со всеми этими проверками на пользу не пошла. Как только Алдар меня отпустил, закружилась голова, меня повело в сторону, я оступилась и полетела в Озеро. Вода мгновенно сомкнулась над головой и тут же раздалась снова. Алдариэль, обхватив меня одной рукой, другой попытался грести к поверхности, но вокруг нас завертелась бешеная воронка и потащила на дно, стараясь оторвать друг от друга. Как нам удалось не разомкнуть даже не объятий, а капкана судорожно сжатых рук, я так и не смогла понять, да и не пыталась, если честно, но дна Озера мы коснулись так и не расцепив их. Воздуха в лёгких почти не осталось, несколько секунд и сопротивляться желанию вдохнуть станет невозможно. Вот и всё, на этот раз встреча с Гранью обещала стать продолжительной. Для нас обоих. Я разлепила ресницы, чтобы последний раз увидеть родное лицо, хоть взглядом передать то, что чувствую. Да, вот так, глаза в глаза. Прости, любимый, что всё вышло так. Алдариэль, Алдар, Дари…

Это имя, Дари, я и произнесла беззвучно, смиряясь с неизбежным, впуская в себя злую воду Озера. И ещё успела увидеть, как шевельнулись его губы в таком же беззвучном моём имени.