Мистер и Мисс Осень – 2020. По мотивам одноимённого литературно-развлекательного проекта
Уже через минуту он стал невидимым, а чёрный силуэт произнёс: «Теперь тебе уже не стать человеком никогда, и даже Времена года тебя не спасут. Твой удел – летать по Долине Ветров и смотреть на родные края, не имея возможности к ним прикоснуться». Затем всё исчезло и померкло. Осень заплакала, а затем подняла глаза на Цариц и прошептала:
– Это я виновата! Если бы не я, ничего бы не случилось!
– Не вини себя, дитя моё, ты не могла знать исхода и того, как эти чудовищные маги с ним поступят. Послушай моё слово, – сказала Зима, – ты можешь выбрать. Вернуться домой и начать новую жизнь или остаться у нас на службе, но тогда ты сможешь видеться с Бодемиром только не в человеческом обличье. И так будет всегда, вы будете вместе, но в другом мире. Правда…
– Что?
– Это можно сделать только в том случае, если ты согласишься остаться там навсегда.
– Я согласна, – сказала Осень, поднимаясь.
Понимала ли она в тот момент, что происходит в её жизни, как меняется её Судьба? Или это горе настолько сломило дух, что хотелось найти хоть какое-нибудь решение? Царицы взялись за руки и встали в круг, а после начали читать заклинание:
Туда, где ветер вольный бродит,Туда, где ты нужна всегда,Лети. Теперь там дом твой будет,Не возвращайся никогда!Девушка с лёгкостью поднялась и закружилась в воздухе. Рыболовная сеть куда-то исчезла, а на ней появилось очаровательное оранжевое платье с жёлтыми, как солнце, цветами. Куда несло её, одному Богу известно, да только она и правда больше не вернулась в родные края. Служила, с любовью выполняя свою работу и благодаря Цариц за встречи с возлюбленным.
***
– Как же так, – воскликнул Светозар, – получается, что Бодемир и есть тот самый Ветер? А что было дальше? И почему… Почему Осень плачет тогда?
– Слушай дальше да не перебивай, – добавил мудрец, усаживаясь поудобнее, хотя ему понравилась реакция юноши, которого так волновали судьбы Осени и Бодемира.
«С тех пор Осень и Ветер были неразлучны. Он был тёплым и ласковым, а она радовала всех солнечным светом и яркими красками. Они гуляли по свету, держась за руки и разговаривая, как и прежде, как старые, добрые друзья, и ничто не могло разлучить их. Чёрные маги пытались захватить Хранителя долины Ветров захватить в ловушку, да только куда им угнаться за ним? Он же быстр и ловок!
Но, несмотря на свою не телесность, они оставались людьми и хранили в себе память о самых близких и дорогих людях. Для Бодемира это был его учитель – Доброжир Ратиборович. Вольный Ветер каждый вечер заглядывал в его окно и слушал, как тот молиться за своего пропавшего ученика. Бодемир любил его и очень сожалел о его горе. Ему не хотелось, чтобы ещё хотя бы раз учитель пережил подобное.
Именно поэтому, заметив на болоте мальчика, Хранитель указывал ему дорогу домой, помог не упасть, когда тот убегал от шести всадников, бросал им пыль в глаза и всячески пытался запутать. Когда перед маленьким мальчишкой оставалось три холма и река, Ветер пронёс его на руках, а после вернулся защитить своего учителя от нападения врагов. И это была ловушка, они окружили Бодемира и заклинанием Андуха подавили волю юноши, навсегда уведя его в тёмное царство.
Теперь Осень странствует одна по свету, и ничто ей не мило. Она плачет – и слёзы её дождём проливаются на землю, она мёрзнет от одиночества – и холодные ветра сокрушают долины, она хмурится – и тучи затягивают небо. Девушка повсюду ищет Бодемира, кричит, зовёт. Вот слышишь гром? Это вновь Осень кричит из последних сил, всё надеясь, что вольный Ветер вернётся, но где он – кто знает?».
Тихомир Велимудрович замолчал. Казалось, он договорил. На душе у Светозара было темно. Казалось, целый мир упал ему на плечи. Он всё думал о том, что, наверное, разрушил чьё-то счастье своим поступком и что лучше было бы пройти тогда мимо. Но вдруг услышал чей-то грустный, тоскливый голос:
– А как же я? Неужели я совсем ничего не значу? Ведь меня бы тогда не было…
Светозар вздрогнул и обернулся. Вьюшен смотрел на него своими большими, красивыми глазами, ожидая ответа. Укутс оказался говорящим, и юноша не сразу пришёл в себя.
– Ка-ак? Ты говоришь.. – но после спохватился и добавил, – прости, пожалуйста, ты прав. Ты – мой лучший друг. Я… Я просто…
И он заплакал. Наверное, так, как плачут дети. Такая потерянность была на его лице, а ещё оттенок отчаяния. Он обнял Вьюшена и попытался спрятаться от собственного горя, но оно никуда не проходило, как не проходят и всякие другие неприятные воспоминания.
Мудрец долго и ласково на них смотрел, а после добавил, пустив слезу: «Глупый мальчик, ты не знаешь всей силы укутсов. Они могущественнее дракона, несмотря на то, что кажутся маленькими. Столько любви и благородства в этом сердце, поэтому никогда не думай так: спасение живого существа не может быть напрасным».
Наступила тишина. Все молчали, осознавая важность этого момента, но Тихомир Велимудрович её нарушил, сказав: «Отправляйтесь в колыбель Осени на Орлиной горе, она туда возвращается каждое полнолуние. Теперь, когда твой укутс заговорил, он может отнести тебя туда на своих крыльях. Более того, эти существа хранят в себе народную мудрость тысячелетий. Отыщите Осень и спойте ей колыбельную, написанную Антросатрой. Я прощаюсь с вами на этом! Счастливо!». И мудрец исчез за пеленой тумана.
***
Полёт укутса был сам по себе восхитительным. Далеко не каждый житель Долин мог себе позволить наблюдать такую красоту. Тем более не каждый мог прокатится на укутсе. Это были вольные, гордые животные, которые редко кому давались в руки. Легенда гласит, что только двум жителям Долин удалось подружиться с этими великолепными животными. Светозар был третьим. Укутсы никогда не забывают добра.
Когда юноша взобрался на крепкую спину друга, тот взмахнул крыльями и полетел. Это было безумно красиво: сверху Долина казалась такой маленькой, и даже горы больше не устрашали Светозара. Он смотрел на Вьюшена с любовью и восторгом, столько раз он носил укутса на руках, слушая его забавное сопение, а теперь этот могучий зверь сам несёт его по небу. Укутс так силён, и ведь ему не составит труда взять и сбросить наездника, но Вьюшен, как и его сородичи, славится благородным сердцем.
Долго они летели по огромному серому небу, на котором нельзя было увидеть ни одного просвета. С каждой минутой ветер становился всё холоднее и злее, руки Светозара готовы были уже отпустить шею Вьюшена, но он держался, постоянно думая про судьбу Хранителя. Что-то просвистело почти над ухом, и юноша напрягся. Он спросил Вьюшена: «Кто это был».
– Орлы, – спокойно ответил укутс, – мы почти что у Орлиной горы. Если не привлекать к себе внимания, то можно не стать их добычей.
Светозар иронически засмеялся, но, видимо, не дано было им так просто добраться до колыбели Осени. Один из гигантских орлов, коих в наши времена уж и не встретить, приметил лёгкую добычу. Он пустился в погоню за путниками и в мгновение ока догнал их. Вьюшен пытался увернуться от когтей чудовищной птицы, и это удавалось ему с трудом. Орёл продолжал их преследовать, всё больше набирая скорость.
Заметив вдали небольшую пещеру, Светозар крикнул: «Попробуй туда!». Вьюшен бросился к одной из гор, где и правда темнел проход. Наверное, не добраться было друзьям до той расщелины, если бы другой орёл не сбил первого. Видимо, он точно также приметил эту добычу и решил побороться за первенство. Этого манёвра было достаточно, чтобы нырнуть внутрь – туда, куда этим огромным птицам попросту не попасть.
Укутс спустил Светозара, и они вместе выглянули из расщелины. Три огромных орла кружили над скалой, выжидая нужного момента. Теперь путь по воздуху был напрочь отрезан, солнце клонилось к закату, и нужно было в считанные часы добраться до колыбели Осени. Вьюшен лёг и закрыл глаза, крылья его засветились, а на лбу появился третий глаз. Он так странно моргал и смотрел по сторонам, что юноша отошёл подальше.
Вскоре третий глаз сосредоточился и застыл. Сказать точно, сколько прошло времени, нельзя. Но Светозару казалось, что минуты превращаются в часы. Вокруг становилось всё темнее и угрюмее, а Вьюшен всё также был неподвижен. Юноша смотрел на него, не отрываясь, и начинал беспокоиться. Но укутс встал, как ни в чём не бывало, и только сказал: «Пойдём за мной, я знаю, что делать».
Спутники пошли вглубь пещеры, и Вьюшен по дороге объяснил: «Нам повезло, это та самая гора, в которой находится колыбель Осени, но идти придётся долго, нам нужно пройти её насквозь. И лучше бы поторопиться. Не хотелось бы опоздать». При слове «Долго» у Светозара как-то кольнуло сердце, он чувствовал себя обессиленным и уставшим, но понимал – его другу ещё тяжелее – поэтому молчал.
К счастью, это не был лабиринт. Дорога, хоть и была длинной, но она была одна. Друзья прошли подводное озеро, заброшенный, оставленный кем-то подземный город и даже древнюю конюшню трёхрогих лошадей. Наконец перед ними выросла семиметровая арка, украшенная разноцветными цветами, а за ней открывался вид на невиданной красоты комнату. Она имела квадратную форму и вся была вышита золотом. С потолка свисала люстра в виде огненного змея, на хвосте которого покачивался горшочек с золотом.
В дальнем углу комнаты можно было увидеть большое окно с нежно-розовыми тонкими занавесками. На полу был вечный ковёр из желтых, оранжевых, красных листьев со всего мира, а посередине комнаты находилась та самая колыбель Осени. Это было чудо ручной работы, сотворённое из дерева. Ни один царь не мог бы похвалиться чем-то подобным – человеческим рукам не под силу такие тонкие, изящные узоры.
Там было тихо. Но вдруг занавески зашевелились, и кто-то ступил на ковёр. Это была Осень: от красивой девушки не осталось ничего. Можно было увидеть только посеревшее лицо со впадинами вместо глаз, сгорбленную спину, дырявое платье и поседевшие локоны. Она медленно прошлась по комнате, оглядев свои владения, и тихо заплакала. При том она плакала так, что не почувствовать боли её и не пожалеть было просто нельзя.
Спустя мгновение Осень опустилась в колыбель, чтобы уснуть. Ей так хотелось отдохнуть после тяжёлого месяца и забыть все заботы и невзгоды. Веки тяжело опустились, и она повернулась на бок. Она ожидала уже тяжёлый и неприятный сон.
***
В этот момент, когда девушка уже погружалась в состояние глубокого сна, друзья запели колыбельную, которую отыскал в своей памяти укутс:
Столько в жизни твоей ненастья,Что словами не описать,Ты хотела простого счастья,Ты умела любить и ждать.Приносила любимым радость,Доверяла души дары,И злодейство, и желчь, и гадостьСотрясали твои миры.Спи, моя краса, рыжая коса!Ресницы длинные,Песни соловьиные,Сердце нежное,Глаза безбрежные.Мы храним твой сонОт плохих персон!Жуля Евгеньевна
Колыбельная осени
Близко ли, далеко ли, в районе средней полосы России, жила-была осень! Красивая – каких свет не видывал, яркая – аж глаза слепит, с лёгкой ноткой свежести, воздушная и летящая! Озорница, с душой ребёнка малого. Мастерицей была, рукодельницей. Узнал о её существовании царь Южный, да давай думать, как бы ему на осень поглядеть, да к себе переманить. Уж не раз он о её трудах слыхивал, как она наряды деревьям шьёт из золота да в бусы рябиновые одевает. И созвал царь слуг своих верных: «Хочу я осень в наши края пригласить, да чтоб потрудилась она над моими пейзажами! Привезти её, и немедленно!» Зашуршали слуги, переглядываются, перешептываются. Да делать нечего, надо ехать в среднюю полосу России. Запрягли коней и отправились в дорогу дальнюю. Золотую клетку с собой повезли, чтобы осень на обратном пути не вырвалась! Долго ли, коротко ли ехали, день ночью сменялся, а чем дальше от юга они уходили, тем холоднее становилось. Остановились странники ночлег искать в ближайшей деревеньке, продрогли все. Смотрят, а в одной избе свет горит. Поспешили они к ней да давай стучать-настукивать. Вышел на этот стук старичок седой: «Чем помочь вам, гости заморские?». Рассказали ему слуги историю, что они за осенью в полосу среднюю едут, царю южному даму эту доставить надо. Да вот ночлег подыскивают, продрогли все. Улыбнулся старичок да впустил их в избу свою. Накормил всех, напоил, забрался на галанку тёплую, да вот только гости заморские всё шепчутся, никак уснуть не дают. Холодно стало, начали мёрзнуть души южные да с расспросами к старику пристают: «Не подскажешь ты нам, где эту красавицу найти? Где живёт она, да как выглядит?».
Старичок подумал, подумал, да и начал рассказывать: «Ой красивая осень – девица, косы пшеничные да глаза васильковые, губы – спелой рябины цвет. Платья яркие носит, модные, да цвета у них разные разные, сами цвет свой менять умеют. А как песни петь начинает, так вся природа пред ней приклоняется! Если сердится Осень девица – небо плачет дождями, ливнями, сразу хмурится, и темно вокруг! А живёт она… Вот не знаю где, по следам её не найти никак, нет здесь места определённого. Ох и вольная осень-девица, эх свободная да игривая!». Призадумались странники заморские, да уж поздно и спать пора. Утро вечера мудренее!
Проснулись гости рано утром, от холода зуб на зуб не попадает, напоил их старик чаем из трав, да отправились они на поиски. Едут полями, лесами, вокруг всё красивое, глаз Радуется, берёзки Русские белоствольные в жёлтых нарядах стоят, где зелёные травы, где красные. Видно, это её рук дело – подумали странники: «Значит верно мы след её взяли!». Едут дальше и дальше, а красота эта ещё пуще прежнего в глаза бросается. Легкий ветерок срывает разноцветные листья и, кружа их в танце, уносит неведомо куда. Внезапно из листьев образуется рыжее полотно, и раздаётся нежнейшее пение. Это была осень, которая пела колыбельную увядающей природе:
«Засыпай, природа,я сменю погоду,Листьями сейчас закружу!Вот моя забота —дать к зиме свободу,Ну а перед ней я уйдууу,Листья опадайте,в дали улетайте,Отдохни, природа, чуть-чуть,А весною сноваБудешь ты готова,Своей красотою блеснуть.»Побежали гости заморские, пытались схватить осень дивную, да она только листьями шуршит в руках, вырывается да с ветром резвым в даль улетает, смеётся.
Попадали слуги царевы, рты пооткрывали да на руки друг друга поглядывают. Листья жёлтые в них да и только. Пришлось возвращаться к царю южному с пустыми руками да рассказывать про осень-проказницу! А в клетке лишь пару листиков жёлтых лежат.
Так и осталась Осень в средней полосе жить-поживать да леса украшать!
И я там была, по полям, по лесам листьями шуршала, да от слуг улетала!
Анна Ильина
Ни зла, ни добра —
Только случай всем правит,
Как шанс, что дарует Судьба.
Случайная прихоть событий меняет
Судьбу, в пользу зла, иль добра…
И осень, и лето шагают под руку,
Смеясь над холодной зимой…
И, прихотью этих весёлых подружек,
День каждый стать может весной.
Давным-давно, во времена, когда рассвет встречался закатом так часто, что ночь не успевала вступить в свои права, в кольце древних гор существовали четыре сказочных королевства. Их народ – был братьями, но были также не похожи, как не схожи с собой лёд и пламень…
Ближе к самым высоким пикам гор простёрлось королевство белых снегов. Там вольно гуляли холодные ветры, сверкали в танце пушистые снежинки, примеряли белые шапки высокие деревья, а в ледяных чертогах жил суровый, но справедливый Повелитель Севера. Ни дождю, ни цветам не было места в пределах его власти…
По соседству расположилось королевство, где Царица-Весна дарила своему народу ласку и тепло. Леса этого края радовали глаз зелёной дымкой нежной листвы, сонно гудели мохнатые шмели и на чёрной земле пробивались робкие росточки первоцветов. В пьянящем воздухе разливался аромат свежести, а небо было чистым и высоким.
Третье королевство было жарким и солнечным. Правил им Король Лето, юный, весёлый и задорный мальчишка. Легко жилось народу среди зелёных дубрав и ароматных цветочных полян, тёплое море манило своими искристыми водами, а в небесах порхали райские птицы и яркие бабочки.
Принцессе-Осени досталось самое богатое королевство… Оно было щедрым, так как на деревьях висели спелые плоды, лес был полон грибов, золотилась, подобно монетам, жёлтая листва. Спокойствие и умиротворение царили в границах Осени, не мешали даже яркие наряды клёнов и слёзы хрустальных дождей, что оплакивали небесные рассветы.
Мирно жили все четыре королевства, не нарушая границ друг друга. Каждый из правителей достойно управлял своим народом и все были счастливы.
А вот за горами… За острыми пиками царила вечная тьма. В чёрном замке, среди холода и мрака, жила злая Чёрная королева со своим сыном. Принц был страшен ликом, суров норовом и завистлив. Ни одна девушка не могла стать его невестой, так как королева-мать изгнала всех прелестных и юных женщин из замка. И так бы и жили они, строя козни сами себе, но, на беду, принц во сне увидел, как танцует среди золотых деревьев принцесса Осень. Не коснулась чёрного сердца любовь, но жажда обладания сжигала изнутри…
Потеряв покой и сон, направили Чёрные правители стай ворон во все стороны, чтобы сыскали те красавицу и принесли её на крыльях в мрачный край, пусть покорится она власти зла, пусть померкнут её рыжие кудри и навсегда исчезнет улыбка!
Во все четыре королевства прилетели гонцы, и объединились соседи перед злой силой, чтобы не отдать юную принцессу в плен. Ни с чем вернулись птицы в чёрный замок, и обозлённая королева решила извести всех правителей: Осень хотела она поработить и лишить красоты, а трёх её соседей сначала изуродовать, а потом, сокрушив горы, смести с лица земли, напустив вечную тьму. Заварила королева в большом котле ядовитое зелье. Семь дней и семь ночей она читала самые страшные свои заклинания из чёрного гримуара, а на восьмую ночь – пришло время действовать. Созвала королева птиц – верных слуг своих, и велела полить этим страшным варевом с небес весь край за горами. Но не знала злая правительница, что в её стае недавно родился белый воронёнок, которого все обижали и клевали его чёрные родичи, от которых прятался он среди горных пиков, залетая к добродушным свои соседям… Увидав над горами чёрное войско с зельем, прячась под листвой старого дуба, пробрался воронёнок к котлу с варевом, и, выдернув своё белое пёрышко, бросил незаметно его в зелье. Вскипел котёл, только не было поблизости королевы, чтобы заметить это…
Разлилось зелье с неба, но не уничтожило благоденствующий край, а только сделало всех правителе невидимыми, да чёрные капли, смешавшись с росой на травах, смогли нарушить границы королевств… Теперь и зимой вдруг нагрянет оттепель, и в летнем королевстве вдруг начнут сохнуть да опадать листья с деревьев, а там, где раньше царила Весна – вдруг задуют студёные ветры, да наметёт сугробов… А Осень? Осень соединила в себе всё, чем богат был край: и летнюю жару, и первые снежинки, и тоненькие росточки весенних трав… И каждому королевству суждено править теперь не вечно, а всего три месяца. А дуб, под которым прятался смелый воронёнок, поёт каждый вечер колыбельную принцессе, которую спасло чудо.
Не сгоняй ты, ветер, тучи в небесах!Не буди принцессу, грезится ей в снахЗолото деревьев, солнышка лучи…Не гуди ты, ветер, лучше помолчи!Спи, моя принцесса, спи до сентября!Сон твой охраняют вьюги февраля,Снежную перину наметёт зима,Спи, моя принцесса, спят вокруг дома…Я за лето ярких соберу цветов,Их букет поставлю на подушку снов…Не страшны нам ночи чёрные глаза —Спи, моя принцесса, прочь уйдёт гроза.На тебя накинет яркий шёлк закат,Над осенней нивой листья закружат…Спи, моя принцесса, сладких снов тебе,Пусть в ночи играет ветер на трубе!Анна Осипова (Анна Клещ)
Как Осень сама собой стала
Хоровод времён,
Четырех имён,
Каждое черёд
Ждёт.
В стародавние времена жили Государь Год и Государыня Время. И было у них три дочери, три красавицы – старшенькая Зима, средненькая Весна и младшенькая Лето.
Зима, горделивая и холодная, носила белоснежные снега и искрящиеся на солнце ледяные самоцветы. Всем зверям лесным дарила тёплые шубки, укутывала спящую землю пушистыми сугробами. Только неуютно оказалось с ней жить, уж больно она задавалась, что первая у матери да отца на свет появилась.
Поэтому и ссорилась с ней средненькая сестра Весна, да так и норовила снежный пух на солнышко вешнее вынести да растопить. Баловница была Весна, да и ветрена. То примется с птицами песни распевать, первоцветы по сугробам высаживать, да медведя из берлоги за лапу тянуть. То насупится, пригорюнится и моросит мелким дождиком неделю подряд, грязищу разведёт – в дом не войдёшь. Но всё-таки любили её и родители, и сёстры за ласковый взгляд да звонкие песни.
А младшенькая Лето тоже непоседой уродилась. Но уж на что хозяйственная: то в лес убежит – грибов да ягод принесёт, то в сад – с наливными яблочками воротится, то в огород – огурцы, да помидоры, да лучок – только и успевай салаты рубить. А уж как любила по полям гулять – там у неё рожь стелется, тут овёс колосится. И везде-то у неё цветы – то васильки голубоглазые, то маки алые, а уж ромашек с одуванчиками – и счёту нет.
И вот однажды сообщили родители, что скоро у них и четвёртая сестричка появится, да уже и имя ей мать с отцом придумали такое напевное – Осень. Обрадовались девушки, стали думать да гадать, на кого из них сестричка похожей вырастет.
Долго ли, коротко ли, появилась на свет Осень. Прибежали Зима, Весна и Лето на сестру смотреть, поглядели – да пригорюнились. Ждали они девочку-красавицу, а народилось чудо-юдо какое-то – лежит она в люльке вся тощая, голая, лицо сморщенное, глазки серые да мутные, и плачет надрывается, холодными слезами пелёнки поливает. Да только увидали они, как мать с отцом малютке радуются, целуют её да смеются, ласково по имени зовут, и решили, виду не подавать, тоже стали смеяться да в ладоши хлопать – сестру свою встречать.
Ни день, ни неделя пролетели – подросла Осень, да только ни краше, ни добрее не стала. Сидит всё одна день-деньской в тереме, хмурая да серая, ни песенки не споёт, ни добрым взглядом не посмотрит, а только плачет да ногами по полу громыхает.
Только вот случилось Государю с Государыней уехать по делам важным, и наказали они дочерям старшим за Осенью приглядывать – каждой в свой черёд.
В первый месяц взялась с ней Лето сидеть. Да только где же ей усидеть на месте! Стала Лето уговаривать сестрёнку выйти с ней на воздух да погулять, обещала ей подарки богатые. Хитро прищурилась Осень, подумала, да и согласилась. Подхватила Лето сестричку, да и побежала с ней по своим обычным делам – в лес, в поле, в огород. Только вот диво, и Осени в новых местах так понравилось, что подобрела она, заулыбалась на солнышке. А Лето по щедрости своей много ей подарков оставила – и крепких грибочков ей отсыпала, и тыкв золотых, и морковки со свёклою – они в земле росли, им осенние слёзы только в рост да на пользу пошли. После первого месяца – стала Осень краше, надела рябиновые серьги да бусы, и так ей понравились золотые листья, что вся она в жёлтые да оранжевые шелка нарядилась.
Во второй месяц – пришла к Осени Весна. И тоже её позвала с собой по делам: как раз у неё цветочная посевная начиналась. Да только заупрямилась Осень – зачем ей куда-то идти, раз она уже и так вся в золоте. Но Весна не отступала – разве только золотом можно всех удивить? Да и пусто у Осени в тереме, а если повсюду цветы расставить – так сразу и гостей позвать не стыдно. Поддалась Осень на уговоры, нарядилась в лучшее платье и пошла вместе с Весной. Ах, как же приглянулись ей цветы Весенние – не боялись они её нрава холодного, не вяли от её дыхания как маки да колокольчики летние. Помогла Весна ей отыскать цветы к теплу неприхотливые, да чтобы ещё и цвели ярко-празднично. Вернулась Осень домой с целой охапкой хризантем, георгинов да настурций. Украсила свою комнату и ещё веселее стала.
На третий месяц постучалась к ней Зима, да только заходить не стала, уж очень боялась цветы да плоды осенние заморозить. Не захотела Осень с ней идти, не любила она Зиму за глаза её холодные, даже плакать принялась. Но и Зима пообещала ей подарки царские – белоснежные простыни, пуховые перины, да меховые шапки с рукавичками. Решила Осень, что и эти подарки ей пригодятся. И вот отправились они вдвоём по Зимним делам: там надо речку льдом сковать, тут снежком берлогу укрыть, да позёмку по дороге пустить – ишь летит – залюбуешься. Полюбился Осени белый пушистый снежок, что легко танцует снежинками на ветру. Подарила ей Зима всё, что обещала, но наказала ей раньше срока Зимние дары из сундучка не доставать, пока не наиграется она с летними да весенними вдоволь.
Вот и родители возвратились – и не узнали свою меньшую дочь. Стала она красавицей писаной – всё лучшее взяла она от своих сестёр: от Лета – щедрость да изобильность, от Весны – яркость да ласку тёплых дней, от Зимы – умение всё прибрать, снегом укрыть да украсить.
Стали дочери-красавицы родителей обнимать-целовать, накормили их досыта, рассказали, как они без них жили-поживали, а когда Государь и Государыня на покой отправились – стали они хоровод водить да колыбельную петь: