Паранормы-2. Незримая пуля

Глава 3

В осаде

Этот небольшой клочок земли на краю парка «Лосиный Остров» площадью в один гектар был отделён от лесного массива проволочной изгородью и поясом хвойных деревьев – сосен, елей и лиственниц, поэтому редко кому из посетителей парка удавалось рассмотреть стоящие на берегу ручья три строения: одно трёхэтажное, новое, обнесённое решёткой и башенками 5G-комплексов, и два поменьше, одноэтажные, накрытые десятиметровыми пластинчатыми шарами белого цвета. Лишь эти шары, скрывающие антенны спутниковой связи, и указывали на скрытую деятельность этих строений, не вязавшуюся с буколическим пейзажем и мирной жизнью леса. Да и видны они были только с воздуха да со спутника, если кого-то вдруг заинтересовал бы этот уголок природы. Но знали о существовании Филиала русского космогонического общества (РКО, под этим названием он был известен московским властям) лишь отдельные сотрудники российских спецслужб, осуществляющие контроль данной территории.

На самом деле в этих зданиях расположилось хозяйство Главного разведуправления Минобороны России, куда пару дней назад и переехало подразделение «Призрак».

Конечно, даже среди своих «Призрак» вынужден был шифроваться, представляясь как информационное крыло ГРУ. Ему было передано одно из одноэтажных строений, обладавших секретным подвалом, в котором находился комплекс подземных отсеков и блоков, углубившихся в землю на полсотни метров. Комплекс имел тренировочные залы, бассейн и учебные аудитории, не считая аппаратуры связи со всеми руководителями и родственными организациями, а также арсенал. Хотя главным оружием «Призрака» были слиперы – люди, наделённые от природы способностью психоэнергетически вселяться в других людей и диктовать им свою волю.

После известных событий с атакой на «Призрак» межгосударственной структуры «Комитет 300», которую в России курировал Долгий, командир секретного подразделения Сивков и руководитель службы безопасности Дубинин погибли, и теперь командовал парадом полковник Ланин, бывший глава разведки «Призрака».

Так как деятельность этого подразделения ГРУ официально подпадала под статью Конституции о запрете существования на территории России военизированных формирований, в открытую искать замену погибшим Ланин не мог, поэтому остановился на заместителях того и другого. Сам он остался руководить «Призраком», взяв псевдо Полковник, а заместителем назначил бывшего зама Сивкова полковника Веретенникова Сергея Павловича. Начальником же службы безопасности стал майор Хвощёв Пётр Данилович, неплохо проявивший себя во время последних событий.

Пятого октября все руководители подразделений «Призрака» собрались в кабинете Ланина на первом этаже флигеля, накрытого белым шаром комплекса связи. Всего вокруг и напротив стола владельца кабинета разместились семь человек, в том числе командир отряда спецназа Виктор Боков. Капитану исполнилось двадцать семь лет, действовал он надёжно, решал поставленные задачи быстро и в дальнейшем претендовал на вхождение в руководство «Призрака».

– Прошу почтить память наших погибших товарищей минутой молчания, – объявил Ланин, поднимаясь с места.

Встали и гости.

Минута прошла.

– В таком формате мы собираемся последний раз, – сказал Ланин, невысокий, с интеллигентным лицом учителя истории. Трудно было предположить в этом человеке наличие стальной воли, решительности и быстрого ума, но именно таким и должен был быть руководитель разведки, обладающий секретной информацией обо всех крупных чиновниках в стране, определяющих нынешнюю либерально-монетарную политику, и великолепно ориентирующийся как во внешних, так и во внутренних делах государства.

Присутствующие промолчали, и Ланин добавил:

– Новые вызовы требуют применения новых технологий защиты секретности нашей работы. Поэтому переходим на удалённые форматы и вижн-сопровождение.

– Облако, однако, – улыбнулся Хвощёв. Майор был экстравертом по жизни, вёл активный образ жизни (бегал на лыжах) и всегда находился в хорошей физической форме и деловом настроении.

Его реплика означала, что во всём мире теперь активно использовались нейросети и облачные технологии связи и обработки информации, тем более что впереди светило появление квантовых компьютеров, и он, как опытный айтишник, умел пользоваться новейшими разработками.

Ланин кивнул, но не отвлёкся.

– Уходим в подполье. Никакие контакты с бывшими коллегами любых контор не поддерживать. Это приказ. Вижн только через кодированные каналы. Пётр Данилович снабдит всех гаджетами.

По ряду сидящих прошло движение, однако никто из присутствующих не произнёс ни слова, что говорило о прекрасной сдержанности людей.

Термин «вижн» появился в ходу недавно, обозначая контур связи на базе очков с дополненной реальностью, и на улицах городов, не только в Европе, но и в России, всё чаще можно было увидеть бормочущих что-то себе под нос пешеходов (больше молодых) в очках.

Эпоха гигантских смартфонов размером с две ладони, по сути – мини-компьютеров с миллионом опций, постепенно уходила в прошлое. Их всё быстрее заменяли вижн-очки либо, пока ещё робко, импланты.

Сам Ланин предпочитал очки.

Хвощёв же в силу молодости и желаний не отставать от «прогресса» пользовался самыми современными технологическими новинками и, естественно, носил вшитый под кожу на виске молекулярный чип.

Видя, какое впечатление произвели на слушателей слова Ланина, майор добавил с неизменной улыбкой:

– Если что – могу порекомендовать спеца на вживление фитюльки. Это не больно, минутное дело. Зато всегда будем на связи.

И снова никто из присутствующих ему не ответил. «Призрак» являлся не просто тайным подразделением для проведения специальных операций, но очень опасным инструментом, попади он в руки криминальных структур. И руководили им закалённые жизнью бойцы, полностью отвечающие парадигме «Родину защищать».

Ланин, как никто другой, знал, что дала России «революция гидности» – распад Советского Союза, так как много лет преподавал историю новейшего периода страны в МГУ и обладал исключительной, в том числе секретной информацией. «Призрак» и был создан не в последнюю очередь для борьбы с внутренними врагами и предателями России, окопавшимися в правительстве и Государственной думе, обладавшими гигантскими информационными и финансовыми ресурсами. Тридцать с лишним лет оголтелой, развращающей души людей, особенно молодёжи, пропаганды «свободы личности» превратили народ в соглашательское стадо, легко поддающееся контролю. Недаром люди перестали говорить «я сделаю», заменив этот слоган другими – «подумаю» или «я попробую». Именно благодаря льющейся с экранов ТВ и Сети информационной грязи, возводящей вседозволенность в доблесть, и стали жить в стране, в которой всегда были востребованы справедливость и правда, лозунги примитивизации культуры, сведение её к «инсталляциям гендерного равенства и торжества либеральных свобод», душащих воображение ребёнка и стимулирующих молодых людей на потребление готовой информационной жвачки под видом «увлекательнейших компьютерных игр».

– Как долго мы будем сидеть в подполье? – спросил озадаченный повисшей паузой майор Бурыга, руководитель службы снабжения.

– Изменим формат, как только обнаружим забугорные щупальца в КЗО, – ответил Ланин. – А они, к сожалению, остались, что грозит нам новыми провалами. Долгий в коме и вряд ли выйдет из клиники здоровым. Да и не нужен он «трёхсотке» здоровым, завалив операцию с зомбированием президента. Но вместо него наверняка остался его зам, и чем быстрее мы определим личность нового Смотрящего, тем лучше.

– Президент здоров?

Ланин перевёл взгляд на Хвощёва.

– По нашим данным, – сказал майор, – с ним всё в порядке. Напуган, всё-таки охрана его, по сути, подставила, и требует тщательного расследования. Боюсь, претензии к директору ФСБ будут существенными.

– Это его проблемы, – пробурчал Курчинский, заведующий лабораторией в Королёве, – а не наши.

– А как чувствуют себя слиперы?

– Нормально, настроение боевое. Им инкриминировалось лишь несанкционированное проникновение в рабочий кабинет президента, но мы решили перестраховаться. А-2 показала себя в полной красе, легко вытащив новенького из камеры. Охрана опомнилась только после того, как оба вышли за ворота тюрьмы. План «Перехват», как всегда, не сработал.

– Им потребуется реабилитация?

– Лучше спросить у них самих, но по моим ощущениям, слиперы в форме.

– Это хорошо. – Веретенников посмотрел на хозяина кабинета. – Нам надо срочно провернуть три операции из плана, спущенного стратегами КЗО. Мы начинаем опаздывать.

– План будем корректировать, – сказал Ланин. – В первую очередь предстоит определить предателя в КЗО. Контрразведке придётся встать на уши и вычислить «крота».

Взгляды присутствующих скрестились на лице Ивана Ильича Шапошникова, полковника Минобороны, год назад ушедшего в отставку с должности заместителя командующего ССО ГРУ. Этот шестидесятилетний человек был настолько тих и незаметен, что как бы исчезал в компании, никогда не участвуя ни в каких дискуссиях. По физическим данным он походил на самого Ланина, будучи малого роста и хлипкого сложения. Про таких принято говорить – тише воды ниже травы. Но специалистом он являлся отменным, обладая сорокалетним опытом работы в спецслужбах, и от его внимания не ускользала ни одна мелочь в области осуществления его деятельности.

– У меня уже есть разработка, – сказал Шапошников, исподлобья глянув на Ланина. – Но потребуется участие слиперов.

– Решим, – сказал Валерий Леонидович. – Что касается плана, то, повторяю, его придётся корректировать, так как мы действительно не успеваем реагировать на рост акций, запланированных сверху. Давайте пройдёмся по плану и расставим приоритеты. Будьте добры, Сергей Павлович.

Веретенников раскрыл лежащий перед ним на столе ноутбук.

– Внешний контур: Китай, Турция, Норвегия, Украина. По последней: готовится провокация СБУ с нападением на главу российской дипломатической миссии Иванова. Надо пресечь в зародыше, чтобы по их ТВ выступил сам директор СБУ. По Китаю: их крутой миллиардер Лю Синпинь, спонсирующий президента Китая, объявил о покупке им острова на Амуре, и помешать сделке может только прямой «засос» этого наглого товарища. Который, кстати, намеревается также купить в Сибири золотоносный рудник.

– А я бы по этому делу предъявил претензии нашему суперкреативному правительству, – сказал Бурыга, – которое внезапно разрешило китайцам добывать наше золото. Развитие торговых отношений дело нужное, но не в ущерб же интересам страны? А тут налицо предательство. После скандала с тайной заготовкой леса в Хабаровском крае и продаже его тем же китайцам, несмотря на закон, запрещающий это делать и вступивший в силу год назад, чиновники спокойно продолжают торговать нашими природными ресурсами. Попомните моё слово: китайские миллиардеры так интенсивно скупают земли и компании по всему миру, что лет через двадцать вся Земля будет принадлежать Китаю.

По лицам собравшихся промелькнула улыбка. Все знали пристрастное отношение полковника к китайским «братьям и партнёрам», порождённое многолетними контактами с ними, легко предающими компаньонов и не гнушавшимися обыкновенным воровством, что это стало уже притчей во языцех.

– С Китаем понятно, – кивнул Веретенников. – Мы на подхвате, но основную работу по этому направлению пусть ведут МИД и ФСБ. Теперь Турция: их так называемые янычары плаща и кинжала уже вовсю окопались в Сирии, Карабахе, в Крыму и Азербайджане, проводя политику возрождения Великого Тюркестана. Особенно опасен визирь султана Хакан Фидан, глава национальной разведки МИТ[1]. Вот его и следует зомбировать.

– Не согласен, – качнул головой Хвощёв. – Уберём Фидана – появится новый визирь с теми же полномочиями. Корректировать надо самого президента Турции.

Снова по лицам присутствующих пробежали улыбки.

– Вряд ли наши стратеги согласятся с твоим мнением, – сказал Бурыга с огорчением. – Хотя я с тобой полностью согласен.

– К сожалению, нас к Эрдогану не подпустят и на пушечный выстрел, – вздохнул Веретенников. – А слиперы не могут работать дистанционно, с экрана, для вселения им нужен прямой визуальный контакт с клиентом. Идём дальше, Норвегия. Высокие сферы трогать не будем, чтобы не отнимать хлеб у чекистов и мидовцев. А вот проблему норвежской ювенальной юстиции и опеки решать надо, это уже чистое гестапо за гранью добра и зла по отношению к людям, и особенно – к русским. Ювенальное правосудие там отправляет детская правозащитная организация «Барневари», и такого чудовищного произвола нет ни в одном государстве мира.

– У нас она тоже поднимает голову, – сказал Шапошников. – Совсем недавно мы решали проблему с нашими законодателями, пошедшими на поводу «защитницы детских прав» Оксаны Пушкиной. Хорошо, что мы успели отвести беду, и законопроект удалось отклонить.

– Надолго ли, – поморщился Бурыга. – Эти леди-нелюди не успокоились и продолжают подкоп под наш культурный код.

– Достаточно вспомнить инцидент на прошлой неделе, – продолжал Веретенников, – когда «Барневари» отняла у русской матери троих детей. А всего за последние пять лет органы опеки Норвегии отобрали у родителей более двадцати тысяч детей! Из них почти половину – у российских матерей и отцов.

– Вот кого я бы замочил в первую очередь, – с улыбкой признался Хвощёв, – так это президента Норвегии. Плюс главу их юстиции. Плюс…

– Остынь, майор, – покачал пальцем Ланин. – Иначе придётся мочить половину жителей планеты. Надо работать тоньше и на перспективу. Одной коррекцией той же Пушкиной позитивного результата добиться невозможно, на её место придёт такая же Оксана, обслуживающая спецслужбы Европы.

– Но ведь мы, по сути, являемся подразделением МЧС, то есть последней инстанцией в процессе воспитания людей, дальше – только высшая мера. Пусть о других методах воспитания заботятся соответствующие законодательные и прочие структуры.

– Наше ремесло – восстановление божественного порядка, – проворчал Веретенников. – Мы последний оплот справедливости в этом мире и должны пройтись по краю и не потерять главное – душу народа.

– Давайте не будем философствовать, – ровным голосом сказал Ланин. – Попусту теряем время. Предлагаю обсудить внутренние проблемы.

– Их гораздо больше. – Веретенников поелозил пальцами по клавиатуре. – Нам поступили двадцать две заявки от руководства КЗО. И почти все требуют немедленного решения. Есть задачи точечного вмешательства, но появились и заботы глобального масштаба. К первым относятся коррекции отдельных руководителей на высоких постах. Это в первую очередь глава Нацбанка Сухезадов, отдавший негласный приказ вложить два миллиарда долларов в ценные бумаги США. Фактически – отдать деньги врагам России! Что не лезет ни в какие ворота! Они нам санкции, мы им с благодарностью золото на блюдечке. К тому же банк тихой сапой готовит деноминацию рубля и полный переход расчётов на безнал, даже в торговле, чтобы потом спокойно контролировать все денежные потоки России. А как вам заявление этого господина о том, что цены в России растут, оказывается, от избытка денег у населения! Сколько можно терпеть?

– Откуда это известно – про безнал? – поинтересовался Бурыга.

– Наш информатор, – Веретенников криво усмехнулся, – директор ФСБ. Далее – глава Объединенной авиакорпорации Бурдюк, бывший министр обороны, который, как оказалось, такой выдающийся «успешный менеджер», что не тонет ни при каких обстоятельствах. Представляете, какая у него крыша? А между тем им задумано ни много ни мало уничтожение авиаразработчиков сразу четырёх знаменитых российских фирм: «Сухой», «Туполев», «Иркут» и «МиГ», с переездом конструкторских бюро из Москвы на заводы. Разумеется, ради благих намерений «улучшения» качества авиастроения. Ну и наконец, назрела необходимость смены директора НИФИ Набиева. Надеюсь, кто он и что делает, объяснять не надо?

По взглядам коллег можно было смело судить, что дополнительной информации им не требуется. Все знали, что собой представляет этот молодой человек (ему исполнилось всего двадцать семь лет), заменивший директора Научно-исследовательского финансового института не менее одиозного Владимира Назарова, прозванного в соцсетях «шелупонью».

Как и его предшественник, Набиев (тоже Владимир) не раз выступал с речами в тех же соцсетях и не боялся высказывать своё мнение, опираясь на связи с внутренними врагами России, либеральное крыло которых по-прежнему имело влияние на правительство и на президента. Набиев неоднократно высказывался о том, что капитализм и конкуренция являются единственными двигателями прогресса, добавляя абсолютно неверные утверждения о «росте равенства во всём мире» на фоне углубления неравенства богатых и бедных. Ему же принадлежали такие перлы, как «снижающаяся актуальность пенсии и скорый переход пенсионеров на личные сбережения». Известна была и его главная мечта всей жизни – свернуть социальную поддержку россиян до нуля, ради, конечно же, улучшения их жизни. И этот человек занимал должность директора института, чьими рекомендациями руководствовалось Министерство финансов России! Человек, воспевающий настоящий геноцид и социальный каннибализм! Человек, предвещающий «смерть социальных государств», и в первую очередь – России!

– Согласен! – мрачно сказал Бурыга. – Убрать, и всё.

Остальные отделались кивками.

– Убрать просто, – возразил Шапошников. – Но проблему это не решит. Нужно откорректировать ему мозги так, чтобы он сменил стратегию института. А это уже задача посложней.

– Тем не менее задача поставлена, и её надо решать. Она не такая сложная, как другие. А их предостаточно. На очереди работа с Центробанком, антироссийская деятельность которого зашкаливает и видна невооружённым глазом. Затем надо взяться за Сбербанк, президент которого является нашим главным противником на сегодняшний день. Сменим Оскара – создадим прецедент ротации таких мощных фигур, от которых по-настоящему зависит судьба России.

– Он действует не один, а подчиняется Смотрящему, – сказал Бурыга. – Нужно понаблюдать за ним. Новый Смотрящий наверняка свяжется с господином Оскаром для выработки плана действий.

– Этим мы уже занимаемся, – сказал Хвощёв.

– Кроме правки этих структур, возникла нужда в коррекции таких важных кластеров как правительство. Как минимум требуют замены два министра: промышленности и торговли Манторов, самый настоящий кардинал чёрных и серых схем госзакупок, пляшущий под дудку зарубежных «реформаторов» и вчистую обыгрывающий премьера и президента, и министр финансов. Мы уже обговаривали планы их коррекции, и повторяться нет нужды.