Марго

Глава 7

Все это ты заслужила

Марго прежде не увлекалась игрой в тройках, но Тимофея и Ирину нисколько не смущала ее неопытность.

– Это для твоих туфелек, – сказала Ирина, протягивая ей пачку влажных салфеток. – Я хочу, чтобы ты сходила за ними, протерла подошвы и вернулась сюда в них.

– Да, госпожа.

Войдя в гостиную с высоко поднятой головой, Марго поняла, что Ирина переместилась на позицию зрителя. Тимофей, напротив, был рядом, с небольшим стеком в руках.

– Хорошая девочка, – сказал он бесстрастно, скользнув взглядом по фигуре Марго. – Тебе идут каблучки. Выйди сюда, на свет.

Поставив Марго на середину комнаты, он обошел ее кругом, изучая со всех сторон.

– Не могу решить, какая часть тебя более красива. Ты как сама думаешь?

– Я не думала об этом.

– Не смей лгать нам, – сказала внезапно Ирина. – Или ты хочешь быть наказанной?

– Нет, госпожа, не хочу.

– Хм. Вторая ложь за одну минуту. Тим, ты заметил?

– Я все заметил. Марго, наклонись над диваном.

У Марго пересохло во рту. Она давно не играла с такими опытными людьми и забыла, как это ощущается, когда все делается настолько прямо и откровенно. Растерянно повернувшись к дивану, она расставила ноги чуть пошире и наклонилась, упираясь руками в сидение. Ее щеки загорелись – Тимофей стоял прямо за ее спиной и теперь мог любоваться отличным видом на ее ноги и ягодицы.

– Ты в порядке, малыш? – негромко спросил Тимофей.

– Да, господин, – ответила Марго, постаравшись расслабиться.

Приблизившись, он погладил по ягодицам, и это теплое ласковое прикосновение немного успокаивало.

– Сколько шлепков ты хочешь? – негромко уточнил верхний.

– Я не…

– Неверный ответ, – перебил он, шлепнув стеком по ноге легким предупреждающим ударом, который заставил Марго вздрогнуть и зажмуриться.

– Осторожно, милая, – вкрадчиво продолжила Ирина, снова вклиниваясь в их беседу. – Если солжешь третий раз, придется наказать тебя. У меня куча летней обуви, которую нужно достать из коробок и протереть перед сезоном. Думаю, ты успеешь израсходовать эту пачку влажных салфеток, пока мы с Тимом выпьем по чашке кофе.

– Собираетесь ходить в летней обуви в апреле, госпожа? – хмыкнула Марго. – Похоже, вы больший оригинал, чем я дума… а!

Хлесткий удар стека по области над коленом заставил ее вскрикнуть и оборвать фразу. На глазах выступили слезы.

– Мне жаль, что пришлось это сделать, милая, – посуровевшим тоном сказал Тимофей после паузы. – Тебе придется извиниться прямо сейчас, или ты пойдешь чистить обувь.

– Простите меня, – послушно ответила она. – Этого больше не повторится.

– Конечно, не повторится, – прежним медовым голосом согласилась Ирина. – Ведь тебе необходимо было лишь раз испытать его терпение, верно?

Марго с шумом выдохнула и закрыла глаза, подумав, что на этот раз она действительно попала в опытные руки. Первым порывом было начать оправдываться, но, подумав секунду, она решила этого не делать.

– Вы правы. Мне нужно было узнать, как далеко вы позволите зайти, – признала она очевидное.

– Недалеко, малыш, не сомневайся, – с широкой улыбкой ласково сказал Тим. – Так сколько шлепков ты хотела получить?

– Десять.

– Хорошо. Ты их получишь и потом поблагодаришь меня, договорились?

– Да, господин.

Марго закрыла глаза, чтобы принять желанную, великолепную разогревающую порку. И она ни на секунду не разочаровала ее. Это было довольно ласково, но так замечательно с точки зрения выбора областей ударов, ритма и сопутствующих ласк спины левой рукой, что Марго невольно начала постанывать. Под конец она испытала такой острый приступ благодарности за наслаждение, что без малейшего сопротивления выполнила приказ встать на колени и поцеловать Тимофею обе ладони.

– А теперь я хочу, чтобы ты сказала нам, какая часть твоего тела самая красивая.

– Ноги.

– Они, действительно, прекрасны. Погладь их.

Приподнявшись и слегка раздвинув колени, Марго не спеша провела пальцами по своим ногам снизу вверх и обратно – сначала спереди, потом по бедрам, и еще раз, перед тем, как поднять робкий взгляд.

– А как насчет твоих ягодиц? – спросил он медленно, изучая ее попу так, словно впервые увидел. – Они тебе нравятся?

– Да, господин.

Марго залилась краской. Это была практика, которая крайне смущала и возбуждала ее – ласкать и демонстрировать себя до полного изнеможения.

– Тогда погладь их тоже. И покажи, – улыбнулся Тимофей.

К тому времени, когда она дошла до груди, Марго была красной до ушей. Ее нисколько не удивил приказ снять лифчик, но затем он внезапно сказал:

– Нет, не трогай грудь. Убери руки, нижняя.

Удивленно посмотрев на него, Марго невольно облизала пересохшие губы. Ее низ живота пульсировал от желания. Она была уверена, что ее ведут к тому, чтобы заставить мастурбировать, и, если пятнадцать минут назад эта мысль ее смущала, то теперь она не могла дождаться этого приказа – потому что все тело горело и болело от желания.

– Твое тело могу трогать только я. Ты готова попросить об этом?

Марго умоляюще посмотрела в глаза. Только не это. У нее и наедине с домом было плоховато с просьбами и мольбами. А при игре втроем – это настоящее испытание. Ведь Ирина могла и приревновать.

– Говори, нижняя, и говори правду о своих желаниях. Иначе я клянусь, ты сейчас пойдешь чистить обувь, – резко потребовала Ирина, наклонившись вперед.

Ее ноздри невольно раздулись от гнева. Сука. Ну что ж, раз так – получай.

– Я хочу, чтобы вы дотронулись до меня, – сказала она, умоляюще посмотрев на Тимофея.

– Теперь ползи. И предложи мне себя, – приказал он, отходя на несколько шагов.

Ползать на каблуках ей прежде не доводилось – оказалось, очень неудобно и неловко. Почувствовав себя неуклюжей и несчастной, она, вероятно, не совладала с лицом, потому что Тимофей внезапно улыбнулся, наклонился и поднял ее, осторожно обнимая:

– Спокойно. Воды хочешь?

– Да.

Марго внезапно поняла, что вот-вот расклеится. Она уже успела испугаться, и ей требовалось время, чтобы успокоиться. К счастью, Тимофей это прекрасно понял. Он погладил ее по спине, затем осторожно разжал объятия и протянул руку к кувшину с водой, который стоял на подоконнике. Марго взяла стакан, наблюдая за тем, как льется вода и остро чувствуя каждый миллиметр своего обнаженного незащищенного тела в опасной близости от этого мужчины.

– Ты очень красивая, милая, – сказал он, погладив ее по спине кончиками пальцев. – Если тебе нужна передышка, просто скажи.

– Я в порядке, – сказала Марго, поставив стакан. Она не могла поднять глаз, но чувствовала, что ей постепенно становится легче.

Тимофей помолчал несколько секунд, после чего задумчиво сказал:

– Нам нужно что-то делать с твоей привычкой лгать о своих мыслях и состоянии. Учти, что это у Ирины проблема с обувью. А у меня, например, масштаб забот посерьезнее. Хочешь знать, какой наказание я считаю идеальным для лгущей нижней?

– Нет, мой господин, не хочу.

– Называй меня мастером. И я, пожалуй, все же покажу тебе.

Взяв ее за руку, Тимофей повел в прихожую. По тому, как заинтересована была Ирина, направившись с ними следом, Марго поняла, что он импровизирует. Ее сердце ускорило ритм так, что стало трудно дышать.

– Что ты видишь на этом мониторе? – спросил он, указав на один из экранов, расположенных возле двери.

Марго уже обратила внимание на продвинутую систему безопасности в их квартире, когда ее отправили надевать туфли. Монитора у них было целых два – один попеременно показывал подъездную дверь и входную, второй – два автомобиля в гараже.

– Это ваши машины в гараже, мастер, – ответила она, все еще не понимая.

– Да, малыш, умница, – сказал он так радостно, словно Марго удалось решить сложную математическую задачу. – Одна машина чище другой, это автомобиль Ирины. А я не всегда успеваю заехать на мойку. Поэтому еще одно лживое слово – и отправлю тебя туда с ведром и тряпкой. С очень маленькой тряпкой. А чтобы мне не было скучно смотреть, ты будешь в одном нижнем белье. Понятно?

– Да, мастер, – прошептала она, тяжело дыша. Марго не знала, всерьез ли он угрожает, но проверять это не было ни малейшего желания.

Теперь она почти не сомневалась, что Ирина и Тимофей наводили о ней справки. Иначе как они узнали о ее пристрастии к бытовому рабству в качестве фетиша?

Да, она боялась, что кто-то может увидеть, но одна только фантазия о том, как она в наказание спускается в чужой гараж в одном белье, чтобы помыть машину, заставила ее испытать такой острый приступ возбуждения, что стало больно… и ноги почти перестали держать.

– Собираешься еще лгать мне? – спросил он, поймав ее взгляд, полный возбуждения и мольбы.

– Нет, мастер.

– Чего ты хочешь прямо сейчас?

– Чтобы вы меня трахнули.

– Не думаю, что ты это заслужила. У нас в гостиной грязные чашки. Ты разве предложила их убрать? Может, ты уже помыла посуду? – строго спросил он, глядя на нее так, словно обвинял в преступлении.

Выражение лица Марго стало сначала удивленным, а затем возбужденным и, наконец, искренне виноватым.

– Нет, мастер. Я этого не сделала, – еле слышно сказала она, опустив глаза. Ее щеки были пунцовыми, а низ живота изнывал от желания, которое уже превращалось в ноющую боль.

– Плохо, нижняя. Сними трусики и отправляйся делать уборку. Если мне понравится, как ты это делаешь, я, может, и трахну тебя.

Они вдвоем с Ириной здорово развлекались, пока Марго убирала чашки, протирала кофейный столик и мыла посуду.

– Мне кажется, на ее сосках будут отлично смотреться зажимы, – сказала Ирина.

Она сидела на диване прямо перед ней в то время как Тимофей стоял за спиной Марго, иногда касаясь ее рукой и гладя в разных местах так, что она едва не роняла посуду.

– Я думаю про анальный крюк, – сказал он, и Марго задела локтем вазу с цветами, едва успев поймать ее в последний момент.

– Хочу послушать ее крики, когда ты будешь трахать ее с этой штукой, – невозмутимо согласилась Ирина, когда они переместились на кухню.

Марго уронила ложку в раковину, и вздрогнула, когда она зазвенела.

– Раздвинь ноги пошире, нижняя, – приказала Ирина, подходя ближе, чтобы погладить ее по плечу очень нежными движениями – вверх-вниз. – Тим, ты заметил, какая милая у нее киска? Ее надо обязательно выпороть позже. Шире ножки, милая. Твоя задача – быть доступной.

– Обязательно, – улыбнулся Тимофей, просунул руку сзади, как только Марго развела ноги и стал ласкать ее клитор. – Ммм, она вся мокрая.

Вцепившись руками в край раковины, Марго стала тихонько постанывать. Делать вид, что она моет посуду, больше было невозможно. Но оказалось, что от нее ждали именно этого.

– Милая, ты не закончила с этой чашкой, – сказала Ирина. – Неужели ты хочешь все же отправиться в гараж вместо секса?

Пальцы Тимофея ритмично стимулировали ее так, что Марго с трудом могла дышать, стремительно приближаясь к оргазму. Но в тот момент, когда она готова была кончить, он убрал пальцы и строго сказал:

– Домой чашку, Марго.

С трудом сфокусировав взгляд, она закончила мыть чашку и повернулась к ним, тяжело дыша, переводя умоляющий взгляд с одного на другого. Она чувствовала, что уже готова умолять, но не знала, сработает ли это.

Но Тимофей уже и сам был готов продолжить. Он внезапно повернулся к Марго, взял за волосы чуть ниже затылка и наклонил над столом. Краем глаза она увидела, как он достает из кармана презерватив и вздохнула с облегчением. Ее киска болезненно пульсировала от желания получить член уже целую вечность, и она не знала, сколько еще может продержаться.

Мыслей в голове больше не было. В тот момент, когда он втиснулся в нее одним толчком, и ее вагина судорожно сжалась, обхватывая его, все тело взорвалось от удовольствия. Марго больше не контролировала свои стоны и движения – она царапала стол, активно двигалась вместе с ним и почти плакала, пока он трахал ее. И они оба кончили так быстро, что Ирина даже не успела пересечь кухню, чтобы понаблюдать за ними с более удобного места.

– Ты сладкое солнышко, милая, – чуть задыхаясь, прошептал Тимофей ей на ухо перед тем, как отпустить ее. – Следующий раз это будет гораздо дольше.

После душа Марго ублажала по очереди обоих – сначала Тимофея, чтобы позволил ей поухаживать за Ириной. Она предложила ему массаж ног, и он согласился, при условии, что она будет делать его голой. Затем Марго делала массаж Ирине и выполняла ее приказы, а затем эти двое затеяли новую длинную игру, о которой она поначалу даже не знала.

– Нам было очень хорошо с тобой, малыш. Оставайся на ночь, – предложила Ирина. – У нас есть гостевая спальня.

– Спасибо, я останусь, если вы правда не против, – кивнула Марго, удовлетворенно улыбаясь обоим. – Мне тоже было хорошо.

Тимофей исчез в душе, а Ирина помогла ей застелить постель в гостевой спальне. Марго переоделась в шелковую ночную рубашку, и, окинув ее взглядом, Ирина пожелала ей спокойной ночи с каким-то очень загадочным взглядом. Когда она ушла, Марго не успела даже залезть под одеяло, как на пороге появился Тимофей.

– Я что-то сделала не так? – встревоженно спросила она, едва оценив его взгляд, полный ярости и желания. Взгляд, который обычно появлялся только у верхних, жаждущих наказать сильно провинившуюся нижнюю.

– Мастер для тебя, нижняя, – ровным и очень тихим голосом поправил он. – Хотел поговорить без Ирины… по поводу того сабдропа в клубе.

– Вы ведь сказали, что все в порядке, мастер, – умоляюще пробормотала Марго, опустив глаза. Она все еще чувствовала вину.

Тимофей не спеша закрыл дверь в спальню и приблизился к ней – ее сердце заколотилось. Было понятно, что он настроен на долгое выяснение отношений, и одним разговором оно не ограничится.

– Потому что я думал, что переборщил с болью, – заметил он таким холодным голосом, что ей стало не по себе. – Но потом я понял, что ты тупо всю сессию думала о другом мужчине.

Ее щеки загорелись. Да, это был косяк с ее стороны. Огромный, огромный косяк.

– Я хотела объяснить… простите…

Нащупав за спиной кровать, Марго проворно залезла на нее и начала отползать, но Тимофей сделал шаг вперед и наступил коленом на постель, перехватил правой рукой оба запястья, подтаскивая ее к себе и ложась сверху:

– Как ты думаешь, насколько я был добр с тобой сегодня? По сравнению с тем, как я обычно играю? – тихо спросил он, наклоняясь к ее лицу так близко, что Марго ощутила запах его мятной зубной пасты, которой он только что почистил зубы на ночь.

– Я думаю, вы были очень добры, – медленно ответила Марго, испуганно глядя ему в глаза. Часть ее наблюдала за тем, как и что он делает и искренне восхищалась тем, как чисто и красиво он играет. Другая – была в ужасе, потому что верила и принимала все за чистую монету. Третья – до крайности возбуждена предвкушением. Даже самая неопытная нижняя догадалась бы, что сейчас ее будут жестко насиловать и унижать. И делать это будет человек, который любит и хорошо умеет это делать.

– Верно. Я могу доминировать гораздо злее, и ты сейчас в этом убедишься, – медленно сказал он, приподнимаясь, чтобы отпустить ее. – На колени, маленькая сучка. На пол. Ты вела себя очень, очень плохо.

Глава 8

Насколько тебе это нравится?

Если бы еще в начале прошлой недели кто-нибудь сказал ей, что на этой она будет буквально отползать домой после тематической ночи и в результате даже не сможет пойти на работу – Марго рассмеялась бы ему в лицо.

Она не прогуливала работу. Она больше даже не опаздывала – ни разу после того, как развелась и сменила место. Она стала новым человеком. Ответственным, незаменимым работником, полным рвения – таким, который получал премии за достижения едва ли не каждый квартал. А в прошлом году ее даже повысили, и Марго впервые в жизни заняла руководящую должность. Теперь она была уверена, что могла расти и дальше. И последнее, что входило в ее планы – такие вот прогулы.

Пока она ехала домой в такси, она успела испытать два сильнейших приступа стыда – первый, когда написала своей начальнице, что простудилась. Второй, когда получила теплые пожелания о выздоровлении и просьбу не выходить на работу, пока не выздоровеет окончательно. Сначала Марго не поняла этого сообщения, а потом таксист сделал новости погромче.

Там, как и всю неделю до этого, говорили только о новом коронавирусе и возможном введении карантина. И вдруг до нее дошло – она придумала очень глупую отговорку. Завтра надо подменить одно вранье другим и сказать, что у нее был приступ аллергии. Иначе ей придется отсиживаться дома минимум три дня, чтобы все выглядело правдоподобно, ведь ее начальница ужасно мнительная и будет ходить за ней по пятам, разглядывая несуществующие симптомы.

Счастье, что на работе никак не могли узнать настоящих причин прогула, которые заключались в том, что Марго спала всего два часа за ночь, ее губы выглядели бесстыдно опухшими и к тому же она не могла нормально ходить. Но как бы Марго ни было стыдно, она нисколько не жалела.

Эта ночь относилась к числу тех особенных воспоминаний, которые она будет лелеять на старости лет. Она возбуждалась снова, едва вспомнив о том, что Тимофей делал с ней в финале.

Поставив ее на колени, он снял пояс своего халата и связал ей руки за спиной. И начал медленно насиловать ее рот, удерживая за волосы так, что она совсем ничего не могла контролировать. Иногда он давал ей вздохнуть – но лишь потому, что хотел от нее более активной работы языком. Марго боялась, что он забудется и начнет осыпать ее оскорблениями, как это часто делали мужчины во время принудительного минета. Но Тимофей помнил о ее табу, и на словах оставался нежным, хоть и слегка насмешливым.

И контраст между этими нежными словами и его жесткими действиями доводил ее до безумия. Даже когда стало больно в горле после того, как он ускорил движения, даже когда слезы текли по всему лицу, Марго хотела больше. И Тимофей, словно услышав ее мысли, внезапно оставил в покое ее измученный рот, поставил в коленно-локтевую и отшлепал ладонью до криков.

Развязав ее руки и заставив лечь на спину, он лег сверху, разглядывая ее с довольной улыбкой. Марго знала, как она выглядит в этот момент – слезы по всему лицу, спутанные волосы, красные распухшие губы. И его довольная улыбка одновременно злила и возбуждала ее, особенно когда он прижал ее локти и одним резким движением втиснулся в нее, двигаясь внутри так грубо, что она снова начала издавать непроизвольные крики.

– Хорошенькая изнасилованная заплаканная нижняя, – задыхаясь прошептал он ей на ухо. – Насколько тебе нравится такой быть?

На все сто. Ей очень нравилось быть такой в руках опытного мастера. И она хотела бы переживать это снова и снова. Единственное, чего Марго предпочла бы не переживать снова и даже не слышать – так это разговора на кухне, который произошел между Тимофеем и Ириной утром.

Они вели его, не зная, что она уже проснулась, но даже если бы знали, вряд ли стали бы понижать голоса. Ведь в их беседе не было ничего предосудительного. Они не сплетничали и не ссорились. Наоборот, они наперебой хвалили ее и делились друг с другом ощущениями.

А потом, слегка понизив голос, Ирина сказала Тимофею: «Я люблю тебя. Обожаю за то, что с тобой такое возможно». И он ответил: «Я тебя тоже».

В этот самый момент она поняла, что схватывает горло и поспешила в ванную. Включив воду, Марго расплакалась. И ей стоило серьезного усилия не расклеиться, быстро прекратить рыдания и выйти к ним с сияющей улыбкой. За утренним кофе они веселились и вместе придумали не меньше десяти шуток по тому поводу, что все они выглядят слишком помятыми для работы, и каждому придется так или иначе пересмотреть планы на день.

Это было и правда весело, но выйдя за порог их квартиры, она уже знала, что вряд ли когда-нибудь вернется сюда. Потому что она на самом деле не нужна им. А еще потому, что ночью все выглядело так, как будто они ревновали друг к другу, и это было приятно. Когда утром она поняла, что ошибалась, это почему-то причинило ужасную боль.

Возможно, она просто завистница?

Возможно, ей очень нужны были приступы стыда по поводу прогула, чтобы не испытывать куда более кошмарного стыда за то, каким ужасным человеком она стала. Таким, который вчера в середине ночи позволил себе пару минут помечтать о том, чтобы Тимофей бросил Ирину и начал отношения с ней.

Марго знала, что такие мысли приходили ей в голову лишь потому, что Артем так и не пригласил ее на второе свидание. Она старалась не признаваться себе в том, что ждет этого каждый час, каждую минуту каждого дня с тех самых пор, как ушла из его квартиры, пока он спал. И она дождалась нескольких сообщений от него, но не приглашения. Все, что он до сих пор присылал – это шутки и смайлики.

Уже дома, забираясь в постель, чтобы выспаться, пока Майя в школе, Марго не удержалась от того, чтобы проверить переписку с Артемом на предмет новых сообщений и еще больше расстроилась, обнаружив, что ничего нового от него нет.

Отложив телефон, она прижала руку ко рту и вдруг поняла, что плачет. В выходные ей показалось, что у них с Артемом было что-то особенное, ей давно не было так хорошо. Так давно, что она забыла главное: после того, как бывает очень хорошо, становится плохо. Если, конечно, это хорошее не удается сохранить.

Марго плакала и невольно думала обо всех разочарованиях, которые постигали ее с мужчинами в жизни. О том, как она влюблялась и не получала ответа прежде, в детстве и юности. О том, что когда она получала ответ, мужчина в итоге оказывался не тем, за кого она принимала. О том, что ей, возможно, никогда не найти большего, чем приключений на одну ночь. Она одна. И останется в одиночестве до самой смерти.

Наплакавшись вволю, она отправилась в ванную и умылась, стараясь не смотреть в зеркало. В такие моменты ей было неловко перед самой собой – что такого случилось, что она вдруг рассыпалась? Ей просто надо поспать.

Вернувшись в кровать, она провела пальцем по экрану, чтобы поставить будильник, она заметила сообщение от нового абонента, которое висело без ответа со вчерашнего вечера. Увлеченная проверкой сообщений от Артема, прежде она его даже не видела. Незнакомый абонент оказался Ником. И он почему-то спрашивал, придет ли она в клуб в пятницу.

Удивленно уставившись на экран, Марго даже почувствовала, как сами собой поднимаются брови. Прежде второй владелец клуба никогда не писал ей. Они познакомились, пару раз пофлиртовали у бара – и на этом все. Теоретически ей было бы интересно поиграть с ним, практически у него была бешено ревнивая подружка, с которой не хотелось связываться.

Даже на камерной субботней вечеринке Марго старалась не смотреть в его сторону, хотя пару раз ловила на себе его взгляды. Он и сам не подошел, хотя там теоретически была возможность. Чего же он хочет теперь?

«Возможно», – ответила она и отложила телефон, пожав плечами.

Но перед тем, как Марго заснула, печальное выражение на ее лице сменилось загадочной улыбкой.

Артем.

По правде, он уже решил не писать ей больше. Красотка, секс-бомба, да еще и извращенка – явно неподходящая для него девушка.

Он не творческая личность, не белый воротничок, не бизнесмен. Обычный военный из федеральной охраны с ненормальным и непредсказуемым графиком. Он простой человек и ему подойдет самая простая нормальная девушка, которая будет работать, допустим, продавцом в магазине одежды.

Это может быть веселая хохотушка, страстная, но без лишних запросов. С нормальной внешностью – не такой, которая просится на обложку журнала. Эта девушка будет довольна простыми позами в постели, взаимным оральным сексом и не станет просить выпороть ее плетью вместо куни, а потом связать и трахать в те места, которые не было принято использовать для секса еще каких-нибудь лет двадцать назад.