Хомячок на лезвии 2
– Хватит играть как дети. – Я мысленно отдал команду сэвену прекращать вынюхивать расширяющиеся от отеля круги в надежде наткнуться на след Лали или енота. – Едем в Зеленую долину, и я спущу зверя. Если Лали где-то там, существует шанс, что сэвен ее почувствует. А может быть, и я сумею.
– Тоже будешь рыскать носом в землю? – «заинтересовался» Крыкс. Он опять превратился в то дурное недоразумение, которое показывает всем, пряча настоящего себя под этой маской. Интересно… почему? Так уверен, что Лали ничего серьезного не грозит? Или просто без маски он готов был показаться только мне, а Кобра настоящего таракана недостойна?
Из-за этого я не слишком уверенно посмотрел на женщину перед ответом, но все же пояснил:
– Не знаю, как происходит в этом мире, но в нашем между партнерами образуется обоюдная связь. Если ее укреплять, можно не только отслеживать местоположение друг друга, но и буквально читать чужую душу. А древние и вовсе способны сливаться в одно существо.
– Во всех мирах любовь одинакова, – пожала плечами Кобра и улыбнулась. Мы уже вышли из комнаты охраны, прошагали через холл и направились к антиграву.
– При чем тут любовь? – практически хором не поняли мы с Крыксом. Тот даже огрызок какого-то сухаря уронил, откуда только успел его вытащить? Вот уж точно таракано-муравей. Жрет все, всегда и везде.
Кобра запрыгнула на броню и устроилась возле люка, всем своим видом выражая нетерпение.
– А чем иначе может быть эта связь?
– Поверь, много чем, – устало покачал я головой. – Порой отношения в такой паре могут абсолютно не отличаться от типичного отношения ваших артефактов с операторами. Подавить своего партнера или партнеров можно без особых проблем.
– Но в большинстве случаев все по-другому? – Кажется, в глазах Кобры проскользнула некая надежда.
– Сейчас да. Последние лет сто, во всяком случае, неравное отношение между жнецами стараются искоренять.
– Но и раньше ведь вы своих операторов не ели?
– Никто никого не ел. – Я плавно тронул антиграв с места, кивнув Кобре, чтобы она сбросила на бортовой компьютер навигационную схему дороги к Зеленой долине.
– Значит, остальное несущественно, – резюмировала девушка, одним движением подсоединяя какой-то местный девайс к панели управления.
– Ну конечно, – язвительно прокомментировал откуда-то с люка Крыкс. – То, что оператора можно бить и насиловать, – это ерунда. Главное – не съели же.
– Не передергивай, – строго цыкнула на него союзница.
Дальше у них завязался какой-то невнятный спор, в который я не особенно вникал. Слышал только, что эти двое с явным удовольствием говорят друг другу завуалированные гадости. Таракан и змея, точнее прозвищ им не придумаешь, одна шипит и плюется ядом, другой подначивает и виляет жалом.
Я же сосредоточился на дороге. А еще на том, как ведет себя наша с Лали связь. Странно, но с каждым прожитым часом я все спокойнее воспринимал саму мысль, что меня привязали. Чем больше проходило времени, тем явственнее это ощущалось правильным, как бы даже единственно возможным.
Были ли это закономерные доводы разума или та самая пресловутая привязка Оружия, обеспечивающая его полную лояльность, я не знал. Это пугало. Понимание, что, возможно, это не твои эмоции, что все эти чувства навязаны извне.
С другой стороны, разве я сам не желал этого? Даже сломанный, без рукояти, я невольно мечтал о Мастере. А еще мне нравилась Лали. Поведением, поступками, внешностью. Конечно, все опять можно списать на банальную совместимость жнецов и начать ныть о несправедливости судьбы… но, если подумать здраво, глупость несусветная эти мои переживания.
Все живые существа, человекоподобные и не очень, подвержены влиянию инстинктов и гормонов. Конечно, можно попытаться их полностью подавить, но разве это не превратит тебя в абсолютно безразличное или даже бездушное существо? Так можно и смысла существования лишиться. А совместимость жнецов – это ж те же инстинкты выживания, которые просто требуют от организма найти подходящего партнера для добычи скверны и продолжения рода. Сопротивляться им – это как сопротивляться матери, которая хочет запихнуть тебе в рот ложку каши, уговаривая всеми способами. Жаль, конечно, что осознание пришло буквально недавно.
– Оппа! – вдруг заорал с люка Крыкс, перебивая мои мысли. – Тормози!
Глава 9
Лали– Вот, попробуй, их местные торговцы выращивают. – Гатто подложил мне в тарелку какое-то странное мясо, окидывая меня мечтательно-голодным взглядом. Я, если честно, все еще не понимала… многого. Может, после той привязки изменилось мое восприятие реальности, но всё, абсолютно всё казалось мне другим.
Даже сам Гатто. Раньше я боялась его. Меня вымораживало от каждого его движения. Даже его прикосновения вызывали приступы паники и эфемерную боль. Чудовище из чудовищ, которое на любое мое движение сверкало голодными кровожадными глазами, обрамленными зловещей черной маской.
А сейчас? Ну, мужчина. Артефакт, точнее. Не сильно высокий, ниже Меза. И даже субтильный по сравнению с ним. Растрепанные серовато-коричневые волосы с пятнами. Прическа – как будто его вниз головой перевернули и потрясли, как неаристократично, ф-ф-ф. С усталыми мешками под глазами, которые визуально увеличиваются за счет затемнения вокруг. Вот тебе и устрашающая «черная маска». Уши эти его, маленькие и круглые. И хвост трубой, абсолютно не гибкий, полосатый и пухлый. Как я вообще могла вот этого бояться? Тоже мне, вселенский страх и ужас.
– Вкусно… наверное. – Вилкой тыкать в незнакомый кусочек мне даже понравилось, он был мягче мяса песчанок или змей, да и вообще, вот такой кусок на тарелке не часто можно было себе позволить. Обычно мы с Крыксом такой припас сушили впрок, потом измельчали почти в труху и варили с кашей, чтобы и дух вкусный, и живот набить основательно.
– Так ты ешь, а не смотри. – Гатто фыркнул, точно как… гатто.
А я впала в странное состояние. Нет, не то чтобы я не могла его объяснить – я хомяк, блин, а не супероператор из древних легенд. Я устала, перенервничала как не знаю кто и вообще больше не понимаю, что творится с моей жизнью. А еще эта связь, на другом конце которой иномирное чудовище. Теперь вот даже не знаю – чудовище ли? Этого я вон тоже чудовищем считала, а оказывается, надо было просто разработать «инструкцию по эксплуатации». Хотя фиг его знает, конечно, может, он только пару часов еще будет в таком настроении. И общего артефакто-сволочизма тоже никто не отменял.
Короче, понятия не имею, для чего я поудобнее устроилась на коленях у вцепившегося в меня, как песочный крыкс в кусок сухаря, Ская, положила голову ему на плечо, зевнула и скомандовала:
– Покорми меня.
– Наглость прорезалась? – Скай прищурил на меня глаза, отчего круги под глазами стали отчетливее.
– Ага. Наглость – это хорошо, особенно когда она с колючками. – Я снова зевнула, опуская ресницы.
– Прибью же, зараза, – пообещал Гатто, но в его голосе было что угодно, только не настоящее настоящее желание причинить боль. – А если сделаешь так на глазах у других…
– Ты не пугай, ты корми, – потребовала я, открыв один глаз. – А то я помру от голода, и все твои угрозы пропадут зря.
– Только попробуй! – моментально вызверился Скай, тряхнув меня от души и стиснув до невольного вскрика. – Ешь! – Он сунул мне в рот кусок мяса.
Не понимаю. Что-то тут не так. И запах от Гатто тоже какой-то странный. Лекарства? Успокоительные? С чего бы? Нет, в смысле, то, что этот артефакт – псих неуравновешенный, мне рассказывать не надо, тоже еще открытие. Но чтобы он сам это признал и начал лекарства пить? Да ладно!
– Всю душу мне вымотала, гадина ядовитая, – между тем ласково приговаривал Скай, пихая в меня один кусок мяса за другим. – Все нервы. Ты хоть подумала, зараза мелкая, как я себя чувствовал, когда ты прыгнула в смерть?! И что было со мной следующие до мры циклов, когда не знал, что ты выжила?!
– Я должна была об этом думать?! – От удивления даже сонливость слетела. – Я?!
– А кто?! – На меня недоуменно уставились темно-карие, слегка навыкате глаза. – Я даже расследование устроил. Оказалось, остальные женщины дома гнобили тебя из-за ревности. Не волнуйся, я казнил самых жестоких идиоток, тех, кто реально наносил вред тебе и другим. Сейчас тебя никто и пальцем не тронет. Я провел предварительную беседу.
– Б…дь! – От неожиданности придурок даже не удержал меня, когда я вскочила, схватила со стола пустую тарелку и… Очень хотелось треснуть Гатто по башке, желательно сразу насмерть. Но мозги у меня еще не совсем сварились в супе свежей привязки. Их хватило сообразить – тарелки для убийства маловато, только посуду разобью, а башка останется цела. И разозлится. Кто его знает, вдруг побежит еще кого-то казнить?
– Не выражайся. – Мне болезненно хлопнули по губам раскрытой ладонью. А затем судорожно прижали к себе и вдохнули запах, чувствительно кусая в плечо. Так, чтобы остался заметный след. – Ладно, иди спать. Твоя комната все там же, я приказал ничего не менять. Только освежили.
– Отнеси. – Я снова бесцеремонно повисла на офигевшем артефакте. И даже притворяться не пришлось, потому что эмоциональный всплеск вычерпал последние остатки сил. Но повисла я не поэтому. Просто пока придурок занят мной, он точно не причинит вреда никому другому.
– Я тебя отнесу, – многообещающе прищурился гад. – Так отнесу… что сидеть неделю не сможешь!
– Неси уже, – поторопила я. – Никто и не собирается сидеть, если ты не заметил. Я буду лежать. И спать! Достали все, не жизнь, а полный пи… чернух! Еще и ты добавляешь. Казнитель. Убил беременную от тебя же женщину, идиот. Она артефакта ждала.
– Какую беременную? Когда? – Глаза енота стали еще больше, хотя казалось – куда уже. И окантовка эта темная еще их увеличивает. Если б не серьезная тема, меня бы на смех пробило. – Мне еще ни одна из наложниц не принесла артефакта. И не собирались.
– Маску с рожи надо снимать вовремя, а то она тебе на глаза наползает, судя по всему. – Я опять разозлилась. На самом деле эмоции все равно ощущались как-то притупленно, иначе я не смогла бы вообще говорить на такие темы с Гатто. Смерть – не шутки. Даже если ту девушку я на самом деле терпеть не могла за ее подленькие и жестокие наезды на меня и на других несчастных из гарема. – Маришка была беременна артефактом. Куда ты смотрел и почему этого не знал – вопрос к тебе. Кто вообще просил лезть в наши с ней внутренние разборки? Я решаю свои проблемы сама!
– Сама?! – озверел в свою очередь енот. – Да! Сама ты нарешала! Самоубилась на хрен! Еще раз так поступишь, я вырежу к пришлым не только весь гарем, но и всех операторов в трущобах. Даю тебе слово. Раз так дорожишь чужими жизнями и равнодушна к своей, оставайся со мной. Навечно!
– Размечтался… – Силы спорить снова резко кончились, накатила всепоглощающая усталость, и сквозь нее уже не могли пробиться даже самые острые и болезненные мысли, чувства, ощущения.
– Несчастье мое, – уже сквозь сон расслышала я. – Лали. Боль моя. Зараза такая! Прибью дуру! Спи… спи. А я пойду разбираться с незапланированными беременностями и прочими загадочными событиями. Мать их!
Глава 10
Мез– Говорил же, нечего волноваться. – Я поднял животное на руки, и хомячиха тут же схватила в рот мой палец на манер детской соски. Еще и лапками его обхватила так, что фиг отберешь. – Вот, сама вернулась. И похоже, на Лали ей уже плевать, – тут я уже вздохнул тяжелее. – Вот так и покупают зверушку жене, а потом самому приходится с ней возиться.
– А меня кусает, сволочь колючая. – Крыкс баюкал пораненную зубами хомячихи руку. Та была не очень довольна, когда таракан решил отцепить ее от моего пальца и посадить обратно в новую клетку. За которой, кстати, пришлось заезжать в лавку и ради этого сделать крюк, отвлекаясь от цели.
Впрочем, Кобру зверюга тоже цапнула, что несколько примирило с ней брата Лали. А я отчего-то решил, что появление тварьки – хороший знак, раз эта потеря нашлась, значит, отыщется и другая. И Лали обрадуется тому, как мы бережно отнеслись к ее питомцу.
Лали обрадуется… хомяку. А мне?
Я старательно гнал мысли прочь, вместе с тем напряженно прислушиваясь к связи. Что там происходит? Пока на меня не льется то дикое отчаяние, те страх и ярость, с которыми мне уже пришлось познакомиться, все хорошо. Хорошо же?
Но отдельным червяком в мозгу ворочались слова Крыкса о ржавом Гатто и том, как сильно Лали его ненавидит и боится. Слишком яркие эмоции. Слишком. Это может означать совместимость, как я уже упоминал. Ведь эмоции ненависти и любви чрезвычайно похожи. Ты следишь за объектом своих желаний, думаешь о нем постоянно, пытаешься понять его мысли и чувства, предсказать все телодвижения. Отличаются эти два состояния лишь полярностью, которую невероятно легко сменить. И мне не нравится.
Я что, ревную?! Я ревную не только к дружелюбию Лали по отношению к другим существам, но и к ненависти?! Да… это так. Знать, что в мироздании есть существо, которое способно занимать все ее мысли помимо меня, – болезненно.
С другой стороны, я все равно его убью. За свои поступки он заслужил уже тысячу смертей, и никто не сможет мне помешать избавиться от этой мрази. Даже сама Лали.
Маленькая самка местного хомячка слегка сильнее прикусила мой палец, будто читая мои мысли. А потом подумала, многозначительно оглядев всю кисть руки, и деловито засунула себе в рот второй, млея от удвоившегося ручейка скверны.
– Лопнешь, тварюшка, – не особо ласково, но и без неприязни сказал я, отбирая наконец руку и за шиворот приподнимая сыто жмурящуюся хомячиху. – Иди-ка ты в клетку. У меня нет желания воевать с тобой на руках.
– А оставишь тут – опять прутья выломает и сбежит, – тут же влез Крыкс.
– Не сбежит, – пожал плечами я. – Сэвен присмотрит. Вроде бы они нашли общий язык.
– Ага, эта колючая дрянь чуть не откусила твоему куцыру клюв, – фыркнула Кобра и отвернулась, всматриваясь в появившуюся на горизонте зелень.
Основную часть города мы уже оставили позади и какое-то время ехали среди слабо зеленеющих холмов, на которых, впрочем, кроме реденькой и не слишком бодрой травы, ничего не росло. Но моим спутникам и такое проявление жизни явно было в удовольствие: и Крыкс, и Кобра вдыхали полной грудью и довольно оглядывались, этим самым довольством становясь похожими на уснувшего в клетке зверька.
– О-о-о, вон они! Деревья! – Мои спутники смотрели на невысокие и слегка ободранные деревца как на чудо. Крыкс даже протянул руку, чтобы сорвать один лист, когда мы проезжали мимо, но не решился, воровато пряча свои лапы.
– Вот потому кого попало и не пускают. Каждому по листику – и от этих раритетов ничего не останется, – хмыкнула Кобра, которая и сама, кажется, была не против потрогать зелень. Просто лучше держала себя в руках.
– Когда вся эта история закончится, я попрошу Прародителя забрать вас в наш мультиверсум, – в странном порыве сказал я.
– Зачем?! – Оба вдруг напряглись, причем так одинаково, словно близнецами родились.
– Ну… – не сразу нашелся я, – во-первых, посмотрите на нормальные деревья. И прочие растения. Во-вторых, наша с тобой договоренность, Аола. Я не отказываюсь помогать твоему Мастеру, но все же наверняка в хорошей клинике и под присмотром специалистов это будет сделать проще и надежнее. В-третьих… ну, там сами разберетесь, может, вообще захотите у нас остаться.
– Это вряд ли, – снова ненадолго вернулся к непривычно серьезному тону Крыкс и посмотрел мне прямо в глаза. – То есть прогуляюсь-то я с удовольствием, это правда. Может, даже саженцев каких прихвачу или еще чего. Но жить у вас – не.
– Почему? – Я заинтересованно оглядел двух своих пассажиров.
– Потому что это последнее дело – бросать родной дом, когда он рушится, – четко выговаривая каждое слово, пояснил этот непостижимый таракан. – Любоваться на чужую красоту можно, опыт там перенимать. Но только для того, чтобы и у себя порядок навести.
Самое смешное и непостижимое, что после этих его слов Кобра одобрительно хмыкнула и стиснула предплечье таракана в явно поддерживающем жесте. Тот на секунду удивился, а потом воспользовался случаем, чтобы снова сунуть длинный нос в роскошное декольте девушки. За что тут же огреб, но ничуть не огорчился, судя по хитрой ухмылке.
– Вы можете обрести дом и в новом месте, – нахмурился я. Интересно, если Крыкс так считает, может, и Лали захочет остаться в этой клоаке? Нет, ни в коем случае. Я только-только выбрался с помоек Горгонзолы! Только недавно вскрылся тот вселенский нарыв. А теперь снова жить на такой же свалке без надежды на возрождение еще минимум несколько сотен лет?! Нет, увольте. Это даже не моя родная планета, чтоб проявлять подобный патриотизм. Но Лали… – А сюда возвращаться для помощи и поддержки, если так хотите навести тут порядок. Уже когда наберетесь сил и здоровья.
– Сначала разберемся с текущими проблемами, а потом будем думать о глобальных вещах, – махнула рукой Кобра, но я ясно видел, что она солидарна с Крыксом – это в наш мир можно сходить на экскурсию, в клинику и за покупками. А жить надо дома. – Так, без резких движений. У меня есть парочка козырей в запасе, как минимум я смогу позвать кого-то к воротам поселения. Вы не отсвечивайте и вообще скройтесь лучше.
Она соскочила с остановившегося у массивной ограды антиграва. Здесь дорога просто кончалась, и проехать дальше не представлялось возможным. А вон те штуки на вышках – однозначно оружие.
– Хм, – заметил Крыкс, послушно исчезая вместе со мной в люке антиграва, – раньше тут была декоративная оградка и пост со шлагбаумом. А теперь прямо крепость. Не нравится мне это.
Глава 11
ЛалиЯ проснулась и сначала долго не могла понять, что чувствую. С одной стороны, я находилась в уже знакомой мне, абсолютно не изменившейся с давних полузабытых времен комнате. Там, где долго и ярко проходили мои кошмарные дни рабства. С другой, все вокруг, так же как и сам Скай Гатто, воспринималось иначе.
Вот к примеру. Я никогда не обращала на это внимания, но все постельное белье на моей кровати – из натуральных материалов. Они чуть грубее искусственных заменителей, но более полезны и баснословно дороги. А ведь Скай не врал, он не ничего не поменял в моей комнате. В то время я даже не обращала внимания, что сплю на целом состоянии.
Но другие, похоже, прекрасно это видели. Особенно другие операторы из гарема. И презирали за мою «тупость» и «избранность». Шарахались от меня, когда я искренне просила их о помощи или пыталась помочь сама.
Короче говоря, все оказалось сильно не тем, чем казалось. Пф-ф-ф… енот еще этот.
Вот откуда у меня в голове незнакомое слово и вдобавок к нему образ странного зверя? Внешне, кстати, похожего на обычного гатто, но все равно другого. Из общего у них хищная рожа с темной маской, полосатый пухлый хвост и серо-коричневая расцветка в черных пятнах.
Что енот, что гатто вообще не выглядели опасными. И я слегка растерянно шарила в своей душе: вот тут раньше торчала колом жгучая ненависть, вот за этими дверьми хранился леденящий страх – целый подвал ужаса. А теперь везде пусто, пыльно и слегка недоуменно.
Интересно, это не чудовище, то есть Мез, высосало из меня через связь все мои закрома? Как тот прибор, которым в питомнике наводили чистоту, – он громко выл и затягивал в страшное круглое жерло все, что не приколочено.
Пока я размышляла о непонятном, рядом со мной завозился холм из одеяла. Я даже шарахаться не стала, сразу увидела смешной полосатый хвост. Скай спал со мной. В принципе, ожидаемо.
Ради интереса я даже слегка приподняла с него одеяло, тщательно всматриваясь в умиротворенное двухцветное лицо. Синяки под глазами слегка уменьшились, а бардак на голове увеличился. И в этой копне пестрого сена подергивались круглые уши. Захотелось запустить в это непотребство руку и потрепать, как Мезова куцыра. В то, что вот это может как-то принудить к сексу, не верилось.
Хотя кто его знает, конечно. Но вот интересно… откровенно меня не насиловали даже тогда, до побега. Максимум – тискали за все места и всячески дрессировали. Кажется, этот ненормальный и тогда хотел, чтобы я его сама обнимала.
Ну упс, как бы.
Я хотела Меза. И сейчас… хочу… кошмар какой. Выспалась, наелась, полна сил и желания. А мужика моего рядом нет.
Осознав этот момент, я быстро набросила одеяло обратно на круглые гаттовы уши и сама укрылась с головой. А потом еще и зажмурилась покрепче. Вдруг эти странные желания решат, что никого нет дома, и отвалят?
А? Не отваливают? Вот же… Или еще хуже, не найдя рядом любимого тела, решат, что на бесшушпанье и енот икра? Ой.
Я не хочу! То есть хочу, но не этого! И не так! И… ой, шланг ты мой родной, так и с ума сойти недолго.
А тут еще меня взяли и подергали. Я даже не поняла сначала, за какое место, потом только сообразила – за связь! Это там мое чудовище на том конце вошкается и вроде как недоумевает…
– Проснулась? – Сосредоточиться и разобраться в ощущениях мне, конечно, не дали. – Все разглядела?
– Только уши, – машинально призналась я. И выпалила раньше, чем подумала: – Можно потрогать?
Ну и чего он ржет-то?
– Нет, тот артефакт явно на тебя хорошо повлиял. Если согласится отдать тебя добровольно, так уж и быть, оставлю его в живых. Наверное… – Гатто отсмеялся и вроде как серьезно задумался. – Не возражаю, потрогай. Заодно расчешешь и уложишь мне волосы.
– Я, конечно, понимаю что ты вряд ли поверишь моим словам и добрым намерениям, – я оглянулась вокруг в поисках расчески, – но убивалка не доросла. Честно. Ты ему на один зуб, Скай. Он… – нет, раскрывать секрет Меза я точно не буду, – он на самом деле из реально могущественного клана, обладающего не только чистой родословной, но и большим количеством древностей, – технически и не соврала. – Просто хорошо шифруется. Даже я не сразу догадалась, хотя уже была с Мезом в тесных отношениях.
– И насколько тесных? – сквозь зубы спросил Гатто.
Ну вот мра, опять озверел. Странно, вместо страха я чувствую по этому поводу только досаду – ну хорошо же разговаривали. А теперь вон скалится, уши прижал, хвостом дергает и мне руку выше локтя так сжал, что синяки останутся.
– Привязка же. – Я не стала вдаваться в подробности. Вместо этого поймала беспокойно метущий по одеялу хвост и стиснула его не менее крепко, чем Скай меня. – Ща дерну. Не ломай мне руку.
– Да, привязка. Точно. Не убивать не получится. – Гатто прислонился мне лбом к плечу, тяжело вздыхая. Казалось, он буквально дышал мной.
Странно. Сейчас, когда он отпустил мою руку и судорожно стиснул в объятиях, мне на секунду показалось, что рядом со мной Мез. Тоже недовольно рычит и желает «сопернику» смерти.
– Я подожду, – тем временем прошептал Гатто мне в плечо. – Соитие с другим артефактом после привязки может принести оператору боль.
– Угу. – Ну и слава мре, пусть он меня бережет. Хотя сама мысль о том, что Скай не хочет(!) причинять мне боль, казалась очень странной. Как не про него.
– Потому я надеюсь, он скоро придет. Чем быстрее я растворю его тело в утилизаторе, тем быстрее мы снова сможем жить вместе. – В его голосе проскользнули мечтательные нотки.
– А ты не думаешь о том, что это тоже причинит мне боль? – Я отстранилась и внимательно посмотрела еноту в глаза. – Причем гораздо более сильную.
– Ты сильный хомячок. Быстро оправишься, – хмыкнул он. – Даже аномалия не причинила тебе вреда и психических травм.
– Ну спасибо! – Я окончательно отпихнула от себя Гатто и вскочила с кровати. Огляделась, но одежды не нашла и потянула на себя одеяло – нашли дурочку шастать по дому голышом. Это вчера мне было все равно – от шока, наверное. А сегодня мне холодно!
– Ты же ненавидишь артефактов. Что заставило тебя так привязаться к одному из нас? – Гатто нахмурился, но не стал снова тащить меня к себе в объятия. Вместо меня он поймал за край одеяло и требовательно подергал. – Как бы я ни злился, но все же не верю, что ты польстилась на богатство или другие такие же вещи. Слишком хорошо тебя знаю. Так почему?
– Понятия не имею, – честно и мрачно ответила я. – Пусти. Есть хочу.
Глава 12
Мез– Мне все больше кажется, что нам не просто не препятствуют, а даже, скорее, приглашают. – Я оглядел дорогу из аккуратно выстроенных элитных коттеджей. Зеленая долина представляла собой вполне себе небольшой земной городок из средне-южной полосы. Деревья и кустарник здесь выглядели пободрее, чем вдоль дороги. Видимо, из-за тонкого прозрачного купола, обеспечивающего нужную влажность и атмосферу. И вот в этот «рай» мы прошли буквально просто так, Кобре даже не пришлось ничего внушать или рассказывать охраннику. И связями своими она воспользоваться не успела, потому что оказалось достаточно всего двух слов. «К Гатто». И всё… нас просто впустили внутрь и указали на местный отель. Но дом самого енота показывать не стали. Просто верх подозрительности, не правда ли?