Реггилиум. Книга 1. Том 1

Глава 2

Витору было семь лет, когда в их доме впервые появилась Бабуля. Хакан Нуйо со своим отрядом несколько недель находился в песчаных районах. Незадолго до этого разбитые в очередном сражении, разбойники отступали, и Хакан получил прямое указание от князя гнать их как можно дальше от границ Саноура. Поход закончился неудачно – бандитам удалось затеряться в песках, и домой Хакан вернулся не в духе.

Витор прекрасно помнил тот пасмурный день, когда дверь их дома распахнулась, и на пороге появился отец. Под руку он вёл неизвестную старушку. Тогда она ещё ходила самостоятельно, опираясь на трость. Старушка выглядела странновато и была молчалива. На все вопросы Алисии Хакан отвечал без особой охоты, вкратце объяснив, что отныне его дальняя родственница по материнской линии будет жить вместе с ними.

Откуда она появилась и где жила раньше, Хакан предпочёл семье не рассказывать. Дом был большой, и места в нём было достаточно для всех. Тем более, в те времена Нейбл жила со своим мужем на другом конце города, а Марк и Вёртли ещё не родились.

Алисия решила не донимать мужа расспросами и подождать пока он не отойдёт от похода. Прошёл месяц, другой, а ответов от Хакана она так и не дождалась. Бабуля уже прижилась в доме Нуйо, вела себя тихо и скромно, особых хлопот не доставляла, и Алисии стало как-то неудобно поднимать тему о её прошлом. Спустя ещё какое-то время на свет появилась Вёртли. Алисия, окунувшись в новую волну бытовых забот, постепенно и думать забыла о странной родственнице мужа. Так Бабуля стала полноценным членом семьи.

Погружённый в воспоминания, сам не заметив того, Витор миновал Кузнецкую улицу, на которой жил, свернул на Трактирный переулок и застыл перед знакомой деревянной вывеской. «Трактир Крэнстона Рыжего» – незамысловато гласила она. Ноги сами привели его к нужному месту. Витор частенько захаживал сюда в тайне от матери, всегда предпочитавшей домашнюю кухню и сильно сердившейся, если кто-то из её семьи ел на стороне. Устоять перед «куриными ножками от Крэнстона» было выше его сил. Эту привычку, как и многие другие, он перенял от отца. Крэнстон был лучшим другом Хакана Нуйо, а после его смерти стал другом и для Витора.

Трактир Крэнстона славился своей кухней и считался одним из лучших в Саноуре. Уже почти тридцать два года Крэнстон работал на свою безупречную репутацию, всегда стараясь держать своё заведение на высшем уровне. В молодости он, как и многие, сражался с песчаными разбойниками, но получив серьёзную травму ноги, вынужден был уйти на покой в самом расцвете сил. Решив, что и в тылу можно приносить пользу своим товарищам, он открыл некое подобие полевой кухни, которая впоследствии переросла в дело всей его жизни.

Витор толкнул массивную деревянную дверь и вошёл внутрь. Маленькие круглые столики с резными ножками стояли тут и там. На стенах красовались гобелены и картины – Крэнстон слыл ценителем искусства и не упускал шанса приобрести что-нибудь новенькое у заезжих торговцев. У стены напротив входа находилась стойка и огромный шкаф со всевозможными бутылями. Обычно Крэнстон располагался за ней, но сейчас его там не было.

Витор огляделся. В дальнем углу две смуглые служанки принялись активно перешёптываться, заметив, что он смотрит на них. Слева за крайним столиком сидели трое завсегдатаев трактира. Их можно было встретить тут в любое время суток. За бутылочкой – другой эти парни любили поразглагольствовать обо всём на свете. Главное, чтобы одна бутылочка почаще сменяла другую. В противном случае разговор у них получался не такой продуктивный. Все остальные столики пустовали.

– Будьте здоровы, достопочтенные граждане! – поприветствовал Витор уже подвыпившую по утру компанию. – Доброго дня, Бургунди.

Витор кивнул лысеющему краснощёкому толстяку – единственному, кого он более-менее знал из троицы собутыльников.

– Опа! – Бургунди чуть не опрокинул свою кружку. – Вы знаете, кто это? – этот вопрос он адресовал своим дружкам. – Это же сам Хакан Нуйо к нам наведался, разрази меня гром!

– Витор, – поправил его парень.

– Чо? – Бургунди прищурил один глаз и в полном недоумении уставился на Витора.

– Моё имя – Витор.

– А я что говорю? – Бургунди надул свои толстые щёки – Витор, разрази меня гром, Нуйо! Гроза этого чёртова квартала. Садись-ка рядом, старина, поговорим, выпьем.

– Похоже, тебе уже достаточно будет.

– Чо? Чо-то я не понял.

– Не важно. Где Крэнстон?

– Я вместо него. Ха-ха-ха, – расхохотался Бургунди. Его дружки тут же загоготали вслед за ним.

– Ясно, – махнул рукой Витор, потеряв всякую надежду добиться хоть какого-то внятного ответа, и направился к служанкам. – Эй, девчонки, как поживаете? Крэнстон здесь?

– Я вместо него, – не мог угомониться толстяк и продолжал хохотать.

– Он у себя наверху. Я позову его, – засмущавшись, ответила одна из служанок и поспешила уйти. Но сделать ей это не удалось.

– Витор! – раздался радостный голос. По лестнице, ведущей на второй этаж заведения, спускался, хромая на левую ногу, высокий худощавый человек в сером балахоне до пят.

Человек этот имел остроконечный нос с горбинкой, большие голубые глаза и сросшиеся на переносице брови. Его волосы, зачёсанные назад, имели золотисто – рыжий оттенок и плавно переходили в того же цвета густую жёсткую бороду. На вид мужчине было чуть больше сорока, хотя на самом деле не так давно ему исполнилось пятьдесят семь. Этим человеком был хозяин трактира Крэнстон.

– Крэнстон, рад тебя видеть, – пожал ему руку Витор.

– Я тоже рад, – Крэнстон смерил недовольным взглядом хохочущую троицу и громко прикрикнул. – Бургунди, будь любезен, веди себя потише, иначе я тебя мигом выпровожу отсюда.

– Я сама тишина, – заверил его забулдыга. Компания действительно притихла. Они прекрасно знали, что Крэнстон не шутит.

– Так-то лучше.

Крэнстон направился к шкафу с бутылями и принялся внимательно его осматривать, бормоча что-то себе под нос.

– Вчера завезли тридцать бутылей грога. В погребе места уже нет. Пришлось перетаскать наверх в кладовую. А ты-то чего так рано? Дело какое есть ко мне?

– Можно и так сказать, – ответил Витор. – Просто у меня сегодня…гм…день рождения!

– Вот так номер! – Крэнстон хлопнул ладонью об ладонь, да так громко, что служанки с перепугу аж подпрыгнули. – Честно говоря, я и не вспомнил.

– Я не удивлён. Сколько раз ты поздравил отца за всю жизнь?

– Раза четыре точно. Но у меня железное оправдание – плохая память на числа, ты же знаешь. А если учесть, что у Хакана дюжина детей, то всех упомнить ну просто невозможно.

– Нас пятеро, а не дюжина.

– Я же говорю, плохая память на числа, – Крэнстон улыбнулся. И сделал это так, как умел только он – элегантно и располагающе. – Но шутки шутками, а я тебя всё-таки поздравляю, друг мой. Что я могу сделать для тебя в этот чудесный день, чтобы загладить вину за мою дырявую память?

– Не утруждай себя, – скромно ответил Витор. – На самом деле я зашёл перекусить. У нас дома сорвался праздничный завтрак, а мой желудок жаждет чего-нибудь вкусненького.

– Намёк понят, – Крэнстон посмотрел на служанок, притихших и следивших за его разговором с «красавчиком Витом». – Так. Чего уши растопырили? А ну-ка, быстро сюда жаркое и вина побольше. Да пошевелитесь, растяпы.

Служанки испуганно поспешили выполнять указание трактирщика.

– Ох уж и сплетницы. Везде суют свои носы, а потом треплют остальным девицам округи. С ними надо держать ухо востро. Пойдём, присядем в уголок.

– Хочешь сказать, что у тебя уже готово жаркое?

– В отличие от вас, молодых и ленивых, я встаю ещё до рассвета. В этом залог моего успеха. Шучу. Я его вчера приготовил, – подмигнул Крэнстон. – Присаживайся.

Не успел Витор расположиться за столом, как на нём уже оказалось несколько блюд. Служанки, а их было уже четверо, торопливо расставляли тарелки и подносы. Помимо жаркого и вина они принесли ещё и запечённого гуся, куриных ножек и несколько овощных салатов. От обилия блюд глаза Витора разбежались.

– Благодарю, – сказал Витор, и служанки, хихикая, засеменили прочь.

– А теперь займитесь приборкой на кухне и в погребе, пока народ не набежал, – окликнул их Крэнстон.

Бургунди и компания с завистью покосились на шикарно накрытый для Витора стол.

– Он вообще не просыхает, что ли? – спросил Витор, кивком головы указав на пьяницу.

– Да. Товарищи меняются, а он остаётся.

– На твоём месте я бы уже давно вышвырнул его отсюда за шкирку.

– Он приносит мне регулярную и очень неплохую прибыль, поэтому это – не вариант.

– Я уже лет пять не слышал, чтобы Бургунди работал. Откуда у него деньги?

– Говорят, что у его жены было неплохое состояние. Как раз с тех пор, как он овдовел, он и стал моим постоянным клиентом. Жаль старика.

– Старика? Он моложе тебя лет на десять.

– Попридержи коней, Нуйо – младший, я ещё в состоянии уложить тебя на мечах.

– Это вызов?

– Я к твоим услугам, мальчишка.

– Тогда тебе несдобровать.

Несколько секунд Витор и Крэнстон пристально смотрели друг другу в глаза, после чего разразились хохотом.

– Приступай к трапезе, а то остынет, – сказал трактирщик, наливая себе вина из кувшина.

– Сию минуту, – ответил Витор, накладывая в свою тарелку поочерёдно каждого салата. – Кстати, знаешь, что передала тебе моя мать?

– Наверное, то, что я должен накормить тебя бесплатно?

– А ты очень проницательный.

– Можно подумать, от вашей семейки стоит ожидать чего-то иного. Но я буду благороден, и – так тому и быть – не возьму с тебя денег.

После того, как долгожданная трапеза была окончена, и Витор, наевшись вдоволь, откинулся на спинку стула, наступило время поведать Крэнстону о том, что натворил Марк. Надолго история не затянулась, хоть Витор и рассказал её во всех подробностях.

– На твоём месте я бы выпорол Марка. И хорошенько. Плетью да по заднице, –нахмурился Крэнстон.

– Зачем же так строго? Проступок того не стоит, – возразил Витор.

– Не согласен. Хотя бы за то, что он сразу не признался, его стоило выпороть. Хакан бы сразу это сделал. Прости, конечно, но я считаю, что ты должен быть куда строже к своим братьям.

Витор не любил, когда в житейских ситуациях ему в пример ставили отца. Если сравнения были похвальными, то он их принимал. Но ежели шла критика, то тут уж всё внутри у него закипало. Витор не хотел быть похожим, он хотел быть собой, поэтому часто принимал решения, расходящиеся с тем, чего от него ожидали окружающие.

– Я не буду этого делать, – твёрдо ответил он. – Вернее, уже не сделал, когда следовало. И не жалею об этом.

– Наверное, потому что ты не Хакан, – улыбнулся Крэнстон. – Расслабься. Помню, твой отец в юности делал всё, что ни попадя, лишь бы избежать сравнений с твоим дедом. У вас, Нуйо, судьба такая – слишком уж известная для Саноура фамилия. А так как ты недалече окрестил меня стариком, я должен следовать канонам и утверждать, что в наше время трава была зеленее, а молодёжь нынче пошла не та. Старческая демагогия, знаешь ли, приятная штука.

– Да не старик ты. Пошутил я.

– Так-то лучше, – Крэнстон осушил свою кружку с вином и, взяв кувшин, снова налил её доверху. – Что тебе хоть подарили-то?

– Честно говоря, пока не знаю. Мы решили отложить церемонию до вечера, так что подарки я не открывал. Хотя кое-что у меня есть с собой.

Витор опустил руку в карман камзола и вынул из него коробочку Марка и письмо от Фиби. Амулет Бабули он пока решил не показывать.

– Угадай от кого? – спросил Витор, продемонстрировав Крэнстону коробочку с синим бантом.

– От тётушки Нейбл? – наугад предположил трактирщик.

– Нет, от Марка.

Синий бант, тщательно и аккуратно прикреплённый к коробочке, был варварски сорван. Витор торопливо открыл крышку и его взору предстал небольшой блестящий компас – изобретение храмовников, которое они даровали людям для определения сторон света.

– Как мило! – Крэнстон изобразил возглас точь-в-точь такой же, какой издала бы тётушка Нейбл при виде компаса. – Теперь не заблудишься, возвращаясь из моего трактира домой.

– Между прочим, очень полезная вещь. И довольно дорогая. Интересно, где Марк раздобыл его.

– Для твоей работы в самый раз. Братишка постарался. Возможно, ты был прав, что не выпорол его. Подарок стоящий. А это что за конверт?

– Это от Фиби. Мать сказала, в нём что-то важное.

– Ещё не читал?

– Нет. Но, кажется, я знаю, что она будет в очередной раз восхвалять Храйхорф.

– У тебя предвзятое отношение к этой стране. Сейчас раскричишься, но это у тебя от Хакана. Он вечно возмущался на эту тему, будто мы, логгеры, какой-то избранный народ. Если бы это действительно было так, то мы бы не прозябали среди убогих песков, а нашли себе земли поприличнее.

– Я просто считаю, что Фиби могла найти себе хорошего мужа из местных. Это не значит, что я презираю Храйхорф, – возразил Витор, вынимая письмо из конверта.

– И, между прочим, – добавил Крэнстон – Не забывай, что лучшим другом твоего отца, после меня конечно, был Трогвард – парень из Храйхорфа, который сражался с нами бок о бок за Саноур.

– Мужу Фиби далеко до Трогварда. Эрик – обычный хитроумный торгаш. И я не знаю, что должно произойти, чтобы я изменил своё мнение о нём.

– Ладно, – махнул рукой Крэнстон. – Читай своё письмо, а я пока пойду проведаю девиц на кухне. Что-то мне подсказывает, что они там развели болтовню вместо того, чтоб делом заниматься.

Витор принялся за письмо. Фиби писала обычно много, и этот раз не стал исключением. Как и ожидалось, сестра расплывалась в комплиментах Храйхорфу и своему мужу, рассказывала, как хорошо ей живётся, и всё в таком духе. Безусловно, Витор был рад за сестру, но виду не подавал, оставаясь с каменным лицом на тот случай, если вдруг Крэнстон наблюдает за ним. После их разговора о чужеземцах Витор принципиально боялся проявить слабину. Но, прочитав последние строки, он буквально обомлел и уже не мог сдержать радость.

– Внезапно полюбил Храйхорф? – спросил Крэнстон, вернувшийся с кухни. – Девки меня удивили – всё блестит и сверкает. А у нас тут пополнение.

– Откуда ты знаешь про пополнение? – удивился Витор.

– Хм… Наверное, потому что у меня есть глаза.

Читая письмо, Витор не заметил, как в трактире появились ещё несколько посетителей. Служанки забегали взад-вперёд между столиков. Заведение оживало.

– А-а… ты об этом.

– А ты о чём?

– До сих пор прийти в себя не могу, Крэнстон. Фиби родила тройню!

– Итить – колотить. Вот это да. Вот это новость. Алисия наконец-то стала бабушкой. За это надо выпить!

Крэнстон подлил себе и Витору вина и поднял над головой свою кружку.

– За Фиби и её детей! До дна!

Стукнувшись кружками, они вмиг выпили всё содержимое.

– Кого родила-то?

– Мальчики. Все трое.

– Отлично. И как назвала?

– Тарк, Том и Трэвис.

– Ну, имена так себе.

Витор вопросительно посмотрел на трактирщика.

– Я бы назвал всех троих Крэнстонами. По-моему, имя что надо. Ха-ха-ха. Шутка. Я точно знаю, что в вашем роду уже были такие имена.

– Верно. Так звали моих предков по маминой линии. Это в их честь. Лет сто назад они много чем заправляли в Логгерсхорфе.

– Вот видишь, Фиби помнит свои корни. О чём я тебе и говорил. И теперь меня мучает только один вопрос, Витор: когда детишками обзаведёшься ты?

Витор аж поперхнулся от неожиданности.

– Я-то тут причём?

– Сколько ты там уже гуляешь с Нуахили за ручку? Пару лет?

– Чуть больше года.

– Не моё, конечно, дело, но вам бы уже в пору и свадьбу сыграть.

– Да брось ты. Нуахили ещё не готова.

– Нуахили не готова? Или, может быть, ты?

– Или, может быть, я, – не стал кривить душой Витор. – Сейчас отцом семейства я стать не готов. У меня и так забот по горло.

– Дело твоё. Я ни к чему не призываю. Но не забывай, что иногда можно упустить свой шанс, а другого уже не получить, – грустно заметил Крэнстон.

Трактирщик намекал на себя. Когда-то он очень старательно ухаживал за Нейбл, но позвать её замуж не отваживался, всё время откладывая предложение. Время шло, и Нейбл предпочла ему более решительного человека. С тех пор отношения у Крэнстона так и не сложились. Он стал заядлым холостяком, и чем старше становился, тем больше сожалел об этом.

Витор знал, что не стоит ворошить прошлое. Нейбл овдовела три года назад. Крэнстон даже попытался вновь начать за ней ухаживать, но получил категорический отказ. Слишком уж много воды утекло с тех пор, когда они были молоды.

– Что ты знаешь о Бабуле? – внезапно перевёл тему Витор.

– Не понял? – удивился вопросу парня Крэнстон.

– Бабуля. Отец не говорил тебе, откуда она? Я до сих пор не знаю, кем она мне приходится. Я даже не знаю, как её зовут. И, насколько мне известно, мать тоже не в курсе.

– Честно говоря, мне о ней мало известно. Я же тогда не участвовал в походах. Хакан ничего не говорил, хотя я спрашивал. Просто отвечал, что дальняя одинокая родственница. Но никогда до и никогда после я не слыхал от Хакана, чтобы у вас была какая-то родня за пределами Логгерсхорфа. На эту тему тебе стоит поговорить с тем, кто был тогда с Хаканом. Например, с Баствой.

– Точно, – вспомнил Витор о ещё одном соратнике своего отца, с которым он, Витор, теперь вместе работал. – Баства наверняка знает, где отец её подобрал.

– А если не секрет, в чём дело?

Витор сомневался, стоит ли показывать Крэнстону амулет и вообще посвящать его в разговор с Бабулей, но всё-таки решился.

Рука нащупала в кармане амулет, и в следующий миг подарок Бабули уже лежал на столе перед Крэнстоном. Витор наклонился поближе к трактирщику и прикрыл амулет от посторонних глаз.

– Это ещё что такое? – Крэнстон перевёл долгий оценивающий взгляд с амулета на Витора.

– Вот это мне подарила Бабуля сегодня утром.

– Ну-ка, дай-ка взглянуть, – Крэнстон взял амулет в руки и стал его внимательно осматривать.

– Поаккуратнее, – еле слышно бросил Витор. – Не хочу, чтобы его кто-нибудь увидел. Я его кроме тебя пока никому не показывал.

– И правильно сделал. Убери обратно.

Витор взял амулет из рук трактирщика и спрятал его обратно в карман.

– Что скажешь?

– Я, конечно, не лавочник-антиквар, – прищурив левый глаз и обдумывая каждое слово прежде, чем сказать, начал Крэнстон. – Но такого в наших краях давно не водится. Вещица странная. Тянет от неё какой-то магией. И наличие подобной штуки в твоём кармане рано или поздно может привлечь внимание храмовников. Лучше бы тебе её запрятать куда подальше или продать, желательно не в Саноуре.

– Это я и сам понимаю. Меня гложет вопрос, откуда его взяла Бабуля и зачем подарила мне. Тем более, что сама она ничего внятного не ответила.

– Возможно, старушка просто спятила.

– Это слабое объяснение, Крэнстон.

– Если ты действительно хочешь узнать, что это за амулет, тебе нужно обратиться к знающему магу. Понятно, что храмовники не вариант, поэтому нужно искать кого-то из самоучек. Среди логгеров я таких не знаю. Стоит поискать их в Кримзоххе или в Нобии. Подсказать тебе кого-то конкретно сейчас я не могу. Нужно поспрашивать определённых людей.

– Есть ещё кое-что, – загадочно произнёс Витор и практически дословно пересказал предупреждение Бабули.

Крэнстон внимательно выслушал его, ни разу не перебив. После того, как Витор замолчал, трактирщик упёрся подбородком в кулак и с минуту размышлял.

– Ты всерьёз воспринимаешь её слова? – наконец спросил он.

– Вообще-то нет. Но что-то меня тревожит, когда я начинаю думать об этом. Я за всю жизнь от неё услышал меньше слов, чем сегодня утром.

– Думаешь, она и вправду может знать будущее?

– Я теряюсь в догадках, поэтому и рассказал тебе всё это.

– Что ж, вот как мы поступим: как будет время, я постараюсь кое с кем переговорить насчёт магов, которым можно будет показать твой амулет, и дам тебе знать, что да как. А ты как бы невзначай поинтересуйся у Баствы насчёт старушки. Если и он не знает, попробуем узнать ещё у парочки ребят. И мой тебе совет – не забивай себе голову этой чепухой. Старушке сто два года. Я уверен, что у неё уже не все дома.

– Спасибо, Крэнстон, это именно то, что я хотел от тебя услышать, – Витор, довольный предложением трактирщика, пожал ему руку.

В этот момент в трактир вошёл человек в сером походном плаще. Он был среднего роста и средней комплекции. Длинные чёрные волосы с проседью почти полностью скрывали его лицо. На впавших смуглых щеках проступала щетина.

Завидев его, большая часть посетителей тут же смолкла. Даже компания Бургунди ненадолго притихла. Насим – так его звали – был не самым приятным человеком в Саноуре. Некоторые его боялись, некоторые уважали, но недолюбливали практически все. Являясь вестником князя Соломона Форбуса, Насим всегда был высокомерен и дерзок с простолюдинами. Ему хватило всего пару мгновений, чтобы разглядеть в дальнем углу Витора.

– Нуйо, – хриплым голосом позвал он парня, даже не удосужившись подойти, – князь ожидает тебя в Ратуше. К тебе есть срочное дело, так что ноги в руки и за мной. Твой конь у дверей. Я поехал вперёд. Догоняй.

С такими словами Насим развернулся было на выход, но его вдруг окликнул не кто иной как толстяк Бургунди:

– Эй, Насим, поговаривают, что ты из этих, ну, которым бабы не нравятся. Хе– хе-хе. Это так?

Насим медленно повернул голову в сторону пьянчуги и смерил его презрительным взглядом, от которого любого здравомыслящего человека пробрала бы дрожь. Насим подобных вещей не прощал никому.

– А что ещё поговаривают в вашем захолустье? – подойдя и облокотившись на стол, спросил вестник. Он смотрел своими карими глазами прямо в глаза Бургунди, и, несмотря на всё выпитое, тому стало не по себе.

– Э-э-э, – невнятно закряхтел пьяница.

– Поговаривают о том, что я выдираю с корнем языки всяким толстозадым ублюдкам, а? – взбесился Насим и, выхватив из-за пояса нож, приставил его точно к кадыку Бургунди.

Двое его дружков повскакивали со стульев, предпочтя не вмешиваться.

– Похоже, добром это не кончится. Эй, Насим, не стоит горячиться. Кажется, старина Бургунди просто немного перебрал, – вступился за выпивоху Крэнстон.

– Я спокоен как глыба, – оскалился в ответ Насим и лишь слегка провёл по шее Бургунди своим ножом.

Тоненькая струйка крови потекла из царапины на шее толстяка. Бургунди от страху повалился под стол. Насим ловким движением убрал нож обратно за пояс и поспешил покинуть трактир.

– Чёрт подери! – Крэнстон раздосадовано ударил кулаком по столу. – Твой друг мне всех посетителей распугает.

– Он мне не друг, – ответил Витор, – Насим первый раз приходит за мной лично. Это что-то значит?

– Только то, что стоит держаться от этого засранца подальше.

– Меня зовёт Форбус. Нужно идти.

Витор выглядел растерянным. И не от того, что произошло (подобные стычки не редкость в Саноуре), а от того, что впервые князь в столь срочном порядке вызывает его к себе. Вероятно, стряслось нечто серьёзное. Витору припомнились слова Бабули, и он занервничал ещё сильнее.