Внезапно мужские ладони легли плечи, горячее дыхание обожгло кожу. Знакомый аромат одурманил рассудок, затем недовольный голос Морозова протянул мне в ухо:
– Сахарочек, ты что, моего клиента уводишь?
Глава 11
Рядом со скрипом отодвинулся стул и к нам подсел Кеша, а подле меня – ну кто бы сомневался! – устроился Рудольф. Забросил руку на спинку позади меня, как бы обозначив территорию.
Вид у мужчин казался вполне благодушным, проблемы личного характера они, похоже, решили. И вроде бы надо расслабиться, да не тут-то было. Взгляд Кеши, долгий и пристальный, пронзил не хуже крохотных молний, что еще недавно искрили на катке.
– Иван Петрович, Алена, это мой друг Иннокентий Хорас, – представил Рудольф с привычной улыбкой.
– Можно просто Кеша, – в тон оленю ответил Кеша.
– Очень приятно, – кивнул озадаченный Штерн, а я не удержалась от вопроса:
– Разве Хорас не псевдоним?
Какое глупое сочетание, ей-богу. Но поклонницам Кеши, наверное, нравилось.
– Моя настоящая фамилия довольно специфична, чтобы ее называть. Для блога лучше не светить – подписчики испугаются, – он очаровательно склонил голову, смоляная прядь упала на глаза.
Я похлопала ресницами, мысленно поражаясь бессмысленности нашего диалога. Еще выражение лица Кеши не давало покоя, будто этот попугай ряженый жаждет мне что-то сообщить. Или гадость какую-нибудь плюнуть.
– Попугайчиков? – совершенно невинно поинтересовалась я, на что Кеша хмыкнул.
– Не совсем…
– А давайте кофе? – засуетился Рудольф, чувствуя и рогами, и копытами проблемы. – Сахарочек, тебе еще шоколаду принести? Булочку будешь? Обещаю не класть туда яд за попытку увести у меня клиента. Разве только слабительное…
Штерн рассмеялся, я закатила глаза, а Кеша чуть сморщил нос.
– Морозов, – вздохнула устало, – детский сад, пятая ясельная группа. Мы все-таки на работе.
– И-и-и?
Он неожиданно прижался вплотную, как любил делать часто в наши встречи, и обхватил плечи. Ароматы морозной свежести, шоколада, кофе, сладких булочек корицы, миндаля, вишни вызвали дурман в голове похлеще любого алкоголя. Кружили сознание, звуки резко отошли на второй план. Я с трудом сглотнула, на мгновение утонув в пристальном взгляде.
Сместила фокус на губы, чтобы немного отвлечься, и сделала хуже. Отчаянное желание прикоснуться к ним до сухости во рту украло последние капли влаги в теле. Олень шумно вдохнул, ресницы дрогнули, а пальцы на плече сжались крепче.
Зрачки у Рудольфа расширились. Выглядел он одновременно растерянным и слегка пришибленным той гаммой эмоций, что испытал за несколько секунд. Никаких страстных прикосновений, поцелуев, объятий, зато сколько чувств за раз!
Да и я, кажется, ушла недалеко.
– Вы очень красивая пара, – слова Штерна заставили вздрогнуть, я отстранилась.
Незаметно пихнув застывшего Рудольфа вбок, прошипела ему:
– Напитки, северный олень.
Мне надо от него отдохнуть.
Странный день, странная встреча, странное все.
Голова чумная, ноги дрожат, коленки смыкаются. Внизу живота непонятное давление, а эмоций столько, что волна вот-вот смоет половину праздничного городка. Огоньки от гирлянд слились в единое пятно из-за Морозова, я нормально дышать не могла!
– Какие напитки?
Судя по виду, Рудольф уже забыл про обещание отравить меня за кражу клиента.
– С зефирками, – пришел на выручку Кеша. – Давай, друг, поиграй в джентльмена.
Клянусь машинкой, этот Хорас мне взглядом спину прожигал до позвоночника.
– А почему не ты, Аспидов?
Вот теперь я очнулась и резко повернулась к мрачному Кеше.
Как, как? Аспидов? Фамилия и правда говорящая: вместо попугая, кутающегося в шарф, перед нами сидела змея, чья чешуя лоснилась на солнышке. Она щурила глазки, копила яд в защечных мешочках, мерзла, тихо шипела… Очень подходящий образ, который отражал истинный характер друга Рудольфа.
– Лень, – чуть надменно заявил Кеша.
Не успела я переварить полученную информацию, он быстро пододвинулся ближе. Улыбнулся Штерну, весь расцвел и бесцеремонно сбросил руку возмущенного Рудольфа с моих плеч.
– Булочки там, – Кеша указал на скопившуюся очередь у кафе. – Мне, пожалуйста, с корицей.
– Я помогу, – неожиданно зашевелился Штерн и поднялся. – Заодно обсудим дела.
– Конечно, – миролюбиво сказал Кеша, на хмурый вид Морозова он не обратил внимания. – Вы идите, мы посидим. Поговорим, познакомимся. Хочу принести Алене извинения за случайное столкновение.
Что происходит?
Рудольф напрягся, однако спорить не стал. Выбор между мной и Штерном очевиден, хоть сделал он его неохотно.
Эти метания обязательно согрели бы мне душу, не опасайся я оставаться с Аспидовым наедине. Пока думала, Иван Петрович уже торопился к очереди.
– Давай без твоих выкрутасов, – предупредил напоследок Рудольф, затем поплёлся за воодушевленным Штерном.
Морозов отошел, дважды оглянулся, фиксируя наши искусственные улыбки на лицах. А Кеша сидел, молча, барабанил пальцами по деревянной поверхности. Он явно ждал, когда друг скроется. И едва Рудольф растворился в толпе, вдруг прекратил изображать радушие.
Наклонился и протянул холодно:
– Предупреждаю всего раз: разобьешь этому долбаному рыцарю сердце, твои останки собаки в тайге не найдут.
Кеша отстранился, затем стряхнул снежинку с куртки, содрогнулся, поправил ворот и продемонстрировал мне очаровательную улыбочку. Вторую за сегодня, притом совершенно сбивающую с толку. Мое недоумение его изрядно развеселило. На дне темных озер загорелись смешинки.
– Шутка, – промурлыкал он, однако я ни на грош не поверила ему.
Озвученная угроза никакого отношения к юмору не имела. Да и настрой у Кеши был однозначный. По какой-то причине Аспидов записал меня во враги народа – и оленя в частности.
