– Нет, по утрам мы пьем кофе в Эрмитаже. В обед обсуждаем разницу в творчестве Моне и Мане, а вечером на террасах вздыхаем с томиком рассказов Пушкина о прекрасных буднях барышень девятнадцатого века.
Как и следовало ожидать, Морозов расхохотался.
– Ты просто чудо, Сахарочек, – произнес он, и я сдвинула брови.
– Чудо, какая дурочка? – съязвила в ответ, на что получила теплую улыбку.
– Не ищи в моих словах скрытый смысл. Мне нравится тебя дразнить, но оскорблять – увольте. Я подобной ерундой не занимаюсь.
– И бывших грязью не поливаешь? – я пытливо заглянула ему в лицо, заметив, как быстро улетучилось хорошее настроение.
Опять обидела. Рудольф отъехал на два шага и сунул руки в карманы пальто.
– Человек, оскорбляющий женщину после расставания, не достоин звания мужчины, – ледяным тоном отчеканил Морозов. – Какой бы она ни была, ты сам ее выбирал.
– В глазах рябит от блеска твоих лат, – вздохнула я. – Право не знаю, ты либо очень воспитанный конь, либо принц.
– Теперь воспитание считается дурным тоном?
– Видишь ли, сохатый…
Закончить не вышло, на меня сзади налетела чья-то туша. Каток качнулся, Рудольф вскрикнул, бросился ко мне, но не успел. За секунду до падения кто-то сжал меня в стальных объятиях и окатил горьковатым ароматом туалетной воды.
Повернув голову, я встретилась с черными глазами незнакомца, на губах которого заиграла белозубая улыбка.
– Мама мия, какая богиня встретила меня по пути в Рай!
Классика жанра: два мужика, я и неловкая ситуация, когда почти села на вертикальный шпагат.
Глава 10
Едва я посмотрела на мужчину, как сразу узнала его.
Улыбку из рекламы зубной пасты и смоляные волосы, зачесанные назад и укороченные по бокам, нельзя не вспомнить. Лучшая подруга тыкала в фотографию пальцем со словами: «Знакомься, Лелик, сие переходящее сомбреро – наш гуляющий папаша!».
Имя отца Сереженьки, конечно, вылетело из моей головы. Остались смутные факты. Вроде бы он – тревел-блогер со странным именем, который вел канал и щедро делился фотографиями в других социальных сетях. Писал посты, устраивал прогревы, разбивал сердца и печень фанаткам.
Ирка говорила, что увидела этого «мачо», лежащим у пирамиды Хеопса в Египте. Ее накрыла тоска по несбывшейся мечте стать археологом, а его – солнечный удар. Пока подруга помогала пострадавшему, живая мумия очаровала каменное сердце сильной и независимой. Да так, что последствия аукались до сих пор.
Вот смотрела я на мужчину и мысленно отмечала плюсы с минусами. На меня с легким снисхождением взирал черноокий представитель какой-то южной нации. Судя по загорелой, холеной коже – куда-то в сторону испанцев или греков. Из тех, что с младенческих ногтей кувыркались в изумрудных волнах Средиземного моря.
Стояла, прикидывала про себя: считался ли крупный нос недостатком? Являлись ли аккуратная бородка и чувственные губы признаком красоты? Вот ресницы у покорителя тайги на зависть; ни одна тушь в мире не создала бы подобный эффект.
Кстати, о тайге…
– Вы меня буквально взглядом пожираете, – промурлыкал басом потенциальный отец Сережи.
Сногсшибательная сила харизмы действовала ровно десять секунд. Я наслаждалась игрой низких нот, пока к нам спешил Рудольф с явным намерением спасти меня от влияния русского испанца. Или грека.
– Кеша?
Вот, точно. Иннокентий! Помнила же, что имя у Иркиной любви было дурацкое.
– Рудик, – Кеша прекратил распускать повсюду сексуальные эманации и заглушать харизмой мое здравомыслие. Меня аккуратно отодвинули, предварительно вернув нужное положение. – Так я на твою богиню наткнулся? Извини, не признал.
Рудольф сдвинул брови и чуть недовольно поморщился, но как-то без энтузиазма. Ни битья копытами, ни едких замечаний – он протянул руку, чтобы я могла опереться на нее. Собственнической реакции не последовало, Морозов лишь придвинул меня к себе. На том дело кончилось.
– Знакомая, – коротко ответил Рудольф. – Мы работаем вместе.
Почему-то небрежное слово «знакомая» резануло сильнее, чем явная капитуляция.
Какого Деда Морозова, а? Где моя драка за девичью честь? По сценарию положена бойня!
– Удивительное совпадение, Москва иногда напоминает большую деревню. Куда ни плюнь, везде попадешь в знакомую рожу, – оскалился Кеша.
Рудольф подобрался. Я заинтригованно перевела взгляд с одного на другого. Выводы получились неоднозначными: Морозов явно уступал в напоре своему знакомому. Поставила бы часть сбережений на то, что между мужчинами проскочила кошка и оставила кучу следов преступления, разгрести которые они не успели.
– Ты вроде бы тайгу покорял, – кисло протянул Рудольф и крепче прижал меня к груди, обдав дурманящим запахом вишни. Лишний балл в пользу оленя.
Сочетание кожи с мускусом, ветивером и ноткой сандала все-таки на любителя. Слишком агрессивный аромат, как и сам Кеша. Но теперь понятно, что в нем нашла Ирочка. Соперника. Любила она такой типаж. Ух! – прямо с места в карьер.
На замечание Морозова Иннокентий поправил лимонно-желтый шарф, поежился явно от холода и поковырял лезвием поверхность льда.
– Приехал, – сказал он.
Нет, так дело не пойдет. Их разговор уже напоминал неловкую сцену, где велся бессмысленный диалог ради заполнения экранного времени.
– Извините, – я осмотрела Кешу с ног до головы. В отличие от закаленного Рудольфа, его друг постоянно ежился и морщил нос. – Мне вас оставить? Подеретесь, а я чаю выпью с булочкой, обсужу контракт с Иваном Петровичем.
Взгляд поискал старика, однако знакомой фигуры возле ограждения не наблюдалось. Сбежал? Или отправился в какое-нибудь кафе? Рука потянулась к смартфону, но я одернула себя и сосредоточилась на мужчинах.
– С кем подеремся? – удивился Рудольф и странно покосился на меня.
– Кого подеремся? – приподнял брови Кеша.
– Не знаю, – развела я руками. – Вы точно не в разводе? А то вид такой, будто кто-то из вас у другого последние трусы отсудил.
Ой, ой. Меня прожгли взглядами, и сразу стало совестно. Примерно на полшишечки.
– Ничего подобного, – растягивая слова, ответил Кеша и прищурился. – Мы с Рудольфом друзья со школы. Он, конечно, немного обидчивый. Как пятиклассница, которую мальчик дергает за косички.
Послышался скрип зубов, Морозов напрягся.
– Нет, просто мальчик не за косички дергает, а портфелем по голове бьет. С размаху! – огрызнулся Рудольф.
Я аккуратно выпуталась из объятий и отъехала на полшага. Воздух внезапно заискрил, нас объезжали по кругу, куда-то пропали фанатки Рудольфа. Атмосфера накалялась с каждой секундой, потому я поспешила убраться от греха подальше. Иначе бы по касательной прилетело от двух друзей.
– Значит, признаешь косяк? Да, извини, истеричка – это твоя быв…
