Нерв

– Точно не сможешь выбраться сегодня вечером? Даже кофе попить или что-то типа того? – Он легонько сжимает мне бедро. Кофе? Я вздрагиваю. Не может быть, чтобы он видел тот ролик, верно?

– Мне бы очень хотелось, но лучше завтра, хорошо? – Негнущимися пальцами выуживаю из косметички контурный крем для линий носа и челюсти.

Мне хочется расспросить его о внезапном интересе к кофе, но тут входят еще двое парней и исчезают за занавеской, чтобы переодеться. Пока я работаю, в комнате все прибавляется народу, и всякая возможность для личного разговора исчезает. Когда я заканчиваю с Мэтью, у кресла уже выстроилась очередь. Потом я перебираюсь в гримерку к девушкам. Большинство из них сами красятся и делают себе прически, мне остаются только последние штрихи. Приходится спешить: мне ведь еще раздвигать занавес перед первым актом. Давно пора поручить это кому-нибудь другому, но вся команда по реквизиту и спецэффектам занята перед сценой в афганской деревушке.

Открыв занавес, я оглядываю актеров, чтобы убедиться: все выглядят именно так, как нужно. В женской гримерке Эшли и Риа о чем-то шепчутся, но умолкают, как только я вхожу. Не то чтобы мы были лучшими подругами, но раньше они никогда так себя не вели.

Я собираю использованные спонжи, чтобы продезинфицировать.

– Похоже, вчера вечером все классно провели время. Жаль, что родители не разрешили мне прийти.

Эшли кивает.

– Да я понимаю. – Она прыскает на себя еще спрея для волос, хотя ее прическа залита лаком сильнее, чем проект по декупажу.

– Как себя чувствуешь, Ви?

От этого вопроса плечи у меня каменеют и к горлу подкатывает тошнота. Это тот самый вопрос, который все задавали мне пять месяцев назад – после того как я провела неделю в больнице. Я на автомате выдаю привычный ответ:

– Все круто. А почему ты спрашиваешь?

– Да так просто. Выглядишь немного усталой.

Мило. Это говорят друг другу дамы среднего возраста вместо «что-то ты постарела».

– Наверное, надо мне самой попробовать загримироваться. – Я выдавливаю смешок и убегаю в мужскую гримерку.

Джон и Макс как-то странно ухмыляются. Или это у меня разыгралось воображение? Я же параноик, верно? Эти парни всегда ухмыляются. Стараясь не встречаться с ними глазами, я убираю инструменты и направляюсь к пожарному выходу, где, по счастью, никого нет – спасибо суровым законам Сиэтла насчет курения.

Достаю телефон и захожу на сайт НЕРВа. Под моим видео уже сто пятьдесят комментов. Хватит ли у меня храбрости их прочесть? Это страшно унизительно, и все же какая-то часть меня, пусть и совсем крохотная, польщена вниманием. Не настолько, конечно, чтобы и в самом деле читать комментарии. Я перехожу на любимый шоппинг-сайт и добавляю в свой виш-лист парочку элитных средств по уходу за волосами, хотя на самом деле все, что мне нужно, – это хорошая стрижка.

Меня бьет дрожь. Как же не хочется возвращаться внутрь, задергивать занавес перед антрактом! Что если я просто не пойду, брошу это на кого-то другого? Но, конечно, я этого не сделаю. Я ведь ответственная, и не важно, что думают мои родители.

Сделав глубокий вдох, я возвращаюсь в театр и пробираюсь за кулисы. Действие заканчивается, я закрываю занавес и собираюсь сбежать обратно к пожарному выходу, но меня догоняет Сидни.

– Надо поговорить.

Попалась. Я не останавливаюсь, но она идет за мной наружу, тянет за руку.

– Мэтью только что шепнул мне, что ты играешь в НЕРВ. О чем это он?

Из меня как будто выпустили весь воздух. Прислонившись к шершавой кирпичной стене, я говорю:

– Ладно, только не злись. Просто я так расстроилась, что мне нельзя было пойти на вечеринку к Эшли вчера вечером! Вот и прошла маленькое испытание, на отбор.

– Ты сделала ЧТО?

– Знаю, это было глупо. И потом… все получилось не совсем как надо. Нужно было вылить себе на голову стакан воды, и моя блузка сделалась совершенно прозрачной, и… Господи, я просто не знаю, что делать! – Я прячу лицо в ладонях.

Сидни фыркает.

– Ладно тебе! Это еще не катастрофа. Мы что-нибудь придумаем. Где твой телефон?

Я двигаю локтем в сторону кармана – убирать руки от лица мне не хочется. Сидни вылавливает телефон, и я слышу, как она что-то там нажимает. Конечно, она знает, где что искать, она ведь и сама хотела участвовать. На секунду меня охватывает злорадство: мне ведь и в самом деле удалось сделать что-то такое, на что Сидни не решилась. Но это чувство быстро увядает: ведь Сидни никогда бы не влипла в такую глупую историю.

– Так какое испытание ты прошла? – спрашивает она.

– В кафе, – отвечаю я сквозь пальцы.

Клик. Потом:

– О, я вижу.

Я опускаю ладони.

– Я тебе говорила.

Лицо ее серьезно.

– Окей. Ладно, давай подумаем…

Мало того что Сидни красавица и блондинка, оценки у нее в среднем не ниже «А».

– Не о чем тут думать. Я хочу домой.

– Нет-нет-нет, сбежишь – только хуже будет. И потом, не так уж много тут видно. Ты же не голая была. Может, мы сможем еще повернуть все это в твою пользу. Куча знаменитостей получила свой первый шанс после утечки записей с их сексуальными забавами.

– Э-э, нет! Участвовать в реалити-шоу я не собираюсь!

– Окей, но все те девчонки прошли через это с высоко поднятой головой. Так что правило первое: не оправдываться! Если кто-то об этом заговорит, улыбайся и пожимай плечами. Типа – ой, да ладно, с кем не бывает!

Я забираю у нее телефон и начинаю просматривать комменты. И, конечно, среди них есть один от Мэтью: «Крошка Ви, не знал, что ты на такое способна!»

Прелестно. Я закрываю сайт и проверяю сообщения. Появилось несколько новых – от друзей, с вопросами в теме письма, с кучей вопросительных и восклицательных знаков. И еще одно – от девчонки, с которой я едва знакома, в теме – ШЛЮХА. Откуда у нее мой контакт? Я стираю ее сообщение, потом выключаю телефон.

Сидни стоит у дверей.

– Ты готова?

– Да, наверное. – Я стараюсь держать голову высоко, и мы решительно направляемся в сторону женской гримерки. Боковым зрением вижу лица, поворачивающиеся в мою сторону.

Когда мы входим, Сидни заявляет:

– У моей лучшей подруги хватило пороху пройти испытание для НЕРВа!

Девчонки смотрят на меня растерянно, но когда я, перехватив их взгляды, пожимаю плечами и улыбаюсь, они начинают хихикать и кричать «Дай пять!» Это что, происходит на самом деле? Они спрашивают, сильно ли я нервничала и нарочно ли я надела такую блузку. Я честно отвечаю, не отвожу глаза и не сутулюсь. Чем больше я об этом говорю, тем лучше себя чувствую.

Подходит Мэтью и глядит на меня с голодной усмешкой.

– Эй, девушка из кафе! Мне, пожалуйста, двойные взбитые сливки.

Борясь со смущением, я позволяю ему крепко себя обнять. Он шепчет мне на ухо:

– Говорил я тебе, твое место – на сцене.

Потом он меня отпускает, достает телефон и показывает ролик всем желающим. Я смеюсь вместе со всеми, кто толпится вокруг, хотя единственное, чего мне хочется, – чтобы он его выключил. Голову выше, голову выше! Надеюсь, со временем изображать уверенность перед лицом катастрофы станет легче. После второго просмотра в дверях появляется Томми, который явно ничего не понимает.

Мэтью помахивает телефоном.

– Эй, чувак, видел ролик Ви для НЕРВа?

– Это голос Томми за кадром, – говорю я громко.

Брови у всех лезут вверх, а Мэтью хлопает Томми по спине.

– Неплохая работа! Йо, гримерка рулит на сцене!

Мы хохочем, а Мэтью снова запускает ролик. Томми вопросительно смотрит на меня. Я только пожимаю плечами. К счастью, лампочки над головой наконец мигают – сигнал, что до конца антракта осталась минута.

Когда Мэтью выходит из комнаты, я оттаскиваю его в сторонку.

– Кстати, как ты нашел мое видео?

Он пожимает плечами.

– Они мне его прислали. – А потом уходит.

Я стою одна посреди гримерки, тяжело дыша, будто только что пробежала стометровку. Зачем это НЕРВ послал мой ролик Мэтью? А потом до меня доходит. Он был в списке лиц, к которым можно обратиться, если произойдет несчастный случай. Странно, что они не послали видео Сидни или Томми.

Мне ужасно хочется сбежать на пожарный выход, но я изо всех сил стараюсь вести себя как обычно и, заняв свое место за кулисами, шепотом повторяю каждую реплику вместе с актерами. Шоу должно продолжаться. Так оно и делает, гладко, как и накануне. Когда дело доходит до поцелуя, я представляю себе, что это меня Мэтью держит в объятиях. И, я уверена, он смотрит прямо на меня, когда их губы встречаются. Секунда, вторая, третья – и они отодвигаются друг от друга. Может, завтра на капустнике настанет и моя очередь.

После пьесы заходят мои подруги Лив и Юлай поздравить всех – и, очевидно, проверить, как там я, поскольку каждая послала мне уже не меньше пяти сообщений с вопросами насчет видео, которое НЕРВ разослал им во время спектакля. Я уверяю их, что просто дурачилась и все в полном порядке. Они обе отличницы и смотрят на все это более скептически, чем остальные мои друзья, но, похоже, решают оставить эту тему. На время.

– Хочешь, посидим у меня немного, прежде чем тебе надо будет идти домой? – спрашивает Лив.

– Мне бы очень хотелось, но пока мы к тебе доберемся, останется всего десять минут. Вы же придете завтра, да? – Это они сделали все плакаты для спектакля и расхвалили его в статье для школьной газеты, так что доступ на капустник для них открыт.

Юлай смеется.

– Я упираюсь, но Лив меня тащит, так что да.

Она скрещивает руки на груди: высокая, стройная, но одета при этом в невыразительные джинсы и свитер. Вот уж кому мне хотелось бы помочь с радикальной переменой имиджа! Правильная одежда и макияж – и она могла бы сойти за сестру Сидни. Вот только она ужасно стеснительная, а Сидни… Ну, Сидни – душа компании.

Лив и Юлай уходят поздравлять остальных, а я привожу в порядок костюмы.

Ко мне присоединяется Мэтью – он плюхается в кресло и изучающее смотрит на меня.

– Не хочешь ли немного опоздать домой. В виде исключения? Я бы помог тебе снять еще парочку клипов.

– Ха! Если я опоздаю, меня навсегда посадят под домашний арест. Но до часа «икс» осталось еще тридцать пять минут. Двадцать из них можем провести здесь.

Он заглядывает в телефон.

– Черт, вряд ли за это время можно раздобыть выпивку.

– Да нам, в общем, это и не нужно, правда?

Он вытирает лоб.

– Тебе, может, и не нужно, но я хочу пить. И двадцать минут… ну, это все равно слишком мало, правда?

– Ну, думаю, да.

К дверям подваливают, толкаясь, его друзья.

– Давай, чувак! – кричат они.

Он встает и целует меня в макушку.

– Скорей бы уже завтрашний капустник. Надо бы повесить табличку «Не беспокоить» на дверях гримерки, а?

Ого! Я начинаю думать, что его планы насыщены событиями побольше моих, но в ответ говорю просто «Пока!»

Сидни, которая уже успела сменить корсет на мини-платье, прикрывающее куда меньше, чем театральный костюм, возвращается. За ней следуют Лив и Юлай.

– Думаю, у тебя получилось, – говорит она.

– Благодаря тебе. Хорошо вам повеселиться.

Хотя никаких вечеринок для труппы на этот день не запланировано, но все же это вечер пятницы. Сидни вздыхает.

– Как же я буду счастлива, когда закончится твой домашний арест!

– Остался всего один день.

Она грозит мне пальцем.

– Так не облажайся! Больше никаких рисковых испытаний, окей?

– Ты что, смеешься? Я прямо сейчас собираюсь домой.

Она обнимает меня на прощание; Лив и Юлай делают то же самое. Потом, как и накануне вечером, я остаюсь одна. Наведя порядок, я достаю телефон и читаю пару десятков сообщений. Большинство из них, как ни странно, довольно лестные. Уф.

Ближе к концу я натыкаюсь на послание от НЕРВа. Большой соблазн его стереть, но какого хрена? Может, они хотели меня поздравить с тем, что я получила столько внимания после довольно тупого испытания.

Я читаю сообщение и мое сердце начинает биться сильнее.

Привет, Ви!

У тебя появилась куча новых поклонников!

Мы приглашаем тебя принять участие в следующем туре и сделаем все, чтобы оно того стоило! Погляди-ка сюда.

Я кликаю на ссылку – неподвижный кадр из моего ролика в кафе, вот только они подредактировали картинку. На мне отпадные, потрясаюшие туфли, которые я запостила на свою страничку в ThisIsMe пару недель назад. Ого! Там же лист ожидания на три месяца, только для того, чтобы купить их в коричневом варианте, а эти – цвета фламинго, ограниченная партия. У НЕРВа, должно быть, неплохие связи. Откуда они узнали, что я хочу эти туфли? Кто-то дал им доступ к моей странице?

Я дочитываю сообщение от НЕРВа.

Чтобы выиграть туфли, сегодня вечером вернись в кафе. Парень по имени Иэн (фото получишь позже) войдет туда в 9:40. Потребуй, чтобы он купил тебе латте. Пока он в очереди, ты должна стоять посреди кафе с закрытыми глазами и петь «Сто бутылок пива на стене стоят», пока он не принесет тебе латте.

Что? Зачем НЕРВу нужно, чтобы я вернулась в кафе, где выставила себя на посмешище? Ну да, конечно, где же еще мне будет больше всего не по себе? Хотя это не важно; я этого сделать не могу. Больше никаких испытаний. Я обещала Сидни.

Но эти туфли…

В конце концов, все вышло неплохо, верно? Ну и, кроме того, в этом испытании никакой воды не будет. Просто спеть и встретиться с каким-то парнем. Я так глубоко задумалась, что не заметила, как подошел Томми. Я показываю ему телефон.

– Ну уж нет, – говорит он.

Я смотрю на часы на экране телефона.

– Если выехать сейчас, как раз успею.

Томми переминается с ноги на ногу.

– Если тебе так хочется участвовать, подпишись завтра в качестве Зрителя.

Но зачем мне платить, чтобы играть, если я могу играть и платить будут мне? Я и так всю жизнь была зрителем.

И потом, я так хочу эти туфли, просто чувствую запах кожи.

Мы стоим и сверлим друг друга взглядами, как ковбои на Диком Западе. Два тощих ковбоя, которые не смогли бы выстрелить из пистолета или проехаться на лошади, даже если бы от этого зависела их жизнь. Но чем больше я думаю об испытании, тем сильнее склоняюсь к «почему бы и нет?».

Томми, похоже, улавливает мое настроение. Он говорит:

– Что ж, если отговорить тебя нельзя, я поеду с тобой. Как видеооператор и телохранитель.

Я стараюсь не смеяться. Потому что компьютерный гений в качестве телохранителя – это все-таки лучше, чем ничего. Наверное. И мне действительно нужен кто-то, кто сможет все это снять. Из нас вышла неплохая команда.

– Но в этот раз поедем на разных машинах, мне нужно будет очень быстро вернуться домой, – говорю я.

По дороге к машине я открываю ссылку и быстро заполняю дополнительную форму, где требуется мое согласие на целый список условий. Я быстро их просматриваю и, нажав ОК, сую телефон в карман. Шея у меня мокрая.

Прежде чем сесть в машину, я спрашиваю у Томми:

– Думаешь, бариста вызовет полицию, как только увидит меня?

Он хмурится.

– Наверное, не сразу.

Непонятно почему, но его ответ меня ужасно веселит. «Не сразу» – пожалуй, это то, что нужно.