Адептка на задании. Любовь не предлагать
Иногда, оставаясь после очередного наказания наедине с собой, Алина мечтала о том, что прекрасные и до невозможности бездонные глаза архидемона смотрели на нее не так сурово и сердито. Вот бы увидеть в его взоре хоть капельку нежности или хотя бы сочувствия. Ведь это по его вине у Алины отнимались руки-ноги, вещи сами собой начинали выпрыгивать из рук, тело натыкалось на углы, а рефлексы срабатывали не так, как надо. Вот и с кактусом так получилось, а…
– Что стоим, кого ждем? – от знакомой иронии в мужском голосе толпа мурашек не выдержала, восторженно топая, понеслась от копчика к шее и обратно.
Затаив дыхание, прижав руки к груди, Алина очень медленно начала поворачиваться к избе.
Конечно же, никакого ректора на крыльце не стояло. На нем по-прежнему восседал наглый черный кот и ехидно поглядывал на Алину.
– Здравствуй… те, – слегка замявшись, поздоровалась девушка. – Можно нам войти?
Кот ничего не ответил, неторопливо поднялся со своего места, повернулся пушистой попой к гостям и нырнул в темное нутро избы. В последний момент приглашающе махнув хвостом.
– Колоброд… э-э-э… Колобродыч, – выдохнула Алина. Девушка хотела спросить: верно ли она поняла, что им разрешили войти, но так и застыла с раскрытым ртом, позабыв обо всем на свете.
Кряжистый раскидистый крупный пень, он же страж лесной Колоброд Колобродович, на её глазах затрясся крупной дрожью. Ветки и корни вдруг разом отпали, подобие лица сгладилось, рот-нос исчезли, а говорящая колода начала расти ввысь. От неожиданности Алина попятилась, уперлась спиной в столбик крыльца, да там и замерла, во все глаза глядя на чудо-чудное непонятное. Страха не было. От удивления молчал даже азарт ученого-исследователя, коим славилась адептка на всю академию. Запрокинув голову, путешественница смотрела, как пень разрастается, превращаясь в дерево. Вот из гладкого ствола выросли две толстые ветки. На самой макушке затрепетала бледно-зеленая дубовая листва. Сам дуб возле корневища разделился на два отростка.
«Ноги что ли себе отрастил?» – подумала Алина, восторженно ахая: на ее глазах могучий дуб в одну секунду обернулся добрым молодцем. Ну, не совсем молодцем, скорее, мужчиной в расцвете лет тридцати пяти-сорока, если судить человеческими мерками. Для оборотней это не возраст, они и до двухсот живут. Слегка недовольным, но зато статным, что называется косая сажень в плечах, крепкие руки, опрятная короткая седая борода, зеленые глаза с хитринкой. Темно-зеленая рубаха с вышивкой по вороту и рукавам, коричневые штаны и добротные черные сапоги довершали образ бывшего пенька.
Отмерев, Алина, все так же, не сводя восторженных глаз с очеловеченного дерева, двинулась в сторону стража лесного. Руки девушки жили своей жизнью шарили по поясу в поисках учебной сумки с инструментами. Первое правило исследователя: отщипнуть кусочек, если получится взять кровь, волос, чешуйку. Все, что угодно для изучения, а тут целый представитель новой расы.
«Древолюди… Нет, людодревы… Фу… Дубо-оборотни… Ладно, придумаю потом!» – мягко скользя по траве, исследовательница подкрадывалась к представителю неизвестного племени. Алину не смущало то, что бывший пень теперь на полторы головы выше неё. Даже то, что он вполне себе живой мужчина не останавливало научный зуд.
«Так… Отрезать кусочек ткани и кожи с сапог, волосинку…, пожалуй, две, – разглядывая густую серебристо-зеленоватую шевелюру, прикидывала выпускница, мысленно прописывая введение к диплому. – Эх, хорошо бы кусочек ногтя отрезать и соскоб взять на ДНК… Но ведь не даст, как есть не даст!» – Алина тоскливо вздохнула, обнаружив, что бывший пенек с удивлением поглядывает на неё и качает головой. «А без доказательств, кто мне поверит?!» – девушка вскинула умоляющий взгляд на стража.
– Окстись, девица, чай я не подопытная мышь, чтобы себя по частям раздавать, – густой сочный голос вырвал Алину из научного азарта, но не до конца.
– Ну, хотя бы листочек можно? – разглядев листок, запутавшийся в мужских кудрях, простонала Алина.
Только теперь девушка осознала: сумка с инструментами осталась в академии, а на поясе пространственный мешок для сбора артефактов, с прямой доставкой последних прямо в именное хранилище. После задания, вернувшись домой, их нужно будет подписать, приложить отчет по мирам, из которых они были экспроприированы (проще говоря, стырены) и сдать папку с ключом-допуском ректору. Что уж этот… изверг с ними дальше будет делать, Алина знать не желала!
Вот такие мысли вились причудливыми узорами в рыжей девичьей голове. В то время как хозяйка этой самой головы продолжала подкрадываться к своей жертве с кошачьей грацией. При необходимости, Алина умела становиться грациозно-опасной хищницей, умела брать след, читать звериные тропы. Откуда в ней эта пластика, охотничий азарт, знания способов и приемов охоты, приёмная бабушка не могла ответить.
В тринадцать лет Алину обнаружили в академическом саду спящей на лавочке. Что примечательно, флиртующая скамейка (неудавшийся эксперимент одного из бывших выпускников) стояла спокойно, отрастив подлокотники в виде бортиков, чтобы девочка не свалилась во сне. И возмущенным шипением отгоняла всех желающих разбудить ребенка, чтобы выяснить, чья она и как попала на закрытую территорию. Ни одно охранное заклинание не сработало, прорех в периметре не обнаружили, входные ворота и калитка в один голос уверяли начальство, что никого не впускали, только выпускали адептов и преподавателей. Расследование длилось месяц и заглохло.
Что уж там навыясняли ректор с начальником охраны, никто не ведал. Сама же Алина, проснувшись, не могла объяснить ни кто она, ни как попала в Академию, ни откуда. В памяти зияли огромные дыры. Девушка даже имя свое не помнила. Так и стала она Алиной Подкидной с легкой руки приемной бабушки – вечной экономки МАД, большой любительницы азартных игр. Пелагея Сварговна, в молодости прозванная Подкидной, получив пост в Академии, прозвище превратила в фамилию. Зачем и почему, знал только ректор, остальных дела этой седовласой дамы не касались.
«Так… Что происходит?» – Алина резко остановилась. Девушку словно обухом по голове стукнуло: столько времени подбираться к одному единственному дереву и никак до него не дойти! Адептка сурово нахмурила брови и строго посмотрела на лесного стража. Колоброд стоял на том же месте, разглядывал её с легкой улыбкой, чуть склонив голову к плечу. «Ух ты! Не иначе, как глаза отводит! Такое только ведьмы умеют! И маги с артефактами!» – азарт вспыхнул с новой силой: среди оборотней Алина такого умения не встречала. Исследовательница успокаивающе улыбнулась бывшему пеньку и резво рванула вперед.
– Ох! – схватившись за лоб, вскрикнула девушка. – Что это такое?!
Невидимая стена оттолкнула её назад, едва не опрокинув на многострадальную пятую точку.
– Так это не отворот? – забыв про шишку, восхищенно выдохнула Алина?
– Уже нет, – хмыкнул страж, двинулся к неугомонной девице. – Отворота не было. Слово на длинный путь шепнул. Ну что, наигралась? Пора и чай пить? – мужчина подошел вплотную и теперь возвышался над адепткой, снова впавшей в исследовательский транс. – Алина! – мужские руки обхватили девичьи плечи и легонько встряхнули.
– А? – косясь на крупные мужские ладони. Выискивая на них следы коры или листвы, заворожено откликнулась путешественница.
– Обещаю, когда будешь уходить от нас, подарю тебе листочек.
– Не обманешь? – откликнулась Алина, поднимая голову, вглядываясь в зеленые глаза, окруженные едва заметной сеточкой морщин. Они выдавали возраст стража, но не портили его мужскую красоту.
Какое-то несоответствие мелькнуло в мыслях, но тут же растаяло от ласковой лучистой улыбки.
– Пойдем чай пить что ли, адептка?
– Пойдем, – согласно кивнула Алина, после чего её развернули лицом к избе, слегка подтолкнули в сторону крыльца, на котором снова восседал черный наглый кот.
– Он… тоже? – почему-то шёпотом выдохнула Алина, запрокидывая голову, старясь поймать взгляд стража.
– Нет, обычный кот – проводник Яги.
– Это кто тут обычный? – зверь взвился, выпятил грудь, распушил хвост. – Сам ты колода стоеросовая!
С этими словами котяра сердито фыркнул и исчез в доме, не дожидаясь ответа.
– Идем, – горячая сухая ладонь легонько коснулась спины и подтолкнула Алину к крыльцу.
Тут-то девушка поймала несоответствие за хвост: будучи пнём, лесной страж разговаривал как древний старец. Теперь же, в образе статного мужчины, Колоброд изъяснялся по-другому, да и голос у него был такой сексуальный, что на секундочку в душе Алины померк образ ректора. Отогнав движением головы глупые мысли, девушка медленно двинулась в сторону крыльца во все глаза разглядывая всякие разные мелочи- и витиеватый сложный узор балясин, и красивую резьбу на ставнях, и необычный раскрас горицветов. Ученый в её голове все фиксировал, требовал сию минуту расспросить стража, почему, для чего и кто сотворил такую невиданную красоту. В каждой загогулинке чувствовалась магия, в каждой завитушке – любовь и защита.
Алина робко ступила на первую ступеньку, но едва не отпрыгнула. По лестнице будто дрожь прошла, докатилась до входной двери, закатилась внутрь. В ответ изба вздрогнула каждым брёвнышком, словно вздохнула всем нутром.
Изнутри пахнуло забытыми ароматами детства: пирогом с ревенем, малиновым киселем, чаем на травах с мятой и смородиновым листом, пирожками с мясом, леденцами на палочках. Снова острые коготочки несоответствия запахов и ситуации пошкрябали душу девушки, но живот радостно заурчал, откликнувшись на головокружительное благоухание, путешественница, сглотнув слюну, переступила наконец порог избушки на курьих ножках.
Внутри домик оказался намного больше. Небольшой коридорчик («Сени!» – вспыхнуло в сознании девушки) вел в большую комнату, центральное место в которой занимала большая белая печка. Воздух возле нее дрожал от жара, но в доме отчего-то была приятная прохлада. По обе стороны от печи виднелись закрытые двери, отделанные причудливой резьбой.
Все это Алина заметила краем глаза, потому что взор её сразу выхватил большой стол в центре горницы, накрытый узорчатой белой скатертью. А на нем чего только не было- и пироги горкой, и разнокалиберные горшочки, запечатанные запеченным тестом, и запотевшие толстенькие кувшины, и сметана в плошке, и зелень в большой миске, и даже варенье нескольких видов в пиалах. Во главе стола возвышался стул с высокой спинкой, по обе стороны стояли добротные широкие скамьи. На одной из них восседал сердитый черный кот.
Живот заурчал громче, Алина снова сглотнула и беспомощно оглянулась на Колоброда Колобродовича, ожидая приглашения за стол. Страж стоял в шаге от нее и удивленно пялился на богато уставленный стол. Затем его задумчивый взгляд метнулся по стенам избы, останавливаясь на ней. Девушка торопливо пригладила волосы и мысленно шепнула заклинание порядка на всякий случай. Мало ли, вдруг лицо испачкалось или одежда порвалась. Страж лесной на её магию никак не отреагировал, продолжая разглядывать, хмуря брови. Алина нервно переступила с ноги на ногу, кашлянула, стараясь отвлечь мужчину от своей персоны и, наконец, пригласить её, несчастную голодную странницу за стол. Но первым отреагировал кот.
– Что с-стоишь! Руки мой и за стол! – сердито прошипел пушистый задира, только после этого Колоброд отмер, махнул рукой, перед девушкой распахнулась дверца, изукрашенная синими необычными цветами похожими на капли воды.
Адептка вопросительно глянула на стража, получив подтверждение своим мыслям, рванула мыть руки и умываться с дороги. Когда довольная Алина вышла из ванной комнаты, Колоброд и кот восседали по обе стороны стола напротив друг друга с того конца, где стоял стул. На секунду девушке показалось, что существа о чем-то разговаривали, пока её не было, и резко замолчали, едва она появилась в комнате. Внезапно оробев, путешественница двинулась к другому краю стола, но неожиданно ноги сам понесли её к стулу с высокой спинкой.
– Ай! Что за шутки! – испуганно вскрикнула голодная адептка, пытаясь призвать собственные ноги к порядку, но её упорно тащило во главу стола. – Что происходит? Я вот тут с краешка хочу, правда-правда!
– Изба приглашает, а когда она приглашает, ей не отказывают, – хмуро вымолвил Колоброд снова уставившись на Алину своими невозможно зелеными глазищами.
Девушка не успела ответить: ноги донесли её до стула, тело само крутанулось и многострадальная пята точка плюхнулась на сиденье, хорошо хоть на мягкую подушечку. Но все равно чувствительно. Алина оглядела голодными глазами кушанья, забыла обо всем на свете, одурманенная головокружительными запахами. Одна рука потянулась к ароматному круглому хлебушку, нарезанному ломтями, другая к ложке, торчащей из горшка с разваристой кашей. Едва адептка зачерпнула кушанье, положила себе в тарелку, как скатерть под ней колыхнулась волной, ножик сам взвился над посудой, отрезал кусочек масла и аккуратно плюхнул его в алинино блюдо.
– Приятного аппетита, – раздался заботливый женский голос. – Кушай-кушай, красавица! Поди голодная! А вы, – тут голос из ласкового стал строгим, а нож угрожающе развернулся острием к стражу лесному. – С разговорами да вопросами не лезьте!
– С-спасибо, – благовоспитанно пискнула Алина, едва не выронив ложку. Покосилась на кота и стража, решив, что это они так шутят. Но нет.
Кот после предупреждения с независимым видом растекся по скамье, а Колоброд, с трудом отведя взгляд от гостьи, уткнулся в свою тарелку.
– Это что, скатерть-самобранка? – восторженно прошептала путешественница по мирам и осторожно погладила край белоснежной скатерти.
– Она самая, милая моя, – прожурчал голос. – Ты кушай, кушай, голубушка, не отвлекайся, – тут же без перехода добавила. – У-у-у, злыдни! Чуть не уморили девочку своими разговорами!
Отчего-то на душе у Алины стало светло и радостно, девушка расслабилась и принялась пробовать кушанья. Еда была восхитительной. Девушка наслаждалась каждым кусочком. Каша с мясом таяла во рту, пирожки сами прыгали в руки, чай наливался в кружку и сводил с ума ароматом лесных ягод.
Алина попыталась было завести светскую беседу, кое-что выспросить, да не тут-то было. Едва она раскрывала рот, как в него тут же прыгал пирожок или ягодка. В конце концов девушка смирилась и полностью отдалась процессу.
Через полчаса, а то и больше, насытившаяся путешественница откинулась на спинку стула, сытая и умиротворенная. Неудержимо клонило в сон, но Алина упрямо вскидывала голову, желая продолжить разговор, выяснить все про избушку и узоры, про чудный мир, пропавшую бабу Ягу, её дочку и про таинственного злодея. Но девушка не успела воплотить в жизнь свою идею. Кот вдруг поднял голову и навострил уши, Колоброд Колобродович отодвинул тарелку, положил ладони на стол. Оба с тревогой глянули в сторону сеней. Алина перевела недоуменный взгляд с одного на другого, улыбнулась и собралась поинтересоваться, что их так напугало. Когда скрипнули ступени и раздался стук в дверь.
Глава 3. Вдруг как в сказке скрипнула дверь
От неожиданности Алина вздрогнула и выпрямилась, с трудом прогоняя сонливость. Кот подобрался, уселся на скамье, обвив себя хвостом. И только кончик, нервно постукивающий по лавке, выдавал его нервозность.
Колоброд Колобродович сжал кулаки, покосился на гостью и хмуро уставился на дверь.
– Чего уж там… Отворяй, – вздохнула скатерть-самобранка. – Чему быть того не миновать…
Страж лесной шевельнул мизинцем, входная дверь послушно распахнулась, явив незваного гостя. Алина от восхищения аж привстала со своего места, чтобы хорошенько рассмотреть гостя. Но на пороге никого не оказалось. Девушка удивленно глянула на кота и Колоброда, которые еще больше напрягись.
– В гости не зову, через порог разрешаю, в дом не приглашаю, – глухо произнес страж лесной, в тот же миг посреди комнаты задрожал воздух, обрисовывая несуразную фигуру.
– Злые вы, недобрые, – вздохнуло полувидимое существо, проявляясь. – Нет, чтобы добра молодца с пути-дороги накормить, напоить…
– Ты еще в баньку попросись и на ночлег, – резко оборвал Колоброд возмущения гостя.
– Не дорос еще до молодца-то, – фыркнул кот, поддержав стража. – Говори, с чем пр-р-р-ришёл и пр-р-р-роваливай!
Алина переводила удивленный взгляд с одного на другого, не могла понять, отчего зверь и страж так не гостеприимно себя ведут. Скатерть вовсе молчала, девушке показалось что даже кушанья на столе словно дымкой серой покрылись.
Тем временем гость обрел плоть и в путешественнице снова проснулся неугомонный исследователь. Вспомнив, что сумки с нужными инструментами при себе нет, Алина огорченно вздохнула и принялась во все глаза рассматривать очередное сказочное существо. Магия этого неизвестного ей мира, как и жители, очень отличались от всего, что адептка изучала в академии. Никогда ни в одном из многочисленных учебников, даже в старинных книгах девушка не встречала таких чудес. Разве что в сказках. Но кто из взрослых умных и образованных студентов воспринимает сказки всерьез? В академических научных талмудах ни говорящие пни с котами, ни разговорчивые скатерти, ни избы с курьими ногами не встречались.
Никто из знаменитых и авторитетных ученых не рассматривал в своих трудах древолюдей, не описывал чудные узоры, коими все в доме бабы Яги было изукрашена. Да и сама Яга как вид разумных существ нигде Алине не встречалась. «Эх, бумагу бы да зарисовать существо, может потом и отыщу в какой книге», – тоскливо вздохнула адептка, разглядывая гостя, который окончательно обрел плоть. Двухметровый сутулый парень в красной рубахе в горох с белыми спутанными длинными волосами, подбоченившись, стоял посреди комнаты, выставив одну ногу вперед, и хитрым взглядом оглядывал всех собравшихся. Квадратная рыхловатая фигура, босые ноги с черными ногтями. Один глаз у гостя был черным, второй – абсолютно белым.
Алина заерзала от любопытства, едва сдерживая желание подскочить к незнакомцу, хорошенько рассмотреть странный глаз, скрытый длинной челкой. На секундочку ей показалось, что белое око, похожее на бельмо, живет своей жизнью и вращается в глазнице. Но суетливый гость дернул головой и скрыл левую половину лица челкой. Пришелец отчего-то не вызывал в девушке симпатии. Был он весь какой-то дерганый, верченый, словно у него вместо костей шарниры. Да и зыркал неприятно, обшаривая взглядом все углы. Пару раз Алина ловила на себе его заинтересованный взгляд, после этого ей ужасно хотелось прочитать заклинание очищение от чужой магии. Но это было невежливо, с одной стороны. С другой, девушка была абсолютно уверена в том, что никто из местных жителей не сможет пробить её защиту. Отправляя своих адептов на задания в другие измерения, ректор лично вешал охранки на своих студентов, использую собственную демоническую магию.
– Говори, зачем пришел и проваливай, Лихо одноглазое, – суровый голос стража лесного нарушил затянувшееся молчание.
«Интересно, это имя или прозвище?» – подумала Алина и навострила уши, чтобы ни словечка не пропустить.
– Злой ты, леший, недобрый, – вздохнул гость, дергая плечами. – Совсем от рук отбился, как без Яги остался. Молчу, молчу! – заметив, что Колоброд сжал кулаки, гость задергался всем телом и выставил руки вперед. – Послание у меня к вам, служивые. От самого Кощея Бессмертного!
– Давай и проваливай! – сурово потребовал Колоброд, но с места не сдвинулся.
– Ну что за люди-существа! – заохал парень и еще больше задергался, засуетился, зашарил по многочисленным карманам. – Эй, Бранка, хоть квасом-то угости!
Скатерть-самобранка дрогнула. Из миски с овощами взлетел пучок зеленого лука и скрутился в смачную… дулю. От неожиданности Алина хихикнула, испуганно закрыв рот ладошкой: белый глаз незваного гостя вдруг прекратил свое бесконечное верчение и зло на нее зыркнул.
В ту же секунду Колоброд резко поднялся, взмахнул рукой, едва не зацепив девушку рукавом рубахи. Широкая ладонь мелькнула у Алины перед лицом и сжалась в кулак прямо перед носом. Адептке показалось, что страж лесной поймал странную белую муху, неведомо откуда взявшуюся и летевшую прямо к ней.
– Лихо, хватит шутки шутить. Послание на скамью клади и проваливай. Тебе тут не рады, – Колоброд возвышался над столом, не разжимая кулак.
– Ну, хватит, так хватит, – притворно огорчился пришелец. – Получите и распишитесь!
С этими словами парень вытащил из-за пазухи запечатанное письмо, швырнул стражу лесному. Кот взмахнул хвостом и бумага шлепнулась на лавку.
– Прощевайте, люди-существа недобрые. Еще увидимся! – гость глумливо усмехнулся, снова зыркнул в сторону Алины и исчез.
Котяра соскочил со скамьи, громко муркнул, вставая на задние лапы. Из-за печи выскользнула метла и метнулась к зверю. Пушистик взял её в лапы и принялся мести широкими взмахами, пофыркивая. Колоброд взял в руки солонку, насыпал в ладонь соль и широким жестом сыпанул по комнате, приговаривая:
– В гости не звали, в дом не приглашали, через порог разрешали, от Лиха не принимали. Ступай за порог, вот тебе оброк, – с этими словами страж лесной достал из штанов монету, швырнув ее за дверь.
Кот в этот момент взмахнул метлой, выметая последние крупинки соли за порог.
– Злые вы, недобрые, – воздух у двери задрожал, метла шоркнула и вымела гостя прочь.
По комнате разлилась тишина. Кот и Колоброд уставились на конверт, словно перед ними лежало не просто письмо, а ядовитая гадина. Алина переводила взгляд с одного на другого и не могла понять, что происходит. Гость хоть и неприятный, не вызывал в ней опасений. Дерганный – да, суетливый и невоспитанный – да, ну так и встретили его не слишком гостеприимно. Не выдержав, девушка поднялась с места и двинулась к пакету. Не успела она сделать и шага, как кот махнул хвостом, накрывай письмо, Страж лесной взглянул зелеными глазами, шевельнул мизинцем и пакет плавно опустился на стол перед ним.
– Ну, открывай же уже! – воскликнула Алина, нетерпеливо потерев ладошки.
– Алиночка, деточка, может киселька с пирожочком? – заботливо молвила скатерть, но голос Бранки выдавал скрытое волнение.
– Да что ж такое-то! – от возмущения девушка аж ногой топнула. – Что вы от меня скрываете? Если письмо личное, так и скажите! Я уйду, читайте на здоровье! Только покажите, где кровать! – путешественница расстроилась до слез, но правила этикета не позволяли присутствовать при чтении чужих писем. Если конечно, адресат сам не пригласит послушать.
Алина с надеждой уставилась на Колоброда Колобродовича: ну а что, ну а вдруг! Очень ей хотелось узнать, что же такого написал Кощей, да еще так неожиданно, судя по реакции хозяев.
– Утро вечера мудренее… – не очень веря в свои слова, пробурчал Колоброд, сверля бумагу сердитым взором.
– Согласна… – вздохнула Бранка. – Но девочку это тоже касается.
– Поддерр-р-рживаю, – муркнул кот, нервно дергая хвостом.
– Эй… Люди добрые! – всплеснула руками Алина. – Я здесь! Туточки я! Не делайте вид, что меня здесь нет! И если послание касается меня, то я настаиваю на чтении вслух как минимум! А как максимум – могу и сама прочесть! С этими словами отважная адептка обогнула кота, встала коленями на скамью, потянулась через весь стол к злосчастному конверту. Едва её пальцы прикоснулись к краю бумаги, как их тут же накрыла сухая горячая мужская ладонь.
– Я сам, – тяжело вздохнул страж лесной. – Бранка, сделай нам всем чаю, будь добра.
– С ромашкой, мятой и медом, – пробормотала Бранка, убирая со скатерти грязную посуду и крошки, взамен выставляя глубокие чашки, расписанные красно-золотыми петухами. – Алиночка, садись за стол будем чай пить! – голос скатерти, когда она обращалась к девушке, моментально становился ласковым и добрым, как у бабушки, когда она потчевала приёмную внучку пирогами да сладостями.
Работа у Пелагеи Сварговны в Академии начиналась с рассвета и частенько не заканчивалась с закатом. Потому такие вот посиделки для них двоих стоили дороже золота. Алина вздохнула, вспомнив бабулю, и вернулась на свое место. Но не перестала сверлить ожидающим взглядом стража лесного.
– Колоброд Колоибр… – в очередной раз запнувшись на сложном имени, девушка раздраженно фыркнула, набрала побольше воздуха, чтобы громко и настоятельно потребовать не тянуть кота… э-э-э-э… лисицу за хвост.
– Коля… Друзья зовут меня Коля, – вздохнул Колоброд и решительно пододвинул к себе письмо.
– К-коля? – растерялась Алина, пробуя на вкус странное имя. – Очень приятно. А меня бабушка Алей зовет или Аленьким цветочком, – печально вздохнула адептка, вспомнив, что домой ей хода нет, пока все артефакты не соберет.
А в этом мире найти очередной ей точно не светит: из магических измерений волшебные объекты забирать запрещено Сводом академических правил. Так что еще как минимум пять миров отпрыгать придется, прежде чем в родные пенаты можно будет вернуться. Из печальных мыслей Алину выдернул треск разрываемой бумаги. Колоброд-Коля вскрыл пакет и вытащил из конверта послание. Белоснежная бумага, украшенная по краям золотой вязью, вспыхнула в мужских руках черным пламенем. Призрачные языки лизнули ладони стража лесного, словно проверяя, к тому ли письмецо попало. Только после этого листы развернулись и на них проявились черные витиеватые буквы.