И смерть не разлучит нас
Сет не видит меня, потому что со злостью смотрит на бесформенный мешок, который валяется у него в ногах. И который он пинает со всей силы. Только мешки не умеют стонать, а значит Данте сказал мне чистую правду.
Избитая и окровавленная девушка на полу сжимается в позу эмбриона, стараясь прикрыть живот. Но ей не совладать со здоровым подонком, который старается наносить удары именно по ее будущему ребенку. Судя по крови, которой пропитаны светлые джинсы между ног, матерью она стать не сможет.
– А сейчас папочка тебя трахнет. Как раз у тебя там все мокро и горячо. – Сет гогочет и принимается расстегивать ремень брюк.
Подонок не видит и не слышит ничего вокруг себя, упиваясь властью над этой несчастной девушкой, поэтому не замечает, как я неслышно подхожу к нему.
– Что, блядь, здесь происходит?!
Мой уже бывший заместитель вздрагивает и медленно поворачивается на мой голос. Зрачки его глаз неестественно расширены, а значит он опять под кайфом, хотя клялся жизнью матери, что завязал. Я пару секунд наблюдаю, как торжество сменяет панический страх, и лишь потом наношу удар.
Носки моих берцев специально подбиты железом, как раз для таких случаев. Коленная чашечка с хрустом ломается, а Сет падает, скуля от боли.
– Сука… Она же всего лишь сука.
Ни один мускул на моем лице не дергается, когда я следом наступаю ему на запястье правой руки. Кости там особенно хрупкие, и под мои весом крошатся в пыль, причиняя владельцу мучительную боль.
– Оттащите это в подсобку. Не страшно, если вы будете очень неаккуратны.
Сет визжит и сыпет угрозами в сторону своих бывших подчиненных, хоть и прекрасно понимание бесполезность слов. Я только что опустил его ниже плинтуса, сбросив с почетной должности и все вокруг это понимают. Данте молча провожает Сета взглядом, прежде чем посмотреть на девушку. Ее лица не видно за темными прядями, но мне бы и не хотелось видеть, что сделал с ним этот моральный урод. Достаточно того, что тонкие руки сплошь покрыты синяками и ссадинами, а на шее темнеют следы от пальцев.
Я аккуратно присаживаюсь рядом с ней и прикасаюсь кончиками пальцев к одну из этих отпечатков, пытаясь уловить пульс. Он есть, но очень слабый. Даже удивительно, что она жива. Не каждый мужчина смог бы выдержать такие побои. Данте, хромая, подходит ко мне и протягивает старый, но чистый плед.
– Ей нужно срочно в больницу, иначе она умрет от полученных травм. Тогда мы точно ничего не добьемся от Ланской. – Он говорит негромко, но девушка слышит его и пытается с тихим всхлипом открыть глаза, но практически сразу теряет сознание от боли.
– Поясни. – Я осторожно укрываю неподвижное тело мягкой тканью, радуясь, что она лежит пусть на тонком, но все же матрасе, а не на голом полу.
– Сет сказал, что этот план полностью согласован тобой и по его приказу девушку похитили два дня назад. Он требовал, чтобы мы вели себя как обычные вымогатели и позвонили Ланскому с целью требования выкупа. Первый звонок был осуществлен в тот же вечер.
– И? – Я уже начинал понимать к чему он ведет.
– Он вел себя, как убитый горем отец. Говорил, что согласен на любые условия, просил времени, чтобы собрать деньги. Но ведь в наших руках была не его дочь, и вряд ли банкир об этом не знал.
– А это значит, что эта таинственная незнакомка очень дорога ему или кому-то из его детей, и Ланской просто тянул время, а сам в это время дал команду своим безопасникам рыть землю, но спасти ее. Блядь!
Сука! Сет так меня подставил! Если девушка не попадет в ближайшие пару часов в больницу, то умрет. После этого стоит только кому-то сунуться к Анжеле с предложениями по выкупу флешки, как она тут же свяжет эти два события, и можно не надеяться заполучить ценную информацию. Конечно, при этом велик шанс, что она не достанется никому, но от этого не легче. Мне срочно нужен план, как обернуть проеб Сета в свою пользу. Нужно сделать так, чтобы казаться Ланской сокровищем и рыцарем на белом коне.
И тут меня осеняет. Оставив Данте следить за девушкой, я выхожу на улицу и беру из багажника машины сумку с вещами. По пути назад, наведываюсь в подсобку и сдергиваю с руки Сета перстень, который был отличительным знаком моих заместителей. Он пытается умолять меня выслушать его, но его жалобные стоны ощущается мной, как белый шум. На складе я начинаю переодеваться в более простую и цивильную одежду, в ту, что носит состоятельный владелец клуба Алессандро Лоретти, а не Арес.
– Данте, слушай внимательно. Ты должен будешь выполнить все согласно моим инструкциям. Во-первых, у тебя теперь должность моего второго заместителя. Надеюсь, от тебя будет больше пользы. – Я кидаю ему перстень, и он ловит его на лету. – Звонишь Луке, пусть пришлет кого-то из своих ребят с моим мотоциклом, они должны забрать мою машину и Сета. С ним я еще не закончил. Потом связываешься с Карло. Он должен прислать снайпера, который засядет на крыше, чтобы при штурме снять людей Сета. Они не должны попасть в руки властям.
– Босс, а с чего вы взяли, что скоро будет штурм?
– Потому что через пятнадцать минут я лично позвоню в полицию со своего телефона и сообщу о женских криках на заброшенном складе. После этого, ты должен будешь полоснуть меня ножом по ребрам, разбить нос и вырубить ударом по голове.
– И оставить прямо здесь… – Данте широко улыбается, понимая суть моего плана.
– И оставить прямо здесь. Сам после этого быстро сваливай по объездным дорогам. – Улыбка на моем лице похожа на оскал. – Девушки же мечтают о рыцарях на белом коне? А кто может быть благороднее мужчины, который, услышав женский крик, бросится спасать прекрасную даму из беды, наплевав на свою безопасность…
Глава 9
Анжела
Похитители позвонили в тот же вечер. Папа так и не сказал мне, что именно они требовали, но свою роль сыграл безупречно. Если бы я не знала точно, что Женя не является его дочерью, то сразу бы поверила. Слишком сильно дрожал его голос, пусть лицо и оставалось сосредоточенным и спокойным.
Двое суток он отчаянно тянул время, не давая похитителям ни малейшего повода сомневаться в личности свое жертвы. Двое суток его служба безопасности рыла носом землю, подключив полицию и даже карабинеров. Двое суток я не могла есть и спать, наматывая нервные круги по огромному отцовскому особняку.
А потом в полицию позвонил молодой мужчина и сообщил, что в районе заброшенных промышленных складов слышал истошный женский крик. Папа поднял всех и лично поехал проверять зацепку.
Я осталась дома, потому что приходилось соблюдать легенду о моем похищении. И если раньше мне казалось, что двое суток тянулись очень медленно, то теперь все стало еще хуже. От каждого уведомления я нервно вскакивала, боясь увидеть сообщение от папы, которое разрушит мою надежду, что мы наконец ее нашли. Однако, когда телефон зазвонил, а на экране появилась наше семейное селфи, я с трудом заставила себя принять вызов.
– Женя? – Мне едва удалось выдавить из себя четыре буквы. Сердце бешено колотилось от страха, а мобильный практически выпадал из обессилевшей руки.
– Женя.
– Слава Богу! Надеюсь, у нее все в порядке? Она кричала, чтобы привлечь внимание?
Вопросы сыпались из меня со скоростью пулеметной очереди. Мне хотелось узнать все и сразу, а еще ведь надо спросить, где она и куда за ней приехать. Но папа молчал, собираясь с мыслями, а потом заговорил, разрывая мне сердце своими словами.
– Кричала. К сожалению, какой-то подонок узнал, что мы водили их за нос и догадался, что Женя не моя дочь. Свою злость он выместил на ней и… Детка, тебе нужно быть сильной, потому что все очень плохо. Ее забрали в Сан-Рафаэль, и я даю тебе слово, что сделаю все, что в моих силах, чтобы она выкарабкалась.
– Папа, а ребенок? – Я схватилась за кресло, потому что ноги внезапно подкосились и мне с большим трудом удалось устоять.
– Тебе лучше приехать, детка. За тобой заедет Рикардо, дождись его. Рано думать, что опасность миновала.
Он повесил трубку, а я еще минут десять сидела в пространстве, уставившись на яркое панно на стене напротив. За столь короткое время, мы смогли стать близкими подругами, и мне было известно насколько Женя хотела этого ребенка. Она могла проклинать своего бывшего, постоянно менять тему, стоило только разговору зайти о нем, но любовь к Ярославу еще жила в ее сердце. Порой мы влюбляемся в чудовищ, и даже зная об этом не можем их разлюбить.
Мне хочется верить, что врачи скорой помощи оказались некомпетентны и не поняли, что с малышом все в порядке. К тому же, Сан-Рафаэль считалась одной из лучших больниц в Милане. Ей обязательно помогут. Я буду рядом, и мы пройдем через это вместе.
К тому времени, когда за мной приехал Рикардо, я успела принять душ и переодеться, вспомнив первый раз за двое суток о таких простых вещах. Личный телохранитель папы заехал за мной через пятнадцать минут, но не стал выходить из машины, понимая, что мне хочется как можно быстрее оказаться в больнице.
Кажется, что мы превысили все мыслимые и немыслимые правила дорожного движения, но уже через одиннадцать минут я выскочила из машины перед входом в Сан-Рафаэль. До этого мне никогда не приходилось здесь бывать, но судя по отзывам врачи в этой больнице действительно были самые лучшие. Руки немного дрожали от волнения, но я вынудила себя сделать шаг внутрь.
Холл был на удивление не стерильно-белый, а в приятных золотистых тонах. Улыбчивая медсестра за стойкой вежливо выслушала мою путанную быструю речь, не перебивая.
– Простите, у меня подругу привезли. Можно узнать в какую палату? Как она? Она беременная, с ребенком все хорошо?
– Синьорина, вы могли бы уточнить фамилию свое подруги?
– Гамова. Евгения Гамова. Ее привез мой отец, Владислав Ланской. Он позвонил и сказал, что я могу приехать.
Мне не нравится то, что, услышав фамилию Жени, медсестра на сотую долю секунды приспускает со своего лица позитивное выражение, и в ее глазах отчетливо читается сострадание. Значит все действительно очень плохо. Папа не обманул.
– Она на третьем этаже, в реанимации. О ее состоянии лучше проконсультироваться с лечащим врачом. Ваш отец как раз этим занимается.
Я осознаю, что в реанимацию меня не пустят, но думаю, что найду какой-нибудь уголок, где смогу дождаться папу с новостями. Поэтому вежливо поблагодарив медсестру направляюсь в сторону лифтов, ориентируясь на указатели. Меня настолько увлекают собственные мысли, что я не замечаю ничего вокруг себя, и резко вывернув из-за поворота врезаюсь в какого-то мужчину.
Точнее, мне кажется, что это мужчина, потому что грудь, в которую я упираюсь носом, не выглядит женской. Да и сдавленное шипение, перемешанное с итальянскими ругательствами, произнесено приятным баритоном. Он отстраняется от меня, и теперь мне видно, что некогда белая футболка моего случайного незнакомца на боку располосована и вся в бурых разводах. И врезалась рукой я как раз ему в свежую рану. Мне искренне жаль, что так произошло, и в любом другом случае у меня и в мыслях не было бы сбежать от человек, нуждающегося в помощи. Но сейчас я гораздо нужнее в другом месте.
– Прошу прощения! Мне очень жаль! Я обязательно попрошу медсестру подойти к вам, но там Женя. Там подруга. Нужно идти. Еще раз простите за то, что сделала вам больно.
Я даже не посмотрела в глаза этому несчастному, обращаясь к ране на его боку. Зато он проявил себя джентльменом, делая шаг в сторону и освобождая мне дорогу. В моей памяти остается лишь слабый аромат пряного мандарина и эта грязная исполосованная футболка. Возможно, мне стоит потом найти его и извиниться, но все это вылетает из моей головы, когда я попадаю в теплые объятья папы и, наконец, узнаю, насколько все плохо.
Глава 10
Алессандро
Удар у Данте оказался поставлен довольно неплох. А может он просто старался, потому что мало кому выпадает возможность безнаказанно избить Всадника. Но все должно быть максимально достоверно. Даже ножевое ранение в левый бок. Обладая уникально высоким болевым порогом, я и бровью не повел в процессе получения травм, но сильная кровопотеря дала о себе знать чуть позже, когда врачи скорой помощи привели меня в чувство.
– Он открыл глаза. Реакция на свет нормальная, состояние стабильное. Жизненно-важные органы не задеты.
Усталый женский голос над ухом зачитывал кому-то мои показатели, которые мог понять только кто-то с медицинским образованием. Голова раскалывалась от серии ударов, которые Данте нанес подряд с особенным старанием. Он вложил столько сил в эту инсценировку, что, кажется, наградил меня сотрясением мозга. Первым за всю мою нелегкую жизнь.
– Где я?
Мне удалось дождаться паузы, что вставить пару слов. Врач тут же повернулась ко мне, внимательно рассматривая шишку на голове. Ей было около пятидесяти лет, и в каждом прикосновении чувствовался огромный опыт и желание облегчить мои страдания. Но сейчас не время расслабляться. Нужно начинать спектакль.
– Все хорошо. Вас везут в Сан-Рафаэль, и скоро обязательно помогут.
– Там была девушка. Скажите, с девушкой все хорошо? – Старательно строя из себя ослабевшего, я попытался ухватить ее за руку. Это всегда производит впечатление на женский пол.
– Девушку тоже спасли. Ее везут в другой машине. Вы настоящий герой и успели вовремя. Теперь отдохните, вам вредно много двигаться.
Прохладная ладонь легла на мой лоб, успокаивая и отрезая от остального мира. По привычке, я продолжал прислушиваться к тому, что происходило вокруг, но сам вовсю думал о другом. Значит фальшивую банкирскую дочь спасли, но теперь главное, чтобы она выжила. Об этом, конечно, мне сейчас не скажут, потому что, по их мнению, плохие новости расстраивают пациентов. В любом случае, нужно постараться пересечься с Ланской в больнице. Она явно из тех сердобольных барышень, которые будут преданно таскать в больницу супчики для своих близких.
Дальнейшие события разворачивались с молниеносной скоростью. Мне обработали и зашили рану, проверили серьезность травмы головы, прописали кучу препаратов, пить которых у меня нет никакого желания. Все же гораздо удобнее обращаться к проверенным врачам, которые были достаточно прикормлены, чтобы смотреть сквозь пальцы на характер травм моих людей. В этот раз все было законно, а поэтому муторно и надоедливо. Веселили только ужимки медсестер, которые сразу почуяли богатого самца и всячески намекали на свои способности скрасить мое пребывание на больничном.
Однако возможность потрахаться сейчас волновала меня меньше всего. Как только дверь за врачом закрылась, я встал с места, совсем не такой слабый каким старался казаться, и вышел из палаты. Мне нужно было найти Ланскую, а значит имеет смысл узнать куда определили ее пострадавшую подругу. Получать необходимую информацию придется, полагаясь только на обаяние и побитую физиономию. Девушки любят героев, а значит главное найти медсестру на ресепшене.
Я не успел сделать и пары шагов, как из-за угла на меня кто-то вылетел, с силой ударив рукой в раненый бок. У меня не было времени сгруппироваться или подготовиться и от боли из глаз посыпались искры.
– Прошу прощения! Мне очень жаль! Я обязательно попрошу медсестру подойти к вам, но там Женя. Там подруга. Нужно идти. Еще раз простите за то, что сделала вам больно. – В нежном женском голосе было столько паники и страха, но явно не по мою душу.
Незнакомка обогнула меня и устремилась к лифтам, и я успел бросить взгляд только на ее спину. Но по распущенным блестящим волосам сразу же узнал свою цель. Не знаю, может я посчитал ее серой мышью только из-за мешковатого наряда, но это предположение однозначно преждевременное.
На девушке и сейчас мешковатый объемный свитер, но ножки весьма сексуально обтягивают леггинсы, привлекая внимания к ладной округлой попке. Кто-то явно проводит много времени в спортзале, стремясь улучшить то, чем ее щедро наградила природа. Возможно, что моя маленькая игра принесет мне немало удовольствия в процессе. Особенно после того, как этот спелый плод упадет в мои руки.
Я не стал сразу за ней идти. Она не должна догадаться, что ее личность мне известна, а значит нужно все же дойти до ресепшена и поболтать с девицей за стойкой. Эта клуша в белом халате так восхищалась моим подвигом, что у меня даже возникло желание рассказать ей правду о своем благородстве. Останавливало только то, что после такой откровенности, ее придется устранять. А лишнее убийство совсем ни к чему.
Спустя двадцать минут я все же подхожу к реанимации. Хрупкую женскую фигурку в небольшом кресле видно издалека. Кажется, синьорина Ланская совсем разбита состоянием подруги. В какой-то степени мне тоже жаль Евгению. Она оказалась не в том месте и не в то время, поэтому и стала сопутствующим ущербом. Пусть ей так и не доведется этого узнать, но Сет получит свое наказание по полной. И за убийство невинного ребенка тоже.
– Простите, вы не подскажете в какой палате лежит Гамова? Меня отправили в эту сторону, но толком ничего не объяснили.
Ланская поднимает на меня измученный взгляд, и я с удивлением осознаю, что девушка достаточно красива. Не той искусственной красотой, к которой стремится большая часть женского населения планеты, а совершенно натуральная и мягкая. У нее гладкая кожа с еле заметными веснушками, розовые сочные губы и удивительные темно-зеленые глаза. В моем мире таких практически не осталось.
– А вы кем ей приходитесь? – Она напряглась, готовясь дать отпор.
– Не то, чтобы кем-то. Просто я случайно услышал женский крик, полез проверять и увидел ее. Там какой-то подонок над ней издевался. Не мог же я ее бросить. – Я пожимаю плечами, стараясь удержать маску хорошего парня. – Хорошо, что полицию заранее вызвал, а то не выбрались бы.
– Так это вы? – Девушка вскакивает и смотрит на меня уже более внимательно. Теперь она видит и порезанную футболку, и пятна крови, и, кажется, вспоминает, что недавно налетела на меня в коридоре. – Вы спасали мою подругу, ценой своей жизни, а я еще и так нелепо налетела на вас недавно. Меня зовут Анжела, мы с Женей близкие подруги. Пожалуйста, простите меня еще раз!
Внезапно, она делает ко мне шаг и от всей души обнимает меня. Через несколько слоев ткани я ощущаю, как ее округлая грудь соблазнительно прижимается к моей. Приходится тщательно контролировать мысли, чтобы не произошло конфуза, но теперь можно быть уверенным, что моя маленькая игра доставит мне немало приятных минут.
– А я – Алессандро. Очень приятно познакомиться.
Глава 11
Анжела
Вот уже неделю они держат Женю в состоянии медикаментозной седации. Или, как говорят простые люди далекие от медицины, искусственной комы. Это делается для того, что процесс выздоровления проходил максимально спокойно и не осложнялся тяжелым психологическим состоянием. Никто не хочет проверять на практике, но все прекрасно понимают, что ее реакция на известие о смерти ребенка не будет спокойной. Беременность Жени хоть и была незапланированной, но своего малыша она любила безмерно и упорно твердила, что у нее будет девочка.
Я боялась спрашивать напрямую, но краем уха услышала, как этот случай шепотом обсуждали медсестры на посту. У Жени действительно должна была родиться здоровая красивая девочка, которая трагично умерла раньше времени по моей вине.
Это разъедает меня сильнее любой кислоты. Если бы я могла знать, чем закончится эта чертова путаница, то никогда не пошла бы на такое. Да даже в той же клинике, когда эти амбалы уводили Женю, нужно было кричать и брыкаться. Доказать, что им нужна я, а не несчастная беременная девушка. Но все вышло так, как вышло. Поэтому Женя в реанимации, а я все это время сижу под дверью ее палаты.
Папа сразу понял, что творится в моей душе, поэтому не пытался заставить меня жить своей жизнью дальше. Более того, он умудрился выбить для меня небольшую одноместную палату с ванной, чтобы мои ночи проходили в относительном комфорте. Не хочу думать сколько ему пришлось заплатить, чтобы я могла находиться рядом с подругой. Хотя справедливости ради мне не хотелось вообще о чем-либо думать.
Пару дней назад добрая медсестра позволила мне посидеть пару минут у кровати Жени. Теперь, стоит мне только закрыть глаза, как я вижу ее серое изможденное лицо, темно-лиловые синяки, разбитые губы. Общее состояние уже не критическое и физически она должна выкарабкаться, но что будет с ее душой не знает никто.
– Я так и знал, что застану тебя здесь.
Перед моим носом материализуется стаканчик с любимым ореховым латте, отвлекая от горьких мыслей бодрящим ароматом. Я поднимаю глаза и искренне улыбаюсь, впервые за сегодняшний день. Потому что Алессандро не улыбнуться невозможно.
Он терпеливо дожидается, когда я возьму протянутый стаканчик, и садится рядом со мной, вытягивая длинные ноги практически на весь проход. Мне стыдно признаваться в этом самой себе, но я слишком остро реагирую на его присутствие. Алессандро не просто брутален или мужественен, от него исходит аура харизматичности и силы. Из таких людей выходят отличные лидеры и правители, за ними легко идти. А если добавить его темную греховную красоту, то нетрудно догадаться, почему, когда он находится рядом, все мое тело звенит от напряжения. Это не те чувства, что стоит испытывать у палата серьезно травмированной подруги.
– Как поживает наша спящая красавица? – Он делает глоток кофе из своего стаканчика и быстрым движением языка слизывает пенку с верхней губы. От этого простого движения между моих ног наливается приятная тяжесть, за которую я себя ненавижу.
– Поправляется, но очень медленно. Медсестра из ночной смены сказала, что Женя словно сама не хочет оставаться в этом мире, где больше нет ее девочки.
– Ткни в нее пальцем, и я заклею ей рот. Она не имела права говорить тебе такое, зная, что ты расстроишься. – Его неподдельное возмущение и истинно итальянский темперамент снова вызывают у меня улыбку. Он не знает об этом, но его посещения радуют меня и дают немного надежды на лучшее, хотя я сама не знаю причины.
– Сандро, меня нельзя расстроить сильнее, чем сейчас. Достаточно вспомнить, что из-за меня Женя лежит в реанимации.
Не знаю почему Алессандро так на меня влияет, но я невольно выдаю свой самый порочный секрет. Мне сразу хочется забрать свои слова назад, потому что вряд ли он будет приходить ко мне, зная, что все это моя вина.
– Ты заказала ее бандитам, потому что она не захотела приглашать тебя в крестные? – Он шутит, не желая верить моим словам, а мне внезапно становится жизненно важным облегчить душу.
– Нет. Она ходила в клинику под моим именем, потому что боялась, что бывший узнает о ее беременности, если Женя назовет свои данные. У девушек в положении бывают такие заморочки. Похитить должны были меня, но она не стала выдавать наш секрет, хоть я и стояла в двух шагах. Если бы забрали меня, то ее малышка была бы жива.
– Не смей так думать! – Сандро недовольно хмурит брови и одновременно очень нежно сжимает мою ладонь. – Виноват подонок, который решил выместить свой гнев на беременной девушке, хотя у нас в крови трепетное отношение к матерям. Да даже если бы я раньше…
Мне не хотелось, чтобы он наговаривал на себя, учитывая, что только его вмешательство спасло ей жизнь. Поэтому неожиданно для самой себя, я кладу ему ладонь на рот, заставляя замолчать, не осознавая двусмысленность ситуации. Горячие мужские губы обжигают подушечки пальцев, и мне приходится сосредоточиться, чтобы вести себя спокойно.
– Не надо на себя наговаривать. Ты ее спас. Если бы не твоем вмешательство, то погиб бы не только ее ребенок. К тому же, ты тоже пострадал. Кстати, как твой бок? Заживает?
Он негромко фыркнул, и его губы скользнули по моим пальцам, словно в еле уловимом поцелуе. Хотя, это сугубо мои фантазии. Сандро поднялся и задрал футболку, демонстрируя рану. Я старалась смотреть на красную полоску от пореза, которая благополучно заживала, но взгляд скользил в сторону, любуясь на золотистую кожу и скульптурные кубики пресса.
– Воспалений нет, швы сегодня сняли. – Сандро, к моему облегчению, задумчиво рассматривал бок. – Как думаешь, шрам будет сильно заметным?
– Тебя точно не испортит.
Я слишком расслабилась и позволила своим потаенным мыслям сорваться с языка. Теперь он будет думать, что его тело меня будоражит. Оставался только один-единственный шанс, что мои негромкие слова пролетят мимо его ушей. Но практически следом меня опаляет пристальный взгляд серо-зеленых глаз.
– Ты так думаешь? – Голос Сандро становится бархатным и игривым. Вне всяких сомнений, он флиртует со мной, но я быстро тушу в себе искорку радости.
– Так все думают.
Он сразу же отпускает футболку, пряча от чужих взглядов свой торс и садится рядом со мной. Вряд ли Алессандро обиделся, но разговор все равно неловко застопорился. Он мне очень нравится, но не стоит забывать, что сейчас не самое подходящее время. А потом его увлечет другая девушка, красивее и увереннее меня. Мне же останется вспоминать его мурлыкающий голос и игривый блеск глаз.