Планы ветряной мельницы

Завернув кран, растерлась полотенцем, торопливо надела белье, натянула майку и спортивный костюм и вышла из ванной.

– Вперед, Цезарь.

Пес лениво повернул голову, но так и остался лежать на коврике.

– Я ждать тебя не буду, – предупредила Анжелика и направилась мимо кухни в прихожую. И увидела на кухонном столе бумажный лист. Не иначе записка.

Это действительно оказалась записка.

«Жаль было тебя будить. Ты так крепко спала… Кстати, зрелище не для слабонервных… Цезаря я выгулял. Вернусь после обеда, привезу камеры. Когда проснешься, пришли список, что нужно купить. Хотел яичницу пожарить, залез в холодильник, а он пустой. Целую»

Лика покраснела от возмущения. Ну и тип!

Стоит палец протянуть, всю руку отхватит. Да что он себе вообразил? Теперь не отделаешься.

Лика споткнулась на этой мысли.

Лицемерка. Ты же сама хотела, чтобы он вернулся. Хотела? Хотела. Так что ты из себя корчишь недотрогу?

Цокая когтями по паркету, Цезарь притопал на кухню и стал шумно лакать воду из миски.

Анжелика включила самовар и достала из подвесного шкафа турку. Если ее лишили удовольствия гулять с собакой, то она не откажет себе в другом – в удовольствии не спеша выпить кофе.

Предвкушая тихий завтрак в обществе Цезаря, Лика залила кипятком кофе и поставила турку на огонь. Минуту спустя поймала пенную шапку, перелила кофе в любимую желтую чашку, включила телевизор и со вкусом устроилась на диванчике.

Звонок в калитку раздался так некстати, что Лика поморщилась.

Цезарь глухо заворчал.

– Это еще что такое? – строго спросила Лика пса. Полгода она таскала его на занятия к кинологу и ждала, что поведение собаки должно соответствовать затраченной сумме.

Лика подошла к домофону и застыла, рассматривая двух незнакомцев в форменных синих куртках и ядовито-желтых жилетах с надписью «Мосгаз».

Неожиданно Лику охватило необъяснимое недоверие к их физиономиям, курткам и жилетам. Они ей категорически не нравились.

Поняв, что их рассматривают, тот, что стоял ближе, улыбнулся.

– Вы к кому? – спросила Лика.

– Здравствуйте. – Парень улыбнулся еще шире. – «Мосгаз». Внеплановая профилактика газовых котлов.

По неведомой причине Лика колебалась. Цезарь угрожающе зарычал, Лика оглянулась на пса, потрепала по холке и открыла калитку.

Пройдя через двор, работники поднялись по ступенькам на крыльцо и вошли в дом.

Цезарь занял стойку и зарычал.

– Место, – строго сказала Лика псу.

Она включила в прихожей свет и со все возрастающим удивлением наблюдала, как работники надевают бахилы поверх обуви.

– Вот это сервис, – не удержалась от замечания она.

– А как же! – откликнулся улыбчивый парень. – Где у вас котел?

– Внизу, в подвале. – Лика показала на ступеньки, ведущие в гараж.

– А из подвала куда труба идет? – спросил второй.

Что-то показалось странным Лике в его вопросе или голосе – она не поняла.

– Труба идет в ванную, из ванной уже по всему дому.

– В ванной есть заглушка?

– Не знаю, – призналась Анжелика.

– Я пройду? – спросил второй.

– Да, конечно.

– Проводите в подвал? – попросил улыбчивый первый.

На долю секунды Лика смешалась.

– Цезарь, охранять, – велела она и пошла по ступенькам вниз.

Перед дверью в подвал ступеньки закончились. Лика толкнула дверь, щелкнула выключателем и обернулась.

Парень следовал за ней.

Они прошли мимо «ауди», дошли до выгородки с отопительным котлом, и Лика снова включила свет.

– А в связи с чем внеплановая профилактика? – из вежливости спросила она.

– В связи с тем, что в одном из домов взорвался газовый котел. Повреждения не сильные, обошлось без отключений. Но пришло предписание МЧС проверить все котлы.

– Ясно, – кивнула Лика.

Парень действовал методично: он повернул заглушку на газовой трубе, снял щиток с агрегата, позвонил напарнику и бросил в трубку:

– Я перекрыл газ.

Затем достал из рюкзака мини-пылесос и спросил, где розетка.

В этот момент Лика услышала лай Цезаря.

– Розетка вон там, – показала она, устремляясь к лестнице. – Сами разберетесь?

Не ожидая ответа, Лика припустила наверх.

Цезарь времени даром не терял. Не церемонясь с работником газовой службы, он загнал его в ванну и держал там. Стоило газовщику двинуться, Цезарь задирал верхнюю губу, и раздавалось грозное рычание…

Лика быстро оценила ситуацию и не без гордости отозвала пса:

– Цезарь, место.

Загнанный в ванну работник осторожно, оглядываясь на пса, выбрался из нее и приступил к работе. Он чиркнул зажигалкой и полез под ванную. Пока газовщик что-то исследовал, Цезарь не переставал рычать, и Лика увела пса в спальню и закрыла его там.

В этой суматохе Лика не сразу услышала звонок телефона. На экране возникла улыбка чеширского кота.

– Привет, – ответила Лика уже ровным голосом.

– Ты дома? – спросил Ахромеев.

– Дома.

Пользуясь моментом, Цезарь выбрался из спальни и незамедлительно облаял газовщика. Ахромеев тут же насторожился:

– Что такое? Кто-то пришел?

– Газовщики.

– А что случилось, почему ты вызвала их?

– Ничего не случилось, я их не вызывала. Внеплановая профилактика, сказали.

– Ты их впустила? – продолжал допрос Ахромеев. Голос звучал строго.

– Да, – промямлила Лика.

– А ты проверила у них документы? – В голосе Ахромеева уже отчетливо звучал металл.

– Н-нет, – неохотно призналась несчастная Лика.

– Проверь, – коротко распорядился бывший муж. – Я жду.

Из трубки исходили токи высокого напряжения, и Анжелика подчинилась.

– Молодой человек, – интеллигентно обратилась она к газовщику. – А удостоверение у вас есть?

Молодой человек повернул небритую физиономию к хозяйке и недовольно проворчал:

– Я на испытательном сроке. У нас Виталя главный, у него удостоверение спрашивайте. – Газовщик кивнул в сторону подвала.

– Ясно. Вы все уже сделали?

– Да. Все нормально, пользуйтесь.

Он собрал в пластмассовый чемоданчик нехитрый инструмент и направился к выходу.

– Ты слышал? – спросила Анжелика в трубку.

– Слышал. Лика, проверь удостоверение у второго. Я жду.

– Да они уже уходят, – радостно сообщила Анжелика Ахромееву.

И действительно: из подвала поднялся полномочный представитель «Мосгаза» Виталя, оба газовщика направились к входной двери и уже снимали бахилы. Вопрос об удостоверениях, с точки зрения Лики, терял актуальность.

Ахромеев был другого мнения:

– Я жду, – рыкнул он в ухо Лике.

– Постойте! – окликнула Лика покидающих ее дом рабочих. – С вами хочет поговорить… – Лика споткнулась.

Как назвать Ахромеева? «Бывший муж» – звучит более, чем странно. Муж?

– Один человек, – выкрутилась она.

Пресекая все возможные отговорки, Лика сунула в лицо Виталию трубку.

Виталия предложение почему-то не обрадовало. Из улыбчивого парня он трансформировался в угрюмого слесаря, Лике даже жалко стало его.

Мастер отравлять людям жизнь, Ахромеев засыпал парня вопросами, точно в кабинете оперуполномоченного. Виталий только успевал бубнить в трубку:

– Домоуправление номер два. Аварийная ситуация в поселке. Виталий Спирин. Дергачева Зинка. То есть Зинаида Ивановна, – уточнил парень, и Лика догадалась, что Ахромеев интересовался начальством газовщиков.

Наконец, Ахромеев удовлетворил профессиональное любопытство, Виталий вернул телефон хозяйке. На его постной физиономии появилась всезнающая улыбка.

– Ревнивый муж?

В ответ Лика виновато улыбнулась.

Парни уже ходко трусили к калитке.

Анжелика проводила глазами ядовито-желтые жилеты и спросила у Ахромеева:

– Ну что, ты успокоился?

– Нет. Мне не понравилась эта внеплановая профилактика. Я приеду и все проверю.

– Проверяй, – разрешила Лика. Хоть какая-то польза от бывшего мужа – в паре с Цезарем будет нести вахтенную службу.

… Ахромеев поставил на пол увесистые пакеты с логотипом гипермаркета и настороженно просканировал взглядом прихожую, коридор и спуск в подвал.

– Похоже, они нас опередили, – добавил он зловещим шепотом.

Лика хлопнула глазами. Она не знала, можно верить Ахромееву или нет. Может быть, это очередной спектакль, чтобы запугать ее. Запуганной женщиной легко манипулировать…

– Кого попало впускаешь в дом, – не преминул упрекнуть он Лику.

Лика сама не заметила, как под влиянием Ахромеева перешла на шепот.

– Не кого попало, а слесарей, – скорее из духа противоречия возразила она.

Цезарь спас их от ненужного препирательства – он вовремя появился в прихожей и подхалимски завилял хвостом.

– Вот только на Цезаря и надежда, – проворчал Ахромеев, пытаясь отыскать шлепанцы.

Между визитом газовщиков и приходом Ахромеева у Лики было достаточно времени, чтобы отправить на «Хэдхантер» свое резюме, и она чувствовала некое удовлетворение.

Вздохнув, Лика достала шлепанцы из шкафа и поставила перед своим добровольным защитником.

Бдительный бывший муж скинул сапоги и спросил:

– Куда они проходили?

– Один спускался в подвал, другой осматривал трубу в ванной.

– А ты, конечно, была с одним из них.

– Ну я же не могла раздвоиться, – повысила голос Анжелика.

Ахромеев шикнул на нее:

– Тссс. Дай угадаю. Тебе пришлось спуститься в подвал с одним из них?

– Откуда ты знаешь?

– От верблюда.

Он отстранил Лику и направился по ступенькам вниз.

– Ну я сначала спустилась с Виталием в подвал, – шепотом оправдывалась Лика, плетясь следом за бывшим мужем, – а потом услышала лай Цезаря и побежала спасать другого.

– Спасибо, хоть Цезарь есть, – повторил Ахромеев.

Открыв дверь в подвал, он извлек из кармана уже знакомый детектор, выдвинул из корпуса антенну и включил. Аппарат несмело пискнул и мигнул красным глазом.

Как ни изощрялся Ахромеев, в подвале детектор вел себя спокойно. Получалось, в конспирации не было никакой необходимости.

Факт этот разочаровал конспиратора (Лика без труда прочитала это на его физиономии), он озадаченно огляделся. На глаза ему попался распределительный щит интернет-кабеля. Потухшие было огни в глазах Ахромеева вновь вспыхнули, и он ринулся к щитку.

Открыв его, Ахромеев почти минуту хранил молчание.

Анжелика подошла сзади, встала за спиной у бывшего мужа и принюхалась.

От Ахромеева пахло… любимым мужчиной.

Она выключилась из реальности, стояла, оцепенев, втягивала ноздрями его запах и мечтательно листала в памяти картинки из прошлого…

Ахромеев оглянулся на нее.

Лика моргнула и сфокусировала взгляд на навороченных внутренностях щитка. Разобраться в них мог только спец по компьютерным системам.

– Они могли подключиться к сети… – изрек Ахромеев с умным видом. Впрочем, он все делал с умным видом.

Лика хмыкнула.

– Не смешно, – строго одернул Ахромеев бывшую жену. – Смотри, куда идет кабель.

Лика проследила за указательным пальцем умника – кабель уходил в пол.

– Теперь понимаешь?

– Что я должна понимать?

– Снаружи они подключиться не смогли. Пришлось бы рыть землю, а это привлекло бы внимание. Только отсюда. Надо звать профессионалов, – заключил он.

– Как? – насмешливо изумилась Лика, – неужели есть что-то, что ты не умеешь?

– Ну я не все могу, – заскромничал Ахромеев, увлекая Лику наверх. – Ты пока разбери пакеты из магазина, а я позвоню кое-кому.

Лика не стала возражать – на кухне она чувствовала себя намного увереннее, чем в подвале.

В пакетах обнаружились сыр, пачка кофе, упаковка помидоров черри, пакет сливок, батон, булки с изюмом, бутылка «Мерло» и баранья вырезка. Намек был более чем прозрачным. Ахромеев в своем репертуаре…

– Сто лет не ел нормального плова, – открыл душу Ахромеев, возникнув на кухне. – Сейчас Алекс Шургин приедет, мы с ним все здесь проверим и установим камеры слежения.

… Оперативности Алексея можно было позавидовать – минут через тридцать под забором тормозила мышиного цвета «Хёндэ Солярис», еще через минуту Алексей стоял под дверью дома с арсеналом инструментов и приборов.

Пока приятель переобувался в домашние тапки, Ахромеев выложил свои подозрения и спросил:

– Как думаешь, зачем они приходили?

– Да кто их знает, – Алексей пожал плечами. – Может, тестировали систему. Анжелика Васильевна, тебе не приходило какое-нибудь странное письмо на электронку? Может, рассылка была?

– Рассылки я обычно удаляю. А письма… ничего подозрительного не было, – задумчиво ответила Лика. Она вспомнила про Маршалова – почему-то он не ответил на ее просьбу и не прислал документы на новый эмайл.

– Они могут дистанционно подключиться? – продолжал беспокоиться Ахромеев.

– Могут, если они ай-ти-умники.

– Эти двое не были похожи на умников, – вставила Лика. – Эти двое были похожи на слесарей.

– Это маскарад, – авторитетно заявил Ахромеев.

Под их вялую перепалку Шургин проверил Ликин ноутбук и объявил, что все в порядке, посторонние устройства не подключены. Ахромеева этот факт озадачил еще больше.

– А что они тогда делали в доме?

– Говорю же, это были слесари! – без всякой надежды повторила Лика.

Сбить с толку Ахромеева было невозможно. Он умел двигаться к цели, обходя препятствия.

– Пойдем в подвал, – позвал он Алексея, и Лика заступила на пост у плиты.

Поход в подвал не занял много времени у мужчин. Услышав, что они поднимаются из подвала, Лика выглянула из кухни:

– Ну что?

– Ничего. – Ахромеев метнул острый взгляд в Алексея. Тот с готовностью кивнул.

– Но я схожу в домоуправление и все проверю, – добавил бывший муж.

Фраза, призванная усыпить Ликину бдительность, произвела обратный эффект. Подозрение выпустило когти и вцепилось прямо в сердце, и она в очередной раз обозвала себя психопаткой. Если за дело взялись спецы по безопасности государства, то ей остается курить бамбук в сторонке!

Спецы провели блиц-совещание и приняли решение вывести камеры слежения на телефон Ахромеева.

– А если ты занят, и у тебя телефон выключен, а мне вдруг понадобится срочная помощь?

Повышенное внимание к ее персоне Лике льстило, она поневоле подыгрывала мужчинам, хотя по-прежнему считала, что Ахромеев все усложняет и преувеличивает.

– Я не буду выключать телефон. Я буду ставить его на виброзвонок, – пообещал Ахромеев.

Получив вводную, Алексей достал из рюкзака инструменты, и мужчины с головой окунулись в работу.

Лике ничего не оставалось, как вернуться на кухню.

Наконец камеры были установлены в критически важных местах: на крыльце, в гостиной, в коридоре и на въезде в гараж.

Сигнал был устойчивым, шел он на смартфон Ахромеева – все было, как он хотел.

Тем временем за окнами наступила египетская тьма, плов созрел, и она позвала мужчин отужинать.

Алексей от ужина наотрез отказался, собрал инструменты и отбыл, оставив Лику наедине с бывшим мужем.

Лика несколько раз выразительно посмотрела на часы, но Ахромеев был глух к намекам.

– Пахнет так, что я сейчас слюной захлебнусь, – поведал он.

– Ахромеев, может, я тебе с собой плов заверну? Дома поешь.

– Еще чего! Плов нужно есть, пока он горячий! – возмутился нахальный гость.

Он отправился в ванную и по-хозяйски плескался там несколько минут. Появившись на кухне, откупорил бутылку вина и устроился за столом.

Неисправимый Цезарь улегся у ног Ахромеева…

Лика обреченно вздохнула. Она даже собаку не может ни к чему приучить, что уж говорить о мужчине…

Плов на удивление удался, несмотря на нервозность, которую вносили неустановленные слесари, Ахромеев со своими подозрениями и камерами слежения и в целом висевшее над Ликой увольнение по статье.

Ахромеев разлил вино по бокалам и спросил:

– Какие у тебя планы на завтра?

– Я теперь живу без планов. Как ветряная мельница – куда ветер подует…

– А вот это плохо, – не одобрил Ахромеев. – План обязательно должен быть, даже у ветряной мельницы. Нельзя поддаваться хандре. Давай, завтра на лыжах покатаемся.

– На лыжах? – переспросила Лика, и в глубине ее серых глаз расправили крылья воспоминания…

…Они с Ахромеевым познакомились на лыжне. Нет, не в каком-нибудь пошлом Куршевеле, а в подмосковном лесу.

Кажется, это было давным-давно, в ветхозаветные времена – пять лет назад.

Анжелика заканчивала аспирантуру и училась каждую минуту. В тот день она каталась на лыжах недалеко от дачи с плейером и наушниками в ушах – слушала лекцию по недропользованию.

– Лыжню! – рявкнул мужской голос ей в спину.

От неожиданности в первую секунду Лика испугалась. На второй секунде разозлилась. Что за идиотизм? Это что, олимпийская гонка? Надо тебе – обойди.

Она хотела сказать что-нибудь едкое, обернулась на мужскую фигуру в белом, с черными вставками, спортивном костюме и горнолыжной маске, не устояла на лыжах и приземлилась на пятую точку. Одна из лыж хрустнула, палки разлетелись, очки повисли на кончике носа. В груди у Лики медленно закипала и поднималась к горлу гремучая смесь обиды и злости.

Мужчина сошел с лыжни и снял маску.

– Вы целы? – Карие глаза с медовыми, похожими на тычинки вкраплениями, щурясь на солнце и снег, изучали Лику.

Под этим изучающим взглядом злость в душе Анжелики странным образом свернулась и улеглась, как белок в пробирке.

Лика сидела в снегу, смотрела поверх очков на возвышающегося над ней типа и молчала. С каждой минутой становилось все очевидней, что момент для возмущений и обвинений упущен.

– Вы целы? – повторил он вопрос.

– Цела, – недовольно отозвалась Лика. Недовольство обращено было к ней самой. Хороша же она… Рот открыла, как инженю смутилась, и в голове откуда-то взялась пошленькая мыслишка: попросит телефон или нет?

Возьми себя в руки, идиотка, сказала себе Анжелика.

Незнакомец отстегнул крепления на Ликиных лыжах, снял перчатку и протянул ей широкую ладонь.

– Давайте руку.

К этому моменту Лика успела мобилизовать волю.

Проигнорировав протянутую руку, (на которой, кстати, не было, кольца), она поднялась, поправила очки на носу и подобрала разлетевшиеся в разные стороны палки. Незнакомец поднял уцелевшую лыжу и обломки сломанной.

– Можете оставить это себе. – Лика воткнула палки в снег, вскинула голову и, проваливаясь по колено в снег, направилась в сторону дома.

– Э, нет, так не пойдет, – услышала она.

И тип возник у нее на пути.

– Меня зовут Родион Ахромеев. А вас?

И тут он так улыбнулся, что Лика сомлела.

В этой улыбке было все: поощрение, великодушие, нежность… Так мог улыбаться только по-настоящему сильный мужчина, защитник.

Эх…

Если бы Ахромеев тогда не улыбнулся, все было бы иначе, – часто думала Лика.

Но он улыбнулся, и Ликина оборона затрещала по всем флангам. Оставалось только выбросить белый флаг. А там, как известно, и до подброшенных в воздух чепчиков рукой подать…

Чуть позже, не прилагая никаких усилий, Ахромеев то же самое проделал с родителями, с их соседкой Гаврииловной, подозрительной и недоверчивой, как вертухай на зоне… С пятилетней племяшкой Ксюшей, сестрой Нинкой и ее мужем Иваном, угрюмым инженером-строителем… Только с подругой Лизаветой этот номер не прошел…

Но все, включая Лизавету, были единодушны: Родион Ахромеев – жених.

Он мог нести всякую чушь, заливать про космические корабли, которые бороздят просторы Большого Театра, а все вокруг были счастливы и ловили каждое его слово.

Полгода Родион Ахромеев наносил визиты, с кажущейся мягкостью подводя ее и все семейство к мысли о свадьбе.

Испуганная напором Лика попыталась спрятаться за аспирантурой, но это ее не спасло.

Они поженились. И ни разу за три года брака об этом не пожалела. Наверное, поэтому Анжелика и не могла простить мужа до сих пор – за счастье, которым он ее сначала щедро одарил, а потом циничным образом отнял.

…– Ау, Ликуха, ты где?

Ахромеев покачал ладонью перед ликиным остановившимся взглядом.

– Ты меня слышишь? Завтра на лыжах пойдем.

– Посмотрим, – сморгнув, вяло отозвалась она.

– Я только схожу в домоуправление с утра, и обязательно покатаемся, – гнул свою линию Ахромеев, будто не слышал Лику. – Ты мою постель не убирала из кабинета? – между делом поинтересовался он.

Лика закусила губу. Расхозяйничался.

– Нет, не убирала.

Она не станет скатываться до коммунальной склоки. Она наступит себе на горло, подождет, когда вся эта история с пропавшим пакетом разъяснится, а потом выставит его за порог.

Да, так она и сделает.

… Некоторое время Цезарь бродил по дому, как буриданова ослица, выбирая между спальней и кабинетом, потом устроился в коридоре и затих.

А Ахромеев… Ахромеев был отличным стратегом, и цель у него была долгосрочная. Он решил не давить на Лику, и дать ей время привыкнуть к мысли, что она никуда от него не денется. В перспективе Ахромеев планировал обвенчаться с женой, чтобы человек не разлучил то, что Бог соединил.

Не ведая о тайных планах Ахромеева, Лика опять с обидой прислушивалась к его храпу, и долго ворочалась под одеялом.

Утром, едва открыв глаза, она почти физически ощутила пустоту. По сонной тишине в доме определила, что Ахромеев ушел, и почувствовала, как подкрадывается к ней одиночество.

Постылое одиночество и согнало Лику с постели.

Она успела принять душ и сварить кофе, когда с шумом распахнулась дверь, и в прихожей завозился Родион.

Пустота в душе у Лики тут же заполнилась ликованием.

Лика снялась с места и сунулась в прихожую.

– Ахромеев, ты где был?

– В домоуправлении, – проворчал бывший муж, поддевая ногой шлепанцы.

– Да? И что?

– Что – что?

– Не прикидывайся, – учительским тоном сказала Лика. – Работают эти слесари у нас в жэке?

– Работают, – отмахнулся Ахромеев, явно желая замять тему. Лика усмехнулась и уже открыла рот, чтобы сказать что-нибудь ядовитое по поводу профессиональной подозрительности Родиона.

– Так я и знал! – недовольно прогремел он.

– Что знал?

– Что ты еще не собралась!

– Куда я должна собраться? – растерялась Лика.

– Ну ты и балда, Ликуха. Забыла? Мы же на лыжах идем сейчас.

– Что-то я не помню, чтобы я с тобой о чем-то договаривалась.

Ахромеев присел к столу, пригубил кофе из ее чашки и скривился.

– Это не кофе. Это раствор для клизмы.

– Подогрей, – беспечно отозвалась Лика.

– Это уже будет не кофе, – продолжал ворчать Ахромеев.

Лика просканировала его взглядом. Провал конспирологической теории испортил ему настроение или это что-то другое?

– Нечего было шляться где-то. Сделай новый.

Она сунула в рот пластик сыра – это оказался «Мааздам». Лика не любила сладкие сыры, но сейчас даже не обратила внимания на вкус.

Недовольный Ахромеев снялся с места, полез за туркой и зашелестел пакетом с кофе.

– Ликуха, ты давай, давай, – руководил он, – ускорься. По-быстрому сделай бутеры, и рванем с тобой. Что у тебя темнотища–то такая? Ты выгляни в окно…

Он поставил турку на огонь и повис над плитой.

Лика с недоумением посмотрела ему в спину, обтянутую свитером:

– Да что за спешка? Лыжня никуда не денется.

Ахромеев не ответил. Он подождал, пока кофе закипит, перелил его в чашку и только тогда посмотрел на бывшую жену.

Наткнувшись на его взгляд, Лика внутренне охнула… Ахромеев включил обаяние… Она пропала!

Держа чашку с кофе в одной руке, Ахромеев шагнул к окну, свободной рукой раздвинул шторы, и с востока на кухню хлынуло солнце и затопило все, и ослепило Лику, так что она зажмурилась.

На самом деле беспросветная мгла рассеялась, как по волшебству, откуда-то взялось солнце, хотя ничто не предвещало, включая старые кости, интуицию и прогноз погоды…

– Смотри, какое солнышко! Как… – Ахромеев споткнулся на слове и закончил другим тоном:

– Как заказывали!

Но Лика прочитала между строк все, что он хотел сказать, но не сказал: как тогда, пять лет назад…

Они помолчали.

О чем думал Ахромеев, понять было невозможно, а Лика представила, как они, легко скользя по лыжне, проткнут поредевший зимний лес, выскочат к городской черте, устанут, устроятся передохнуть на каком-нибудь сваленном стволе, выпьют кофе из термоса и перекусят бутербродами. Она очнулась от грез и сказала:

– Займись лыжами, а я сделаю бутеры.

– Ок, – с готовностью кивнул бывший муж, мелкими глотками отпивая из чашки.

Лика полезла в холодильник, нашла колбасу, достала бородинский хлеб, майонез, зеленый салат в пакете, черри и укроп с петрушкой.

У Ахромеева зазвонил телефон, и он, достав его, извинился, прихватил кофе и удалился на веранду.

Поддавшись порыву, Лика осторожно подошла к входной двери, приложила ухо к холодному металлу и прислушалась.