Первый встречный
Та-а-ак… Прописка. Тоже свежая. Москва, улица Большая Ордынка… Ни фига себе… Это сколько же там квартиры стоят? Проверить на кого эти хоромы зарегистрированы. Вот тебе и скромная секретарша…
Стопудово, хахаль у неё супер обеспеченный. И эта дама имеет наглость от него погуливать… Слабоумие и отвага… Как бы и тебе, Рома, рикошетом не прилетело. Зачем это нужно? Мало, что ли свободных девушек? Без мужей, детей и влиятельных любовников в анамнезе? Плюнь и разотри. У неё же на лбу большими неоновыми буквами светится слово "Проблема". И вопросов по ней больше, чем ответов.
Так, надо ребят своих озадачить. Пусть квартиру пробьют. И, может, по ИНН что-нибудь узна́ют. Роман взял телефон и осмотрелся вокруг. Нет. В кабинете разговаривать нельзя. Девочка глазки строит, а у мальчика ушки на макушке. Конкуренцию чует.
Рома лениво улыбнулся. Твоя козырная должность мне снится в страшном сне, Димочка. Дел невпроворот, а зарплата – кот наплакал. Плавали, знаем. После института несколько лет в полиции работал. Так что, здесь на всё про всё неделя, максимум. Разберу по косточкам эту Астахову и ты по-прежнему будешь местным королём.
Роман пошёл искать тихое место, где можно спокойно поговорить по телефону. Дверь в актовый зал была приоткрыта и в помещении никого не было. То, что надо. Мужчина достал мобильник.
– Витя, здравствуй. А пробей-ка мне по базе Росреестра адресок. Москва, Большая Ордынка дом 68, квартира 17. Нужен владелец. Чем быстрее, тем лучше.
Роман отключился и уселся на стул у двери дожидаться обратного звонка. Чтобы убить время полистал новостную ленту.
Массивная дверь открылась и загородила собой стул, на котором он сидел. Ксению Роман не увидел, а скорее почувствовал. Узнал по запаху. Вполголоса разговаривая по телефону, она медленно прошла мимо и остановилась у окна, повернувшись спиной. Что же у неё за духи такие? Хочется бросить всё и лететь вслед. Как бабочка к огню.
– Ирка, если я ещё раз так напьюсь, глаз с меня не спускай. Чего ржёшь? Я абсолютно серьёзно. Хватай за шкирку, засовывай в такси и тащи домой, – предупреждала кого-то Ксения.
– Так ты, вроде адекватная была, – вещал женский голос из трубки, – в клубе вела себя вполне прилично.
– Ага, адекватная… Только проснулась утром в постели с чужим мужиком, а что было ночью – не помню.
– Тихонова, ты сейчас серьёзно? Ты же у нас пай-девочка…
– Я теперь Астахова. Привыкай. И дел уже успела наворотить.
– Да какая разница! Ты лучше скажи, почему такие грандиозные новости я узнаю́ спустя две недели? Вот тебе и наша непорочная Ксюха… Кстати, мужик реально красивый был. Я б ему тоже дала… И не пойму, чего паришься? Ты теперь свободная женщина, красивая, обеспеченная. Мужчин можешь менять хоть каждый день. Это Лёха твой пусть теперь локти себе кусает.
– Вот спасибо тебе за добрые советы. Я и так себя последней шлюхой чувствую… Отдалась первому встречному… Позорище.
– Знаешь, что я тебе скажу… Всё, что приносит удовольствие незаконно, аморально, либо ведёт к ожирению. Что ты в этой жизни видела? В 19 лет замуж выскочила, в 20 Илюху родила. Потом Лёхе своему тыл прикрывала, пахала ночами, пока он проекты продвигал с переменным успехом… Хорошо, что у него получилось, выстрелило. Только юность свою ты семье отдала. Двоих детей родила. Карьеру и себе и мужу построила. А он вон как тебя приложил в итоге… Чего сейчас теряешься? Сколько той молодости у тебя осталось? Дети приедут только к школе. То есть лето можешь провести так, как нравится. Оторвись, наконец, в своё удовольствие. Хоть два месяца поживи для себя. И то, что ничего не помнишь – плохо. Надо повторить.
– Издеваешься? Да я теперь в глаза ему посмотреть не смогу. Думала, что стриптизёр, денег оставила… А он оказался братом моего нынешнего шефа… С сегодняшнего дня юристом у нас работает. Представляешь масштаб трагедии?
– Это конечно, плохо. Мужики ударов по самолюбию не прощают. Но, с другой стороны, после такого он тебя точно запомнил. Чёрный пиар тоже пиар. Поверь старой кошёлке, в ближайшее время явится за реваншем.
– Сомневаюсь. Он сегодня деньги вернул. А я его ещё раз приложила. Не сдержалась. Наглый очень.
– Ну и забей, значит. Он что, последний мужчина на Земле? Найдёшь другого. Ксюха, ты же красавица! Тебе на улице вслед оборачиваются.
– Ага. Особенно когда ранним утром без белья идёшь с засосом на шее. Я этот ужас никогда не забуду. Не нужен мне никто. Опять притираться друг к другу, вечное мозгоклюйство терпеть. Мне Тихонова на всю оставшуюся жизнь хватило.
– А кто говорит о серьёзных отношениях? Просто секс. Для здоровья полезно.
– Ну, да. Полезно. Каждые выходные с разным мужиком. Здравствуй, венеролог, называется.
– Не занудствуй. С разным или не с разным, а в эту пятницу мы с тобой идём в клуб. Как хочешь. На диване полежать всегда успеешь.
– Ладно, Ирин, мне работать надо. Пока.
– Пока. В пятницу увидимся.
Вот это ты, Рома, удачненько позвонить сходил… Значит, не врёт, что не помнит. И деньги оставила, потому что решила, что стриптизёр. Так себе, конечно, сравнение, но, хотя бы поступок понятен. Ну и что теперь с тобой делать, Ксения Сергеевна?
Тихонова. Её фамилия по мужу была Тихонова… А звали его Лёха. Алексей. Из Баланова Саратовской области. Что-то слишком много совпадений…
Ход мыслей прервала мелодия звонка.
– Да, Витя, узнал что-нибудь?
– По базе Росреестра эта квартира зарегистрирована на двоих. Тихонов Алексей Геннадьевич, Тихонова Ксения Сергеевна.
– Спасибо, Витя.
Вот это да… Теперь понятно откуда у неё такая дорогая недвижимость и ювелирка. Бывший муж – единоличный владелец не много не мало крупного завода по производству сельскохозяйственной техники. Для небольшого Баланова – градообразующее предприятие.
Тогда встречный вопрос. Что делает жена олигарха, пусть и бывшая, на должности секретаря в государственной больнице?
9. Ксения. Человек-невидимка
Каждое утро буднего дня Ксения с наслаждением погружалась в атмосферу просыпающегося мегаполиса. Ей нравилось ходить на работу пешком. Такая прогулка давала время проснуться, подумать, настроиться на позитив. Это занимало примерно полчаса. Как раз вместо утренней пробежки.
Она выходи́ла из тихого центра старой Москвы, пересекала Крымский Вал и терялась в людском потоке, спешащим по своим делам: в магазин, аптеку или на работу. Здесь никому не было до неё дела. Она растворялась, становилась частью толпы и ловила от этого свой особый, непонятный большинству кайф. Одна из многих. Такая, как все. Песчинка в океане. Божественно…
Скрыться. Затеряться. Не быть на виду. Это то, чего она не могла позволить себе в родном городе. Там вся жизнь её семьи была как на витрине. Без права на ошибку. Злые языки, грязные сплетни, обсуждения в соцсетях – всё это стало частью её повседневного существования. Давило и медленно убивало.
Там она была женой самого́ Алексея Тихонова, великого и ужасного, и постоянно должна была держать лицо. Машина с водителем, дом за высоким забором, статусные знакомые, извлекающие из всего свою выгоду. Нельзя говорить, что думаешь. Доверять можно только родственникам, и то не всем. Близких друзей можно посчитать по пальцам одной руки. На работе многие завидуют. Обесценивают успехи, радуются неудачам. Разве может жена олигарха представлять что-то сто́ящее сама по себе? Так, недоразумение. Бесплатное приложение к всемогущему Тихонову. Руководящая должность – муж купил. Дорогая шуба и машина – насосала. Яркая внешность – косметологи и пластические хирурги постарались.
Переехав после развода в Москву, первое, что сделала Ксения, это удалила свои страницы в соцсетях и сменила номер телефона. Сим-карту ей купила подруга. Безжалостно уничтожила бо́льшую часть контактов и обратилась в агентство, которое за большие деньги чистило интернет-пространство от негативной информации о человеке. Велела убрать всё, что найдут. И плохое, и хорошее. Новости, отзывы, комментарии. Влетело это в копеечку, но зато можно жить спокойно.
Раз уж так вышло, начинаем с нуля. Теперь она никто. Человек без прошлого. И какой же это, оказывается, кайф – чувствовать себя невидимкой.
В новой роли простой секретарши Ксения была в своей стихии. Ей нравилось помогать Юрию, решать насущные проблемы больницы, пациентов. А главное, быть причастной к делу своей жизни. Хоть немного, одним глазком, краешком…
Приветливо поздоровавшись с охранником на КПП у ворот больницы, Ксения двинулась к административному корпусу. Краем глаза увидела чёрный внедорожник, остановившийся у шлагбаума, и Романа, выходящего с заднего сидения. Он постучал по циферблату часов на запястье, что-то сказал водителю и браво зашагал по больничной аллее, размахивая кожаным портфелем.
Значит, простой юрисконсульт… На новеньком BMW X7 с водителем…
Заметил её. Рукой машет… Прямо как старый знакомый. И это после вчерашнего… Улыбка во все тридцать два белоснежных… Ни дать ни взять, Том Круз в молодости… Ну нельзя быть на свете красивым таким… И самодовольным… Так и треснула бы по этой наглой роже.
– Доброе утро, Ксения Сергеевна! Почему такая красивая девушка идёт на работу пешком? Обеспеченные кавалеры кончились?
О, да мы постебаться решили? Получи ответочку: – Зато у вас очень хорошая машина, Роман Александрович. Наверное, пол-Москвы уже там покаталось?
– А-а-а-а-а, машина… Так это не моя. Клиент один подвёз, я ему недвижимость помогал оформлять – лучезарная улыбка Романа несколько померкла. Он, думая что незаметно, повернул часы циферблатом на тыльную сторону запястья и убрал руку в карман. Чего он там прячет? Стесняется, что ли? Да ладно… "Литвин" и "стесняться" – понятия несовместимые. Молчит. Ответной подколки не будет? Что это с ним? Может, заболел? Так мы с удовольствием полечим… Холодной магнезией внутримышечно…
В сумочке зазвонил телефон. "Лёшик" – гласила надпись на экране. Опять переименовать забыла. Ксения остановилась.
– Извините, старый поклонник объявился, – хитро улыбаясь, пояснила она Роману. Может, отстанет, наконец. Тот сверкнул глазами и медленно пошёл вперёд один.
– Здравствуй, дорогая, – раздался из трубки голос бывшего мужа, – Соскучилась?
– Ммммм…
– Слышу, что нет. Не переживай. По делу звоню. Сегодня я приезжаю в Москву. Нам с тобой нужно будет сходить к нотариусу, переоформить на тебя имущество по решению суда о разводе. Сможешь?
– Вообще-то я работаю, – недовольно потянула Ксения, – Сколько это займёт времени?
– Честно говоря, не знаю. Ты примерно с часа до конца дня можешь отпроситься?
– Наверное, да.
– Прекрасно, пообедаем вместе, всё обговорим, а потом подпишем документы, – Алексей сделал многозначительную паузу, – Переночевать пустишь?
– Нет, Лёш. Прости. Ты не последнее доедаешь. Забронируй гостиницу.
– Злишься ещё, значит…
– Нет, не злюсь. Просто так будет правильнее.
– Или мужика уже завела и не хочешь, чтобы я увидел? – в голосе Алексея зазвучали грозные нотки.
– А вот это уже не твоё дело…
– Ты – мать моих детей… И это моё дело. Я должен знать что за мудак будет жить с ними в квартире, которую, кстати, мы с тобой для себя покупали. Вместе выбирали, ремонтировали, планы строили…– рычал в трубку бывший.
– Эй, Лёша! Вспомни, по чьей вине мы развелись! – взвилась было Ксения. Потом отдышалась, сделала небольшую паузу и устало ответила, – Успокойся, Тихонов. В свою квартиру я никого не приведу. Обещаю.
– Ладно, извини. Психанул. Откуда тебя забрать?
– Ленинский проспект, дом 8. Первая городская больница.
– Ты работаешь в больнице? Но как?
– Не волнуйся. Я просто секретарь. К тринадцати ноль-ноль я выйду к воротам.
– Хорошо. Буду ждать.
Ксения нажала кнопку отбоя. Вот и славно. Разобраться уже с этим поскорее и забыть, как страшный сон.
10. Ксения. Пятьдесят процентов проклятия.
Цокая каблуками, Ксения неторопливо шла по широкой аллее, вдыхая полной грудью дурманящий запах цветущей липы. Пережить как-нибудь сегодняшний день, а дальше всё будет только так, как она сама захочет.
Встречу с бывшим мужем Ксения воспринимала как неприятную необходимость. Слишком глубокой была нанесённая им рана. В целом, она смирилась, но отголоски боли всё равно время от времени прорывались наружу. Те несколько месяцев кошмара, что ей пришлось пережить, намертво отпечатались в памяти. Громкие, провокационные заголовки в жёлтой прессе, травля в соцсетях… А в финале – предательство самого близкого человека. Того, кто должен был её хранить, оберегать и поддерживать – любимого мужа.
Для Алексея известие о решении развестись стало шоком. Он искренне не понимал, что сделал не так. Тянул время, как мог: не являлся на заседания суда, ложился в больницу, писал ходатайства о переносе. За имущество бодаться не стал. Когда понял, что она не передумает, предложил мировое соглашение.
Сейчас бывший муж, сдержанно улыбаясь, неторопливо шёл ей навстречу. Высокий, стройный, загорелый, в светло-сером льняном костюме и солнцезащитных очках-авиаторах он выглядел хозяином жизни.
– Привет, – Алексей протянул руку и привычным движением приобнял бывшую жену за талию. Не спрашивая разрешения, чмокнул в щёку, – Отлично выглядишь.
– Спасибо, ты тоже, – девушка вывернулась и отстранилась, – не обязательно было меня встречать, я бы прекрасно нашла дорогу.
– Не сомневаюсь. Просто, давно тебя не видел. Захотелось, – он посмотрел долгим взглядом из-под очков и галантно приоткрыл перед ней пассажирскую дверь белого Мерседеса, – Ну, что, поехали обедать?
Он что, клеится, что ли? Смешно.
– Вообще-то, я не голодна. Может, давай документы подпишем по-быстрому, а потом ты один пойдёшь в ресторан?
– Так хочется побыстрее от меня отделаться? – с сарказмом в голосе спросил Алексей.
– В принципе, нет. Просто на работе кое-что не успела. Придётся возвращаться.
– Работа, работа, всегда работа…– раздражённо проговорил мужчина,– Даже сейчас у тебя нет на меня времени…
– Зато ты сделал всё, чтобы у меня его было море…– с горечью ответила Ксения.
– Стоп. Закрыли эту тему. Я не хочу сегодня с тобой ссориться, – Тихонов сделал паузу, – Расскажи лучше, как тебе здесь живётся без меня.
– Нормально живётся, – холодно выдала Ксения.
Разговор не клеился. В воздухе потрескивающими искрами висело напряжение.
– Сенька научился здорово кататься на роликах. Такие трюки выделывает… – попытался разрядить обстановку Алексей.
– Да, я в курсе. Он каждый день мне видео шлёт. Ты следи, пожалуйста, чтобы он защиту надевать не забывал… А Илюха позавчера на рыбалку ходил?
– Да. С друзьями. С ночёвкой. Судака большого поймал на спиннинг. Я его уху варить научил. На мангале…
– Я соскучилась по сыновьям…
– Ничего, лето кончится, к тебе переедут… Не знаю, как один останусь…
На душе у Ксении заскребли кошки. Отцом, несмотря на свою вечную занятость, Тихонов был действительно хорошим. Сыновья его обожали.
Не ведись, Ксюха. Он давит на жалость. Это же величайший манипулятор.
– Приехали, – Алексей быстро обошёл машину, вновь по-джентльменски открыл дверь, взял её руку в свою и торжественно повёл в ресторан. Чего он хочет? Знает ведь, что мириться она не собирается.
Зал ресторана был пуст. Посередине стоял сервированный на двоих стол, играла тихая музыка. В душе́ у Ксении росло раздражение.
– Лёш, зачем всё это? Давай просто подпишем документы, и каждый пойдёт по своим делам.
– Нет. Я хочу, чтобы сегодняшний день ты запомнила, – в серых глазах Тихонова появилась сталь, – Присаживайся. Делай заказ. Давай с тобой выпьем. Непонятно, когда ещё удастся так вот посидеть вдвоём… Вино рекомендую вот это. А я, пожалуй, водочки…
– Ты же за рулём?
– Не проблема, вызову водителя. Так ты хотела поговорить о разделе имущества? – Алексей достал из портфеля папку с документами, – Начну с того, что я не жадный. Тем более, если бы не ты, простой инженер Лёха Тихонов ничего бы не добился. Заметь, я помню это и не умаляю твоей заслуги. Так вот, тебе остаётся квартира, в которой ты сейчас живёшь, две машины – Гелендваген и Каптива, дом в Подмосковье, недвижимость в Испании, и в Англии. Это то, что ты сама захотела. Если вспомнила что-то ещё – просто скажи. Переоформим на тебя. Остальное – деньгами. И, главное. Теперь пятьдесят процентов акций завода – твои.
– Зачем? Я же говорила, что они мне не нужны. Я ничего в этом не смыслю. Можно вместо них деньги?
– Нельзя. Потому что тогда пришлось бы их продать. А я этого не хочу. И, надеюсь, ты этого тоже не сделаешь. Пусть всё останется нашим детям.
– А теперь расскажи мне, в чём подвох?
– Нет никакого подвоха. Просто ты теперь – член совета директоров. Тебе придётся принимать участие в управлении заводом.
– Но я не хочу!
– А я разводиться с тобой не хотел. И что? Нравится, не нравится, спи, моя красавица! – развёл руками бывший.
Вот ведь, блин… Придётся нанимать управляющего, чтобы занимался всеми этими машиностроительными делами… Так не хочется вникать само́й…
– Есть ещё один момент, на котором я хотел бы заострить внимание. Ты теперь – завидная невеста. Молодая, красивая, богатая. Охотников сейчас набежит – вагон и маленькая тележка. Только вот нужна большинству из них будешь отнюдь не ты… Я не хочу, чтобы то, что было нами создано, досталось какому-нибудь альфонсу.
– Ты меня вообще за дуру держишь?– подняла бровь Ксения.
– Нет, – продолжал Алексей, – Ты совсем не глупая. Но в амурных делах смыслишь ещё меньше, чем в управлении заводом. Тебе мозги запудрить и вокруг пальца обвести – легче лёгкого. Я у тебя был первый и, надеюсь, единственный. Прожили вместе больше 15 лет. Всякое было. Но мы любили друг друга. Помнишь комнату в политеховской общаге, где жили сначала? Как днём учились, а по ночам работали? Я вагоны разгружал, а ты полы мыла? Мы были юны и прекрасны, но что-то поклонников ни у тебя, ни у меня не наблюдалось. Зато, когда у нас появились деньги, каким-то чудесным образом женщины стали сами вешаться мне на шею… Клянусь, ни разу не воспользовался… У меня была ты – боевая подруга, любовница, жена, мать моих детей, лучшая женщина на свете – всё в одном лице. Сейчас у тебя появится иллюзия свободы… Ты будешь думать, что деньги могут всё. Только открою тебе страшную тайну. Я не свободой и могуществом с тобой поделился. Мы оба прокляты. И сегодня я отдал пятьдесят процентов проклятья. У тебя сейчас появится куча поклонников. Море искушений. Ты будешь чувствовать себя королевой. Только в полночь карета превратится в тыкву, а прекрасные лошади в крыс. Разочарование будет горьким, когда поймёшь, что им всем нужна не ты, а твои деньги. Улыбаешься, не веришь, думаешь, преследую какие-то свои цели… Попробуй. Обожгись. Убедись, что я был прав. А когда станет невыносимо больно, вспомни обо мне… Я буду ждать. Потому, что только наши отношения – настоящие. Потому, что зародились они, когда этих чёртовых денег не было в помине. Всегда помни об этом.
Я хочу подарить тебе кое-что на прощанье. Купил в одном антикварном магазинчике, когда последний раз ездил в Германию,– Алексей вытащил из кармана старинный золотой медальон на массивной цепочке, – Видишь, здесь выгравировано на латыни слово "Mementо", что означает "помни". Я хочу, чтобы это украшение стало твоим талисманом. Помни. Важны только мы с тобой. Несмотря на совершенные ошибки. Я знаю, что виноват. Поступил нечестно. Думал, что так будет лучше. Мы развелись. У меня могут быть другие женщины, у тебя – другие мужчины. Но это просто эпизоды. Я больше не женюсь. И прошу тебя не выходи́ть замуж. Я не оставляю надежды, что всё вернётся на круги своя.
11. Роман. Тайны следствия.
Ишь, какая глазастая… И машину, и водителя в момент рассмотрела. Нет, так не пойдёт. Ещё растреплет всем желающим. Ни к чему простым сотрудникам больницы знать, кто он такой. Юрист и юрист. Держим покерфейс и врём не краснея. Тебе не впервой. Ты ж адвокат.
Чёрт, часы. Нужно снять. У Ксении, наверняка, на такие вещи глаз намётанный. Уж она-то точно знает, что такое Brеitling. Завтра надеваем что-нибудь менее заметное. Сама-то старается не высовываться. С виду – обычная девушка. Ни разу не сноб. Вообще не похожа на богатеньких жёнушек, которые цены себе не сложат.
На работу пешком ходит. С девчонками из отдела кадров в ближайшее кафе на обед бегает. С бухгалтерией дружит. Всем вежливо улыбается, шутит, излучает позитив. Правда, близко никого не подпускает. Несмотря на это, коллеги её обожают. Даже Юра, как бы ни хорохорился.
А вот с ним, Романом, она другая. Колючая, кусачая… Свернулась в клубок, как сердитый ёжик, не знаешь с какой стороны подойти… Всё время поддеть норовит. Хотя, сам виноват. Первый дразнить начал.
Сбор информации по ней тоже шёл из рук вон плохо. Ребята прорыли весь интернет и почти ничего не нашли. Ни страничек в соцсетях, ни фотографий. Даже новостей о разводе. Как будто её вообще не существует. Даже имя упоминается только вместе с именем мужа. Да уж… Как специально всё почистили… Первый раз в его практике встречалось такое.
И вообще, с этой женщиной всё было, как в первый раз… Засела в голове, как заноза болючая. Колется, мешает и не даёт покоя… Вон, идёт сзади, по телефону разговаривает… Поклонник давний у неё, видите ли, объявился…
Взгляд Романа зацепился за пожилого мужчину, неуклюже опирающегося на дерево. Надо же, ранее утро, а уже пьяный. На ногах не стоит. Литвин, брезгливо поморщившись прошёл было мимо, но услышал знакомый голос за спиной и обернулся.
– Мужчина, вам плохо? – обеспокоенно спрашивала Ксения, – идти сами можете? Давайте сядем на скамейку, я вам помогу. Скажите, как вас зовут?
В ответ послышались нечленораздельные звуки. Это ж надо с утра так набухаться!
– Поднимите, пожалуйста, обе руки одновременно… Та-а-ак, а теперь улыбнитесь… Смелее. Дайте, глазки посмотрю…
Господи, что она делает? Возится с каким-то алкашом.
– Ксения Сергеевна, – окликнул Роман, – пойдёмте, он просто пьян.
Девушка злобно сверкнула глазами.
– Ошибаетесь, Роман Александрович, у него инсульт. Его срочно нужно доставить в приёмное отделение и сделать КТ. Это очень серьёзно. Он должен быть госпитализирован в реанимацию.
Литвин опешил.
– Вы уверены?
– На сто процентов. Многие прошли бы мимо, а ведь ситуация серьёзная… Могу я попросить вас помочь? Тут недалеко хирургический корпус. Там на первом этаже должны быть каталки или инвалидные кресла. Привезите сюда что-нибудь, пожалуйста. Мы сдадим его в приёмку и спокойно пойдём на работу. Вашего брата по головке не погладят, если человек с инсультом будет валяться на территории больницы…
***
– Ну, показывай что нарыл, – Юрий нетерпеливо ходил по кабинету, – а то меня паранойя замучила.
– Особенных успехов пока нет, – ответил Роман, – Точно сказать могу одно – я не знаю, кто ты такой, но кофе тебе носит бывшая жена олигарха.
– Да ну на фиг…
– Сам в шоке. Знаешь, кто у нас муж? Тот самый Алексей Тихонов, который мне сделку сорвал, потому что бухал из-за развода с женой.
– Охренеть… Да-а-а-а-а, интересно получается… Это он, значит, там квасил, а ты в это время с его благоверной в постели кувыркался?
– Во-первых, на тот момент они уже были разведены, так что юридически я не спал с чужой женой. Во-вторых, не знал кто она. В третьих, ни о чём не жалею. Даже не так. Жалею, что она ничего не помнит. Планирую повторить.
– Вот как, значит…
– Да. А ещё из интересного: она сегодня утром диагностировала инсульт случайному прохожему. Легко и непринуждённо, как будто каждый день только этим и занималась. Я бы прошёл мимо. Подумал, что мужик пьяный. А тут меня пристыдили и заставили помогать. И ведь чётко знала что делать, до мелочей. Какие назначаются исследования, анализы, куда госпитализировать… Короче, командовала в приёмном отделении, почти как ты. Знаешь… Может я дурак… Но она такая красивая была в этот момент… Глаза горели… Кайфовала от самого́ процесса… Как будто дорвалась, наконец, до чего-то любимого, но запретного. А мужик тот действительно тяжёлый оказался. Сейчас в реанимации…
– Ни капли не удивлён. Она – врач. Я уверен. Копай, Рома. Хочу знать, кем она была и почему сейчас работает секретаршей.
– Просто с наскока пока не получается. В интернете на неё ничего нет. Как будто специально информацию удалили. Думаю, придётся съездить в этот Баланов. В ближайшее время займусь. И ещё. Мне сегодня отлучиться надо после обеда. Тихонов этот звонил. Встречу назначил. Видимо, по поводу сорванной сделки.
– Вы с Ксенией сговорились, что ли? Она тоже после часа отпросилась. Иди, конечно. Я же не заставляю тебя весь день в больнице сидеть. Понимаю, что дела фирмы важнее.
– Ну, я пошёл?
– Иди. А я пока нашей дамочке одну головоломку подсуну. Если решит – вообще сомнений в том, что она врач не останется.