Третий берег. Книга первая
– Как-то не очень конструктивно, – покачал головой Андрей. – Человеку же не обязательно умирать, чтобы порвать с Корпорацией. Он может просто уволиться.
– От нас практически не увольняются. Но ты прав, такое может случиться. Поэтому допуска сотрудников, разорвавших связь с «Технологиями», блокируются до проведения плановой корректировки. И неважно, по какой причине произошёл разрыв – смерть, увольнение или выход на пенсию… ну, мы ведь тут нормальные люди, стареем, как и все. Я вот очень рассчитываю когда-нибудь уйти на заслуженный отдых. И желательно, с почётом.
– Так и будет, дядя Коля, не сомневайся… но почему допуск Храмова не заблокировали?
– А кто сказал, что его не заблокировали? Не, не, бабок не лепим, не фраера! Согласно документации, заметь, бумажной документации, которую никакими вирусами не уничтожить, допуск Храмова был заблокирован надлежащим образом. Непосредственно в день официального подтверждения его гибели. Акт об этом подписал ответственный сотрудник соответствующей службы. Мы тоже сначала подумали всякое, поэтому трясли этого парня как грушу. На полиграфе даже проверили… с его личного согласия, разумеется, – Аринов как-то немного смущённо отвёл глаза в сторону.
– И что полиграф? – Андрей сделал вид, что не заметил смущения крёстного.
– Да полный порядок. Этот крендель нам не врал, он действительно заблокировал допуск. Просто потом кто-то снял блокировку.
– Ты в этом уверен? – спросил Тараборов.
– Уверен, – кивнул Аринов. – Я же не просто так вспомнил про вирус. Думаю, в этом деле замешен высококлассный хакер. Видишь ли, мы так и не смогли установить, что конкретно искал наш Лёша в этих сверхсекретных базах.
Андрей даже присвистнул:
– Это как же так?
Аринов пожал плечами:
– Технари говорят, что Храмов запустил в систему какой-то супертроян. Эта дрянь всё и подчистила. Теоретически такое возможно – протокол «Прометей» допускает загрузку в сеть цифровых данных. Надо же яйцеголовым куда-то прятать важную инфу. Только как он сумел обойти антивирусную защиту… Она у нас очень мощная. Патлатые уверяют, что одна из лучших в мире.
– Значит, этот суперхакер – башковитый сукин сын.
– Походу так и есть, – согласился Аринов. – Но вирус всё-таки ни хрена не главная проблема. Корпоративные кодеры рано или поздно поймут, в чём там дело и залатают дыру. Идентификация – вот наша самая большая беда! Как он её прошёл, если Идентификатор был уничтожен три с половиной месяца тому назад?
Тараборов с сочувствием посмотрел на Аринова:
– Сильно вы влипли? Я имею в виду Корпорацию?
– Этот инцидент до икоты напугал наших больших боссов, – кивнул Аринов. – Полвека «Технологии» считались неуязвимыми в информационном плане. А теперь… в общем, начальники требуют срочно разрулить ситуацию. Им нужна полная ясность. Ведь если технология Радова взломана, нужно либо патчить её, либо придумывать что-то взамен… Но вот как раз на этот вопрос мы и не можем ответить!
– Ладно, дядя Коля, не кипишуй. Рано ещё голову пеплом посыпать, – Андрей ободряюще подмигнул крёстному. – Что там сейчас с допуском Храмова? Вы его снова заблокировали?
– Думаешь, это имело бы смысл? Нет, мы поступили лучше. Провели внеплановую корректировку. Под личным контролем Станислава. Теперь биометрический профиль Храмова полностью удалён из системы.
– Матрицу Алексея тоже удалили?
– А вот тут всё несколько сложнее. Обычно, после уничтожения Идентификатора Матрицу просто оставляют в хранилище. Извлекать её, сам подумай, особого смысла нет, а мороки с этим делом много. Но так было в «мирное время». Шухер в Екатеринбурге всё поставил с ног на голову. Много думали, много спорили. И всё же Матрицу Храмова решили пока не удалять из хранилища.
– Почему? – удивился Андрей.
– Мы же точно не знаем целей злодеев. Мелькнула шальная мысль, что эту аферу они могли провернуть как раз для того, чтобы заставить руководство Корпорации вскрыть хранилище Матриц. А в этот момент оно практически беззащитно.
– Ясно. Но это же риск? Пока Матрица в хранилище, доступ к двум нулям открыт?
– Не совсем так, – покачал головой Аринов. – Во-первых, без предварительной проверки биометрии запросить Идентификацию не получится.
– А если опять суперхакер?
– Поэтому я и сказал – «во-первых». А во-вторых, в контроллер хранилища встроили дополнительный блок. Теперь все запросы на Идентификацию отслеживаются в реальном времени. Пришлось даже человечка для этих целей выделить.
– Значит, полный порядок?
– Как можно такое утверждать, после того, что случилось? Но мы надеемся.
– Надеяться, это хорошо. Надеяться, это правильно…
Андрей поднялся из-за стола и попытался пройтись по кабинету, чтобы размять ноги. Ввиду размеров помещения, получилось не очень. В итоге Тараборов просто перебрался из кресла на диван. Несколько минут он сидел и молчал, разглядывая стены, потолок, мебель и свою собственную обувь. Потом повернул голову к Аринову.
– Я ведь не сильно ошибусь, – произнёс Андрей, глядя крёстному прямо в глаза, – если предположу, что взлом этой вашей драгоценной технологии – единственная версия, которую служба безопасности пыталась рассматривать всерьёз?
– Даже если и так, это проблема?
– А вот об этом давай поговорим завтра. Сейчас я хочу немного подумать.
Глава 2
Возвратившись с работы домой – всего лишь третий раз за последние две недели, Николай взял из холодильника банку пива, включил телевизор и плюхнулся в кресло. Потягивая пивко, и рассеяно наблюдая за картинками на экране, Аринов ещё раз прокрутил в голове свой разговор с Андреем. Вроде бы ничего существенного упущено не было. Как говориться, всё, что знали, рассказали.
После их беседы Тараборов заставил Аринова пойти отдыхать. Сам Андрей захотел остаться в офисе.
– Покопаюсь в деле, поразмышляю. Может, замечу детали, которым вы не придали значения, – объяснил он Николаю своё решение.
Аринов, конечно же, порывался остаться, но Тараборов категорично заявил, что крёстный должен немедленно отправиться к себе, принять душ, плотно поужинать и проспать в нормальной постели не менее семи часов.
– Здесь ты мне только мешать будешь, – добавил Андрей. – А завтра от тебя, выспавшегося, будет гораздо больше пользы.
По глазам крестника Аринов понял, что дальнейшие споры с ним совершенно бесполезны.
Так Николай и оказался в своей квартире, перед телевизором, с банкой «Сибирского светлого» в руке.
Аринов откинулся в кресле и постарался расслабиться. «Как он там?», – подумал Николай, нисколечко не сомневаясь, что Тараборов уже с головой погрузился в новую головоломку. Тайны всегда заставляли этого мальчишку бурлить как паровой котёл.
Мысли об Андрее невольно увели Николая в прошлое. Он прикрыл глаза и погрузился в глубины воспоминаний. События почти шестнадцатилетней давности начали всё отчётливее проступать в его голове. Шум улицы за окном сменился совсем другими звуками. Московский вечер отступил, ему на смену пришло африканское утро…
***
– Отходим, командир, отходим, здесь больше нечего ловить! Кругом одни мертвецы! – голос сержанта молотом стучал в висках, грохот несущего винта «Белого Кита» едва перекрывал этот стук.
Сожжённая деревня, развалины сельской школы, на улицах – тела людей. Аринова, тогда старшего лейтенанта спецназа, командира группы быстрого реагирования забросили с его подразделением в этот забытый Богом и людьми уголок Африки выручать учёных, захваченных террористами. Русские геологи помогали дружески настроенному правительству маленькой Африканской республики в разведке месторождений полезных ископаемых. Что там произошло на самом деле, так и осталось загадкой. Начальник экспедиции успел передать в Москву шифрованную радиограмму, в которой сообщалось о нападении на деревню отряда вооружённых людей. Группа Аринова оказалась ближе всех к месту трагедии. По тревоге с авианосца «Иван Грозный», находившегося в одиночном плавании в Индийском океане, в воздух был поднят десантный борт. Через сорок минут после приёма шифрограммы от геологов отряд Николая высадился в заданном районе. Однако спасать уже было некого. Только изувеченные трупы и обгоревшие остовы хижин. Причём все трупы, похоже, принадлежали террористам, а вот мирных жителей в деревне не оказалось. Как и русских учёных. Аринов вышел на связь и доложил обстановку. После пятнадцатиминутного анализа ситуации Москва приказала эвакуироваться. Аринов порывался рвануть в джунгли: «Если их увели, может, хоть кого-нибудь отобьём». Но командование повторило приказ – покинуть деревню. При том Аринову пригрозили трибуналом, если он не выполнит команду достаточно резво.
Николай стоял возле висящего в метре от земли «Кита» и никак не мог заставить себя прыгнуть в люк турбовертолёта. Что-то останавливало его, какая-то мысль всё сверлила и сверлила мозг.
– Надо бы ещё раз посмотреть в подвале, сержант, вдруг кто-то уцелел, спрятался? Мы же не нашли тела геологов! – Николай повёл стволом автомата в направлении того, что осталось от школы.
– Подвал уже проверен, командир, пора улетать. Нам приказано возвращаться!
– Могли что-то пропустить в этой суматохе… две минуты, Вася! – Аринов бросился к разрушенному строению. Сержант, чертыхнувшись, последовал за ним.
В подвале школы, в самом дальнем углу он нашёл оглушённого восьмилетнего пацана, заваленного старыми циновками и пустыми коробками из-под учебников. Это и был Андрей Тараборов. Его родители, учёные-геологи взяли сына с собой в Африку, не предполагая такого страшного исхода. Ну, в самом деле, разве что-нибудь плохое могло случиться в мирной научной экспедиции в середине XXI века? Но жизнь распорядилась иначе. И если бы не Аринов с его ничем не объяснимым предчувствием, кто знает, что стало бы с Андреем? Скорее всего, он бы погиб, навсегда оставшись в сожжённой деревне посреди африканских джунглей.
Тот случай круто изменил жизнь Николая. Хотя Аринов объективно и не был виноват в провале операции, его военная карьера с тех пор пошла, что называется, наперекосяк. В конце концов, ему пришлось уйти из армии.
Осиротевшего Андрея Тараборова взяла на воспитание тётя. Николай же по-настоящему привязался к своему «крестнику», как он стал называть спасённого мальчика. С годами их дружба становилась всё крепче. Рано потерявший родителей Андрей, невольно отводил Аринову роль отца. В ответ Николай, так и не обзаведшийся собственной семьёй, относился к нему, как к родному сыну.
***
Случаются ситуации, когда весь жизненный опыт и все знания не могут помочь человеку решить поставленную перед ним задачу. Это вовсе не означает, что опыт и знания бесполезны – просто иногда возникают вопросы, которые слишком далеко уводят нас от привычного и понятного. Люди же в массе своей практичны и рациональны. И что ещё хуже – инертны. Выбраться за рамки обыденных представлений о мире им часто бывает не под силу. Однако ещё встречаются на свете индивиды, для которых широко распространённая аксиома о существовании Великого и Непогрешимого МПВ (Мирового Порядка Вещей), не более чем пустой звук. Для таких нигилистов не существует никаких сдерживающих факторов. Как в плане широты мыслительного процесса, так и в плане трепетного отношения к седым авторитетам. И хотя неуважительность трудно причислить к человеческим добродетелям, именно подобного рода «якобинцы от философии» зачастую становятся единственными, кто способен отыскать драгоценные зёрна истины в грудах шелухи общепринятых заблуждений.
Тараборов взглянул на настенные часы. Стрелки приближались к двенадцати. «Ну, часик-другой можно ещё посидеть, не доконает это меня», – подумал он.
Андрей щелчком отшвырнул лист бумаги с какими-то замысловатыми каракулями и снова открыл текстовый файл на компьютере Аринова. «Пробегусь-ка ещё разок по официальной информации, не помешает». Собственно, ничего нового в отчёте оперативного отдела Андрей обнаружить не надеялся – документ этот был изучен им за последние часы вдоль и поперёк. Однако чтение живого текста всегда помогало Тараборову глубже погрузиться в проблему, коснуться её, как он сам любил говаривать, «послюнявленным пальцем».
«Дело №…
11 мая 207… года куратором службы информационной безопасности Каргиным О.Н. в отдел технического обеспечения был направлен запрос на выполнение тщательной проверки работы программного обеспечения вспомогательного компьютера на предмет наличия в последнем сбоев и системных ошибок. Поводом для данного рапорта послужило некое сообщение в отчёте об использовании ресурсов ГИТ (Главного информационного терминала). В перечне пользователей, наряду с остальными был указан старший научный сотрудник Храмов А.В., статус «Б-1». Способ подключения означался как «удалённый», точка подключения – пункт компьютерной связи филиала Корпорации в городе Екатеринбург. Недоверие куратора вызвала информация о текущем состоянии абонента. Данный сотрудник значился как «исключённый из активного списка по причине собственной смерти». Куратору Каргину подобная формулировка показалась несостоятельной, и он решил, что вспомогательный компьютер требует срочной профилактики…»
«Ну а что вы хотели от несчастного нейробота? – Андрей мысленно улыбнулся. – К терминалу подключается пользователь, имеющий полные права, но считающийся по данным отдела персонала умершим. Как смог, так и сформулировал. Хорошо хоть быстро во всём разобрались и реабилитировали бедный компьютер».
Андрей вернулся к чтению.
«Алексей Храмов, ведущий специалист в области исследования альтернативных источников энергии работал над новым, сверхсекретным проектом, целью которого было создание энергетической установки принципиально нового типа. Ввиду высокой перспективности проект был отнесён к списку «Золотая сеть», что означает привилегированное финансирование и техническую поддержку по высшему приоритету…»
Исходя из информации, содержащейся в отчёте отдела Аринова, Храмов пользовался у научного руководства «Технологий» весьма высоким авторитетом. Шесть лет назад он предложил оригинальную идею утилизации вторичного тепла, снимаемого с плазмонакопителей термоядерных реакторов. Эта разработка если и не совершила революцию в отрасли, то серьёзно продвинула вперёд термоядерную энергетику, сделав её более безопасной и эффективной. Корпорация получила громадную прибыль от внедрения новой технологии. Вероятно поэтому, когда Алексей выдвинул новую идею, ему безоговорочно дали зелёный свет. Вернее, внесли его проект в «золотой» список.
Это грандиозное начинание в случае его успешной реализации обещало исполнить давнюю мечту человечества – навсегда покончить с энергетическим голодом. Храмов уверял, что сможет «досыта накормить» мир дешёвой и чистой энергией. Но что-то пошло не так. Экспериментальный образец гипергенератора во время одного из пробных пусков взорвался. Лабораторию, в которой Храмов, к счастью, находился в тот момент один, буквально разворотило. Установка стоимостью не в одну сотню миллионов оказалась разрушенной.
Расследование катастрофы толком ничего не прояснило. Официальной причиной взрыва решено было считать «ошибку в научных расчётах». И хотя все, кто работал с Храмовым, категорически не соглашались с такой формулировкой, найти другое объяснение случившемуся следователям не удалось. В конце концов, секьюрити и учёные пришли к компромиссу – расследование не закрывать, а просто приостановить. До появления новых данных.
Что же касается самого проекта, то Корпорация, конечно же, не собиралась отказываться от него вот так, запросто. Истраченные время и деньги, а главное, заманчивые перспективы громко кричали и требовали продолжения. Была создана группа по изучению «наследия Храмова». Используя материалы его исследований и рабочие чертежи установки, прототип восстановили. Однако все попытки заставить это чудо-устройство заработать оказались безуспешными. Руководитель группы физик И. А. Яковлев открыто заявил, что без самого Храмова продолжать работу не имеет смысла. Проект заморозили. А потом случилось событие, ожидать которого не мог никто.
Через три с половиной месяца после своей гибели Алексей Храмов объявился. Воплоти. Получив доступ к терминалу компьютерной связи одного из удалённых филиалов, он вошёл в сеть Корпорации. Сеанс подключения продолжался около сорока минут. Что конкретно интересовало Храмова, и какие файлы он выкачал из системы, осталось не установленным. Все записи в журналах на этот счёт оказались стёртыми, однако счётчик трафика сообщал, что в Глобальную Сеть было передано несколько десятков терабайтов данных. После часов споров и обсуждений, специалисты сошлись во мнении, что Храмов применил сложноорганизованный нейровирус, который по неустановленному алгоритму произвёл копирование большого объёма информации, затем очистил системные журналы и самоуничтожился.
Справедливости ради надо отметить, что поначалу сообщение о подключении Храмова к ГИТ сочли простым техническим сбоем. Не зря же Каргин О.Н. в своём рапорте требовал полной ревизии сервисных программ. Однако потом Николая Аринова осенила простая в своей гениальности мысль. Поскольку Храмову при жизни вживлялся Идентификатор, решено было проверить, не задействовался ли в соответствующий период времени протокол Идентификации по Радову. Хранилище Матриц имеет изолированный от остальной системы аппаратный контроллер, и воздействовать на него с помощью вируса, даже самого совершенного, попросту невозможно. Лог этого контроллера и стал первым убедительным доказательством того, что Алексей Храмов вроде как воскрес. И что он действительно входил в компьютерную сеть Корпорации. И интересовался там базами, маркированными двумя нулями.
Вот тогда всё завертелось по-настоящему. Вот тут уже подтянулись и показания охранников, дежуривших в то утро в Екатеринбурге, и записи с камер видеонаблюдения, и карты биометрической проверки.
Инцидент с Храмовым произвёл эффект разорвавшейся бомбы. Нет, никто всерьёз не полагал, что Алексей вернулся из царства Аида. Однако факт несанкционированного проникновения в святая святых «Технологий» никаких сомнений не вызывал. Руководство Корпорации забило тревогу. Если некто каким-то непостижимым образом получил возможность обходить самую совершенную в мире систему безопасности, это могло привести к катастрофическим последствиям. Только способность надёжно охранять секреты от конкурентов позволяла гигантам вроде «Технологий» лидировать в своих областях. Шеф СБ Танеев получил указание от Станислава Радова, действующего Владельца, в кратчайшие сроки провести самое тщательное расследование и установить картину произошедшего. Однако двухнедельная работа опытнейших сотрудников в авральном режиме никаких результатов не принесла. Всё упёрлось в неразрешимую дилемму – Храмов, вне всяких сомнений, мёртв, но никто, кроме Храмова, опять же – вне всяких сомнений – этого совершить не мог.
Андрей щёлкнул клавишей и выключил компьютер. «А ведь информации вполне достаточно, чтобы разобраться в деле. Ну, или хотя бы, чтобы начать разбираться, – безо всякого ехидства подумал он. – Просто иногда стоит попробовать взглянуть на вещи под новым углом».
Глава 3
Придя на следующий день на работу чуть раньше обычного, Аринов не без удивления обнаружил Андрея не на диване под пледом, а за столом у компьютера. Причём выглядел его крестник так, словно это не он провёл добрую половину ночи за разбором документов. «Захватило парня дельце, с головой захватило», – подумал Николай.
– Привет, дядя Коля, извини, что хозяйничаю. Кофе наливай, пока горячий, – Тараборов указал на почти полный кофейник.
– Спасибо. Не спится?
– Да как тут уснёшь? А вообще-то, появилась пара мыслей. Хочу поделиться.
– Давай, мне очень интересно, – Аринов придвинул к столу всё тот же неказистый стул.
– Ты бы притаранил сюда ещё пару табуреток, могут скоро понадобиться, – Тараборов скорчил весёлую гримаску.
Аринов кивнул:
– Найдём.
– Я тут покумекал с вечера, – Андрей взял в руки вчерашний листок со своей непонятной диаграммой. – И вот что понял: вы чертовски умные ребята, леший вас подери! Грамотные. Отличные специалисты. Беда в том, что вы при этом абсолютно нормальные.
– Что ты имеешь в виду? – удивлённо спросил Аринов. – Хочешь сказать, чтобы разобраться в этой бодяге, нужно быть ненормальным? Психом?
– Здравый смысл. Вот, что я хочу сказать, – Андрей взял чашку, стоявшую перед ним, но обнаружив, что она пуста, поставил обратно на стол. – Помнишь свой вчерашний вопрос? Считаю ли я проблемой вашу приверженность версии взлома, как единственно возможной? Так вот, в этом нет проблемы. Это обычная логическая вилка. Вы захотели понять, каким образом кому-то удалось обмануть технологию Радова. Но по вашему же глубокому убеждению, технология Идентификации безупречна, её невозможно взломать или обойти. Никоим образом. Полвека информационной неприступности Корпорации тому порукой.
– То есть, вилка?
– Вилка, вилка, – закивал Андрей. – Но вернёмся к здравому смыслу. Нормальные люди, а вы, как я уже сказал, абсолютно нормальные, всегда стремятся руководствоваться здравым смыслом. Вот и вы стремились. Но в деле Храмова явно чувствуется некий иррациональный подтекст. И здравый смысл тут может оказаться плохим помощником.
Андрей пристально посмотрел на Аринова. Николай сначала как-то стушевался под этим взглядом, но тут же распрямился:
– Легко тебе рассуждать, всему такому одарённому! А мы кто? По сути – менты, ищейки, охрана. Люди от всех этих атомов и суперскалярных полей далёкие.
– Да ладно, ладно, я же ничего никому не предъявляю, – Тараборов даже опешил от подобного напора. – И всё-таки… если бы вы хотя бы на мгновение отбросили в сторону свою рациональность…
– Что бы тогда?
– При такой непоколебимой вере в несокрушимость технологии Леонида Радова, чётком понимании сути инцидента в Екатеринбурге и отсутствии шор здравого смысла на глазах, вы смогли бы сделать одно очень интересное предположение.
– И какое же?
– А вот какое. Что если в реальности имели место оба базовых события? Что если Храмов ДЕЙСТВИТЕЛЬНО погиб – окончательно, бесповоротно – при взрыве? И что если Храмов ДЕЙСТВИТЕЛЬНО был в Екатеринбурге – самолично, без подвоха – и входил в корпоративную сеть? Ведь и то и другое подтверждено с помощью технологии Идентификации, самой надёжной и совершенной в мире. Ты понимаешь, о чём я, дядя Коля?
– Но ведь…
– Вот-вот. На сцену выходит… нет, прямо-таки выпрыгивает из-за кулис этот паскудный мальчишка. Встречаем – ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ. И теперь вы трясёте головой и блеете, что одно может быть истиной, только если другое – ложь. Как я уже и сказал, вы угодили в логическую вилку. А выбраться из неё, ой, как не просто.
– Значит, нужно искать другой подход?
Андрей засмеялся:
– Ну а я про что? Вам бы вообще послать этого Храмова куда подальше и придумать такую версию, в которой технологию не взламывали, но систему каким-то образом обманули. Знаешь, на что это похоже?
– На что?
– На попытку соединить противоположные вершины четырёхугольника с помощью непересекающихся прямых линий.
Аринов попытался мысленно представить себе то, о чём сказал Андрей.
– Никак невозможно, – Николай покачал головой.
– Конечно, невозможно.
– Хорошо, сдаюсь. Ты меня убедил – мы бараны. Но ведь, де факто я это уже признал, когда позвонил тебе. Сам-то вечор хорошо посидел? Как там насчёт света в конце туннеля? Решил уже, куда двигать дальше?
– Ну… – Андрей поднял глаза к потолку, – для начала хочу сознаться. Теперь я тоже принадлежу к вашему тёмному братству. Иными словами, я полностью принимаю корпоративную догму «О непробиваемой надёжности технологии Леонида Радова».
– И что заставило тебя стать её адептом? Какие-нибудь ускользнувшие от нас факты? – Николай с лёгким подозрением посмотрел на Андрея. Может его крестник продолжает свой стёб?
Но Тараборов выглядел абсолютно серьёзным.
– Ничего подобного, – сказал он. – Фактор времени меня убедил.
– В смысле? Поясни.
– Охотно. После инцидента в Екатеринбурге… никто же не совершал никаких злодейств?
– Никто. И никаких, – согласился Аринов. – Правда, как я уже тебе сказал, мы приняли определённые меры. Сейчас каждый эпизод прохождения Идентификации по Радову отслеживается в режиме реального времени. С помощью дополнительного оборудования и под контролем специалиста.
– И всё чисто? Попыток не было?
– Всё чисто, как первый снег. Никаких левых авторизаций. За последние две недели процедуру Идентификации проходили восемнадцать сотрудников, обладающих спецдопуском. Некоторые – не по одному разу. Во всех случаях – полный порядок.
– Что и требовалось доказать.
– Ты хочешь сказать…
– Если бы имел место взлом, злоумышленники наверняка уже попытались бы воспользоваться полученными возможностями.