Готические истории
«Теперь, – торжествующе подумал мунджиа, – они обязаны меня повесить».
Никто, однако, не спешил его арестовывать. Охранники были настолько поражены, что не могли сдвинуться с места. Тут в теле Трэверса взыграла ярость викингов, его далеких предков, взяв верх над душой Махадева. В конце концов, зачем ждать суда? Почему не продолжить убивать, пока смерть сама не придет? Сжимая по булаве в каждой руке Трэверс пошел на индийских охранников, которые на свою беду оказались рядом, и те бросились врассыпную. Он ринулся следом и мощными ударами забил до смерти всех, кого настиг. Индийские заключенные были в полном восторге. После каждого смертельного удара они аплодировали и кричали: «Шабаш сахиб! Маро сахиб!» (Браво сахиб! Бей их сахиб!)
Только после того, как Трэверс убил полдюжины охранников, сипаи, дежурившие у наружных ворот, бросились наверх в центральную башню, откуда просматривалась вся тюрьма, и стали вести прицельный огонь по Трэверсу из своих винтовок. Убить его было не так-то просто: он постоянно двигался и был в такой неистовой ярости, что казалось, раны не причиняют ему вреда. В конце концов, обессилев от потери крови, он рухнул на землю. Охранники дали залп по неподвижному телу. Он конвульсивно дернулся, попытался подняться и упал замертво.
Наконец мунджиа добыл желанную свободу. Душа Махадева покинула тело Трэверса и заняла свое место в очереди душ, ожидающих перерождения.
Все англичане, которые знали Трэверса, были потрясены его преступлениями и его смертью.
«Какой страшный конец столь многообещающей карьеры – говорили они. – Трэверс мог достичь всего. Ясно, что он сошел с ума, но какой ужасный конец».
Да, они были совершенно правы: ужасный конец, страшный конец. А ведь то, что произошло с Трэверсом, могло случиться с каждым из нас – с вами или со мной.
Чарльз Огастес Кинкейд
Старое кладбище в Сируре
* * *За несколько лет до Великой войны[10] я служил судьей в Пуне[11] и иногда приезжал с инспекцией в Сирур, старый военный городок милях в сорока от Пуны, в котором еще со времен завоевания 1818 года[12] квартировал Пунский кавалерийский полк. Неподалеку от офицерских глинобитных бунгало и столовой располагалось старое кладбище. Здесь больше не хоронили, на нем покоились офицеры прошлых поколений, павшие жертвой холеры, брюшного тифа или какого-то еще из бесчисленных недугов, поджидающих английского солдата в восточных землях. В центре возвышался надгробный камень намного больше прочих, и я часто замечал, что индийские кавалеристы, проезжая мимо, отдавали ему честь. Мне не хотелось спрашивать об этом офицеров Пунского полка, хотя пару из них я неплохо знал. Это было не мое дело, и я не допытывался, чтобы не показаться бесцеремонным. Тем не менее однажды, увидев, как несколько человек салютуют, вытянувшись в струнку и вперив взгляд в высокое надгробие, я не смог сдержать любопытства. Встретив капитана Джонсона, который слыл добропорядочным и отзывчивым джентльменом, я выпалил:
– Простите мне глупое любопытство, но не могли бы вы рассказать, почему ваши кавалеристы с таким усердием и постоянством салютуют кладбищу? Я вполне понимаю, что их долг – приветствовать живых офицеров, но неужели они должны отдавать честь и мертвым?
– Нет-нет, они отдают честь не кладбищу: они приветствуют старого полковника Хатчингса. Он командовал полком в 1820-х. Говорят, он иногда выходит и сидит на своем надгробии. Вон на том большом камне в середине. Иногда один, а иногда – с женой.
– Дружище, о чем это вы? Они же давным-давно умерли. Вы хотите сказать, их духи сидят на надгробии? А сами вы их видели?
– Ну, не знаю, – ответил Джонсон, смутившись. – Мне казалось, я видел их раз или два, но наверняка это был лишь плод моего воображения.
– Но скажите, что это за полковник Хатчингс? Почему он сидит на своей могиле? Кто была его жена? И почему она тоже там сидит?
– Послушайте, – сказал Джонсон добродушно, – я знаю, что перед вашим допросом сам черт не устоит, но у меня нет ни времени, ни сведений, чтобы удовлетворить ваше любопытство. Вы же скоро будете в Пуне: пошлите за старым рисальдар-майором[13] Шинде. Я сейчас дам вам его адрес. Он знает о полковнике Хатчингсе всё и иногда рассказывает нам его историю после обеда, когда мы приглашаем его в Сирур, а приглашаем мы его каждый год на наши полковые спортивные состязания. Он давно в отставке, но память у него отменная.
И с этими словами Джонсон записал имя рисальдар-майора и его адрес в Шукурвар-Пет[14], известном квартале Пуны.
По возвращении в штаб я отправил рисальдар-майору Шинде письмо из официальной резиденции судьи в Сангаме. Я просил оказать любезность и заехать ко мне в 9 утра в любой день, когда у него только найдется время. Я упомянул имя капитана Джонсона и честно признался, что мне не терпится послушать рассказ о кладбище в Сируре и в особенности о могиле полковника Хатчингса. Утром два дня спустя к дому подъехала тонга[15], и из нее вышел почтенный пожилой маратх[16], которого с большим уважением встретил и проводил в дом судейский жезлоносец[17].
От всей души пожав гостю руку, я поблагодарил его за приезд и спросил:
– Вас зовут Шинде, не так ли? Вы из рода его высочества махараджи[18] Шинде?
– Сахиб, я Шинде из Кизарнагара; вы изучали нашу историю и несомненно знаете о великом Мадхаврао Шинде[19], что был готов отречься от всех своих титулов и званий и стать частью нашей семьи; впрочем, сейчас речь не об этом. Я прочел в вашем письме, что вы бы хотели услышать рассказ о полковнике Хатчингс-сахибе. Можно сказать, что он по родству мне ближе, чем его высочество махараджа, ведь он был женат на женщине из моей семьи.
– На женщине из вашей семьи? Что вы имеете в виду, рисальдар-сахиб? Он был англичанином и никак не мог жениться на ком-то из вашей семьи. Да и родители этой женщины ни за что бы не позволили ей выйти замуж за христианина, кем бы тот ни был.
– И все же, сахиб, он женился, и от этого-то и произошли все беды. Если вы хотите услышать эту историю, я расскажу ее вам.
– Я выслушаю вас с большим удовольствием.
– Полковник Хатчингс-сахиб, как рассказывал мне отец, вместе со своей частью стоял в Кирки еще до войны пешвы[20]
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Восьмидневные часы – часы, которые нужно заводить только раз в неделю.
2
В разговорной речи XIX века факир – в т. ч. бездомный индус-аскет.
3
Пешва – маратхский титул верховного правителя. Титул был упразднен с завоеванием маратхов англичанами в 1818 году.
4
Священный фикус, священное фиговое дерево. Почитается индусами и буддистами. Сидя под деревом пипал принц Сиддхартха Гаутама достиг просветления и стал Буддой.
5
Один из индоарийских языков, главный язык индийского штата Махараштра, в котором расположен город Насик.
6
Махары – индийская община в штате Махараштра. Махары ели коров, умерших естественной смертью, община принадлежала к касте неприкасаемых, но по статусу была выше большинства общин, относимых к этой касте.
7
Манги – индийская община, принадлежавшая касте неприкасаемых (палачи, акушеры, музыканты, веревочные мастера).
8
«Преступные племена» (criminal tribes) – общины (племена) с высоким уровнем преступности, в некоторых из них преступная деятельность (воровство, попрошайничество, грабеж) считались профессией, которой обучали с детства. Список таких общин был утвержден законом «О преступных племенах». Их члены лишались большинства гражданских прав, в т. ч. они не имели права покидать территорию проживания общины. «Преступные племена» находились под особым надзором полиции.
9
Хан сахиб, хан бахадур – почетные звания, которые присваивались в основном мусульманам, парсам и другим неиндусским жителям Британской Индии. Звание «хан бахадур» имело более высокую степень.
10
Великой войной (the Great War) в англоязычном мире называли Первую мировую войну до начала Второй мировой. Наравне с другими терминами название используется и сегодня.
11
Главный город государства маратхов. В результате третьей англо-маратхской войны 1817–1818 гг. Пуна перешла под управление англичан.
12
Речь идет о третьей англо-маратхской войне 1817–1818 гг. – крупнейшей и заключительной из серии войн между Британской Ост-Индской компанией и Маратхской конфедерацией. Закончилась победой британцев и переходом большей части Индии под их контроль.
13
Наивысший ранг для индийского офицера в кавалерийском полку Британской индийской армии. Доверенный советник командира полка – как правило, британца.
14
Один из исторических районов («петов») г. Пуна, в переводе с языка маратхи – «пятничный район». Старейшие исторические районы в Пуне называются по дням недели: торговцы и ремесленники каждого из них вели торговлю в определенный день.
15
Также «танга» – индийская повозка, запряженная одной лошадью.
16
Маратхи – одна из народностей, проживающих в Западной Индии, составляла основную часть Маратхского государства (империи, затем конфедерации), существовавшего в XVII–XVIII вв..
17
Должность, введенная в колониальную эпоху, но существующая и по сей день. Основная роль – идти впереди судьи и предупреждать окружающих, чтобы те оказали судье должное уважение. Отличительный знак – серебряный жезл длиной около полутора метров и весом примерно 8 кг.
18
Верховный правитель (князь) индийского княжества, в данном случае – маратхского княжества Гвалиор.
19
Возможно, речь идет о Мадо Рао Шинде (Скиндии), который правил с 1876 по 1925 г.
20
Премьер-министр государства маратхов. Титул был упразднен в 1818 г. после разгрома маратхов в третьей англо-маратхской войне.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги