Его другая семья

Тимофей прислал мне ещё одно сообщение утром следующего дня. Видимо, его весьма озадачил тот факт, что я не ответила на извинения. Я была довольно мягкой и отходчивой, и если бы Соловков, скажем, просто на меня сорвался, а потом попросил прощения, конечно, бы оттаяла бы быстро. Но сейчас всё, что мне хотелось сказать ему в ответ, обязательно бы привело к выяснению отношений на расстоянии. А я предпочитала дождаться его возвращения и уже тогда обо всём говорить.

Ну или тянуть время, ошарашив его своей беременностью.

– Кариш! А я тебя жду! – возвестила Валентина, когда я зашла в наш скромный кабинет.

Удивительно, но напарница не только не опоздала, но ещё и приехала раньше меня.

– Появилось новое видео? – уточнила я не без сарказма, сразу расставляя все точки над «i».

Пусть даже не думает, что мы станем посвящать рабочее время измене моего мужа. Я вообще предпочту в офисе этот вопрос не обсуждать.

– Наоборот! – воскликнула Валя.

Она была очень увлечена той темой, которая не приносила мне ничего кроме негатива. И всё же я предпочла её выслушать.

– Тот ролик сестра Эммы удалила… – выдала мне новости Валентина. – Но я успела кое-что разузнать про девушку твоего мужа!

В этот момент я сказала себе совершенно чётко: если не хочешь и дальше ходить дурой с кастрюлей лапши на ушах, то даже крохи информации будешь воспринимать как манну небесную. Поэтому пришлось засунуть свои неприятные ощущения куда подальше, раз уже всё случилось, и попросить Валю:

– Рассказывай!

И напарница тут же начала вещать:

– Во-первых, она замужем. Девчонка непростая, принадлежит семье Асатиани. У них в Питере чего только нет! Какие-то сети фудкортов, заправок, строительных компаний. Денег там – куры не клюют. Но супруг у Эммы уже на ладан дышит. Как она скормила ему историю про свою беременность – ума не приложу! Он ведь должен быть уверен в том, что это его ребёнок, иначе такой бизнесмен окажется просто лохом педальным!

Она перевела дух, а я мысленно поразилась тому, сколько выводов успела наделать Валентина. С такой фантазией ей бы книги писать. Только как это поможет мне? Ведь по сути мне должно быть вообще плевать на то, что там происходит в семье шлюхи Тимофея.

– Во-вторых, я успела скачать тот ролик, который удалили. Так что если он тебе нужен…

Я чуть не бросилась к Вале, чтобы её расцеловать. Пока пребывала в своём состоянии полнейшего ступора, что Даша, что Валентина были моей опорой, за которую я и хваталась, словно за спасательный круг. И конечно мне был нужен этот ролик. Как только речь с Тимом дойдёт до скандала из-за его измены, я приложу к своим доводам все доказательства. Но до сего момента мне нужно понять, как сделать так, чтобы не остаться с носом.

Раз уж Тимофей разбогател, а я до сих пор как почетная дура кидала в общий котел всё до копейки за вычетом текущих расходов, то я обязана теперь разобраться и не рубить с плеча. И выяснить, что именно мне причитается.

– Спасибо, Валь… – поблагодарила я напарницу. – Надо подумать, что мне делать с этими новостями.

Значит, богатая наследница своего мужа, который вот-вот отдаст концы… Не зря, выходит, с нею связался Тимми. Он ведь был вполне тщеславным. Ему наверняка всё это как елей на душу. Такая богачка не только связалась с ним, но и готова родить ему наследника.

А ему ли?

– Наверное, для начала увижусь с мужем Эммы… – задумчиво проговорила я, прикидывая в уме риски.

Ну расскажет он жёнушке, что я приходила. И что? Встречу Тимофея новостями о своей беременности, пусть думает сам, что с этим делать.

– Вот и правильно! – ответила Валентина. – Если он всё знает – так сам дурак. А если нет – будет у тебя в итоге союзник!

Я слабо улыбнулась в ответ на то, с каким воодушевлением это говорила Валя. Конечно, она не на моём месте, вот и может себе позволить испытывать к этому такой интерес. А я бы предпочла с таким никогда не сталкиваться, разумеется.

– Контакты этого семейства ты же не нашла? – спросила у Валентины, решив, что уже сегодня если не встречусь с мужем Эммы, то хотя бы обзаведусь номером его телефона.

– Нет, – помотала головой Валя. – Но это не проблема. На любом сайте их строительной компании всё отыщем!

Она кивнула на свой планшет и добавила:

– Сча всё будет!

Через пару минут мы раздобыли то, что мне было необходимо.

На встречу с Давидом Асатиани я ехала с отчаянно колотящимся сердцем. Не знала, что меня ждёт в момент, когда я объявлю ему новости про жену и покажу ролик, но рассчитывала на то, что муж Эммы отреагирует… нормально. Насколько это возможно в сложившихся обстоятельствах.

Был он мужчиной горячих кровей, несмотря на преклонный возраст, так что ожидать можно было всякого. Однако по телефону Асатиани произвёл на меня исключительно положительное впечатление, так что я особо его реакций не опасалась.

– Добрый день, проходите, – встретили меня на пороге не просто дома, а целого дворца, когда я постучала в дверь при помощи внушительного железного кольца, торчащего из пасти льва.

Меня уже ждали. Не задавали лишних вопросов, просто проводили в шикарно обставленную гостиную, где предложили чаю или кофе.

От напитков я отказалась, и когда милая девушка удалилась, сказав, что сейчас придёт хозяин всего этого великолепия, я почувствовала себя совой на охоте. Голова моя крутилась едва ли не на триста шестьдесят градусов, когда я сидела на диване и пыталась рассмотреть всё убранство гостиной. Она была продумана до мелочей и рождала ощущение настолько осязаемого умиротворения, что я погрузилась в него, как в ванну с тёплым молоком.

Не удержавшись, я встала и подошла к изящному столику, уставленному множеством фотографий в серебряных рамках. Со снимков на меня смотрела улыбающаяся пара – красивый молодой мужчина и словно сделанная из фарфора девушка. Он был темноволосым и смуглым, она ему в противовес – блондинкой с белой кожей. Такой светленькой, что казалась словно бы хрустальной.

– Карина… А я вас очень ждал, – раздался позади голос – бархатный и властный.

И я обернулась, застигнутая врасплох с фотографией, которую взяла в руки, не удержавшись от того, чтобы рассмотреть её пристальнее.

Удивление от того, что обладатель этого голоса настолько ему не подходил, видимо, было написано на моём лице. Рот мой округлился, а брови приподнялись.

На меня смотрел старик, который тяжело опирался на комод возле двери. Казалось, что все его жизненные силы сосредоточились в том, как и о чём он станет со мной говорить.

Кивнув на снимок, он сказал:

– Это мой сын и его жена. Чудесная была девочка. И сын тоже был светлым… Мой наследник.

Голос его прервался, он прикрыл глаза, но когда я бросилась к нему, замотал головой.

– Нет, я сам! – воскликнул Асатиани и указал на диван. – Присядь, я сейчас.

Он так легко перешел на ты, а я так спокойно это восприняла, что у меня возникло понимание – только так все и может происходить между мною и этим мужчиной, которого я видела впервые в жизни.

Прихватив с собой фотографию, я устроилась на диване и проговорила:

– Вы сказали, что меня ждали. Значит, моя персона вам знакома?

Спросив об этом, я поняла, что он, разумеется, ответит утвердительно. Давид немного помедлил, потом подошёл и сел рядом со мной.

– Да, твоя персона мне знакома, Карина. Но я не торопился появляться возле тебя. Всё ждал, как повернётся судьба. Ведь если бы связь моей жены с твоим мужем для тебя осталась секретом, значит, я бы воспринял это как часть замысла свыше.

Не удержавшись, я фыркнула. Повертела в руках рамку с фото, чувствуя, что прямо здесь и сейчас творится нечто такое, что повлияет на мою будущую жизнь.

– Связь вашей жены с моим мужем рано или поздно бы открылась. Вы же знаете, что она… довольно глубоко беременна?

Как только эти слова прозвучали, я поняла, насколько они глупы. Не мог же Асатиани не видеть внушительного живота своей Эммы?

– Знаю, конечно, – кивнул он. – Моя жена носит ребёнка твоего мужа. И у меня есть предположение, почему они считают меня идиотом. Ждут моей смерти, чтобы Эмма получила в наследство всё то, чем я обладаю. И так бы и вышло, если бы ты не сидела сейчас здесь.

Он поднялся и прошёлся по гостиной, хотя было очевидно, что Давиду было гораздо комфортнее оставаться в сидячем положении. Но он не мог, ему нужно было действовать. Пусть так, через силу, но только бы не быть сторонним наблюдателем.

– Никому не пожелаю того, через что прошёл сам, когда потерял не только сына, но и его жену, что стала мне как дочь. У них были планы, у моих детей. Родить малыша, а лучше троих. Знаешь, Лена очень хотела сына и двоих дочерей.

Он сделал рваный вдох и продолжил:

– Алекс обожал свою жену. И, наверное, их гибель в один день тоже стала своего рода судьбоносной.

Давид вновь говорил о судьбе. И пока мне было непонятно, какую именно часть предназначения должна по задумке Асатиани выполнить я.

– Я вижу, что ты не слишком понимаешь, о чём я. Но сама приехала ко мне и я тебя слушаю.

А что я могла ему сказать? Давид уже озвучил всё то, с чем я к нему прибыла. Он всё знал и просто ждал меня…

– Я в ужасе от того, что случилось, – выдохнула в ответ, не представляя, зачем это говорю.

Но из меня слова вырывались подобно лаве из проснувшегося вулкана. Который вот-вот начнёт стрелять магмой направо и налево.

– Я ехала к вам с желанием разделить свой кошмар с человеком, который находится рядом со мною по одну сторону баррикад. А когда вы сказали, что не только знаете обо всём, но ещё я вам и нужна с какой-то определённой целью, уже я хочу послушать, что от меня требуется.

Асатиани пожевал губами и задумался. Будто ему прямо здесь и сейчас нужны были несколько секунд на то, чтобы решиться и сказать мне нечто настолько важное, что от этого будет зависеть чуть ли не судьба мира.

– Ты хотела сделать ЭКО с мужем. Я это знаю, уж прости… пришлось выяснить. Не тебе в ущерб, конечно, мне просто нужна была полная картина.

Он опять сделал паузу и когда продолжил, я замерла от того, что именно прозвучало.

– Алекс и Лена хотели ребёнка, как я говорил. Не успели. В специальном криобанке есть биоматериал моего сына. Выноси мне внука или внучку… И я брошу к твоим ногам всё. Моя жена-сучка рассчитывает на мою смерть и то, что всё достанется ей и ребёнку, который мне генетически никто. Выноси моего внука по крови – и я в момент, когда ты забеременеешь, начну переписывать на тебя всё своё имущество. Сделаем это тайно, а пока лги мужу, что малыш от него. Как он заставил лгать Эмму мне, что она носит моего сына.

Опять сделав рваный вдох, Асатиани закончил:

– Соглашайся, Карина. Соглашайся и у тебя будет ребёнок и баснословное богатство. Иначе я не знаю, зачем ты сейчас здесь.

Это было то предложение, от которого не отказываются. У меня в окружении имелись замужние приятельницы, которые бы на подобное и негулящего мужа уговорили. Или развелись даже с верным, чтобы получить настолько несметные богатства. Но мне стало страшно.

Ощущение было сродни тому, будто я стояла на краю огромной пропасти, а она становилась всё более бездонной. Один неверный шаг – и улечу в неё безвозвратно.

Ужас был всеобъемлющим. Ещё несколько дней назад я жила совсем другой жизнью, и вот сижу напротив человека, о существовании которого не догадывалась до недавних пор, в отличие от него. И понимаю, что от моего ответа будут зависеть судьбы множества людей.

– Расскажите план досконально. Он же у вас есть? – спросила, немного выдохнув.

Дождалась, когда Асатиани устроится рядом и немного придёт в себя. Даже подумывала спросить, не стоит ли отложить беседу на потом, но понимала, что решать не мне, а Давиду. И он будет только за то, чтобы завершить наше обсуждение здесь и сейчас.

– Есть, – кивнул он. – Тебя будут ждать в клинике хоть сегодня. Один мой звонок – и начнётся процедура, которую тебе будет нужно пройти.

Я подняла руку, давая понять этим жестом, что в курсе всех манипуляций, связанных с ЭКО. Асатиани вновь опустил голову в одобрительном кивке.

– А дальше всё будет зависеть только от тебя – ты можешь уйти от мужа, если не переносишь даже мысли, что он станет жить рядом и называть тебя женой. А можешь оставаться с ним и играть в его игру. Соврёшь, что беременна от него – он, думаю, будет не рад. Но и ты можешь оказаться в опасности. Но я предлагаю просто делать свои дела за его спиной. Так, как нужно нам с тобой. А потом мы нанесём им обоим удар – и ты станешь свободной. Свободной, богатой и с ребёнком.

Я на мгновение прикрыла глаза и представила, каково это – носить под сердцем не того малыша, которого хотела зачать от любимого мужчины, а сына или дочь от человека, которого видела лишь на фото. Очень странно… мне придётся сильно постараться, чтобы свыкнуться со всем этим…

– Я готова… – шепнула одними губами и, когда взгляд упал на фотографию Алекса и Лены, повторила увереннее: – Я готова. Это же будет биологически мой ребёнок, не вашей невестки?

– Конечно, твой, – тут же заверил Давид. – Он будет только твоим. Но я постараюсь сделать всё, чтобы дожить до момента, когда внук или внучка появится на свет.

Я слабо улыбнулась. Если судить по тому, как загорелись глаза Асатиани – он точно дождётся рождения этого ребёнка.

Ребёнок. Мой. Тот самый, который сейчас казался гораздо более осязаемым и реальным, чем когда я бегала по друзьям и знакомым, выпрашивая деньги в долг, пока мой муж развлекался на курортах.

– Я готова, – повторила так, что у меня самой в этом не осталось ни единого сомнения. – Свяжитесь с клиникой, пусть назначают все необходимые анализы и процедуры.

Давид выдохнул с такой силой, что показалось, будто помещение заполнил гул, идущий из его грудной клетки. Я физически почувствовала облегчение, которое он испытывал и даже не пытался скрыть.

– Ты ни о чём не пожалеешь, Карина, – сказал Асатиани, вытащив из кармана телефон.

И мне оставалось лишь надеяться на то, что эти слова сбудутся.

Рассказать о сделанном выборе я решила только Дашке. Валентина, несмотря на то, что была на моей стороне, пока стопроцентного доверия у меня не вызывала. Да и не нужно было мне излишнее распространение в настолько щепетильном деле. Чем меньше людей погружено в процесс, тем лучше.

Миновало два дня с момента, когда я начала предпринимать свои первые шаги в вопросе ЭКО. Со мной постоянно были на связи компетентные на миллион процентов люди, которые создавали впечатление – не успела я подумать, как они уже мне ответили на все мои вопросы.

С Тимом я общалась мало, но старательно играла свою роль, в которую даже в каком-то роде втянулась. И когда мы с Дашей съездили на тот самый шоппинг, на который меня направила твёрдой рукой подруга, я стала ощущать себя так, будто у меня прорезались крылья.

Страшное предательство мужа уже не воспринималось мною как катастрофа, после которой моя жизнь будет разрушена. Я смогу перешагнуть через все горести, выстоять и стать еще сильнее. Да, не без помощи, но разве в этом и не заключается великая способность человечества стоять друг за друга горой?

– Оу… – сказала я, когда мы с Дашей зашли в прихожую, таща из магазина пакеты, в которых лежали новехонькие вещи.