Путь Ворона
Хотя тут могли лежать последние из жителей. Скажем, кто-то умер от мора, был зарыт, потом – следующий, но кто-то ведь остался последним, непогребенным. Потом, что зверье, что мародеры всегда найдутся. Одни растащат кости, другие – вещи. Только и разница – в порядке. Ограбят, потом съедят, или наоборот. Дверь в храм не закрылась по банальной причине – несколько костей сыграли роль клина.
Внутри храм напоминал декорации «Вия» с поправкой на вечную зиму. Стены покрыты белым налетом, кое-где ледок, однако имеются и черные пятна несостоявшегося пожара. Не то свечки падали, не то лампады, а почему все погасло, попробуй угадай. Иконы разбиты, частью валяются на полу, частью перевешаны верх ногами. Только вместо гроба с телом панночки повсюду валяются кости, многие явно детские.
Было настолько мрачно, что находиться в бывшем Божьем доме не хотелось. Молодежь вышла сразу, мужчины постарше чуть помедлили. Нет, они не старались показаться храбрее, каждый был на виду, и стоимость любого была давно ясна, так, приглядывались слегка, не отыщется ли разгадка трагедии? Что хотя бы было первым: визит таинственных бандитов или появление зверей? Умерли ли прихожане или были убиты? Ничего не понятно. Кости молчат, обрывки одежды не говорят ничего.
На крыльце дед напряженно всматривался куда-то в даль.
– Померещилось, вроде тень промелькнула, – тихо сказал старик в ответ на невысказанный вопрос и запустил в густую бороду пятерню. Рукавицы он снял, чтобы сподручнее было действовать.
Но, насколько позволяла видеть не слишком высокая ограда, никого по ту сторону не было. На открытом месте – точно, а за забором или за каким деревом – не разобрать.
– Да ну, – попытался отмахнуться Димка.
Вид у внука был неважным, лицо побелело не только от мороза. В голосе разведчика звучало не столько сомнение, сколько желание сомнения.
– Может, и почудилось. Волки обычно воют, – медленно произнес Воронов. – Но оружие всем держать наготове. Пошли к избе Еремея. Вдруг ответ отыщется там?
Предложение было логичным. Раз Еремей был главным и все управление было завязано на нем, то где еще искать следы случившегося, как не в его жилище? Может, это будут какие-то записки, может, еще что-то, но вдруг старик по старинке фиксировал происходящие события? Благо не настолько большим было поселение, все под рукой и в пределах короткой пешей прогулки.
Изба Еремея была капитальной. На высоком подклете, который не смог до конца завалить нетающий снег, как и церковь, с крыльцом, только здесь дверь не была открытой настежь. Ее вообще не было, выломал кто-то, и темный зев входа звал путников заглянуть внутрь.
Прямо здесь, в сенях, чуть в глубине от входа, валялся арбалет с лопнувшей тетивой и перерубленным ложем.
– Однако, – Воронов приподнял оружие. – А ведь били если не топором, так подобием меча… Это уже не звери…
Он сразу узнал арбалет. Как не узнать, когда именно из этой штуковины старший сын Еремея при первом знакомстве едва не всадил в капитана тяжелую стрелу! Едва увернуться успел…
Колчана со стрелами нигде не было, зато на полу валялось несколько стреляных гильз. И опять-таки человеческие кости.
– Значит, все-таки бой, – вздохнул Гаричев.
Наверняка тоже вспомнил хозяев. Негостеприимных, извечно агитирующих в пользу веры, помешанных на покаянии и все-таки своих.
Все было разграблено. Сундуки выпотрошены, мебель перевернута, даже одеял на разломанных кроватях не имелось. Отсюда явно волокли все, что только могло пригодиться в жизни, а учитывая нынешние времена, пригодиться в ней могла абсолютно любая вещь. Даже никчемный в прежнем мире клочок тряпки.
И – никаких записок, листков, прочего. Бумага тоже в жутком дефиците. Новую не производят, старую еще поискать. Сгнило же сколько!
Да и до бумаги ли?
Выстрелы загремели неожиданно. Подзадержавшийся у входа дед вовсю лупил из карабина. Воронов рванул первым, выскочил, сразу вскидывая автомат. Пространство перед избой было заполнено волками. Серые хищники неслись к дому, и пришлось открыть по ним огонь очередями. Было бы время – поблагодарил бы судьбу, что семь шестьдесят две – все же не пять сорок пять, и вреда зверям от них больше. Тут даже не требовалось целиться – хищники были рядом, и даже неизбежный разброс пуль играл против них.
Невольно шарахнулся назад старик. Его карабин был разряжен. Зато рядом опустился на колено Гаричев, и теперь работало уже два автомата. Мгновение спустя к стрелкам присоединился Димка.
Хищники падали, кувыркались, взвизгивали, но оставшиеся упорно неслись вперед на огрызавшуюся огнем, но такую желанную добычу. Автомат щелкнул вхолостую, и капитан заученно перекинул магазины. В какой-то момент показалось: не отбиться. Достаточно одному зверю прыжком взлететь на крыльцо, сбить с ног стоявших плечом к плечу людей, а дальше решать все будут клыки.
И все-таки четыре ствола (дед успел вогнать в казенник несколько патронов) перевесили. Какими бы ни были ярость и голод, визги раненых собратьев здорово сбили спесь со стаи. Волки не выдержали бьющего навстречу свинца, рванули в стороны, огибая близкую и недостижимую избу.
– Ни хрена себе!
Мужчины невольно переглянулись. С десяток тел, частью уже затихших, частью еще бьющихся в агонии, лежали едва не вплотную к дому.
– Перескочили через ограду, сосредоточились… – зачем-то стал комментировать случившееся Воронов. – Н-да…
Волчья морда выглянула из-за угла, и капитан дал по ней очередь. Только зверь оказался проворнее, и пули умчались куда-то вдаль.
В рожке оставалось еще несколько патронов, однако капитан предпочел сменить его на новую связку. Следом остальные разведчики тоже принялись торопливо перезаряжать оружие. Волки явно никуда не ушли, находились под прикрытием стен, а в избе даже не было двери, которая способна была послужить какой-нибудь преградой. Ладно, в окна здоровенные хищники протиснуться никак не могли.
– Это что выходит? Они следили за нами? – ошарашенно спросил Димка. Пик опасности схлынул, и парня начинала молотить дрожь. – Или за селением?
– Может, и следили, – пробурчал дед. – Жрать всякому хочется. Умнеют, твари.
Положение складывалось едва не патовое. Воронов покопался в разгрузке, извлек гранаты, старые добрые «эфки», и принялся ввинчивать запалы. На капитана посмотрели прежде с недоумением, но сразу поняли, без лишних команд взяли на прицел углы. Или выглянет кто, или выскочит…
– Глянь-ка! – дед, отличавшийся дальнозоркостью, кивнул на далекий склон. Там гордо и одиноко застыл еще один серый хищник, совсем как полководец в момент сражения.
Только как бы за ним не скрывались резервы. Могут же. Примчались на шум боя, теперь прикидывают шансы пообедать. Голодно, дичи осталось не очень много, приходится рисковать, чтобы набить брюхо.
К чему гадать? Воронов проскользнул в избу, сорвал кольцо, еще выждал лишнюю секунду для гарантии и только тогда швырнул гранату в разбитое окошко. Немедленно повторил процедуру с другой стороны избы. Два взрыва прозвучали с минимальным интервалом, а следом донеслось взвизгивание. Кого-то зацепило, хотя дело не только в дополнительных потерях. Не существует зверей, которые не боялись бы громких и резких звуков, да еще с клубом дыма и посвистом осколков.
От входа ударило несколько выстрелов, и Воронов поспешил туда.
– Надо же! Только один рванул в эту сторону! – дед Володя опустил карабин и покачал головой. – Как знали!
– Может, удобнее так было, – примиряюще вымолвил Воронов.
Если хищники действительно научились мыслить и планировать операции, тогда точно хана. Без того влипли, дальше почти и некуда.
– Ну, что? Мы с Димкой обойдем кругом, а вы прикрывайте.
Прежде хотел двумя парами с двух сторон, да чем черт не шутит? Еще тем временем заскочит какой волчище в дом, а потом встретит соответствующим образом.
Идти было неприятно. Хотелось швырнуть за каждый угол по гранате на всякий случай, только с собой у капитана остались две «лимонки», плюс что-то было у Гаричева. Требовалось поберечь их на крайний случай. Ладно. Будем надеяться на стволы.
Волки убрались. Лишь один все еще уползал, оставляя за собой кровавый след, и Димка, мстя за пережитый ужас, немедленно вогнал серому пулю в голову. Еще пара валялась без признаков жизни, и вдаль уходили следы уцелевших.
– Что будем делать, мужики? – Воронов покосился на разведчиков. Командиром группы был он, ему было решать, и все равно хотелось посоветоваться. – До темноты вернуться не успеем, а ночью в тайге загрызут. Надо найти избу поцелее да забаррикадироваться до утра. Иного не придумаешь.
– Думаешь, в покое оставят? – дед в очередной раз потеребил бороду.
– Просто при свете пробиваться будет полегче. И хоть отдохнем по-людски.
– А ежели двуногие придут?
– Вот их пусть и едят, – улыбнулся капитан.
– Смотри сам, – старый охотник зря времени не терял.
Буквально рядом с дверью в бревнах стены виднелись несколько характерных пулевых попаданий.
– Хочешь сказать, первыми здесь были люди? – старик молчал, лишь многозначительно посматривал на капитана, и тот добавил: – Только не говори, будто банда действовала сообща со стаей. Волки не приручаются.
– Не приручались, – Володя отвел глаза, внимательно осмотрел окрестности. – Теперь ничему не удивлюсь.
– Ты что, дед? Каким образом?
– Хрен его знает, каким. Просто ведут себя волки странно. Не совсем по-волчьи. Умнеют на глазах.
– Мутации. Ладно, в лесу хоть крысы водиться не могут. В городах они наверняка опаснее некуда. И их больше. Сам же видел, когда ходили. Волки хоть ограничены травоядными. Нет пищи, и хищники вымирают. Будь они хоть гениальны в своем роде. Стада разводить все равно не сумеют, а кушать хочется всегда.
– Угу, – буркнул охотник.
Но, чувствовалось, убедить его капитан не сумел.
– Пошли. Вон изба Прохора на первый взгляд почти цела. Дверь, во всяком случае, имеется, – Воронов кивнул на соседний дом. – Печь растопим, переночуем, словно белые люди.
– Еще баньку растопи, – тоскливо вздохнул охотник. – В ловушку бы не попасть.
– По-твоему, идти лучше?
– Нет. Не дойдем. Ежели бы БМП…
Грозная техника стояла на приколе. Горючего было мало, поневоле приходилось сберегать его на крайний случай. Это сразу после Катастрофы еще сохранились всякие склады, а то и просто заправки. Где их теперь найти?
Дверь в избе Прохора действительно была целехонькой. Никто ее не выламывал, никто, кажется, даже не пытался взломать в свое время. А вот внутри успели побывать и люди, и хищники. Вещи тоже были взяты практически все, остался совсем уж ненужный хлам или громоздкая, а скитальцы не признавали другой, мебель. Стекла в оконцах выбиты, на полу рядом с ними намело небольшие сугробы. Зато костей почти не было. Лишь какие-то маленькие, явно принадлежавшие кому-то из детей. А где погибли взрослые – велика ли разница? Все равно исправить что-либо невозможно.
Главное – крыша над головой. Прикрывая друг друга и то и дело замечая в отдалении серые силуэты, перетащили в избу небольшой запасец дров. Затем уже забаррикадировались, наметили сектора обстрела, распределили дежурства. Между делом растопили печь, даже сварганили похлебку в найденном и тщательно отмытом горшке. Благо некоторый неприкосновенный запас продуктов с собой имелся. Охота зачастую была плохой, полагаться лишь на нее в пути не стоило.
Ночь прошла тревожно. У всех не шли из головы слова деда Володи. Тем более волки больше не таились, то и дело завывали где-то чуть в отдалении, словно призывали собратьев на подмогу. И на обед. Иногда вообще на грани слышимости им отвечали другие хищники.
– К утру, чую, столько наберется… – качал головой Володя.
Уж точно. Стая явно росла, и даже четыре ствола не казались надежной защитой от многочисленных хищников. Если же представить три десятка километров, которые требуется преодолеть, да ладно, когда по льду, там хоть открытое пространство и дальнобойность оружия дает немалые преимущества людям, а вот в тайге… Видимость ограничена, вылетит несколько хищников из какого-нибудь ельника, да вплотную, тут можно не отстреляться.
Неужели волки поумнели благодаря мутациям настолько, что теперь то распадались на небольшие стаи, которым легче прокормиться, то собирались вместе, если добыча огрызалась и десятку-другому хищников была не по зубам? Организация лесных хищников в целях борьбы за пропитание…
Воронов словно воочию увидел наполненную волками огромную поляну. То один, то другой хищник выходил на холм посреди, что-то выл, а остальные то слушали молча, то начинали подпевать «оратору». Потом невесть как на возвышении появилось несколько человек в волчьих шубах. Вот кто-то сделал шаг вперед, взвыл ничем не хуже серых хищников, даже, пожалуй, громче.
И тут капитан очнулся. Рука привычно вцепилась в автомат. Приснится же такое! Мрак в избе царил практически полный, лишь немного света давал снег за небольшими окнами. Поблизости в самом деле раздавался заунывный и зловещий волчий вой. Маячил дежурный.
– Как обстановка? – Воронов поднялся, спросил едва не шепотом.
– Почти спокойная, – так же тихо ответил Гаричев. – Ложитесь, товарищ капитан. До смены еще больше часа.
– Такая ерунда приснилась, – признался Воронов. – Волки здесь?
– Да вон же они! – сержант отступил от окна, давая возможность командиру самому оценить ситуацию.
На фоне белого снега что-то чернело. Приглядевшись, Воронов понял – не что-то, а волки. Хищники сидели плотно, заняв большую территорию. Сколько их здесь столпилось, в темноте, сказать было невозможно, но счет наверняка перевалил за сотню. Может, и за две. Не так легко прикинуть количество зверей.
– И что? Только сидят?
– Временами воют.
В самом начале ночи волки попытались с налета выбить дверь, однако разведчики закрыли ее добротно. Завалили всем, что попалось под руку, да так, что самим выбраться теперь стало проблемой.
– Воют – ладно, – а уже думал: с утра-то как? Придется прокладывать путь огнем, однако любой бой чреват разными неожиданностями. Хватит ли патронов? Взяли с собой запас, давно были приучены к опасностям, так любые запасы конечны. И те, находящиеся в Елабуге, в том числе.
– Вот чего сидят, не пойму, – признался Гаричев. – Словно ждут чего-то.
На полу шевельнулись, и еще один человек поднялся. Судя по фигуре, внук. Дед был пониже. Присоединяться к военным Димка не стал. Вместо этого медленно и молча пошел в сторону сеней.
– Ты куда? – окликнул капитан.
Не отвечая, парень открыл внутреннюю дверь и уже на пороге был перехвачен бодрствующими товарищами. Но даже лишенный возможности идти, продолжал вяло вырываться, словно лунатик, задержанный санитарами. И все это по-прежнему молча.
Даже как-то жутковато стало. До сих пор Димка считался здоровым. Откуда же навалилась болезнь? Что на него вообще нашло?
– Димка! Стоять!
Резкая команда подействовала, судорожные движения прекратились.
– Что? – сипло вопросил Димка.
– Это тебя надо спросить.
– Где я?
– В избе, – едва удержался, чтобы не сказать иное слово, капитан. – Куда намылился?
Парень врубился в ситуацию не сразу. Пришлось дать хлебнуть ему воды, печь неплохо сохраняла тепло, и на ней стоял котелок, а там поднялся разбуженный шумом дед, и уж втроем допытались до правды.
– У меня чувство было, будто я должен выйти. Обязательно должен, и все, – зубы Димки начали стучать, вообще парнишка был здорово перепуган. – Тянуло прямо, а что, зачем…
– Куда тянуло? Димка, ты в своем уме? – возмутился дед. – Как врежу сейчас!
– Подождите. У меня тоже было впечатление, словно кто-то зовет наружу, – неожиданно признался Гаричев. – Не сильно, однако…
– Меня – нет, – Воронов прислушался к себе и не нашел никаких позывов.
Но на душе стало тревожно. Вспомнились смутные слухи о всяких зовах, о превращавшихся в безвольных кукол людях – страшилки, порою звучащие в редкие минуты отдыха. Кто его знает, вдруг мутации привели к развитию паранормальных способностей? Гипнотизировали же удавы кроликов, почему волкам не совершать того же? В природе выживает сильнейший. В нынешние времена – в особенности.
В душе Воронова поднялась клокочущая ярость. На Димку, на хищников, на весь мир, суровый, лишающий надежды. Она требовала выхода, немедленного действия, и капитан подскочил к окну. Передернул затвор, стал стрелять, даже в ярости по привычке короткими очередями, чтобы не слишком задирало ствол. Темная масса на улице сразу распалась, волки бросились врассыпную, понимая: на них обрушивается смерть.
Несколько силуэтов рванули прямиком к избе, и по двери ударило с той стороны. Укреплен вход был на совесть, с разгона не пробить, хотя люди невольно вздрогнули. Теперь уже стреляли все, словно речь шла о натуральном приступе. Только большинство волков бежало прочь, то ли инстинктом, то ли звериным умом понимая: ворваться внутрь четвероногим почти невозможно.
– Н-да. Отвели душу, – Воронов успокоился первым, сел прямо у окна и принялся набивать опустевшие магазины.
– Это ладно. Здесь нас не возьмут. А вот как домой идти будем? – подал голос дед Володя. – Больно их много…
О людях он больше не поминал. Без них положение стало аховым. На помощь же рассчитывать не приходилось. На то и разведка, чтобы из всех передряг выходить самостоятельно.
– Как-нибудь, – вздохнул Воронов. – Нам бы до Амура добраться, а там по льду… Хоть видимость получше будет. Н-да… Ладно. Всем отдыхать. Денек впереди трудный, дремать на ходу не получится.
Утро было хмурым и безрадостным, как любое другое в последние годы. Солнце осталось по ту сторону Катастрофы, словно не желало смотреть на сотворенное людьми.
Волки почти не показывались. Лишь изредка из-за всевозможных укрытий выглядывала серая морда, смотрела на укрывавший потенциальную пищу дом и быстро убиралась обратно. От погибших хищников остались лишь разбросанные кости да местами клочки меха. Стая не утруждала себя моралью. Еда не должна пропадать, и какая разница, кем она была при жизни?
Люди молча позавтракали. Говорить не хотелось. Отправляться в обратный путь – тоже. Просто здесь долго не высидеть. Осаду снимать не будут, хищники терпеливы, лучше уж попытаться прорваться сразу.
– Ладно. С Божьей помощью, – Воронов посмотрел: ничего ли не забыли?
Что забывать, если поход совершался сравнительно налегке, а перепаковано все было еще с вечера? Патроны под рукой, оружие…
Баррикаду разбирали осторожно, стараясь не шуметь и не привлекать внимание стаи. На правах командира капитан выскочил на улицу первым, поводил стволом по сторонам, убедился, что ни одна тварь не попадает в прицел. Однако оружие держал наготове. Тем временем за его спиной вышли остальные. Встали на лыжи, подождали, пока то же самое проделает прикрывающий их Воронов.
– Давай!
Побежали быстро, стремясь как можно быстрее вырваться за пределы поселения. Впереди капитан, следом Димка, дед и замыкающим – Гаричев. Невольно ждали немедленного нападения, на подсознательном уровне позабыв, что имеют дело не с людьми, а даже самые умные хищники операции не разрабатывают.
Но кое-где за всякими строениями, а то и за сугробами, строения прикрывавшими, хищники стояли и сидели одиночками и небольшими группами. Головной Воронов на ходу открывал огонь, не столько стараясь попасть, сколько отогнать противника. Обычно короткой очереди на это хватало, лишь разок пришлось добавить вторую. А вот по части попаданий, то, похоже, зацепило кого-то лишь пару раз. Перед распахнутыми настежь главными воротами селения сменил расстрелянный магазин, вылетел на другую сторону и невольно перевел дух.
Приятно иметь противником животных. Люди могли бы заранее устроить здесь засаду, а вот стая явно не приняла во внимание возможный прорыв, настроилась на долгое ожидание и осаду избы. Лишь подальше маячили отдельные хищники, которых сразу удалось отпугнуть несколькими выстрелами.
Правда, у лесной опушки уже показались силуэты. Уходившие из селения волки теперь возвращались на шум, да и позади слышались звуки бросившейся в преследование стаи.
Гаричев остановился, прицельно высадил магазин по выскакивающим через ворота хищникам. Это сильно остудило пыл погони. На время, конечно, так и вся жизнь – явление сугубо временное.
Теперь сержанту пришлось нагонять резво идущих вперед товарищей. От каких мелочей часто зависит удача! Сломается лыжа, случится еще какая беда, и все, нагрянет конец.
Не сломалась. Разведчики были людьми опытными, прекрасными ходоками, выносливыми, даже Володя, которому было далеко за шестьдесят. Иные сидели дома, а не рисковали в блужданиях по тайге. Все возвращается на круги своя, и ценность человека уже не определяется толщиной кошелька. Где теперь тот офисный планктон, который до Катастрофы мнил себя без малого хозяином жизни? Кому помогла тяга к гламуру, умение оттягиваться со вкусом, нужные знакомства, марка автомобиля и крутость компьютера?
Как говорилось раньше, где прошлогодний снег? Сейчас так не скажешь. Где? Да просто погребен снегом этого года и сам лежит на позапрошлогоднем, и так множество слоев.
Здесь тайгу рассекала просека. Как бы ни были нелюдимы староверы, кое-какие связи с прочими поселениями они изредка поддерживали. Да и рыбу на реке ловили. Потому кусты вдоль импровизированной дороги были на всякий случай вырублены, совсем уж неожиданно не нападешь.
Волки пытались. Они выскакивали из-за деревьев то с одной стороны, то с другой, порою поодиночке, но чаще небольшими группами, хорошо, имелась небольшая фора, и каждый раз получалось отстреляться. Несколько раз – буквально в упор. Один волчище, огромный, едва не с пресловутого теленка, почти налетел на деда и рухнул прямо у ног последнего, изрешеченный перекрестным огнем, но все еще пытающийся дотянуться до человеческого тела.
Приходилось уже не бежать, неторопливо идти. Все равно хищники с легкостью огибали группу где-то в стороне и появлялись с одинаковой легкостью и впереди, и позади. Догадались бы навалиться всей стаей, тут бы и пришла хана, но не догадались, а от нескольких особей кое-как отбивались. Кого-то задевали пули, прочие шарахались под прикрытие деревьев, и так вновь и вновь.
Сколько шли не такую дальнюю дорогу, как – никто из группы вспомнить не мог. Путь превратился в кошмар. Уши заложило от грохота выстрелов, даже пальцы устали давить на курок, спины взмокли… И все-таки вдруг оказались на высоком берегу, а внизу простиралось широкое открытое пространство.
Амур.
На полной скорости скатились вниз, проскочили часть пространства, остановились, дружно ударили огнем по зарвавшимся преследователям и, уже провожая взглядами убегавших хищников, остановились перевести дух.
– Черт! Патроны скоро кончатся! – Гаричев торопливо набил магазины и теперь с сожалением смотрел на почти пустой мешочек, где хранил боеприпасы россыпью. – Не считая рожков, десяток штук.
– У меня и того нет, – признался Воронов. – Четыре штуки. Останемся живы, всыплет нам Сергеич за перерасход имущества.
Вроде ничего смешного не прозвучало, только разведчики вдруг расхохотались. Нервная система на пределе, и теперь таким образом происходила разрядка.
Ничего еще не кончилось. На склоне волки застыли шеренгой, совсем как в каком-то почти забытом фильме про Гражданскую войну какие-то «плохиши». Воронов толком не помнил, белые ли, зеленые. Как не помнил название картины. Лишь что герои куда-то ехали на тачанках, а их непрерывно атаковали злобные кавалеристы.
Эх, сюда бы в самом деле тачанку и пулемет! Хотя прегради путь, а стрельба вперед невозможна…
Часть стаи спустилась на лед, попробовала атаковать на всей скорости, однако не выдержала плотного огня.
– Они что, со всей тайги сюда заявились?! – несколько истерично вопросил Димка. Не считая атаковавших, оставшаяся на месте шеренга на берегу смотрелась весьма внушительно. Пересчитывать оставшихся врагов не хотелось. Потом родятся невольные мысли: хватит ли патронов? Несколько атак, а там или ножами отбивайся, или последние гранаты в дело пускай. Уж лучше подорваться, чем тебя живым будут разрывать на куски.
Волкам не хватало ярости. Наверняка убитые собратья тоже сыграли на руку людям. Тут – рисковать шкурой, здесь – без всякого риска поесть еще теплого мяса. А какое из них хищнику вкуснее – кто может сказать определенно?
Несколько километров быстрого бега, еще одна атака, грохот стрельбы, отступление стаи. Опять бег, вновь серые хищники, несущиеся наперерез, стрельба…
– У меня пять патронов осталось, – оповестил Димка. – Еще разок и…
– У меня – полтора магазина, – Гаричев с тоской провел рукой по разгрузке, словно от этого могли появиться боеприпасы.
Дед и Воронов на сей раз отмолчались. Говори не говори, еще одну атаку отбить при удаче удастся, а дальше никаких улыбок Фортуны не предвидится.