Путь Ворона

Хорошо, что налево. Не надо доворачивать машину, обеспечивая обзор.

Воронов взглянул назад. Замыкающей бээмпэшки не было. Когда и куда она делась, ответить никто не мог. Сказано было: идти колонной, значит, Бурченко обязан был следить за идущими перед ним. В крайнем случае, если что-то вдруг случилось с машиной, немедленно связаться с остальными по рации. На небольших дистанциях связь была устойчивой, так какого же он?!

– Ворон вызывает Бурчика. Бурчик, ты где? Отзовись, мать твою!

– Ты чего материшься? – вместо старлея спросил Едранцев.

– Бурченко пропал. Где – не заметили. Бурчик, отзовись!

Майор замысловато выругался.

– Что? Дети старые, или как? Смотреть разучились? Старлей, ты ездить разучился? Или оглох совсем? А ну, подай голос! Дезертировать решил, козел задрыпанный?! Я же тебя урою! Даже атомный взрыв покажется хлопушкой! А ну немедленно доложить, где находишься?

Однако лишь потрескивание в наушниках было ответом. На том конце явно не слушали цветастую речь начальника, что только распаляло Едранцева больше и больше. Случись то раньше или позже, майор наверняка приказал бы немедленно поворачивать, искать пропавшую единицу бронетехники, сейчас же, рядом с личной целью, невольно пришлось несколько отложить процедуру.

– Вот что, Ворон. Вызывай этого дуболома непрерывно. Сейчас я кое-что тут сделаю, и тогда весь город прочешем, а найдем.

БМП Едранцева прошла полквартала, а затем свернула в какой-то двор. Как мог заметить со своего места Воронов, дом у въезда практически не пострадал. Во всяком случае, с торца. А что там на деле творится…

Блин! Где этот Бурчик хоть жил? Вроде называл улицу, да только в памяти не удержалось. Наверняка ведь тоже занят поисками и не отвечает по простейшей причине. Элементарно покинул машину, а на связи вместо себя никого не оставил. Мог бы предупредить. Все ведь люди, понимают. Да и вместе наведаться не проблема, а разлучаться в подобных местах – не след.

– Гаричев, когда ты видел их в последний раз?

Сержант выполнял роль наводчика-оператора, ему проще оглянуться назад, чем двум бойцам, сидевшим в десантах и видящим лишь то, что проплывает с бортов.

– Так сразу не скажу. Вроде оглядывался – были, а когда…

Можно укорить сержанта, да только сам чем лучше? Тоже ведь обязан смотреть за всем. Теперь еще майора проворонить для полноты картины. Машину его не видно, а двор вполне может иметь второй выход, а то и не один. Вот будет номер!

Не будет. Едранцеву-то смысл пропадать? Сейчас пробежится в какой-нибудь дом, поищет, хотя подсознательно обязан понимать: чудес на свете нет, проклянет все на свете, да и объявится.

Двигатель едва урчал на холостых оборотах, и потому далекий грохот донесся до ушей даже сквозь шлемофон. Воронов невольно сорвал головной убор, успел услышать несколько слабых потрескиваний, и все стихло. Словно где-то раздался взрыв, потом – отдельные выстрелы. Но мало ли что могло взорваться? Лишь на душе стало тревожно.

Бойцов Воронов видеть не мог. Механик-водитель спереди, оператор справа и сзади в башне, двое солдат в десантных отделениях вообще за перегородкой. Пришлось спросить, слышали ли? Оказалось: слышали. Взрыв произошел отнюдь не во дворе, где скрылась бээмпэшка майора, где-то позади и справа, и поневоле подумалось о старлее.

– Бурчик, отзовись! Что у тебя? Где находишься? Блин! Да отзовись же!

Лишь треск в эфире. И майор промолчал. Но с ним-то понятно: наверняка сейчас бродит по разрушенной квартире да гадает, куда пропала семья?

На деле квартира Едранцева разрушенной не была. Дом вообще практически не пострадал в момент взрыва. Вылетели стекла, где-то чуть треснула стена – сущие мелочи в сравнении с творившимся в эпицентре. Даже дорогая электроника стояла на своих местах, никем не тронутая, абсолютно целая с виду. Хоть включай и смотри. Кто будет брать, когда электричество пропало и вряд ли появится?

Ни супруги, ни детей не было. Даже их следов. Вещи валялись, распахнутый холодильник пуст, отсутствовали чемоданы и пара вместительных дорожных сумок, что-то из тряпок, да как понять, свои ли наскоро побросали что-то перед торопливой эвакуацией или позднее постарались мародеры? Возможно, и то, и другое вместе.

Едранцев ходил, рассматривал, представлял, переходил от надежды к отчаянию, упорно пытался найти какую-нибудь записку. Ведь должны же были домашние понимать: он вернется. Обязательно вернется сюда, если сумеет уцелеть в нечаемой войне. Самое простое – набросать пару строк, чтобы знать, где искать их дальше. В городе ли, в окрестностях…

Пришлось обшарить всю квартиру. Вдруг листок отнесло ветром или подобрал кто, дверь-то осталась незапертой, а потом отбросил за ненадобностью? Другой вариант – одна из объявившихся после Катастрофы банд воспользовалась оставленными координатами и отправилась туда – Едранцев отверг на подсознательном уровне. Не хотелось ему думать о плохом. Потом откуда-то снизу донеслись голоса. Майор не сразу понял, потом подскочил к окну и увидел небольшую, десятка два, толпу, окружившую БМП. Откуда-то еще подходили люди, главным образом мужчины, хотя виднелись и молодые женщины. Солдаты уже покинули машину, спустились к горожанам, старательно отвечали на вопросы и сами задавали их.

Жители! Уж они должны хотя бы примерно представлять, куда девались их соседи. Наверняка найдется кто-то не из этого дома, так из соседнего. По идее, люди стараются держаться своего района.

Мозг еще не оформил простые мысли в слова, а Едранцев уже покинул квартиру и торопливо спустился во двор. Второй этаж, долго ли?

– Граждане!

Вблизи собравшиеся напоминали бомжей. Одетые кто во что горазд, но все-таки вполне прилично, как иначе, если тряпок в городе полно, просто одежда стала грязноватой, явно немытые сами, в воздухе висел соответствующий запах, хотя имелись и выглядевшие сравнительно неплохо, только оружие в руках некоторых, какие-то охотничьи ружья, отличало горожан от побродяжек иных времен.

– А вот и майор пожаловал! – громогласно объявил парень с широченными плечами и наглым лицом. – Не стесняйся! Гостем будешь! Сейчас мы с тобой к шефу пойдем. Познакомишься. Ему люди нужны.

– Какой шеф? – Едранцев оторопел от неприкрытой наглости.

– Наш шеф. Или думал, здесь бесплатно улицы гусеницами портить можно? Раскатал губу! За все надо платить. Кстати, – широкоплечий бесцеремонно лапнул кобуру майора, открыл, потянул оттуда пистолет.

Офицер дернулся было, однако сразу несколько крепких рук ухватили его за плечи, парируя любой возможный протест.

– Не балуй!

Лишь сейчас Едранцев обратил внимание: его люди стоят без оружия, и лица у ребят бледноваты.

– Ладно. Пошли. Ехать было бы лучше, да мало ли чего захотите учудить? Ты не боись. Шеф добрый. Чужих он не любит, зато есть шанс стать своим. Тогда и за танком твоим вернемся.

– Но…

Что-то острое коснулось шеи, заставив прервать речь.

– А ну, вперед! Я сказал!

И тут вдалеке послышался взрыв, а затем несколько выстрелов.

– Не наши, – качнул головой широкоплечий. – Наверно, медвежатники стараются. Больше в той стороне некому…

Хотелось спросить, что еще за медвежатники, да вряд ли ответят. Не говоря: в данный момент явно имеются проблемы поважнее. Выжить, например. А еще – выбраться. Тут же неподалеку еще Воронов есть!

Где же майор? Воронов задавал себе вопрос не в первый раз. Давно пора осмотреть окрестности, а в случае задержки хотя бы выйти на связь. Хотелось выразить отношение к начальству вслух, да не позволяла воинская этика. Несколько раз кто-то вроде выглядывал в сторону перекрестка, как показалось, гражданские. Где же тогда свои?

Послать Гаричева или кого-то другого? Но справятся ли они, если что-то случилось? А пойдешь сам – и оставишь бойцов без офицера. Тогда рискуют вообще не выбраться. И до наступления темноты осталось чуть больше двух часов.

– Так, орелики. Двигаем выяснять, что там с нашими. В случае угрозы стрелять на поражение, броню не покидать ни в коем случае.

– А если там простые люди?

– Н-да… Тогда не стрелять. Но к ним не вылазить. Сейчас простые, через минуту окажется, что нет. Мало ли…

Возражений не последовало. Бойцам, похоже, тоже было не по себе. Въехали на трех машинах и вдруг остались одни. Плюс – город отнюдь не производил благостного впечатления. Откуда оно на кладбище?

Бээмпэшка повернула и тронула очень медленно. Механик был готов в любое мгновение дать задний ход или рвануть вперед – в зависимости от обстоятельств.

Вот и нужный заезд. Просто дорога между домами, а дальше – поворот направо, поворот налево, парковка. Машины майора от въезда видно не было, он явно подал ее к нужному подъезду. Не сам Едранцев, так его бойцы обязаны были услышать шум мотора. Или настолько заняты, что и выглянуть некогда?

– Давай!

Как-то неприятно стало, будто за углом мог скрываться злодей с гранатометом. Воронов машинально взвел затвор автомата, провел рукой по разгрузке, на месте ли запасные магазины и прочее. Будто оно могло куда-то пропасть!

Двор. БМП майора стояла слева. Ни души вокруг, однако капитан сразу отметил – правая задняя дверь чуть приоткрыта. Они что, имущество начальника в десанты грузят? Или вопреки всему семья нашлась и теперь планируется переезд?

– Ждать меня здесь. В случае необходимости прикрыть огнем. Гаричев, понятно?

– Так точно.

– Тогда я пошел.

За довольно долгий день, проведенный в Хабаровске, Воронов впервые открыл люк и выбрался наружу. В принципе уровень радиации упал до сравнительно безопасного, да и жили здесь как-то люди. Не по себе было не от этого. Просто казалось, будто что-то обязательно должно сейчас произойти, и к атому оно отношения иметь не будет.