Машину в тот день я предусмотрительно оставил у дома, потому возвращался на такси. В дороге успел протрезветь, вследствие чего мне сделалось тоскливо и одиноко. Не желая заканчивать вечер, по пути домой я наведался в ночной клуб – хряпнуть вискаря на дорожку. У барной стойки сидели штук пять девиц. Заводить знакомство ни с кем я вроде не собирался, но одна из них обратилась ко мне сама. Даже не обратилась, а просто собралась прикурить, но не смогла найти зажигалку – ну как было не помочь? Разговорились. Помню, она сетовала, что мосты, мол, уже развели, и ей, бедняжке, теперь придется коротать ночь в этом клубе. В общем, мы поговорили в таком духе минут десять, потом купили еще бутылку вискаря и направились ко мне.
Н-да… а ее имя и внешность я, между тем, так и не вспомнил. Собрался уже смириться с этим фактом, но тут взгляд мой упал на женскую сумочку, живописно лежащую посреди прихожей. Ничуть не смущаясь, я вдоволь порылся внутри, но ничего предосудительного не увидел, даже наркотиков. Зато нашел паспорт на имя Караваевой Юлии Александровны с пропиской в доме на Петровской набережной – хм, действительно через мосты ей ехать нужно было.
Едва я успел пристроить паспорт на место, как из ванной выплыла сама Юленька. Она оказалась, пожалуй, хорошенькой. Нет, правда, после того, как весь вечер алкоголил со страшной силой, я и не ожидал подцепить девчонку настолько симпатичную.
– Доброе утро, Юля, – бодро поздоровался я.
– Доброе утро… – пролепетала она, стыдливо кутаясь в не слишком широкое полотенце. И судя по тому, как она на середине оборвала фразу, я понял, что ее мучают те же вопросы, что и меня минуту назад: «Надо же было так напиться?», и «Как, интересно, его зовут?».
– Леша, – подсказал я и отдал сумочку, которой она тоже прикрылась как могла.
Я умилился: какая своевременная скромность.
– Кофе хочешь? Или позавтракать?
– Нет, я и так опаздываю.
– Как знаешь… – я пожал плечами и скрылся ванной, чтобы еще больше ее не смущать.
Через полминуты она постучала ко мне в дверь:
– Леша, я забыла сказать, тебе где-то полчаса назад звонили. Вроде что-то срочное. Звонок на автоответчик записан.
– Спасибо, – отозвался я. – Завтракать точно не будешь?
– Нет, я уже убегаю.
– Тогда увидимся, – пообещал я.
– Ага, увидимся. – И громко хлопнула входная дверь.
«Не дай Бог!», – наверняка подумала она. Впрочем, я подумал то же самое.
Когда покинул ванную, в квартире уже ничего не напоминало о моей ночной гостье. Я поставил чайник кипятиться и ушел перестилать постель. Пришлось еще раз шугануть кошку с кровати – вообще-то эта дармоедка не моя, а мамина. Мама уехала на дачу, а рыжее наглое чудовище примостилось спать теперь в моих ногах.
Зазвенел домашний телефон – я включил громкую связь и вернулся к уборке квартиры. На работу все равно опоздал, так что уже можно не торопиться.
– Леш, привет! Как настроение? Если до сих пор не в офисе, значит, посидели вчера хорошо? – Сколько сарказма было в этом голосе.
– Здравствуй, Ань. Посидели как всегда замечательно. Антон не приехал?
Аня – это секретарша Антона, то есть, сейчас временно моя секретарша.
– Нет, раньше понедельника не вернется. Ты просил напомнить, если сам забудешь – а я вижу, что ты забыл – сегодня в одиннадцать у твоего Красильникова допрос в «Крестах», тебе нужно присутствовать.
Вот черт… действительно забыл. А надеялся, что сегодня отсижусь в офисе.
Не успела отсоединиться Аня, как телефон снова разошелся – на этот раз звонил муж моей любимой женщины.
– Ты как? Живой там? – хриплым голосом спросил Стас.
– Почти. Слушай, если такие дни рождения будут чуть чаще, я скоро сопьюсь. Чего звонишь-то в такую рань?
– Кому рань, а кто-то уже полдня на ногах. Я по делу звоню: что ты решил?
Я сел напротив телефона и задумался. Терпеть не могу такие непонятки:
– По поводу чего – решил?
– Ну-у, я так и думал… – разочаровано протянул Стас. – Вспоминай, вчера мы пошли за Мариной, и я тебе рассказал про своего приятеля, вспоминаешь?
Очень медленно, но в памяти действительно начало всплывать, что после того, как Марина пулей вылетела из квартиры Аристовых, муж моей любимой женщины не оставил этого и убедил меня, что нужно ее найти и вернуть. Любой ценой. И мы отправились в темноту питерской ночи искать Марину. Нашли, но она, не делая скидок на степень нашего опьянения, резво доскакала до проезжей части и умчалась на такси. А мы, пьяные и беспомощные, побрели обратно.
Прохладный ночной воздух меня здорово отрезвил, в моем мозгу даже зародилась мысль, что поступил я с Мариной по-свински. Причем уже тогда, когда привел ее, не пьющую ничего крепче мартини, в компанию, где мартини считалось чем-то вроде газировки. Но такие уж у меня друзья, да и я сам не лучше – почему, интересно, Марина поняла это только вчера?
Тогда-то, на улице, Стас и завел этот разговор:
– Кстати, – сказал он, останавливаясь и прикуривая, – еще днем хотел спросить, у тебя с клиентурой как?
– Хочешь, работу мне подкинуть? – спросил я, тоже поджигая сигарету.
– Да приятель у меня один есть, влип он по полной программе. Подозревают в убийстве жены, в Кресты на днях переводят. Жена таблеток наглоталась – чистый суицид – а ему нервы треплют. Адвокат нормальный нужен.
– Если в Кресты переводят, значит, обвинение вынесли, уже не суицид, – заметил я. – Следаки из Следственного не идиоты ведь лишнюю работу на себя брать.
В подпитии я плохо запоминаю имена, зато по работе соображаю, наверное, даже быстрее. Парадокс!
– Ну, припоминаешь? – спросил Стас уже сегодня.
Была пятница, вникать в рабочие вопросы до смерти не хотелось. Я смутно представлял, где я в конце недели найду для Стаса адвоката. Да еще и такого, чтоб за него не стыдно было. О том, чтобы заняться этим самому, и речи не шло.
– Стасик, я убийствами давно не занимаюсь, – неохотно ответил я в трубку. – А приятель твой сам поискать адвоката не в состоянии? Ты-то что дергаешься?
Стас помолчал:
– Он, Леха, сейчас думать и то не в состоянии. И уж тем более не станет сам никого искать. Жена погибла как-никак. Защитника, конечно, вызвали – девочку какую-то, стажерку малограмотную. Сам понимаешь, забесплатно кто ж подсуетится[2 - По законодательству РФ гражданин, которому вынесли обвинение, имеет право на адвоката. В случае неспособности обвиняемого нанять адвоката самостоятельно, его предоставляет государственное обвинение.]? Возьмешься?
Вообще, идеей убийства путем отравления мог заразиться только человек, начитавшийся детективов. При нормальном бытовом убийстве – муж, там, приревновал, с любовником застукал, или просто водки перепил – так, он, скорее, чем-нибудь колюще-режущим воспользуется или душить ее начнет. Это еще старик-Шекспир приметил. А таблетками травить это как-то… В теории, конечно, много чего можно придумать, но на практике это чаще всего способ самоубийства.
Короче говоря, Стас пообещал, что координаты парня оставит Наде, а я обещал, что как-нибудь заеду. После разговора со Стасом я уныло смотрел на телефон и думал о том, что Марине нужно позвонить и хотя бы спросить, как она доехала. Чтобы не быть совсем уж свиньей. Автоответчик, меж тем, назойливо сообщал, что есть один непринятый вызов. Ни капли не сомневаясь, что этой ночью я совершил еще один идиотский поступок, о котором меня сейчас оповестят, я включил воспроизведение. И, едва услышал голос, у меня натуральным образом отвисла челюсть.
– Здравствуй. Узнал? Это Катя из Старогорска. Зря я, наверное, звоню, да еще так рано, просто захотелось с кем-нибудь поговорить. – Она всхлипнула, и ей богу я подумал, что она плачет. – В общем, я буду около телефона еще минут тридцать, даже сорок пять. А потом вернусь домой только к семи. Если ты не перезвонишь, я пойму, правда… Ну, не прощаюсь.
Еще не дослушав сообщение до конца, я начал набирать Катин номер, только потом заметил, что с момента ее звонка прошло уже полтора часа, так что трубку на том конце провода, конечно, никто не снял. Хотел было позвонить на мобильный, благо помнил его, оказывается, но вдруг резко передумал.
Дело в том, что наши с ней отношения совсем не те, при которых один запросто звонит другому. Да, около полугода назад у нас было что-то вроде романа, который вполне мог иметь продолжение, как мне казалось, однако, Катя ясно дала понять, что мое присутствие не только безразлично ей, но даже мешает. Так что до сегодняшнего утра между нами было все предельно ясно. И теперь она мне вот так звонит, чтобы пожаловаться на жизнь. Может, она тоже пьяная? Или номером ошиблась?
А, скорее всего, ей как обычно что-то от меня нужно.
