2
Переступив поваленный на бок придорожный знак, гласящий «Весёлковое», уши прорезал внезапный свист. Веня рывком поднял голову: худой парень в мешковатой одежде настойчиво подзывал к себе из лесного заслона.
– Веня! Ты вовремя! Давай сюда! Что ты там возишься? Пойдём, – он озирнулся пару раз, – пока возможность есть!
– Ильюха? – прищурился Веня, заглядывая за деревья. – Чё ты тут забыл?
– Пойдём скорее, там уже наши ждут! – выбежал на тропинку Илья.
– По какому поводу?
– Тебя встречаем… или провожаем… – задумался он. – Да харош, как будто для встреч нам нужен был повод.
– Тоже верно, – пожал плечами Веня.
Окружённая ёлками и соснами, дорога из мелких камней была тут прямой и единственной, но у Ильи сегодня было другие планы на этот счёт.
– Срежем, так быстрее будет, – кивнул он в сторону хвойных насаждений.
– Смотри мне, если оно того не стоит… – пригрозил пальцем Веня полуобернувшись.
Илья большим пальцем провёл две скрестные линии на левой груди. Крест на сердце был его любимым знаком. У него с рождения не задалось с этим органом: больно слабое. Забрав одно, природа наделила другим. Он часто ставил сердце на кон, не потому что не верил в магию клятвы, а потому что хрупкость сердца компенсировал железным словом.
– Ну так что, взяли? – спросил Илья через плечо, уклоняясь от колючих ветвей.
– Нет, не годен оказался.
– Почему?
– Не бери в голову.
– Рад, что не пошёл границу топтать?
– Уж лучше бы пошёл, чем бездельничать который день подряд.
– Сдалась тебе эта война.
– Это тоже ремесло. Хоть будет чем руки занять и на чём заработать.
– Веня – автор книги «Богатей, обнищая всё вокруг»
– Да харош тебе.
– Ай, не парься, – махнул он. – Будет время – найдёшь своё.
– Угу, – наполнив этот звук сарказмом, Веня увернулся от ветки, – а сейчас мне ты что предлагаешь?
– Выкинуть календарь и не жить цифрами.
– Совет на миллион.
– Я свой выкинул и проблем не знаю.
– Бухой, что ли?
– Ну не трезвым же я его выброшу! Тихо! – пригнулся он.
Веня настороженно оглянулся, пригнув колени. Никого рядом не было, только холодный ветер дул в спину. Лес учащался: пробираться дальше сквозь заснеженные ветви было невозможно. Парни вышли на дорогу.
Их путь лежал через изжёванные прошлым тоннельные улочки, водившие кругами. Маленькие, прибитые к земле домики чередовались с многоквартирными муравейниками. Пара трёхэтажных домов и один высотой в десять – на столько хватило терпения правительства, прежде чем свернуть благоустройство этого места.
Обогнув ржавые гаражи, они вышли в бывший яблоневый сад. Он, как отчуждённый ребёнок, рос один на отшибе. Без внимания он увядал.
На одном из деревьев толстой верёвкой была подвешена автомобильная шина – качели для тех, кто однажды доходил досюда. Покачиваясь из стороны в сторону, в них сидел Костя, а рядом, облокотившись о дерево стоял Даник, спрятав лицо в капюшон.
– Уже вернулся? – удивился Костя, встретив Веню.
– Как видишь.
– Слышь, завязывай с этим! – махнул Илья. – Показывай, где…
Веня, подозрительно посмотрел на них.
– А нету, – ответил Костя, спрыгнув с качелей.
– В духовном смысле? – сморщив бровь, спросил Илья.
– Трупа нет! И следов нет – ничего нет! Понимаешь? Как будто и не было!
– А он и после смерти незаметным остался… – пробормотал Илья, оглянувшись на собачий лай где-то сбоку.
– Какой труп? – нарушил молчание Веня.
Костя заглянул за его спину: пусто, и только лишь голубая церквушка из чистого дерева поблёскивала позади. Костя посмотрел ровно в глаза Илье, потом Вене:
– Савельича сегодня мёртвым нашли, – говорил он полушёпотом.
– Станком зажевало?
Костя повернул голову в сторону Даника.
– Он лежал в луже собственной крови, и грудь была порвана. Лицо синее, словно душили, будто дикий зверь за душой полез, а горло закрыл, чтобы через рот не ушла.
– Я сам это видел! – прервал его Костя. – Собственными глазами! Он лежал тут недалеко, а теперь даже и следов не осталось.
– А он до Воскресения мёртвых под небом лежать должен? – смутился Илья.
– А кто его забрал? Милиция так быстро сюда не доедет, если вообще поедет. Родственников у него не было, да и никому он не нужен был! А тут за ним люди в костюмах на чёрном Линкольне…
