И листок протянул.
– Не попустил Господь, внял молитвам… все-то теперь у нас будет хорошо… все-то наладится…
– У тебя умер богатый дядюшка? – поинтересовалась Таська. – И оставил пару миллионов в Имперском банке?
– У меня нет богатого дядюшки, – Маруся сказала это с некоторым сожалением, поскольку пара миллионов в Имперском банке и вправду бы могли решить большую часть проблем.
Но листок она взяла.
– Лучше! – воскликнул Петрович. – Нам выделили мага! Двух! Я уж заявки отправлял…
Маруся поморщилась.
Заявки отправляла она, поскольку сам Петрович до недавнего времени к технике относился с опаской и явным недоверием, и требовал оные заявки отправлять почтой. Потому что где это видано, чтоб кнопку нажал и все.
В его представлении подобные заявки следовало отправлять заказным письмом.
И чтобы опись содержимого прилагалась. Да и вовсе, чтоб как у людей…
Маги.
И вправду…
– Погоди, – этакая внезапная удача заставила насторожиться, поскольку сама Маруся давно уже поняла, что в жизни этой за каждой удачей следует расплата. – Не спеши…
И вправду.
Извещение.
От имперской канцелярии… в рамках новой программы… согласно высочайшему указу… Маруся о таком не слышала. Новый какой-то… вроде полезный, но тем оно и подозрительно.
– Надо у мамы спросить, – Таська заглянула через плечо. – Что-то я о таком впервые слышу.
…выпускники…
…сроком…
…на свободные должности…
– Вот! А я уж думал, что все, – Петрович отер лысину платком. – Когда Охрюнин заявил, что уходит…
– Погоди, – Маруся прервала чтение. – Как уходит? Когда?
– Да вот… – глаза Петровича забегали. – Утром и заявил, что уходит. Ему Свириденко оклад втрое предложил против нашего. Да и премиальные опять же…
– Сволочь! – Маруся добавила пару слов покрепче. – Вот же… когда его за растрату едва не посадили, кто помог? Когда просил… кредиты его кто гасил? Когда… С-скотина!
– Да ладно тебе, Марусь, – Таська погладила по руке. – Чего уж тут…
– У него контракт, между прочим!
– Заканчивается. Через две недели.
– Вот… через две недели пусть и валит на все четыре стороны! А пока… у нас вон, работы…
– Маги же… – Петрович, кажется, был уверен, что эти самые маги одним фактом появления своего решат проблемы.
Как бы не так…
– Маги, – Маруся вздохнула. – Да какие это маги… выпускники…
– Университета! – Петрович поднял палец. – Это тебе не Охрюнин с его еле-еле шестым уровнем, там меньше четвертого не будет! А то и вовсе третий… это же совсем другое дело! Сила… тут и землю подымут, и с лугами разберутся, и…
– Подымут, разберутся… – Маруся вернула бумагу. – Петрович… оно им надо?
– В смысле?
– В прямом. Кто в Университете учится? Знаешь?
– Маги.
– А кто у нас маги? А маги у нас большею частью – боярские дети. Дворянство и цвет нации.
– Не любишь ты их, – покачал головой Петрович.
– Было бы за что любить… так вот, государь-император повелел и они-то исполнят, куда деваться. Только ж ты знаешь, что по всякому исполнить можно. Что… им до наших бед дела никакого. Они приедут. Время проведут, сколько надобно, и отбудут восвояси… а так-то… – Маруся махнула рукой. – А Охрюнин точно уходит?
– Точнее некуда, – Петрович опечалился.
Зарплату прибавить? Да с чего бы, когда не с чего прибавлять. И что-то подсказывало, что сколько ни прибавляй, Свириденко больше даст.
Или еще какую пакость придумает.
– Надо… поехать в Лядино, в училище… поискать кого толкового…
Только толковых загодя разбирают, предлагая условия куда как получше. Контракты вон еще до выпуска часто заключаются. А потому шансов найти хоть кого-то свободного и с приличным даром мало.
– Марусь, – Таська погладила руку. – Может… еще обойдется?
Может.
Но вряд ли… мама опять же расстроится.
– О! Вот вы где! – Аленка перемахнула через заборчик и Петрович погрозил ей пальцем, потому как в его представлении девицам надлежало ходить чинно и неспешно, и исключительно по дорожкам. – Чего смурные такие?
– Свириденко Охрюнина перекупил, – пожаловалась Таська. – А еще к нам магов шлют… из Петербургу!
– Покажи, – Аленка забросила косу за спину и вытерла руки о комбез. – Кстати, трактор все…
