Чужой: Нашествие

4

Иза Палант

Планета LV-1657, нора «Гамма-116»

2692 год н. э., октябрь

Огромному яутжа пришлось опуститься на колени, чтобы встать вровень с ней. Иза ощущала его запах. Все они пахли корицей и свежим мясом, но запах Калакты был острее и глубже, словно отражая прожитые им годы. За ее спиной стоял Милт МакИлвин, представитель компании, который успел стать ее другом. Рядом была и майор Акоко Хэлли, командир тридцать девятого отряда Колониальных морпехов, которая спасла всех выживших на развалинах базы «Роща Любви». Оба этих человека поверили ей, когда она настаивала на необходимости связаться с яутжа и установить с ними перемирие. Теперь они должны поверить ей еще раз.

Никогда еще она не находилась так близко к живому яутжа. Мертвыми они казались грозными. Живыми – буквально излучали такие мощь и силу, что у нее подкашивались ноги и сосало под ложечкой.

«Он прилетел сюда ради этого, – думала Иза. – Он точно так же хочет положить этому конец, как и мы. Это не наша война. Ее развязал кто-то другой. Кто-то, кто использует ксеноморфов как оружие».

Калакта обхватил ее рукой за шею и привлек к себе настолько близко, что Иза ощущала влагу его тяжелого дыхания и видела трещинки на его разрушившихся со временем клыках. Ее едва не стошнило, но она сдержалась. Было бы верхом неблагоразумия извергнуть содержимое желудка перед самым авторитетным старейшиной яутжа в тот самый момент, когда они заключали важнейшее соглашение.

При мысли об этом она едва не рассмеялась.

И едва не расплакалась.

Яутжа испустил какой-то глухой рык, похожий на урчание приводимого в действие мотора. Иза нахмурилась и бросила взгляд вбок, на МакИлвина, желая удостовериться в том, что составленная ими переводческая программа работает. МакИлвин посмотрел на небольшое устройство перед собой, нахмурился и снова поднял глаза. В этот момент рокот яутжа перерос в зловещий хохот.

«Нет, – подумала Иза. – Только не это. Мы пришли с миром! Не надо! Ради вас же самих!»

– Нет! – крикнула она, но было уже поздно.

Четыре сопровождавших Калакту яутжа, шагнули вперед, словно по сигналу. Ради соблюдения церемоний и в знак уважения и почтения им позволили пронести на борт «Трейси-Джейн» свое оружие. Это была ужасная ошибка. Взмахнув копьями, они рассредоточились; лазерные указатели наплечных бластеров заплясали по всему тускло освещенному помещению, выискивая цели.

– Нет! – снова крикнула Иза и попыталась выпрямиться, но Калакта крепко держал ее. В его глазах не было заметно ни малейшего усилия – он мог бы с легкостью переломить ее шею одной рукой – и, возможно, скоро так и сделает – но отражалось нечто еще. Она не могла сказать, что именно. Иза убедила себя в том, что кое-что знает о яутжа, но эта иллюзия развеялась с первой же лазерной вспышкой.

Она совсем ничего не знала.

Череп МакИлвина разорвался на куски, мозги превратились в облачко пара. Некоторое время его тело стояло, потом сделало шаг назад, накренилось в сторону и упало на палубу.

Хэлли отдала приказ, и ее подчиненные начали стрелять в яутжа через все большое помещение, но, как правило, промахивались. Два чужака включили свои генераторы невидимости и превратились в тени теней. Их положение выдавали только выстрелы бластеров.

Одну из морпехов невидимый противник пронзил копьем и поднял в воздух. Из широкой рваной раны хлынула кровь и выпали внутренности.

Другой яутжа упал, сраженный лазером. Его оторванные конечности до сих пор дергались, как будто он пытался драться и после смерти.

Калакта притянул Изу еще плотнее к себе, поднял голову и прижал ее лицо к своей груди, так что ей оставалось только слушать, что происходит вокруг.

Выстрелы, взрывы, крики и рев – все это перемешалось в ужасной какофонии, постепенно ослабевавшей по мере того, как становилось все меньше и меньше солдат и яутжа.

Наконец хаос затих. Изу мутило. Она слышала нечто в груди Калакты – возможно, его сердцебиение, но это мог быть и сдавленный смех старого яутжа, восторгавшегося своим коварным планом.

Он немного ослабил хватку и позволил ей обернуться.

Двое яутжа были до сих пор живы. Один из них потерял руку, и из раны хлестала зеленая кровь. Второй держал в одной руке свое боевое копье, а во второй – оторванную голову Хэлли с полузакрытыми глазами, до сих пор блестевшими под расколотым стеклом шлема.

Они уже забирали свои трофеи.

Калакта заговорил, и Изе показалось, что программа перевода включилась прямо у нее в мозгу, отсеивая и повторяя его слова. Его глубокий голос скрывал в себе обещание еще более сильной боли.

– Глупо было думать, что вы понимаете, – сказал он.

Затем повернул ее к себе, открыл свой рот с острыми зазубренными клыками, наклонил голову, испустив зловонное дыхание…

– Снова кошмары? – вывел ее из сна голос. – Скоро они прекратятся.

Иза глубоко вздохнула и села на койке. Внутри нее странным образом смешивались страх и чувство облегчения.

– Вы умеете избавлять от кошмаров?

Сим-сестра в голографической рамке у ее кровати улыбнулась:

– Мы умеем все. А теперь расслабьтесь, ваше лекарство начинает действовать. Дело идет на поправку, и через два дня вы будете готовы к переходу. И сон у вас нормализуется.

– Жду не дождусь.

Экран погас. Иза перевела дыхание, радуясь тому, что находится в знакомом окружении. База Колониальных морпехов оказалась такой, какой она себе и представляла военное сооружение – вокруг чистота и порядок, но все серое и стерильное. Десять дней назад ее перевели из медицинского отсека в отдельную каюту, маленькую, но удобную, с душем, койкой и шкафчиком.

Ее лаборатория в «Роще Любви» осталась далеко позади. Да и той базы уже не существует. Ее в приступе безумия взорвала Свенлап – как тогда казалось, это была одна из террористических атак, предвещавших вторжение яутжа в Сферу Людей. Несмотря на присутствие независимых наемников-инди, многие обитатели базы погибли во время взрывов или за последующие недели, когда они пытались выжить в крайне неблагоприятном окружении.

Взрывы привлекли внимание двух яутжа, что только ухудшило их положение. Выжившие наемники так и рвались в бой. Команда Акоко Хэлли, прилетевшая спасти Изу и МакИлвина по приказу Джерарда Маршалла, члена Совета Тринадцати, прибыла как раз вовремя. И Хэлли внимательно прислушалась к словам Изы, которая попыталась объяснить, почему яутжа так поступают.

Они не вторгались в Сферу Людей. Они спасались в ней.

Вспомнив об этом, Иза снова вздохнула и откинулась на подушку. Аппликатор из боковой стенки впрыснул в ее бедро очередную дозу лекарств. Место укола зачесалось, потом стало горячо, а через некоторое время посторонние ощущения исчезли. Иза уже привыкла – ее не первый день пичкали лекарствами, выбирая для инъекций разные участки тела. Наверное, от них останутся небольшие шрамы на коже, но ей было все равно.

Иза думала о том, что, скорее всего, она спасла Сферу Людей от войны.

МакИлвин то и дело повторял это, но ему недоставало юмора и обаяния ее старого приятеля Кита Роджерса. Роджерс погиб во время взрыва «Рощи Любви», и Изе его ужасно не хватало. Эта ее личная потеря лишь сильнее подчеркивала весь трагизм происшедшего.

Иза встала, оделась и достала из шкафа свой планшет – все, что осталось от ее лаборатории на «Роще Любви». В нем она хранила некоторые данные своих исследований, но главная часть данных хранилась в самом надежном месте – в ее голове. Результаты исследований, догадки, теории, расчеты, эксперименты – все, на основании чего она составила самое подробное представление о яутжа. Среди всех людей об этом загадочном виде больше всего знала только она – да еще, пожалуй, МакИлвин.

Изу Палант иногда смущал тот факт, что она работает на компанию «Вейланд-Ютани», но без поддержки могущественной организации она бы так далеко не зашла. Ресурсы компании были безграничны.

Несколько недель, с самого окончания конференции, на которой удалось договориться о перемирии со старейшиной яутжа Калактой, Иза проходила курс реабилитации на базе морпехов. Вместе с ней здесь находились МакИлвин и отряд Хэлли. Майор сообщила Изе, что Джерард Маршалл приказал ей охранять исследовательницу любой ценой. Джерард Маршалл, член Совета Тринадцати компании «Вейланд-Ютани», хотел, чтобы Изу Палант как можно быстрее доставили в Солнечную систему, чтобы получить ее ценные сведения. Это означало несколько месяцев перемещений и по меньшей мере тридцать переходов по норам, ни к одному из которых она пока что не была готова.

Сразу же после мирных переговоров медики обратили внимание на ранения ее головы. Выяснилось, что Иза перенесла кровоизлияние в мозг, небольшое и легко излечимое, но любой переход в таком состоянии мог бы стать для нее последним.

Путешествия через норы представляли некоторый риск и для вполне здоровых людей. Вследствие трудно объяснимых законов физики необходимо было погружаться в капсулы ожидания, похожие на криокапсулы, которые использовались для путешествий в дальнем космосе. Капсулы ожидания отличались тем, что человек погружался в особый гель, «замораживающий» физиологические процессы организма на недолгое время. Если криозаморозку сравнивали с глубоким и продолжительным сном, то погружение в гель можно было сравнить с задержкой дыхания или с удлинением паузы между сердцебиениями.

Если капсула выходила из строя, то путешествие казалось вечным.

Иногда после перехода обнаруживали сломавшиеся капсулы с умершими людьми, которые выглядели так, как будто они провели в космосе несколько десятилетий и постарели всего лишь за пару часов. Ходили истории о том, что находили и тела, застывшие в испорченном геле в самых странных позах, с открытыми от застывшего крика ртами, с сорванными ногтями и переломанными костями; при этом внутренняя поверхность этих капсул была якобы испещрена следами от ногтей.

Также за несколько столетий возникли байки о людях, которые отказывались засыпать на время перехода и хотели узнать, что в это время происходит с сознанием. Иза не верила в эти истории, потому что никаких серьезных доказательств так и не было представлено. Но, будь то правда или вымысел, все истории сходились в одном: если путешественники выживали, они уже не могли рассказать о том, что с ними произошло.

Они сходили с ума.

Иза ненавидела капсулы ожидания, как и криокапсулы. Переход через нору казался ей чем-то неестественным, вроде обмана природы. Рано или поздно за такую хитрую проделку придется платить.

Головная боль обрушилась на нее сразу после встречи с Калактой и его делегацией. Сделав снимки и проведя исследования, медики сказали: то, что она осталась в живых, можно объяснить разве только везением. Так что Маршаллу придется подождать, пока она не восстановится после таких серьезных повреждений. МакИлвин и Хэлли остались с ней на базе планеты LV-1657.

Отдыхая, Иза часто думала о том, что же теперь с ней будет.

Прежней ее жизни настал конец. Раньше она думала, что обрела в «Роще Любви» столь желанное спокойствие духа. Да, планета была довольно суровой, пустынной и обдуваемой сильными ветрами в процессе терраформирования. Единственной высокоорганизованной жизнью на ней были ученые и наемники-инди на базе. Но Иза полюбила эту безымянную планету. Она работала по заказу «Вейланд-Ютани», но находилась достаточно далеко, чтобы заниматься тем, что ей нравилось. Ее родители никогда не доверяли Компании, и их недоверие передалось дочери. Но «Вейланд-Ютани» была такой крупной организацией, что чувства отдельных сотрудников ее руководство нисколько не заботили. Компания не требовала от своих сотрудников безоговорочной веры. Она требовала от них профессионализма.

И Иза предоставляла ей профессионализм, занимаясь тем временем любимым делом. Наука была единственной ее страстью, а необходимость делиться частью своих знаний казалась такой необременительной в сравнении с предоставляемыми Компанией неограниченными ресурсами и инструментами.

Теперь этих ресурсов и инструментов нет, но на смену им пришли другие. Как и другие люди. Одна из них Акоко Хэлли – холодная и отстраненная; другой – МакИлвин. За то недолгое время, что они провели вместе, изначальное недоверие к сотруднику Компании почти исчезло, а пережитые несчастья еще более сблизили их.

Будущее казалось туманным, и поэтому Иза даже радовалась вынужденной задержке на LV-1657. Так у нее появилась возможность собраться с мыслями.

Понятно, что гражданскому ученому не место на военной базе, и она с трудом привыкала к новой обстановке. Единственным предназначением базы, обращающейся по орбите вокруг спутника планеты, было охранять сложное сооружение, находившееся в миллионе миль от нее.

«Не об этом я мечтала всю жизнь».

Кто-то постучался в дверь.

– Да?

– Это я, – ответил МакИлвин.

От звуков знакомого голоса у Изы стало теплее на душе.

– Ты и… кто еще?

– Я принес кофе.

– Тогда почему ты стоишь там?

Дверь тихо приоткрылась, и в каюту вошел МакИлвин, держа по дымящейся кружке в каждой руке и сверток из фольги под мышкой.

– Я и завтрак принес, – сказал он. – И кое-какие новости.

Обычно они ели в столовой, часто вместе с Хэлли и членами ее команды. На базе размещался многочисленный Пятый отряд пехотинцев под названием «Кровавые Маньяки». Люди Хэлли не слишком ладили с пехотинцами, называя их «сухопутными ушлепками». Большую часть времени Хэлли и ее подчиненные проводили на корабле «Пикси» – иногда припарковавшись на одной из семи посадочных площадок, а иногда патрулируя систему. Их отчужденность порождала неблагоприятную атмосферу на базе, но Изе до этого не было дела. В конце концов, они с МакИлвином гражданские, и разборки военных их не волнуют.

– Ну, давай выкладывай, – сказала Иза.

– Завтрак?

– Да нет же, дурачок.

Ей нравилось по-дружески препираться с МакИлвином. Это напоминало ей о Роджерсе, дерзком наемнике, в котором в ее компании просыпались несвойственные ему мягкость и задумчивость.

– А, ну ладно. А я думал, тебе будет интересно узнать, что сегодня на завтрак.

– Снова яичный порошок?

МакИлвин протянул ей сверток. Иза открыла его.

Яичный порошок.

– Итак, какие новости? – спросила Иза, отхлебывая из кружки кофе. Запах напитка был божественный, а вкус еще лучше.

– Яутжа до сих пор в системе.

Иза приподняла бровь.

– Откуда ты знаешь?

– Слышал, как «Кровавые Маньяки» разговаривали между собой в столовой. Их корабль иногда вращается вокруг LV-1657, иногда – вокруг спутника или норы, а иногда отлетает миль этак на миллиард. Они не прячутся, не переходят в ускорение, просто… как бы прогуливаются.

– Хорошо, – кивнула Иза и улыбнулась. – Это ведь хорошо, правда?

МакИлвин кивнул и улыбнулся в ответ. Они разделяли научный интерес ко всему, что связано с яутжа, и за последние недели узнали немало нового. Программа перевода постоянно обновлялась. На переговорах на борту независимого корабля «Трейси-Джейн» Иза напрямую общалась с Калактой из Клана старейшин, записывая разговор для последующего изучения. Но даже тогда ее знаний было достаточно, чтобы поддерживать осмысленную беседу и договориться о прекращении огня.

С тех пор они с МакИлвином продвинулись в изучении языка яутжа еще дальше. Во-первых, оказалось, что он представляет собой не единый язык, а несколько вариантов изначальной формы. Они сильно изменились и отличались друг от друга, примерно как английский отличается от французского – некоторые слова в них были однокоренными, другие совершенно разными.

Во-вторых, язык яутжа постоянно менялся. Во время переговоров Калакта сказал, что раньше ему доводилось встречать людей, и в некоторых его выражениях исследователи отметили намеки на человеческую речь – не столько на слова, сколько на порядок слов и их употребление. Похоже, что, подобно тому как яутжа перенимали или захватывали технологии других рас и цивилизаций Галактики, они перенимали или приспосабливали в своих целях языки и их структурные принципы.

– Вот бы встретиться с ними снова, – вздохнула Иза, отхлебывая кофе и посматривая на пресную, но питательную смесь в свертке.

Разве морпехов не должны кормить самыми отборными продуктами? Они ведь гордятся тем, что на любой их базе, где бы она ни находилась, поддерживаются высочайшие стандарты комфорта. Впрочем, возможно, они действительно считают это первоклассным продуктом. Если так, то ей бы не хотелось задерживаться здесь надолго.

– Может, и встретимся, – сказал МакИлвин. – Не просто же так они тут кружат.

– Когда речь идет о яутжа, трудно утверждать что-то наверняка, – заметила Иза.

Она снова вспомнила свой кошмар. Сон, в котором мир обернулся войной, а надежда – кровопролитием.

– Наверное, Снежная Сука и ее команда тоже не прочь понаблюдать за ними.

– Смотри, чтобы Хэлли не услышала, как ты ее называешь.

МакИлвин пожал плечами.

– Так ты думаешь, они следят за яутжа?

– Ну, как ты сказала, действия яутжа предсказать трудно. Пусть мы и договорились о перемирии, но морпехи не позволят им просто так летать по системе без надзора.

Иза кивнула в знак согласия.

– Интересно, остался ли с ними Калакта? – сказала она, невольно содрогаясь.

Перед ее мысленным взором вновь предстали раскрытая пасть старейшины, его клыки, готовые вонзиться в ее лицо и раздробить череп.

– Вижу, ты к нему неравнодушна, – попытался пошутить МакИлвин, но было заметно, что и ему становится не по себе при мысли о старейшине.

– Все дело в его возрасте, – сказала Иза. – Я стояла так близко, что ощущала его дыхание и заглядывала ему в глаза. Все другие люди, которым довелось оказаться настолько близко к нему…

– Их черепа, скорее всего, развешаны у него в гостиной в качестве трофеев.

Иза перевела взгляд на кружку с кофе.

– Ему, должно быть, не менее тысячи лет. Возможно, он уже пересек всю Галактику из конца в конец. Мы, люди, непрерывно исследуем космос, и границы исследованного раздвигаются с каждым годом. Наша наука тоже не стоит на месте, постоянно разрабатываются новые двигатели. Когда-нибудь «Титаны» уже не найдут свободного места для строительства норы, где бы уже поблизости ни была основана человеческая колония.

– Это прогресс, – сказал МакИлвин.

– Это мы думаем, что прогресс, – возразила Иза. – А с точки зрения яутжа мы еще ползаем на четвереньках. Иногда мне кажется, что мы – олени, а они – львы, время от времени прилетающие в Сферу, чтобы поохотиться ради развлечения.

Она подула на кофе, наблюдая за рябью на поверхности и поднимающимся облачком пара.

– Интересно, сколько всего они видели…

– Так как ты себя чувствуешь? – поинтересовался МакИлвин.

– Неплохо. Готова улететь с этой планеты.

– Даже если нужно будет лететь домой?

– Домой? – переспросила Иза.

Это слово удивило ее. Ни одно место она не считала своим домом, потому что ей было удобно там, где можно было свободно заниматься исследованиями. В последние десять лет таким местом для нее оставалась «Роща Любви». Наверное, сейчас стоит пересмотреть свои приоритеты.

– Маршалл не такой уж и ужасный, правда? – спросил МакИлвин.

– Я этого не говорила.

– Я знаю его. Да, он один из Тринадцати, но это не делает его плохим человеком.

– Из тех Тринадцати, что обладают технологией подпространственной связи в реальном времени, но не делятся ею? Подумай, какую пользу она могла бы принести человечеству, Милт.

– Мне об этом мало что известно.

Беседа принимала нежелательный оборот. Чувствовалась некоторая напряженность. Они почти никогда не обсуждали истинные мотивы и намерения МакИлвина. Иза считала, что ее коллега – человек порядочный и честный, но всякий раз, когда речь заходила о Джерарде Маршалле, МакИлвин принимал сторону Компании со всей ее сомнительной этикой.

– Он хочет, чтобы я была у него под рукой, потому что много знаю о яутжа.

– Он хочет, чтобы ты находилась в безопасности, – возразил МакИлвин. – Кто знает, что случится завтра? И, как ты верно заметила, о мыслях яутжа можно только догадываться. Возможно, пользуясь временным перемирием, они строят какие-то свои планы.

– Ты сам в это не веришь.

– Нет, – ответил МакИлвин, немного подумав и пожав плечами. – Наверное, нет. Но ты знаешь их гораздо лучше меня – пожалуй, даже забыла больше, чем я вообще знал. Потому-то твои знания так важны.

– Я поклялась никогда не возвращаться на Землю.