Холодные звезды (сборник)
– Так я и думал! – выпалил Снег. – Укрупни зеленого!
– Укрупнить зеленого, – послушно сказал я. Изображение заскользило, словно оператор кинулся выполнять мою команду.
Лицо у него и впрямь было зеленое. Нежно-салатовый оттенок, не то чтобы неприятный, но заставляющий вспоминать утопленников. Нос приплюснут, рот очень маленький, глаза, наоборот, огромные. Волосы короткие и какие-то очень тонкие, будто шерсть у мелкого животного. Сидел зеленый не на кресле, как остальные, а на высоком деревянном табурете. В официально-строгой обстановке это выглядело нелепо.
Зеленый издал серию писклявых звуков.
– Вот гады, даже на переговорах не хотят говорить по-человечески, – возмутился Снег.
Мгновенно последовал перевод:
– Неполномочный представитель огорчен и возмущен очередным нарушением перемирия. Атака мирного конвоя подрывает сами корни доверия между нашими расами…
– Расами? – спросил я.
– Ага, они себя людьми не считают, – небрежно бросил Снег. – Ты послушай! Это же обо мне говорят!
Он сиял от восторга.
– Жертвы среди мирного населения…
– Видел бы ты этот мирный конвой! – Снег разом и по-настоящему рассвирепел. – Десять танкеров, засевали океан вдоль самой линии фронта! Мало им того, что все тиной заросло… Выключи уродов!
Я неохотно приказал – и экран отключился.
– Сейчас бы поймать этого гада… Пошли, Петр! Покажу кое-что!
Вслед за Снегом я вышел из казармы. Мы прошли по плацу, все в том же безлюдье и тишине. Отборная ругань разносилась, наверное, по всей базе.
– Нет, ты посуди, какие наглецы…
Мне стало неуютно. Рассуждать о театре, затеянном ради меня – неведомого пришельца, было очень удобно. А вот играть роль в пьесе…
– Сюда…
Мы подошли к отдельно стоящему зданию, спустились по лестнице вниз. Несколько дверей – по секундной заминке перед каждой я понял, что Снег открывает их мысленными командами.
– Сейчас полюбуешься, – мрачно пообещал Снег.
За последней дверью оказалась комната, перегороженная посередине мерцающим силовым барьером. Очень уютная комната, кстати, я догадывался, куда мы идем, но увидеть такую роскошную тюрьму не рассчитывал. Окна, конечно, не настоящие – экраны, но неотличимые от обычных. Мебель, ковер на полу, дверь – наверное, в санитарный блок. На столе – поднос, заставленный едой.
А посередине комнаты неподвижно стояла девушка. Абсолютно нагая. Со светло-зеленой кожей. Худая, все ребра видны. В ее позе было напряжение, как у брезгливого человека, оказавшегося по колено в дерьме.
– Рад познакомить тебя, Петр, с пилотом зеленых. Отважная девушка не называет нам своего имени… так что зови ее как хочешь…
Снег подошел к барьеру, помахал девушке рукой.
– Что вы с ней делаете? – тихо спросил я.
– Мы? Ничего.
– Почему она так стоит?
– А ты спроси.
Я тоже приблизился к преграде. Девушка смотрела на меня. Радужная пленка чуть искажала цвета, но вроде бы не мешала звуку.
– Как тебя зовут? – мягко спросил я.
Плотно сжатые губы шевельнулись.
– Не важно.
– О, говорит! – обрадовался Снег. – Соизволила вспомнить язык предков.
– Вы не наши предки.
– Как же…
– Почему ты так стоишь? – спросил я.
– Мертвое. Все вокруг – мертвое, – монотонно, словно в тысячный раз, произнесла девушка. – Не хочу касаться.
– Ей действительно неприятно… – сказал я Снегу. И осекся, встретив злой взгляд:
– Гореть – еще неприятнее!
– Отпустите меня, – сказала девушка. Не попросила, а проинформировала.
– С удовольствием. – Снег кивнул. – Предложение об обмене послано. За последний год на вашей территории исчезло более двухсот наших людей. Тебя сменяют на любого из них.
– Мы не держим пленных.
– Да? А какие тогда претензии?
Снег тихо засмеялся.
– Мертвое. Все вокруг – мертвое. – Девушка закрыла глаза. И будто оцепенела.
– Пошли, больше она ничего не скажет. – Снег повел меня прочь.
Когда мы поднялись наверх, я спросил:
– Так что с ней будет? Обменяют?
– Нет. Они уничтожают пленных. Любой неадаптированный человек наносит вред созданной ими биосфере.
– Тогда она…
– Конечно. Умрет. От голода и жажды. Только какие к нам претензии? Наша пища для нее вовсе не ядовита. Возможно, невкусна, но не более того. От одежды у нее никакого дерматита не случится. И от того, что она сядет на кресло, ее зеленая шкурка не пойдет волдырями.
Ничего личного в словах Снега не было. Даже скорее сожаление. Но и милосердия в них искать не стоило.
Мне пришлось напомнить себе, что это не моя война. А потом, поскольку не помогло, – что это и вовсе не война, а некий специально созданный для меня тест.
– Возьмем машину, – говорил Снег. – Выберемся в город, есть один милый ресторанчик… Морей, как ты понимаешь, на планете уже нет. Только болота, как до колонизации. Но у ресторана есть свои бассейны, там выращивают и рыбку, и крабов, и десяток пищевых водорослей…
Послушно, как автомат, я шел за ним. Из головы не шла зеленокожая девушка, стрункой вытянувшаяся посреди «мертвой» комнаты. Хоть мужик бы оказался, не так гадостно было бы…
У самой ограды базы стояли, небрежно оставленные на воздухе, несколько машин. Металлические, ничем не напоминающие челн, на котором мы прибыли. Открытые кабины, удобные кресла, колес, правда, нет, вместо них – две решетчатые трубы по бокам. То ли гравитационный двигатель, то ли воздушная или силовая подушка.
– А я думал, мы двинемся в лодке, – сказал я.
– Зачем? Это транспорт зеленых. Галис его взял, чтобы меньше на радарах светиться… все-таки приграничная зона. Прилетел бы какой-нибудь мирный транспорт и вывалил на головы десять тонн напалма…
Он запрыгнул в кабину.
– Снег, я, наверное, не поеду.
– Ты что?
– Посижу посмотрю экран. Не хочу ходить, как дурак, ничего не понимать.
Снег думал.
– Сядь на минутку в машину, – попросил он.
Я перебрался через низкий бортик, сел в соседнее кресло. Ничего, машина как машина. И есть пульт, значит, управление не только мысленное. Это хорошо.
– Извини. – Снег расслабился. – Извини, Петр.
– Да что такое?
Он вымученно улыбнулся, на миг показавшись почти мальчишкой.
– Вел ты себя странно. На зеленую так смотрел… в машину не хотел садиться. Они техники нашей боятся… до истерики. Опять же от обеда в ресторане отказываешься…
– Ты что, за шпиона меня принял? – искренне поразился я. Запоздалая бдительность показалась еще более нелепой, чем прежняя доверчивость.
– Ну, заколебался…
Засмеявшись, я выбрался из машины.
– Честное слово, не имею к ним ни малейшего отношения.
– Тебе привезти чего-нибудь? – покаянно спросил Снег.
– Съестного – обязательно. И…
Есть ли у них книги? Дурак. Если в лексиконе есть слово «книга» – значит оно что-то обозначает.
– И какие-нибудь книги по истории планеты.
Снег кивнул:
– Ты так предпочитаешь? Слушай, у вас забавный мир.
– Да уж куда забавнее, – согласился я.
– Ладно. Найду. Еще раз извини, Петр. Тень попутала…
Машина беззвучно поднялась над землей – и рванулась на торопливо раздвигающуюся ограду. А я остался стоять с раскрытым ртом.
До сих пор я был уверен, что название «Тень» – термин геометров. Мало ли как можно назвать врага – Тьма, Зло, Тень… Но вот Снег повторяет то же слово.
Значит, геометры пытались разобраться в их жизни. Засылали регрессоров, и некоторые таки возвращались. И рассказали достаточно, чтобы испугать неустрашимых поборников Дружбы.
Чем должна быть культура, испугавшая проповедников борьбы-за-мир? Воинственным миром зеленых и технократов? Да никогда! И те, и другие быстро скатились бы к войне на каменных топорах.
Я развернулся и зашагал к казарме, где мне отвели место.
Глава 3
Минут десять я мучился с экраном, наблюдая то дурацкие спортивные состязания – бег по пересеченной местности, то несколько вариантов концертов – Снег был совершенно прав, характеризуя их как самодеятельность. А потом догадался потребовать от экрана обратной связи.
– Выполнено, – мягким женским голосом сообщил экран.
Я сразу повеселел. Теперь можно было надеяться, что на просьбу показать этапы развития мне больше не покажут соревнования команд смешанного возраста, от годовалых младенцев до дряхлых стариков. Этот мир явно питал слабость к спортивным игрищам и непрофессиональной эстраде. Самая безголосая земная певичка или посещающий секцию самообороны подросток заткнули бы их всех за пояс…
– Хочу ознакомиться с историей планеты, – усаживаясь в кресло, попросил я.
– Обобщенный курс?
– Да.
– Общая продолжительность?
– Э… один час.
– Только документальные материалы? Допустимо ли использовать игровые сцены и реконструкции?
– Ну, если они достоверны.
– Подготовка…
Это был не просто телевизор, конечно. Что-то вроде сетевых телевизоров, которые сейчас в каждом доме в Штатах, да и в России уже частенько встречаются. Я представил, как компьютер выискивает для меня файлы по всей планете, формируя персональный познавательный ролик, и покачал головой.
Огромные затраты ресурсов. При такой доступности информации, при таком развитии техники – вести нудную войну? Давным-давно одна из сторон должна была победить!
Куалькуа, компьютерная система, с которой я сейчас общаюсь, не могла быть тем самым разумом, постигшим тебя?
Нет, – кратко и с явным презрением ответил симбионт.
Какие мы гордые…
– Ознакомительный курс выполнен.
– Показывай.
В комнате потемнело. Я вдруг понял, что изображение разливается из экрана, заполняя все вокруг.
– Обучающий режим, – предупредил меня экран.
Вокруг был космос. Только не тот, привычный, что я наблюдал из иллюминаторов корабля. Космос Ядра – звездное безумие, пульсирующие огни. И диск планеты подо мной – я непроизвольно поджал ноги. Кресло оставалось последним реально ощутимым предметом.
– Открытие планеты. Реконструкция.
Планета наплывала. Вот уже я в атмосфере, вот мчусь над поверхностью. Абсолютно знакомая местность – болотистые моря, джунгли.
– Первая колонизация. Десять тысяч триста шесть лет назад.
Я сглотнул комок.
Что?!.
До возникновения городов-государств в Двуречье, до Раннего царства в Египте еще пять тысяч лет.
Цивилизация Тени уже существует и заселяет Вселенную.
– Колонизационный корабль Земли Изначальной. Реконструкция.
Вот это бы показать Сильным расам…
Посреди джунглей в круге выгоревшей земли стоит исполинская металлическая туша. Высота, пожалуй, метров четыреста. И такая дура садится на планеты?
– Первый город. Запись в архиве Земли Изначальной.
Вот это деду бы понравилось. Дома, дороги, поля. Носятся машины – кстати, колесные. Вдали полуразрушенный, точнее – полуразобранный конус корабля. Все верно. Когда в детстве я разбирал с дедом возможные варианты колонизации, мы на этом сходились. Корабль должен использоваться как основа для развития индустрии. Металл, причем готовый к производству. Механизмы многоцелевого назначения. Двигатели – чтобы выжигать джунгли. Оранжереи – чтобы выращивать посевы. Каюты – как временные жилища…
– Первый город. Раскопки.
Да. Вот это деду видеть не следует. Ржавый металл, едва угадывающиеся в обветренном камне контуры стен, памятник – вот памятник сохранился прекрасно, он изображает мужчину с победоносным выражением на лице и грозным оружием в руке, женщину, прильнувшую к нему, она вся – воплощенная нежность и любовь, ребенок на ее руках, с любопытством глядящий вперед. Крепкий памятник. Хороший металл. Даже ума не приложу, как он сохранился десять тысяч лет.
– Первый город, триста лет после начала колонизации. Реконструкция.
Хижины, крошечные и жалкие. Несколько каменных зданий, крытых металлом. Мимо меня проходит человек в латах, с копьем в руке. Какая-то женщина, карикатурно схожая с той, увековеченной в памятнике, низко кланяется стражнику… На месте корабля – земляная пирамида, рукотворная гора, по склону которой ползут точки. Гору венчает храм, обшитый металлом. Изображение наплывает, я мчусь к храму. Человек в пышных одеждах стоит, высоко поднимая знакомое уже оружие. Перед ним распростертые паломники…
– Первый город. Тысяча лет после начала колонизации. Игровая сцена, картина «Обреченные».
Джунгли. Только джунгли. Угадываются очертания горы, но ничего в ней не выдает искусственной основы. А передо мной стоит человек… грязный, заросший, голый, с грубой дубиной в руках. Можно было бы и не предупреждать, что сцена игровая. Все слишком картинно, в худших традициях Голливуда. Кусты шевелятся, расступаются. Показывается зверь. Не очень-то и страшный, размером и видом схожий с пумой. Наверное, и человек так считает – замахивается дубиной, угрожающе кричит. Но из-за его спины вдруг прыгает второй зверь. Крик обрывается. Кровь.
– Конец первой колонизации.
Неужели дед был прав? И колонизация подобным образом – отдельными кораблями, без развитой связи с метрополией – обречена на провал? Или мне сейчас подсовывают то, что я готов увидеть и принять…
– Вторая колонизация. Четыре тысячи лет назад. Реконструкция и записи военных архивов.
Может быть, местность та же самая. Только ее не узнать. До горизонта – стеклянисто поблескивающая поверхность, из нее слегка выступают металлические купола.
– Военная база второй Империи. Реконструкция. Архивные записи менее достоверны.
Ого!
Небо заливает огонь. Небо пылает. Над равниной – всполохи силовых полей. Откуда-то появляются стремительные силуэты кораблей.
Вот это бой. Первые фараоны и царь Хаммурапи объясняли подданным, что именно они владеют Вселенной. Мчались на боевых колесницах, предавались любви и обжорству, торопливо и бестолково молились многочисленным богам.
А настоящие боги вели свои маленькие звездные войны.
– Военная база Союза Развития. Четыре тысячи лет назад. Реконструкция. Архивные записи недоступны.
Еще интереснее!
А внешне – все то же самое. Равнина. Стекло, металл, камень. Корабли. Огонь.
Я просмотрел всю историю войны второй Империи и Союза Развития применительно к отдельно взятой планете. Похоже, с интервалом в пятьдесят-сто лет она переходила из рук в руки, особо при этом не изменяясь. Была небольшая игровая вставка – но суть ее сводилась к любви имперского офицера-контрразведчика и юноши, агента Союза Развития. Да, именно любви. Нет, нормальной. Офицер был женщиной. Староватой и, честно говоря, стервозной, но очень обаятельной. Я даже увлекся сюжетом пятиминутного ролика и поймал себя на мысли, что хотел бы досмотреть фильм до конца.
Третья колонизация произошла две тысячи лет назад. С ее плодами я сейчас и знакомился…
– Третья колонизация. Две тысячи лет назад. Реконструкция и архивные записи.
Кораблей на этот раз не показывали. Просто города – причем во множестве. Меняющаяся природа – джунгли на глазах засыхали и сменялись довольно симпатичными лесами. Грязевые моря расчищались, по ним начинали скользить корабли и яхты. Я невольно залюбовался происходящим – планета на глазах становилась не просто симпатичной, а настоящим райским уголком. Из-за этого воевать? Да они сдурели, эти зеленозадые экологи!
– Вхождение в Тень. Тысяча пятьсот лет назад. Архивные записи.
Я вздрогнул.
Ничего вроде бы не изменилось. Мне демонстрировали тот же самый пейзаж… стоп!
Врата!
Я почувствовал их, как стрелка компаса – магнитный полюс. Те самые «участки поглощения энергии», о которых говорил корабль геометров. Раскиданные повсюду пятна.
А больше – ничего.
– Тысяча двести шесть лет назад. Возникновение зеленого движения. Реконструкция, архивные записи, игровые сцены.
Про Тень больше речи не заходило. Словно упоминания было вполне достаточно и спрашивать про это мог лишь непроходимый идиот. Я тупо смотрел на выступающих экологов, на сетования по поводу гибели «первобытной эндемичной среды», на эксперименты по созданию заповедников для реликтовых форм жизни. Потом пошли эксперименты по приспособлению человеческого организма к первоначальной биологической среде. Несколько раз показывали митинги, перерастающие в столкновения и побоища. Очень спокойно и сухо комментировали. Ощущение было таким, что все данные подобраны без тенденциозности. И зеленые в чем-то правы – на планете могла возникнуть собственная разумная жизнь, но раз уж ее среда уничтожена – то надо максимально сохранить оставшееся, а может быть, и самим вписаться в пустующую экологическую нишу. Чушь, конечно, но вполне благородная. Потом, как-то очень резко, количество зеленых возросло. Причем настолько, что они сравнялись с числом граждан, не желающих меняться. Меня все время не покидало ощущение, что женщины на планете заняты только родами – население явно нарастало ненормальными темпами. Города расширялись, обособлялись зоны обычных людей и зеленых. Потом было достигнуто какое-то соглашение, и население обособилось друг от друга. Зеленые – на северном полушарии, технократы, как я предпочел их называть, – на южном. Поначалу это сняло напряженность. Две сотни лет – взаимные издевки, насмешки, контроль над своей территорией, создание военных формирований. Были даже отрывки из игровой комедии, в которой обе стороны выглядели одинаково глупыми, но в общем-то невинными. Иногда упоминалось о Тени, но всегда в контексте и путано, вроде «мы являемся самым уникальным миром Тени…», «что в нас необычного по сравнению с другими мирами Тени?». Потом зеленые, закончив переделку своих континентов и прибрежной зоны, принялись за океаны. Вот тут-то проблемы и начались в полной мере. Океаны едины. А местная флора и фауна, казалось бы, начисто стертые с лица планеты, легко и жадно захватывали пространство. Пошли взаимные упреки. Самолеты технократов выжигали цепкую чужую жизнь вдоль своей границы, зеленые «сеяли» ее вдоль своей. И преуспевали куда больше. Во всяком случае, океаны уже были полностью приведены к состоянию времен первой колонизации.
Все.
Фильм кончился, иллюзорный мирок вокруг рассеялся. Я опять сидел в комнате перед включенным экраном.
Так, информация получена. Теперь попробуем с ней разобраться. Если отбросить всю лирику – запомнив, впрочем, что в личной жизни обитатели Тени ведут себя как обычные земные люди, с порядочной долей мелодраматизма и вполне здоровыми эмоциями, то что останется? Есть – или была – метрополия. Та самая Земля Изначальная…
– Ознакомительный курс о Земле Изначальной, – попросил я.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
В книге использованы стихи Жака Превера.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги