Демонолог. Книга 1
Ян Бадевский
Я служил богу смерти и разрушения, а потом умер. И был перенесен в мир, где правят кланы и аристократические рода, люди обладают сверхспособностями, а демоны научились вселяться во всё подряд. Я попал в тело пятнадцатилетнего подростка Ильи Невзорова, напрочь лишенного Дара и не умеющего пользоваться праной. Меня гнобят и презирают. У меня нет шансов подняться. И я бы, пожалуй, нагнул всех и каждого, вот только…Я очнулся в грязной подворотне без одежды, а мои руки прибиты к кресту. Напротив – выродки с гвоздометом, ножом и бейсбольной битой.Стоп, что?!
Ян Бадевский
Демонолог. Книга 1
Глава 1. Бездарь
Больно.
Мои ладони – сплошной очаг боли. С ногами тоже не всё в порядке – они к чему-то привязаны и согнуты в коленях. Плечи выворачивает нагрузкой, голова упала на грудь. Из-за спутавшихся волос я толком ничего не вижу, но постепенно зрение фокусируется.
Я нахожусь в грязном переулке.
Голая спина ощущает шероховатость древесины, кисти рук горят в огне. Я приколочен гвоздями к кресту, а передо мной стоят мучители.
Их трое.
Качок в спортивном костюме со строительным пистолетом в руках. Жирдяй, закинувший на плечо увесистую дубину. И низкорослый крепыш в кепке, поигрывающий ножом с выкидным лезвием.
Стоп, откуда слова такие: «качок», «спортивный костюм», «строительный пистолет»? Дубина, кстати, именуется «бейсбольной битой». И эта хрень утыкана острыми гвоздями. Я уж молчу про то, что дома слишком высокие для Валдорры. Этажей тридцать, не меньше. В большинстве известных мне городов даже крепостные стены попроще. И вот эти жестяные кубы справа нестерпимо воняют. Память подсказывает, что называются подобные штуки мусорными контейнерами и служат для временного хранения всяческих отходов.
Так, а это Валдорра?
Не важно.
Потом разберусь.
Надо выбираться из этого дерьма.
– Очухался, – прогудел качок и неприятно ухмыльнулся. – Я уж думал, ты обосрался от страха. И откинулся раньше времени.
Игнорировать боль.
Отребье не понимает, с кем разговаривает. По всей видимости, мной занялись разбойники, и они хотят выкупа. Одеты странно, ничего не скажешь. Оружие… хрень, а не оружие. Вот кому, скажите на милость, придет в голову стрелять гвоздями, а не арбалетными болтами? И что можно сделать этим ножичком, если против тебя выступит закованный в броню меченосец?
Губы растрескались.
Из хороших новостей: мои ноги еще не прибиты к вертикальной стойке. А плохая новость в том, что вожак банды примеряется к моим ступням. Действовать нужно сейчас, пока я не приколочен окончательно.
– Глупцы, – хриплю я. Голос какой-то детский, несерьезный. – Вы уже мертвы.
– Что он там бормочет? – щурится жирдяй.
Мускулистый парень делает шаг вперед. На вид ему около девятнадцати, совсем молокосос. Убивать жалко, но придется. Впрочем, вру. Не жалко.
– Бредит малыш, – качок делает шаг вперед, поднимает свободную руку и тычет пальцем в мою ладонь. Прямо в рану, чтоб его. Подносит указательный палец ко рту, слизывает кровь. – В прошлый раз ты зашел в наш район, придурок, и не проявил должного уважения. Был поставлен на счетчик. Так, парни?
– Да, – подтверждает свита.
– Ты снова здесь, – продолжил качок. – Без денег. Пытался сбежать. Звал на помощь, звонил в полицию. Нехорошо.
Его слова кажутся набором бреда. Я никогда не заглядывал в эти вонючие трущобы. Я впервые вижу этих несчастных идиотов. Звонил, полиция… Память подсказывает, что звонки можно совершать с помощью устройств удаленной связи, именуемых телефонами. Полиция – местная стража. Вот только в моем мире нет телефонов и полиции. Нет высоких домов по тридцать этажей. Нет жестянок с отходами, канализационных люков. И, разумеется, никому не придет в голову приколачивать странствующего жреца Нергала к деревянному кресту.
Стоп.
А эти ребята вообще могли со мной справиться? Без магии и специальных умений? Втроем? Они не производят впечатления серьезных воинов.
Вот только…
Это же не я.
Тело принадлежит худосочному подростку лет четырнадцати-пятнадцати. У меня тонкие руки и ноги, я совершенно не умею контролировать боль. На голове – длинные космы. Я брею голову, чтобы все видели знак Бога Смерти над правым ухом.
Почему у меня такое тело?
– Мы решили тебя казнить, – продолжил свою речь мускулистый недоносок. – И снимем это на телефон. Выложим в глобал. Все увидят, что с Доберманами шутки плохи.
Пора прекращать этот маскарад.
Тянусь к своей силе, чтобы смести чернь огненным смерчем. И понимаю, что бой не будет простым. Нет у меня никакой силы. Знакомое ощущение всемогущества куда-то пропало.
За что?
Похоже, я прогневил своего покровителя…
– Начинаем запись, – приказал вожак.
Парень в кепке убрал ножик и полез за телефоном.
Я напряг руки, стиснул зубы и изо всех сил рванул ладони вперед. Шляпки гвоздей разодрали мою плоть, причинив неимоверные страдания. Прозрачная лента, которой мои ноги были примотаны к вертикальной стойке, лопнула. Ладони оторвались от перекладины, и я с высоты в два локтя рухнул на мостовую.
– Дебил, – выругался вожак Доберманов. – Даже повисеть нормально не можешь.
Парень в кепке держал смартфон двумя руками и снимал на камеру всё, что происходило. А происходила, если честно, полная дичь.
Не могу отделаться от чувства, что разговариваю на чужом языке.
– Иди сюда, – шепчут мои губы.
– Что? – качок меня совсем не боится. Присаживается на корточки рядом с моим лицом. – Говори громче. Для потомков.
На заднем фоне заржали дружки недоноска.
– Наклонись, – шепчу я.
Вожак слегка опускает голову, демонстративно приложив ладонь к уху.
