Эй, это моя Рыбка!

Глава 1. Две рыбки в одном аквариуме

– Чувствую в воздухе запах депрессии. – Ирка бесцеремонно плюхнулась рядом со мной. Моя попытка подвинуться провалилась: филейная часть моей соседки припечатала к дивану край пледа, в который я куталась. Вздохнув, я осталась в опасной близости к Ирке. Та не преминула этим воспользоваться: одну руку закинула мне на плечо, второй взлохматила мои волосы. – Ну и по какому поводу марафон Бриджит Джонс на этот раз?

Я небрежно пожала плечами и попыталась придать себе невозмутимый вид. Вероятно, получилось не очень.

– Ага, использованные салфетки и обертки от шоколадок здесь случайно… Да и к Бриджит ты прибегаешь в крайних случаях, а это уже вторая часть, значит все совсем плохо. Что, все-таки бросил?

Я всхлипнула. Три года совместного проживания с Иркой не прошли даром: врать ей было бесполезно.

– Хуже. – Я потянулась за очередным платком. – Вернулся к бывшей.

– Господи, нашла из-за чего реветь. – Ирка отпустила меня и потянулась к ноутбуку, чтобы выключить фильм. Бриджит Джонс никогда не входила в число ее любимых персонажей, да и многих других известных героинь она именовала «повернутыми на мужиках истеричками». – Советовала же тебе в эту «Санта-Барбару» не влезать.

– Ты не понимаешь. – Я громко протрубила в бумажную салфетку. – Я теперь, получается, рыбка.

– Тьфу ты, опять за свое. – Моя непробиваемая соседка закатила глаза. – Рыбка не рыбка, нашла, о чем страдать. С другим будешь зайкой или кошечкой. Кем захочешь.

– Нет, рыбка – это навсегда… – Я вновь разревелась от жалости к себе. «Ты бы еще Рыбку вспомнил» или «А, это в те, темные времена Рыбки было?» – звучало периодически за нашим семейным столом. Рыбку вспоминали исключительно негативно, хоть мы и были предвзяты. Наташа Рыбка была неплохой девушкой, просто ей не повезло встретить моего брата Олега в момент его очередного расставания с тогда еще девушкой, а ныне женой Ингой. С Ингой братишка встречался со школы. Родственники давно уже распланировали их свадьбу, а на периодические ссоры-расставания смотрели с усталой усмешкой многое повидавших людей. Но тут в жизни брата появилась та самая Рыбка… Расставание, длившееся обычно пару недель, внезапно затянулось на полгода. Брат стоял на своем, Рыбка появлялась на семейных обедах, Инга скооперировалась с нашей мамой и упорно работала над возвращением «привычной жизни». В итоге брат капитулировал, запланированная свадьба состоялась, а слово «рыбка» стало в нашей семье нарицательным. В памяти друзей и родственников она осталась «занозой в заднице», точнее в счастье Инги и Олега, «судьбой предназначенных друг другу». Мне, в общем-то, Рыбку было жаль: она никого не уводила, брата любила, с нами искренне пыталась подружиться.

Мне тогда было тринадцать – впечатлительный возраст. Я в каждом фильме и в каждой книге начала искать «рыбок». И знаете: они есть почти во всех историях, которые принято считать счастливыми. Пока главные герои играют свадьбу и сладостно целуются под звуки финальных титров, очередная киношная «рыбка» остается брошенной у алтаря. Естественно, его или ее обвиняют во всех мыслимых и немыслимых грехах, но я-то знаю: историю пишут победители, и кто может поручиться, что они не врут. Страх стать «рыбкой» прочно засел в моей голове. И вот стал реальностью. Как с этим жить – я не понимала, поэтому села смотреть, как Марк Дарси и Дэниэл Кливер попеременно становятся «рыбками», за чем меня и застукала Ирка.

– Ди, хватит строить из себя королеву драмы. – Ирка, встававшая за чаем, вновь плюхнулась рядом со мной. В этот раз я предусмотрительно подвинула плед поближе к себе. – Я тебе сразу говорила, что Антон – г… – Я предупреждающе покашляла. – Герой не твоего романа. Ты сама видела, что с Лизой у них все было серьезно, и строить отношения с ним было глупо.

– Но он так ухаживал… – Я и сама не хотела вмешиваться в дела одной из самых заметных пар нашего универа, но ввязалась. Зачем? Наверно, тоже хотелось той романтики, которую Антон устраивал для Лизы: серенад под окнами, пряток под кроватью от строгой комендантши, записочек на парах. Мне льстило, что после красавицы Лизы он обратил внимания на меня. Конечно, Ирка утверждала, что шарма во мне больше, чем в бывшей-нынешней девушке Антона, но я не слепая: мои заостренные черты лица тяжело назвать красивыми. А Лиза… Миниатюрная, с аккуратной стрижкой и чуть вздернутым носиком – ее даже фотографы на улице останавливали. Я же со своими длинными волосами с посеченными концами привлекала только парикмахеров, предлагающих поправить стрижку. Месяц назад я все-таки согласилась побыть «моделью» для подруги-парикмахера. Как оказалось – зря. Нет, руки у подруги были что надо, а вот структура моих волос для желанного каре, как выяснилось через пару дней, совсем не подходила. Волосы топорщились во все стороны неровными вихрами. В итоге вместо девушки с обложки я стала кем-то еще более непонятным с неряшливыми хвостиками. Уж лучше бы оставила свои косы с посеченными концами. В общем, Ирка звала меня нынче каре-ристом, а Антон и вовсе бросил. Черт. Я снова всхлипнула.

– Так. – Ирка потянула меня за руку, заставляя подняться с дивана. Я встала, едва не запутавшись в сползшем с плеч пледе. – Хватит этих самобичеваний. Лучше б по волосам так горевала.

– Да я и по ним тоже. – Настроение стремительно падало. А я-то думала, что дальше некуда. – Но Антон…

– Помню я, как этот гад сдуру ляпнул, что пора бы вырасти из детских косичек, – подхватила мою мысль Ирка. – Но вряд ли он предлагал эти косы так безжалостно оттяпать. Что уж, не зубы, отрастут. И фиг я тебе позволю совершить этот акт вандализма снова. Одевайся.

Мысли Ирки скакали, и я, придавленная своим горем, за ними не поспевала. Но послушно оделась. Конечно, домашние «штаны для йоги» и футболка на три размера больше вряд ли годились для выхода свет, но Ирка осталась довольна.

Я не сопротивлялась, когда она потянула меня к двери, молча шагнула за порог… и только тогда ощутила неладное. Моя хитрая соседка осталась в комнате и резко захлопнула дверь перед моим носом. Я услышала щелчок щеколды.

– Иди, проветрись, – прокричала она сквозь тонкую фанеру, из которой были сделаны все двери в нашем общежитии, да и стены, судя по слышимости, тоже.

– Ирка, не дури! – Я стукнула кулаком по двери.

– Это ты не дури. Нашла из-за кого париться. – Голос соседки слышался едва-едва. Полагаю, она отошла от двери.

– Куда я пойду в таком виде? – Я постучала еще раз, надеясь, что Ирка впустит меня обратно.

– Да хоть куда. Дело не во внешнем виде, сколько раз тебе повторять. Иди и охмури кого-нибудь, каре-ристка. Спорим, найдется, кто и на такую тебя клюнет.

– Ирка, открой сейчас же. – Поняв, что подруга открывать дверь не планирует, я замолотила сильнее. – Что за дурацкие шутки у тебя.

– Ничего не слышу, ничего не слышу… – прокричала Ирка, и я отчетливо представила, как она, дурачась, закрывает уши руками. Я хотела ей ответить, но тут в нашей комнате загремел рок, и говорить что-либо стало бесполезно: она же и впрямь ничего не услышит. Только взгляды лишние привлеку, и так вон уже у соседей дверь приоткрылась. Любопытные варвары. Что б их. И Ирку, и Лизу с Антоном… Всех. Ну и что, что я – «рыбка». Будет и на моей улице праздник. С этим гордым решением я смело отправилась… кататься на лифте.

Общежитие у нас было десятиэтажное, и меня угораздило заселиться в комнату на девятом. Все бы ничего, если бы не частые отключения электричества и соответственно неработающий лифт.

– Ничего, зато попец подкачаем, – оптимистично заявляла в такие дни Ирка. Я же плелась за ней следом, едва справляясь с одышкой. Физкультура никогда не была моим любимым предметом. Если удавалось ее избежать, я старалась этим воспользоваться. Но злая карма догнала меня, заставив минимум раз в месяц пешком ходить на девятый этаж. Поэтому я любила в остальные дни кататься на лифте. Неплохое место для наблюдений, подумать есть время, но сегодня явно был не мой день.

– Стрельцова, – окликнула меня у дверей лифта комендантша Елена Викторовна, в народе именуемая просто Ленок – в силу возраста. Честно сказать, я и не думала, что комендантами общежития бывают тридцатилетние. Правда, характер Ленок имела нордический, и лишний раз с ней встречаться никто не стремился. Естественно, я с моей сегодняшней везучестью не могла избежать этой встречи.

– Ты на какой этаж? – спросила меня Ленок. Я, запнувшись, ответила наугад:

– На третий.

– Вот везение! – обрадовалась она и вручила мне папку с документами. – Держи, передашь Тане Елкиной из триста восьмой. Лучше в руки. Если в комнате нет, то мне занеси. Соседкам не оставляй. Знаю я их: к одной кавалер по ночам шастает, вторая вечно везде опаздывает.

Я, вяло улыбаясь, вызвала лифт и без энтузиазма нажала цифру «три». Двери лифта захлопнулись, и он, гудя, потянул меня вниз.

Таню Елкину я знала – она училась, как и я, на матмехе, но на два курса старше. Я часто выпрашивала у нее конспекты и перед сессией мучала вопросами о преподах. Таня благосклонно давала мне ценные советы, не забывая посмеиваться надо мной и остальными «трясунами».

– Это у вас еще Пал Николаевича не было, вот он вам задаст жару, – пугала она. Правда, еще через год уверяла: «Пал Николаевич – это что, так, ерунда. Вот Ковалевской сдать предмет с первого раза – это надо постараться». В общем, отношения у нас с Таней были приятельские, и в любой другой день меня бы даже обрадовала внезапная встреча с ней. Сегодня же я брела по длинному коридору третьего этажа, периодически оглядываясь – в противоположном крыле жила Лиза. Встретить ее или выходящего от нее Антона мне не хотелось.

С этими вороватыми оглядками через плечо я не сразу заметила парня, сидящего под дверьми триста восьмой с гитарой. Он что-то негромко наигрывал, периодически посматривая на часы. Кого-то ждал? Скорее всего, на сумасшедшего, просто так торчащего под чужими дверьми, он был не похож. Почему тогда снаружи, а не внутри?

Я неловко откашлялась, но парень не обратил на меня внимания. Я мысленно пожала плечами и постучала в дверь.

– Ну чего тебе, сказала же: жди в коридоре! – буквально с порога накинулась на меня Таня, я даже отскочила на два шага. – О, Дина, привет. Не ждала. Заходи.

– Что это у вас за инсталляция под дверью? – поинтересовалась, проходя в комнату и усаживаясь за небольшой кухонный стол. Потом спохватилась. – На, держи. Ленок попросила тебе передать.

– Спасибо. – Таня кивнула, убирая папку в тумбочку. – Чай будешь? – Я кивнула, и Таня щелкнула кнопку на чайнике. – А эта инсталляция, как ты выразилась, незадачливый поклонник.

– Ого. Твой? – Если бы я умела свистеть, я бы присвистнула, а так – только глупо хихикнула.

– Куда уж там. – Таня загремела чашками.

– Катькин? – Я с трудом вспомнила имя ее соседки, редко появляющейся в универе и в общежитии. Я лично видела ее лишь однажды и то спящей.

– Опять мимо. – Таня поставила передо мной кружку и налила в нее кипяток. – Светкин.

– Да ладно, – я искренне удивилась, не донеся чашку с чаем ко рту. – Она же с этим, как его… Славой с политологии. Об этом все знают. Или он – новенький?

– Видишь, какая там штука. – Таня подвинула ко мне тарелку с печеньем. – В уютном раю недавно были неполадки, и Светка замутила с этим… То ли Гоша он, то ли Леша. Фиг его знает. Ничего серьезного, так, погуляли чуток. А потом наши голубки помирились, и этот Ша оказался не у дел. Только он упорно не хочет этого признавать. Ходит вот. На драку со Славиком нарывается.

А незнакомец под дверью, оказывается, в одной со мной лодке. Тоже «рыбка». Говорю же – нас таких гораздо больше, чем принято замечать. Поговорить с ним что ли? Поддержать… Ой, мамочки. Я вскочила. На моих штанах расплывалось пятно пролитого чая. Горячо-то как. Таня кинула мне полотенце.

– На, затри. Чего это ты, замечталась?

– Да так. – Я поспешно затирала пятно. Хорошо хоть чай немного остыл, пока я думала. Кожу пощипывало. Ну их, этих парней, одни беды от них.

– У тебя-то как дела? – Таня вытирала со стола, не смотря на меня. Я смутилась.

– Сойдет, – посвящать кого-то в свои проблемы мне не хотелось. Мне и так достанется и жалости, и упреков от однокурсников. Не хватало, чтобы еще и старшие подтрунивали. На матмехе как-то редко встречались романтические ахи–охи. Основные драмы разворачивались среди культурологов и почему-то юристов. Так что, мои проблемы, конечно, рано или поздно все заметят и обсудят, но лучше поздно, чем сейчас.

– Кстати, а с какого факультета этот деятель искусств? – я вспомнила под парня под дверью. – Я его раньше не видела.

– Понятия не имею, – отозвалась Таня. – Но явно не с музыкального, играет он так себе.

Когда я вышла из 308-й комнаты, то ли Гоша, то ли Леша все еще сидел у двери. Я развернулась, чтобы уйти, но в итоге села напротив него. Светкин поклонник никак не прокомментировал мой маневр. Я молча его изучала. В сидящем положении тяжело было понять его рост, но вряд ли очень высокий. Скорее средний. Коренастый, руки с рельефами, но на качка не похож. Никаких новомодных причесок, обычная мужская стрижка, лишь на затылке топорщился ребяческий хохолок. Лицо у него было какое-то квадратное, лишь чуть топорщащиеся уши немного сглаживали его. Губы полные, нос широкий. Под глазами мешки. Глаза… Глаз не видно, а скулы…

«Гитарист», заметив мой осмотр, пристально посмотрел на меня в ответ. Глаза у него оказались вполне обычными, карими. Славику с его бирюзой вместо глаз, этот чудик с гитарой явно проигрывал.

– Знаешь, – я начала разговор, слегка смутившись, что меня застали за разглядыванием, – мы с тобой похожи. Ты – рыбка, и я… – согласна, прозвучало глупо, и парень фыркнул. Я торопливо продолжила. – Не подумай, это нарицательное. Знаешь, в кинофильмах всегда есть герой, который некоторое время проводит с героиней, когда у нее нелады с основным возлюбленным. Вот это и есть «рыбка» – тот, от кого уходят к бывшим. И я, знаешь, тоже…

– Ерунда какая-то, – он перебил меня. – Дешевая мелодрама. – Затем встал и ушел. Вот так вот. Я вновь погребла в своей лодке в одиночку. Лифт, кстати, опять сломался, и на свой родной девятый я побрела пешком.

Из четырех общих комнат в нашем общежитии я предпочитала ту, что на первом этаже – наименее посещаемую. Основная часть студентов предпочитала тусить на четвертом. Там звенели гитарные струны; мячи для пинг-понга задорно стучали по столу и по стенам; булькали жидкости, запрещенные правилами проживания… В общем, студенты не скучали.

На первом этаже тишину нарушали только громко хлопающие входные двери и голос седой вахтерши. В общем, рай для ботаников и личностей в депрессии. Сегодня не было ни тех, ни других, поэтому я блаженно валялась на диване, читая очередную дурацкую книжку про любовь. Это, конечно, можно было делать и в своей комнате, но Ирка не терпела слащавые любовные романы. Так что, принцессе в лице меня надо было дождаться пока суровый дракон уйдет на вокал. Я кинула взгляд на часы: примерно через двадцать семь минут можно будет возвращаться в комнату. С этими мыслями я вновь углубилась в роман, где хорошая девочка перевоспитывает очередного подонка.

– Я тебе уже все сказала! Ну не ходи ты за мной, для своего же блага, а то Славик не выдержит и отмутузит тебя. – Слово-то какое: «Отмутузит!» – подумала я. Голоса приближались. Что б их. Я юркнула за диван, надеясь, что спорщики пройдут мимо.

– Я его не боюсь. – Не прошли. Из-за дивана мне не было видно говоривших, но девичий голос казался знакомым…

– Вникни уже: мы с тобой были ошибкой. Я люблю Славу. Просто мы крупно поссорились, но блин… – И правда – блин, до меня запоздало дошло, что в комнате Света и ее «рыбка». Как там его? Я плотнее прижалась к спинке дивана.

– А мне что теперь делать? – парень старался говорить спокойно, но очевидно был расстроен. А кто бы не был?

– Не знаю, Леша, но явно не дежурить под моими дверьми. Мне надо идти. Надеюсь, мы поняли друг друга. – Так все-таки Леша. Хм, Гоша – имя, конечно, поинтереснее, но… Но какая мне разница. Лучше подумать, как выбираться от сюда. А то еще пролетит над головой ваза, как у Ретта Батлера в «Унесенных ветром».

Для надежности я подождала пару минут и, не услышав никаких посторонних звуков, вылезла из укрытия. Как оказалось – зря. Леша сидел на диване и крутил в руках мою книжку. Да, партизан из меня не вышел. Я стояла, не зная, что делать дальше. Леша, наконец, заметил движение рядом с собой и перевел взгляд на растерянную меня. Несколько долгих мгновений он смотрел непонимающе, потом на его лице отразилось узнавание:

– О, Рыбка! – Обратился он ко мне. – Подслушиваешь?

– Н-нет, – с запинкой произнесла я. Он приподнял брови.

– И что же ты делала за диваном?

– Ручку искала? – попробовала выкрутиться, сама понимая, как глупо звучит. Но Леша промолчал.

– Твое? – вместо этого спросил он, показывая на книгу. Я кивнула. – Любите же вы, девушки, подонков.

– Слава не подонок, – почему-то выпалила я. Леша невесело улыбнулся.

– Как понимаю, в курсе? – Я опять кивнула. – Не подонок, кто ж спорит. Но легче от этого не становится, да? Что ты там о рыбах в прошлый раз вещала? Я гуглил, но так и не нашел ничего.

Я, вздохнув, присела рядом с ним.

– Это в поисковиках не найдешь. Семейная история… – и я кратко пересказала ему историю про Рыбку и ее сложные отношения с моей семьей.

– Понятно. – Леша наблюдал за входом с приоткрытой дверью. Мимо то и дело сновали студенты, не обращая на нас внимания. – И как у вашей Рыбки сейчас дела?

– Я… я не знаю. – Я и впрямь не задумывалась до этого момента, как сложилась ее жизнь. – Наверно, хорошо.

– Наверно. – Леша усмехнулся. – Жаль, что не знаешь. Может, и нас что-то похожее ожидает. Ты, кажется, тоже себя к этим рыбкам причисляла?

Я хотела ответить, но тут в комнату, оживленно споря, вошли еще трое. Они с интересом взглянули на нас. Я отвернулась. Леша же встал, собираясь уходить.

– Ладно, бывай, Рыбка. Не дрейфь, прорвемся. – С этими словами он вышел из комнаты. Я попыталась вернуться к книге, но читать «бульварное чтиво» рядом с занимающимися ребятами было неловко. Через пару минут я и сама ушла.

Глава 2. Любовь с фейерверками и пирожки с яблоками

– Ну а ты? – С ухмылкой толкнула меня в бок Саша. Больно, кстати. Нарастила, понимаете, мышцы этим своим помешательством на тренировках и тренере.

– А что я? Тоже ушла. – Поделиться с лучшей подругой встречей с незнакомцем, оказавшимся в похожей ситуации – хорошо. Отвечать на ее многочисленные вопросы, вызванные излишней романтизацией этой встречи, – плохо. Особенно, когда вас потряхивает на кочках в допотопном автобусе. Эх, если б Саша трижды не завалила экзамен на права, сейчас бы комфортно ехали в авто…. Мечты-мечты.

– Просто ушла? Фи, – Саша скривилась. Конечно, в книжках, которые мы так любили, эта встреча непременно стала роковой. Главная героиня встречает парня, непонятно как влюбляется в него за пару дней. Потом они несколько месяцев с переменным успехом выясняют отношения, и в эпилоге всех обязательно ждет свадьба. Конечно, и у нее, и у него за спиной должна быть очень страшная тайна, но, преодолев все трудности, они непременно уйдут в закат, держась за руки. И, возможно, будут так идти еще пару-тройку томов. Кстати, одна из причин, почему я любила книги больше фильмов: героиня вряд ли уйдет к другому во второй части франшизы, если актера, играющего ее возлюбленного, не устроит гонорар. В Голливуде это же сплошь и рядом. Так что – книги и еще раз книги. Вот только, жизнь обычно отличается от грез. Я же и на матмех пошла, чтобы избавиться от этой своей страсти к любовным романам. Но ни сопромат, ни преподы-сухари, ни ненавидящая «сопли и сахар» соседка по комнате не выбили из меня наивные надежды. К тому же на матмехе я умудрилась встретить свою копию – Сашу. Теперь над прекрасными подонками, исправляющимися в конце, мы вздыхали уже вдвоем. И я, как и Саша, думала, что у нашей с Лешей истории мог бы быть какой-нибудь интересный финал, если бы не одно «но».

– Он даже не спросил, как меня зовут! – выпалила я громче, чем планировала. Сидящие перед нами обернулись на мой возглас. Я отвела глаза.

– Как, совсем? – Саша тоже заметила внимание к нам и снизила голос до шепота.

– Совсем, – я кивнула. – Даже намека не дал, что хотел бы продолжить знакомство.

Я пробежала глазами по лицам пассажиров. Наблюдают или нет? Все были заняты своими делами. Я была им неинтересна со своими любовными трудностями. Тут кто-то неаккуратно протиснулся мимо меня и встал у выхода. Я внимательно осмотрела невежу и резко повернулась к Саше.

– Это он, – прошипела я.

– Кто? Где? – Саша закрутила головой по сторонам. Я шикнула на нее. Слышал или нет? Понял, что речь о нем? Я чувствовала, как краска заливает лицо.

– Этот самый, Леша. Там, около водителя. – Саша чуть привстала, чтобы лучше разглядеть собирающегося выходить парня. Это, кстати, была и наша остановка, но я приросла к месту, еще и Сашу удерживала, пока она не скинула мою руку и не протиснулась к выходу. Поняв, что я не собираюсь подниматься, она потянула меня за пальто.

– Не дури, пошли.

– Я прогуляюсь. Подумаешь, какая-то одна остановка пешком.

– Я много глупостей от тебя слышала, но эта совсем идиотская. И… – договорить Саша не успела: нашу потасовку заметил Леша и помахал мне рукой. Я вяло подняла руку и тоже сделала пару взмахов. – Вот видишь, он тебя все равно заметил. Пошли.

Леша не только меня заметил, но еще и подождал нас на остановке.

– Привет, – он чуть виновато улыбнулся. – Прости, я в прошлый раз не спросил, как тебя зовут.

Значит, все-таки слышал. Что ж, какая уже разница. Просто прибавлю к списку неловких ситуаций, в которых я оказывалась.

– Дина. – Я протянула руку, он, слегка удивившись, ее пожал.

– А я – Саша. – Подруга кокетливо вытянула руку ладонью вниз, как для поцелуя. Ее Леша тоже легонько пожал.

– Алексей, – представился он моей подруге. – Вы в общежитие? Можно, вас проводить?

– Конечно, – опередила меня Саша. На мой взгляд, это был абсолютно глупый вопрос – нам же все равно в одну сторону. А Саша уже во всю опрашивала нашего провожатого. Так я узнала, что он учится на последнем курсе юридического. Иногда подрабатывает в фирме у знакомого, ну и любит играть на гитаре – это я и сама заметила.

– Мне на третий, я обычно по лестнице поднимаюсь. А вы на каком? – спросил Леша возле лифта.

– Мы… – начала я, заходя в кабину. Саша юрко заскочила следом за мной и быстро нажала на кнопку закрытия.

– А мы – секрет, – крикнула она сквозь щель между дверей ошеломленному Леше.

– И зачем это? – спросила я, пока лифт поднимал нас вверх: меня на девятый, Сашу на седьмой. Она лукаво улыбнулась.

– В женщине должна быть загадка. И можешь мне поверить, теперь он точно будет тебя искать.

Я лишь хмыкнула. Лифт тренькнул, оповещая о прибытии на седьмой этаж.

– Не унывай и не злись, я заскочу к тебе, как задания выполню! – крикнула мне Саша. Я кивнула и вновь нажала кнопку лифта.

– А знаешь, как бы это выглядело в твоих любимых романах? – Ирка поставила передо мной тарелку супа – сегодня была ее очередь нас кормить. Еще в первый месяц совместного проживания мы создали таблицу распределения обязанностей: три мытья посуды подряд засчитываются за день генеральной уборки, помытый холодильник освобождает от двух дней готовки, вкусный пирог равен мытью полов, а запеченное мясо позволяет два дня не стоять у раковины… Саша долго пыталась понять, как мы справляемся с таким графиком, потом плюнула. Меня и Ирку все устраивало. Она любила постоять у плиты и успокоить нервы мытьем посуды, я же с радостью скидывала кастрюльки на нее и долго-долго могла протирать пыль во всех уголках. В общем, ссор на бытовой почве у нас, тьфу-тьфу, не было. Я отправила первую ложку супа в рот и зажмурилась от удовольствия. Что бы я без Ирки делала! Соседка тем временем продолжала говорить:

– В твоих любимых сопливых историях он бы бросился за тобой по лестнице, внимательно смотря, где же остановится лифт. И вот ты выходишь, а он стоит напротив… Вы некоторое время смотрите друг другу в глаза, потом ты бросаешься к нему в объятия, и вы долго-долго целуетесь. Все. Хэппи-энд. – Ирка договорила и тоже занялась своим обедом.

– Для человека, который ненавидит любовные истории, ты слишком много о них знаешь. – Я досадовала на себя, что рассказала еще и Ирке о Леше. Язык мой – враг мой.

– Поверь, в классических произведениях, которые нам приходится изучать, этого бреда не меньше. Та же Джейн Остин, на которой выезжают все, кому не лень. Кстати, твоя любимая Бриджет воспроизводит множество сюжетных линий «Гордости и предубеждения». Ах, ох…