Наиглавнейшая проблема Академии Драконов
Я могла спокойно подойти, приложить руку к ее бронированной груди и заглянуть в драконьи глаза.
Что я и сделала – подошла, приложила и заглянула.
И это случилось.
Мне показалось, что в момент первого физического контакта – когда я прикоснулась к Лойрин – меня будто бы овеяли своей милостью Боги. Это было странное, даже нелепое ощущение для той, кто успел возненавидеть подобное религиозное мировоззрение, годами навязываемое в общине Таккеров.
Но теперь меня не оставляло ощущение, что со мной произошло именно то, что порадовало бы отца Таккера, – меня внезапно коснулась божественная благодать, и с этой самой секунды я перестала быть одна.
Передо мной словно распахнулись двери в дивный мир Лойрин, который тотчас же принялся смешиваться с моим, а мой – с ее.
Так мы и стояли – я и моя драконица; я держала руку на ее груди и смотрела в зеленые, с вертикальными зрачками глаза, а она глядела в мои.
С каждой секундой наша Связь лишь набирала силу – внезапно я стала чувствовать ее эмоции. Лойрин тоже была заинтригована тем, что обрела своего человека, и теперь она могла смотреть на мир частично и моими глазами, познавать мое прошлое, тогда как я узнавала ее.
Но тоже частично, хотя я все-таки увидела то, как она росла, – на одном из островов необитаемого архипелага. Какого именно – Лойрин не знала, поэтому мне тоже было невдомек.
Ее родители были из проявленных, у отца и у матери имелась Связь с человеком, что оказалось довольно большой редкостью для драконов. Поэтому Лойрин с детства проявляла куда большую осознанность, чем остальные Дикие драконы.
Родители заботились о ней до определенного возраста, после чего они ее покинули. Либо Лойрин улетела сама, этого я тоже до конца не поняла. Но ее время пришло, и она отправилась туда, где жили Дикие, – наслаждаться молодостью и свободой, дожидаясь своей пары и своего Зова.
Из-за того, что она была дитем проявленных, вокруг нее собралась целая стая – если переложить на людской язык ее статус, то Лойрин считалась кем-то вроде принцессы. Но это нисколько ее не тяготило – наоборот, подобное внимание пришлось по душе.
А потом она услышала…
Мой призыв, после чего появилось странное, зудящее чувство в груди, которое длилось и длилось, и ей никак не удавалось от него избавиться.
– У меня было то же самое почти месяц, – сказала ей, на что получила недоуменное подтверждение.
До нашего контакта Лойрин не умела определять время так, как это делали люди, но зуд в груди продолжался довольно долго. До тех пор, пока она не откликнулась на Зов и не прилетела посмотреть на его источник.
Но все прошло не так, как бы ей хотелось. Дикие инстинкты взяли над ней верх, а заодно и собравшаяся вокруг свита твердила, что это небезопасно, поэтому она решила улететь.
Во второй раз Лойрин рискнула и появилась уже среди людей – но познала боль магического удара и тоже улетела. Хотела было огрызнуться, но отец и мать учили ее, что людей обижать нельзя.
Зато в третий…
В третий раз она пересилила свою природу, твердившую, что драконы живут только на Летающих Островах и спускаться на Сушу опасно.
Она сделала это, и здесь, на этом острове, обрела меня, а я – ее, и уже навсегда.
Эйвери и Лойрин. Лойрин и Эйвери.
Теперь мы с ней были вместе.
Просмотрела она и мои воспоминания – время от времени ужасалась, спрашивая, не нужно ли нам вернуться на тот остров, где я росла, и отомстить – потому что теперь у нее был свой человек и она переживала за меня.
Заодно Лойрин захотела узнать, почему она не видит моего детства и не знает, кто мои родители, на что я ответила, что тоже не вижу и не знаю.
Спрашивала Лойрин и о моем самочувствии, на что я мысленно пожала плечами.
Слишком многое произошло, сказала ей, но со мной все будет в полном порядке. С ней, уверена, тоже, только вот истинной драконьей пары мы, похоже, уже никогда не создадим, потому что мой истинный рассудил иначе.
Лойрин задумалась, но так как она ничего об этом не знала, то всего лишь поинтересовалась, почему у меня так сильно болит в груди после ухода того мужчины и когда это заживет.
В отличие от меня, у нее ничего не болело.
Меня это несказанно порадовало – раз уж Лойрин не почувствовала боли от разрыва, то ее связь с Зигуртом не успела установиться.
Поэтому я снова сказала ей, что у нас все будет хорошо.
Мы свободны – от мужчин и драконов – что может быть лучше?! И нет, я больше не собиралась ни в кого влюбляться – никогда! – мне и одного раза хватило!
Что же касается ее, то…
«Охота», – внезапно произнесла Лойрин, и я согласилась, что это очень даже неплохой вариант.
Но я пока не чувствовала в себе сил. Да и кокосы, говорят, довольно питательны.
По крайней мере, для человека.
«Я принесу тебе еду. Скоро вернусь», – добавила Лойрин.
Мне пришлось ее отпустить, хотя и не хотелось. Но я понимала, что одними кокосами, несмотря на мои заверения, сыта я не буду, а Лойрин тем более, а силы нам понадобятся.
Идти в джунгли в поисках пропитания, имея с собой только острую палку, разрушительную магию и новообретенного дракона, мне тоже не хотелось. Подозревала, что вместо охоты у меня получится какая-то ерунда.
Но если Лойрин принесет часть своей добычи, то я разведу огонь с помощью магии или же используя палочки для трения – читала о таких в книгах, – после чего мы переночуем на этом острове, а завтра утром я попробую уговорить ее взлететь.
Вместе со мной.
Лойрин, уже собиравшаяся отправляться на охоту, внезапно повернула голову и уставилась мне в глаза. Оказывается, у нас с ней был постоянный ментальный канал.
«Взлететь с тобой? Но как?! У тебя ведь нет крыльев!»
«Крыльев у меня нет, – согласилась с ней, решив пока не обсуждать вопрос с гаррешшем. – Зато они есть у тебя. Я могу сесть тебе на спину, и ты попытаешься подняться со мной в воздух. Мне нужно убраться с этого острова, здесь никого нет».
«Но я видела людей, когда подлетала. И их огонь», – сообщила она.
Попробовала показать мне то, что предстало перед ее глазами, выловив из головы воспоминания, но все было слишком смазанным, и я ничего не разглядела.
Хотя меня эта попытка несказанно порадовала.
Как и то, что на острове жили люди. Быть может, мне удастся их разыскать и выяснить, где именно я нахожусь? А потом раздобыть транспорт и вернуться в цивилизацию?
Куда именно и что я буду делать дальше, я пока еще не знала, но решила разбираться с этими вопросами по мере их появления.
Наконец, Лойрин улетела охотиться – мы решили, что ни ей, ни мне не стоит оставаться голодными, – а я принялась ждать ее на берегу.
Сидела и наслаждалась произошедшими со мной переменами, а заодно и чувствовала – хотя это было едва уловимое ощущение, – как Лойрин поднималась все выше и выше, ловя сильными крыльями ветер.
Она направлялась в сторону заходящего солнца, потому что именно там видела Летающий остров, а охотиться ей было привычнее на высоте.
И все вокруг оставалось спокойным ровно до тех пор, пока в темнеющем вечернем лесу не раздался шорох.
Сперва я услышала треск ветки, за ним последовал другой – словно кто-то, приближаясь, осторожно раздвигал кусты подходивших к пляжу зарослей.
Я подскочила на ноги, моментально ощетиниваясь магической защитой.
Это были невысокого роста темнокожие мужчины – все ниже меня. Одетые лишь в набедренные повязки, с разукрашенными белой и красной краской телами и черными кучерявыми волосами, они появились из зарослей, заставив меня непроизвольно попятиться.
Целый отряд – около дюжины охотников. Почти все вооружены копьями, острия которых они тотчас же направили в мою сторону. Не только копья – у нескольких в руках оказались длинные трубки, внутри которых – я читала о таком, – наверное, были ядовитые дротики.
И дротики, на мой взгляд, были пострашнее всех копий вместе взятых.
– Стойте! – произнесла я, постаравшись, чтобы мой голос прозвучал как можно спокойнее, потому что намерения охотников показались мне самыми что ни на есть кровожадными.
Местные надвигались, я же пятилась от них по песку к морю.
– Подождите!
Медленно подняла руки, раскрывая ладони – показывала, что у меня нет оружия.
Ну да, за исключением магии, к которой я мысленно воззвала, нисколько не желая получить тем самым ядовитым дротиком.
К удивлению, после контакта с Лойрин она стала намного послушнее – податливая, словно мягкая глина, магия ластилась к рукам, и я принялась с ее помощью осторожно лепить вокруг себя защитный кокон. Кажется, никто из охотников не имел дара, поэтому они могли и не заметить…
С другой стороны, можно было рискнуть и отбросить туземцев от себя заклинанием, после чего попытаться от них улизнуть.
Но, во-первых, я не знала, сколько их скрывается в темной чаще джунглей. Быть может, я отпугну этих, а за мной уже скоро явится целое племя? После этого мне придется бегать по острову, уворачиваясь от ядовитых дротиков, стрел и летящих копий…
Не самое полезное для здоровья занятие!
Еще можно было позвать Лойрин – она почувствовала мою тревогу и теперь мысленно спрашивала, стоит ли ей бросить охоту и поспешить мне на помощь.
Но она была довольно далеко, а я не знала, как все пойдет дальше.
«Может, еще обойдется, – ответила ей также мысленно. – Погоди, пока не возвращайся! Я попробую с ними договориться».
– Эйвери, – сказала им. – Мое имя Эйвери. И у меня нет оружия.
Ответом мне стала тишина.
Я смотрела на туземцев, а они разглядывали меня, словно размышляя, что со мной делать. Внезапно один вышел вперед.
– Ны-дже-джы! – произнес он с гордым видом.
Остальные покивали, тогда как я уставилась на него с удивлением.
Не понимала.
– Мисс Ый-лин! Ны-дже-джы! – добавил второй.
– О да, мисс Эйлин! – воскликнула я, внезапно догадавшись.
Вспомнила о двух словах, выложенных на пляже, и подумала, что, возможно, язык местного племени именно так исковеркал их произношение.
– Да-да, надежда! – сказала я охотникам. – Помогите! Мисс Эйлин!
Еще один из туземцев что-то произнес – похоже, командир этого отряда, потому что рисунки на его теле и лице были самыми устрашающими. Остальные тотчас же опустили копья и трубки с дротиками, после чего он поманил меня за собой.
Снова что-то сказал на своем отрывистом языке, которого, конечно же, я не понимала, но в конце добавил про мисс Эйлин и надежду.
Я покивала.
– Да! – заявила ему. – Отведите меня к мисс Эйлин!
Заодно мысленно сообщила Лойрин, что той пока не стоит возвращаться – пусть охотится на здоровье! Что бы ни значило происходящее, местные убивать меня явно не собирались.
Вместо этого они вели куда-то вглубь джунглей, но при этом заботились – раздвигали передо мной ветки и показывали куда ступать, когда мы пересекали стремительные ручьи.
По дороге охотники не забывали и о своих делах – вытащили из силков пару крупных грызунов и забили копьями мелкую полосатую свинью, угодившую в ловчую яму.
На это я втайне порадовалась, что не полезла в джунгли, – ловушки были настолько искусно упрятаны, что я бы вряд ли их заметила.
Наконец показалась деревня – она стояла на возвышении, вокруг темнели отвоеванные у джунглей поля, а за частоколом я заметила треугольные крыши хижин – и их было довольно много.
За оградой горели костры, и стоило нам войти, как нас тотчас же окружила полуголая детвора. Затараторили на своем языке, а под ногами закрутились рыжие, небольшого размера собаки и гулявшие по деревне куры.
Женщины в набедренных повязках смотрели на меня открыв рот.
Тут ко мне подошла девчушка лет десяти – подвижная и любознательная. Дернула за руку, после чего, к изумлению, заговорила со мной на языке Нерлинга – и произносила слова на удивление четко и понятно.
Сказала, что ее зовут Ижени.
– Мисс Эйлин будет рада! – добавила девочка. – Побегу поскорее позвать мисс Эйлин!
На это я замерла, окруженная детьми, собаками и курами, дожидаясь, когда придет та самая мисс Эйлин. Сердце взволнованно застучало, и меня затопило странное предчувствие…
Мне казалось, что очень скоро моя жизнь радикально изменится. Это было тревожное, но одновременно волнующее ощущение.
Заодно я понимала, что здешняя мисс Эйлин тоже угодила на этот самый остров – похоже, довольно давно, раз сумела обучить языку Нерлинга местных, – но так и не смогла отсюда выбраться.
Меня бы это порядком встревожило, если бы не связь с Лойрин, которая давала мне надежду улететь отсюда на драконьей спине.
…А потом я ее увидела, и надежда превратилась совсем в другое чувство.
Глава 2
Она шла ко мне и выглядела, совсем как из моих снов – только одета была в грубое шерстяное платье, но всяко привычнее, чем в обрывки шкур, которые носили местные.
Светловолосая и при свете факелов удивительно юная – моя мама.
В этот момент со мной что-то произошло – мне показалось, будто бы внутри у меня зашатались невидимые глазу барьеры, охранявшие мое прошлое.
А потом они стали рушиться.
Упали – пусть не все до единого, но многие, и я упала вместе с ними.
В миг лишившись сил, едва понимая, что со мной происходит, я опустилась на колени в пыль туземной деревни, а любопытные и жалостливые собаки тотчас же кинулись ко мне. Принялись ластиться, пытаясь лизнуть в лицо.
Но мне было не до них – не до их ласк!..
Еще на пляже, шагая вдоль кромки моря, я решила, что не стану больше плакать из-за Кайдена и своего разбитого сердца, – поболело и хватит, потому что в своей жизни я достаточно уже горевала, а сердце мне разбивали столько раз, что оно все в сплошных шрамах.
Зато сейчас по щекам снова потекли слезы, но это были слезы счастья.
В голове даже промелькнула странная мысль – быть может, в этом и заключался план Богов? Одной рукой Они забрали у меня любовь мужчины, который без жалости и сожаления разбил нашу истинную пару, зато второй Боги подарили мне драконицу и… встречу с мамой.
– Эйвери!.. – неверяще ахнула та. – Эйвери, детка!
Кинулась ко мне и уже скоро сжала в своих объятиях – потому что я нашла в себе силы подняться на ноги. Так мы и стояли – обнявшись, прижимаясь друг к дружке, посреди туземной деревни… Окруженные местными, которые, услышав о свершившемся чуде – мама говорила на их языке, – искренне за нас обрадовались.
Настолько, что тотчас же решили устроить настоящее празднество.
И уже скоро наша встреча вылилась в пир горой – на кострах жарили мясо, подозреваю, тех самых грызунов и полосатой свинки, которых принесли охотники. Женщины нарезали фрукты и сыр, а мама замесила и принялась печь лепешки – потому что за одной из хижин была выстроена печь, и мама призналась, что все это ее рук дело…
И поля, на которых она выращивала дикую пшеницу, и жернова для перетирания зерна, и загоны для коз и овец, и вот эта печь, которую она строила почти два года.
Все это время я держалась рядом с ней, до сих пор не в состоянии поверить в случившееся чудо.
В то, что это правда и никакой не сон – упав с Летающего Острова, на неизведанном клочке Суши я встретила свою маму.
Она жива, с ней все в полном порядке, и я не брежу.
Но мне все еще трудно было в такое поверить, поэтому иногда украдкой я притрагивалась к своему лбу, пытаясь определить, уж не жар ли у меня или бред. А потом, удостоверившись, что я не больна, прикасалась уже к ней – как бы невзначай, чтобы проверить, что это не игра моего воображения.
Но если мама замечала мои прикосновения, то обнимала меня белыми от муки руками. Заодно выспрашивала обо всем, что со мной произошло с момента нашего расставания, хотя мне очень хотелось расспросить о том же самом ее.
Но вопросы так и срывались с маминых губ.
Где я жила эти годы? Ах, на маленьком островке Чаверти?
И как… Как все было?
На это я решила говорить ей правду и только правду – но только часть ее.
Значит, обо мне заботились в общине, я ходила в местную школу, которую закончила с отличием?!
Но как же она рада! Боги, как она рада, что я выжила после того ужасного падения! Она так боялась… Все эти годы боялась, что потеряла меня навсегда.
– Но как именно ты меня потеряла? – спросила я у нее, потому что в голове, пусть барьеры и рухнули, до сих пор стоял густой туман, из которого время от времени вырисовывалось нечто непонятное.
Тут детвора потащила меня прыгать вокруг костра, и мама, улыбнувшись, сказала, чтобы я непременно шла веселиться.
Затем явился обмазанный пеплом жрец, и наши развеселые пляски вокруг костра прекратились. Вместо этого танцевать принялся уже он, хотя со стороны все выглядело довольно устрашающе – так, словно пожилой мужчина бился в припадке.
Но мама сказала, что это вовсе не припадок и волноваться мне не стоит, – по ее словам, жрец обладал сильнейшим магическим даром, совершенно не похожим на наш. В его силах ходить по снам, а заодно и общаться с духами предков – да, таким вот затейливым образом!
И те сейчас говорят через него со своими потомками.
Как оказалось, речь шла обо мне и моей маме, и жрец заявил, что духи довольны происходящим и посланные ими знаки на удивление хорошие.
Боги благоволят к его народу, предки это подтвердили, и то, что Большая Белая Женщина обрела свою дочь, – это и есть самый хороший знак.
Его племя ждут мир и благоденствие на долгие годы, так что давайте уже танцевать и веселиться!
Чем мы и занялись.
Заодно мужчины что-то пили из бурдюков, от запаха чего меня тотчас же замутило, и пусть нам с мамой тоже предложили, но я отказалась, да и она не стала.
Вместо этого продолжала расспрашивать о моей жизни.
Значит, сперва я жила и училась на острове Чаверти, затем надумала поступать в академию в столице Суши, куда отбыл мой учитель с документами? Но вместо этого на моей руке появился знак Призыва, и за мной явились из Академии Эльрена?..
Кивнула, подтвердив, что все было именно так.
Ну, в общих чертах.
– Я тоже там училась, – произнесла мама мечтательно. – Лучшие годы моей жизни.... Ровно до тех пор, пока не встретила свою истинную пару, а потом у меня не родилась ты.
– Расскажи мне обо всем! – вновь попросила у нее, потому что внутри, лениво ворочаясь, шевелились пласты с детскими воспоминаниями, к которым я не знала, как подступиться.
– Позже, – улыбнувшись, пообещала мама. – Сейчас твоя очередь, Эйвери!
И я говорила и говорила… О своей подруге Риз, о друзьях в академии, затем даже упомянула об Эйдане МакГилле, на что губы мамы растянулись в улыбке.
– Мой маленький брат совсем уже вырос, – произнесла она.
– Как и я, – сказала ей. – Я тоже уже выросла. – После чего продолжила свой рассказ, старательно избегая упоминаний о Кайдене Ритчере.
Если он вычеркнул – вернее, с корнями вырвал меня из своей жизни, – то я была в силах сделать то же самое.
Вместо этого поведала маме о том, что на Эльрене планировали провести Игры Содружества (мама изумилась тому факту, что три королевства пошли на сближение и для Игр выбрали именно Эльрен), но террористы с Суши взорвали стадион, так что теперь все довольно непонятно…
Я не знала имела, успели ли вывести зрителей и участников отборочных состязаний до момента, когда сработала бомба, и сколько человек пострадало – быть может, даже были погибшие.
Скорее всего, были, но я не знала.
Меня же спас гаррешш. Сперва он вынес меня из огня, а потом…
Был второй взрыв, и я сорвалась с Края.
Гаррешш все-таки смог меня поймать и затормозить падение, но было уже слишком поздно и слишком низко. Поэтому я снова упала, но выжила.
По счастливой случайности или же по воле Богов угодила в море возле этого острова. Повезло, смогла выбраться на берег, а потом меня обнаружили охотники, которые уже успели опустошить бурдюки с непонятным варевом и теперь сами пустились в пляс.
И пусть в моем рассказе не хватало кое-каких деталей, но мама не обратила на это внимания.
– Значит, тебя спас гаррешш, – кивнув, произнесла она. – Власт оказался прав, сказав мне, что тот всегда сможет тебя защитить. Но он не сумеет нас отсюда вынести, потому что для гаррешшев Суша слишком низко. Они могут существовать только в разреженном воздухе Летающих Островов, так что…
Не договорила.
– Да, он не сможет нам помочь, – согласилась с ней. – Но, думаю, это сделает Лойрин, моя драконица. Я только что ее призвала, но у нас уже установилась Связь. Если все получится – а я думаю, что все выйдет, – то она заберет нас отсюда двоих!
Мама посмотрела на меня с восторгом, а потом вновь меня обняла. И держала в объятиях, прося снова и снова рассказывать о своей жизни, но при этом отнекиваясь, обещая, что о себе и о произошедшем она расскажет мне чуть позже.
О том, как она очутилась на этом острове и почему я упала с дракона, когда нас преследовали враги.
И, самое главное, – кем они были.
Потому что я терялась в догадках – откуда бы им взяться, этим самым врагам, если мама – королева Туманного Предела, жена пугающего даже Нерлинг Теодора Власта, а я – его дочь?
– Не думаю, что Лойрин стоит звать в деревню, – укладывая меня в своей хижине на ложе из шкур с матрасом из сухой травы, произнесла мама. – Ты совсем выбилась из сил, детка! – И оказалась совершенно права. – Спи, завтра мы с тобой обо всем поговорим, а заодно попытаемся выбраться с этого острова!
Я натянула на себя шерстяное одеяло и мысленно коснулась разума своей драконицы.
Лойрин была неподалеку. Сытая, она как раз приземлилась на скале возле деревни и теперь свернулась в клубок, положила голову на хвост и тоже собиралась спать.
Вот и я, прижавшись к маме и обняв ее – боясь, как бы та не исчезла, – уже скоро и счастливо улетела в мир сновидений.
***
Уния, королевский дворец. Двенадцать лет назад
– Дункан, Дункан! – принялась звать она своего друга, как только учитель, похвалив маленькую принцессу за усердие, объявил, что занятия на сегодня закончены.
Эйвери Циресса вприпрыжку покинула классную комнату, а учитель смотрел ей вслед и улыбался.
Он обожал маленькую принцессу – умненькую, усидчивую и старательную, – но при этом непосредственную и способную на шалости, а заодно с сильным, даже бунтарским характером.
Не мог нарадоваться своей ученице, каждый день с гордостью докладывая королеве об успехах ее дочери, у которой имелся отличный дар к математике, и магия тоже постепенно начинала пробуждаться.
Но уроки на сегодня закончились, и Эйвери, получив скупую похвалу от учителя – тот решил не баловать принцессу, – а заодно и пару страниц домашних заданий на вечер, собиралась встретиться со своим другом.
Дункан Мастерс, сын первого советника, был на два года ее старше, но они отлично ладили и проводили много времени вместе.
Вот и сейчас, выскочив из комнаты и поискав его в гостиной, Эйвери разочарованно вздохнула. А ведь они договорились с Дунканом встретиться после занятий и поиграть в саду!
Отец подарил ей песика, которого Эйвери назвала Максин, у Дункана тоже имелся свой щенок, и они мечтали, чтобы те непременно подружились. Замыслили целый план, но Дункана нигде нет, хотя у него уже должны были закончится уроки!
В отличие от нее, Дункану разрешали посещать школу в Унии, тогда как Эйвери сидела под замком во дворце, а за ней наблюдали не только стражники, но и многочисленные няньки с гувернантками.
Нет, не так – за ней наблюдали абсолютно все! Даже у кустов в саду, как ей казалось, имелись глаза и уши.
Иногда она жаловалась маме; говорила, что ей надоело, когда за ней ходят по пятам и постоянно опекают. Просила отпустить ее в школу, чтобы она могла учиться с другими детьми – как, например, Дункан Мастерс!
Ничего с ней не произойдет, она будет осторожна, станет смотреть по сторонам и не наделает глупости. Ну пожалуйста, пожалуйста!..
Просила об этом маму, потому что с отцом на подобную тему можно было и не разговаривать – он бы все равно не разрешил.
– Нельзя, моя девочка! Не сейчас! – качала головой мама. – Сейчас сложные для всего королевства времена, и это делается исключительно ради твоей безопасности. Но, думаю, однажды все изменится, и ты сможешь ходить в школу.
Эйвери ждала и ждала, но ничего не происходило!
Вот, ей уже восемь, а она до сих пор выбиралась из дворца только под присмотром мамы с отцом и сопровождаемая чуть ли не половиной его гвардии. Кажется, все вокруг твердили про Кхемер, который замыслил ее похитить, на что Эйвери лишь пожимала плечами.
Похитить? Ее?! Да она улетит от кхемерцев на своем гаррешше!..
И с гордостью демонстрировала родителям то, чему научилась.
Отец ее хвалил, а мама, у которой не было симбионта, ужасно переживала, хотя пыталась этого не показывать, а ведь Эйвери столько раз ей твердила, что она не может упасть! Это просто немыслимо!