Колонисты Пандоры
– Ох, Федя, Федя! Похоже, долгое сидение в защищённых городах и редкие стычки с рейдерами приводят к отупению, – дед укоризненно покачал головой, – Всё, что ты сейчас перечислил, приведёт только к слому цикличности жизни местных животных, истреблению популяций ящеров Кава и, как следствие, полному разорению всех поселений. Нельзя бездумно уничтожать местную флору и фауну. Общинники живут с ними в симбиозе, откусывая по чуть-чуть и давая природе возможность восстанавливаться. А ещё, я предрекаю, что все военные форпосты на той стороне реки подвергнутся массированным атакам хищников. Менее чем через год, понеся большие потери, военные уйдут с того берега.
– Мы не отступим! – воскликнул лейтенант.
– Ещё как отступите. Ты думаешь, почему мы переправляемся на тот берег строго в сезон? Да потому что там очень опасно! Будь иначе, община давно перебралась бы туда, где нас не достать. Думаешь, никто об этом не размышлял? Планировали и всё подсчитали. Для переезда и закрепления на правом берегу, нужны колоссальные ресурсы. Твои же хозяева хотят проскочить, не вкладывая ни кредита, ещё и прибыль увеличить. Подобное бывает только в сказке.
Едва староста закончил говорить, послышался шум отъезжающей переборки. Затем из танка выбрался молодой парень в настоящем бронекостюме имперского скаута, изображение которого я видел в каталогах.
Шестигранные сегменты брони были подогнаны по мускулистой фигуре и не выглядели столь внушительно, как композитный доспех дружинников. Однако лёгкая и гибкая на вид броня, могла не только менять цвет. Она обеспечивала полную невидимость для тепловизоров и круговую защиту, даже от крупнокалиберных болтов электромагнитной винтовки. Силовой контур защитного костюма распределял удар по всей плоскости, а встроенная ремонтная система из нанороботов, латала повреждённые сегменты прямо во время боя.
Стоил такой комплект немыслимых денег и на Пандору доставлялся только по специальному разрешению. Соответственно, доступен он только членам наиболее сильных кланов. О том, что появившийся офицер – родственник олигарха, свидетельствовал личный вензель Смирнова со знаками цельного майора, выгравированные на шлеме и плече.
– Лейтенант, меня достал этот бред. Старого хрыча уже не переделать. Так что, с ним разговаривать бесполезно, – произнёс новый персонаж.
Так как забрало шлема было поднято, я рассмотрел лицо хлыща со взглядом урождённого хозяина жизни.
– Неужели к нам наведался младшенький Смирнов собственной персоной? – иронично прохрипел дед и снова закашлял.
– Не младший, а Смирнов третий, – высокомерно ответил майор и выудил из груды трофейного оружия электромагнитную винтовку.
Камуфлированный под саванну, с явно самодельным охладительным кожухом, ствол выглядел весьма непрезентабельно. Осмотрев оружие, молодой офицер презрительно скривился.
– И вот из этого хлама они смогли убить четверых моих дружинников?
– Да, ваше превосходительство, – подтвердил лейтенант, – Вы не смотрите, что ствол выглядит как стандартное однозарядное ружьё, разрешённое для продажи. Эти гады ставят на свои дыроколы дополнительный контур, повышающий скорость полёта болта почти в два раза. Переделывают охладительный кожух и улучшают зарядную систему, присобачивая короб на пять или семь болтов. Кроме этого, дикари применяют вместо стальных болтов вольфрамовые. Ещё они научились изготавливать кумулятивные заряды, способные пробить бронетранспортёр.
– Но это же строго запрещено городскими законами! – искреннее возмутился молодой хлыщ и я вдруг понял, что мы с ним примерно одного возраста, – Только за это их всех надо было вздёрнуть на пальмах!
– Ох, ё моё. Сразу узнаю гнилую породу. Вам бы Смирновым только вешать да вешать, – произнёс дед.
– Да! Городские законы должны распространяться на степь, джунгли, реку и весь фронтир! – с пафосом продекларировал майор.
– А какого именно города законы на всё это должны распространяться: Москвы, Тулы, Твери или Рязани? А может, и вовсе законы Имамата, расположенного за большой степью?
– Какая Рязань!? Какой Имамат!? – возмутился щёголь и, рванув к деду, замахнулся прикладом винтовки, – Везде должны почитаться законы Новгорода и империи, которая стоит за нами и взирает на своих подданных с орбиты!
Произнеся очередную пафосную тираду, молодой Смирнов обвёл презрительным взглядом стоявших на коленях людей.
– А как быть с тем фактом, что за советом имамов, стоит та же самая империя? Именно она не позволила нам добить мусульман, совершавших набеги на Десятиградье. Тридцать пять лет назад мы их почти уничтожили и загнали в непроходимые топи. Это уже потом проклятые торгаши решили договориться с Имаматом, продавая ему продовольствие. Не будь так, бородачи уже давно бы сдохли с голоду на своих болотах. И кстати, уже более двадцати лет на их площадки спускаются челноки за добытым сырьём. Так же, как и в Новгород с прочими городами, – проговорил дед, проигнорировав злой взгляд младшенького Смирнова, – Поэтому не надо нести бред про законы и добренькую империю. Мы здесь все рабы или заключённые, называйте как угодно. Просто некоторым тварям удалось немного возвыситься над остальными. И никто не обязан соблюдать установленные вами правила. Кланы давно нарушили всеобщее соглашение, подмяв под себя остальных колонистов в этой части Пандоры. Ранее люди спокойно жили без власти торгашей, и сами отстроили разрушенное во время большой резни.
Слова старосты явно взбесили новгородца. Сначала он собирался ударить деда прикладом, но затем наклонился и начал быстро шептать:
– Значит, нам верно докладывали? Ты тот самый провокатор и мерзкий предатель Новгорода! А теперь слушай и запоминай, старый ублюдок. Я тебе расскажу, что произойдёт с отбросами, ранее населявшими посёлок. Всех мужиков из первого и частично второго поколения, мои дружинники вздёрнут на пальмах. Баб пока заберут с собой, а после того, как вдоволь наиграются, кинут в притоке реки, пусть ящеры порадуются. Оставшихся разделят. Детей отправим в крепостные работники на плантации. Те, кто постарше обзаведутся контрольными ошейниками и поедут к океану, на Костяные карьеры. Пусть там до смерти биоминерал добывают. А умирают там быстро, ты это сам знаешь. Если не ядовитые газы и не кислотная плесень, то твари из океана всё равно их достанут. Мы же постараемся, чтобы сепаратисты получили сроки побольше. Так что года через два – три, никого из твоих сородичей и соседей не останется в живых. И про ваше бандитское поселение навсегда забудут.
– Ну, это мы ещё посмотрим, кто через год останется в живых. И будет ли вообще существовать клан Смирновых в Новгороде, да и остальные семейки, – прохрипел дед и снова кашлянул, обрызгав кровью щёку молодого.
– Ах, ты ублюдок! – воскликнул майор и отпрянул.
Затем он упёр в голову старика ствол винтовки и нажал на курок.
Винтовка взбрыкнула в неумелых руках, и вылетевший болт пробил голову деда навылет, при этом не активировав заряд из-за малого расстояния. Пролетев дальше, он пронзил грудь молодой женщины и воткнулся в стенку контейнера.
Тело деда ещё стояло на коленях, когда картинка исчезла, вернув меня в реальность. В следующее мгновение старик завалился набок, а во мне что-то переключилось.
Сердце начало биться в несколько раз чаще, а тело, будто превратилось в пружину. Далее я прыгаю с места и одновременно вытаскиваю из ножен вибронож.
Приземлившись в пятнадцати метрах от танка, я кувыркнулся по земле и снова прыгнул. При этом чувствую, как всё происходящее вокруг начинает замедляться.
Продолжая передвигаться длинными прыжками, словно макака-летяга, я рванул к Смирнову третьему. Конечно же, меня заметили. Лейтенант и пара дружинников, вскинули автоматические винтовки и из их стволов полетели болты.
Один из них прошёлся вскользь по спине, но другие пролетели мимо. А потом я увидел испуганную харю майора и попытался вонзить в неё клинок.
И, скорее всего, у меня бы получилось, но защита среагировала молниеносно, закрыв забрало шлема. Поэтому мне удалось только задеть скулу убийцы.
После этого я ударился о плечо бронекостюма и пролетел мимо. А затем в правую сторону груди прилетел заряд плазмы. Последнее, что я увидел, перед тем как вырубиться – это стремительно приближающийся к лицу приклад винтовки.
Интерлюдия 1
Семь лет до описанных событий.
– Ну, и чего ты зенки вылупил? Опять забыл координаты и все остальные коды? Я ведь их тебе по сто раз на дню, целую неделю диктовал! – проворчал старик по своему обычаю.
– Нет, ничего я не забыл. Коды знаю. И помню, что их нельзя держать в меню импланта. Просто опять гироскоп зависает. Из-за этого телескоп неправильно наводится и показывает всякую хрень, – проворчал я оправдываясь.
– Хватит жаловаться. Лучше покажи, как ты эту проблему решать будешь? – ехидно произнёс дед.
– Буду исправлять, – ответил я.
А затем схватил палку и несколько раз долбанул по выемке воздухозаборника.
– Ирод, ты чего творишь?! – возмутился старик и попытался меня схватить.
Увернувшись от мозолистой лапы, я спрыгнул на пол и отбежал на несколько метров. Убедившись, что старик не догоняет, я замер между лесенкой, ведущей на первый этаж контейнера и креслом.
– Ну, дед! – кричу, давая понять, что лучше убегу в джунгли, нежели позволю себя поймать.
– Не дедкай мне тут! Кто тебя учил так с оборудованием обращаться?!
– Так и учил. Когда аппарат по очистке браги барахлит, ты его разводным ключом лупишь!
В этот момент голографическое меню телескопа сменило цвет на синий. А над аппаратом появилась трёхмерная проекция, отображающая частичку ближайшего к Пандоре космоса.
И там, на фоне куска красной луны, завис сигарообразный космический корабль класса «Колонист» по имперской квалификации. Толстый корпус древней посудины был испещрён выбоинами, оставленными метеоритами. Кроме этого, в районе двигателей корабля зияли две пробоины. Это уже постарались арварские пираты, подловившие транспорт перед гиперпрыжком и сбившие его с изначального курса.
– Вот можешь, когда захочешь, – проворчал старик и, схватив стакан, уселся в кресло, – А теперь давай рассказывай, что это за корабль? Откуда и когда прилетел? Сколько привёз человек на Пандору и почему он до сих пор висит около луны?
Выслушав вопросы, я вздохнул и забухтел.
– Корабль класса «Колонист». Длина семь километров пятьсот двенадцать метров. Ширина два с половиной, а высота более трёх километров. Прилетел пятьдесят два года назад с Земли, являющейся третьей планетой от Солнца. Миссия – эвакуация населения гибнущей планеты. По спискам на борту тридцать три миллиона четыреста одна тысяча пятьсот колонистов, – произнося давно заученный текст, я рассматривал корабль, виденный уже десятки раз.
– Что, в банк данных импланта подглядываешь? – поинтересовался старик.
– Да чего там подсматривать? Я все эти цифры давно запомнил.
– Ладно, тогда продолжай.
– Способ хранения биологического груза – криогенные блоки с ячейками, – продолжил, было я.
Но сразу замолчал, так как дед зло зарычал.
– Они называли это «способ хра-не-ни-я груза»! Эти суки нам наживую гнёзда в голову вставляли! А потом, после обливания какой-то холодной дрянью, в ещё кровоточащую дыру манипулятор запихивал чип импланта. После чего тот распускал щупальца, оплетая мозг. При этом люди корчились от нестерпимой боли. И так они поступили с каждым, будь то старик или грудной ребёнок. Ты мне здесь про груз вещаешь, а там были живые люди, орущие и сходящие с ума от боли!
– И что потом? – промямлил я еле слышно.
– Ещё на орбите Земли произошла первая выбраковка. Грузовые шаттлы, только начали таскать партии людей, эвакуированных имперскими благодетелями. Одновременно с этим в космос начали скидывать не прошедших одобрение медицинской системы. Ты знаешь, сколько человек может прожить без скафандра в открытом космосе? – спросил дед и откупорил бутыль с самогоном.
– Может, минуту?
– Ни хрена! – прошипел старик и опрокинул стакан жуткого пойла, даже не поморщившись, – Человек живёт в открытом космосе от двух до десяти секунд. Оно может к лучшему – долго не мучились. Я тогда час стоял на эскалаторе в очереди на комиссию и наблюдал через иллюминаторы, как из шлюзов вылетали дёргающиеся тела.
– И что ничего нельзя было сделать? – ошарашенно спросил я.
– Процесс практически полностью автоматизирован. На борту всего триста пятьдесят четыре члена экипажа, которые следят за стыковками шаттлов и ходом эвакуации. А просить пощады у роботизированной системы или требовать, чтобы тебя проверили ещё раз, бесполезно. Роботы запрограммированы на отбраковку неподходящего материала и эту функцию выполняют на все сто. К примеру, не подошёл человек для перепрошивки ДНК по имперским стандартам, то его тело сразу спихивают прямиком в шлюз. И ровно через десять секунд представитель тупиковой ветви эволюции человека летит в открытый космос.
– И сколько тогда отбраковали людей? – прошептал я с ужасом.
– 12 целых 304401-миллионных процента. С учётом полного заполнения трюмов корабля капсулами, это больше трёх миллионов человек. И речь только об одном корабле из почти ста сорока восьми, вывозивших людей с погибающей Земли. Так что можешь сам подсчитать, сколько землян осталось на орбите планеты. Но и это ещё не всё! Уже по прибытии, прямо перед высадкой на Пандору, начался второй этап выбраковки.
– Это как, прямо здесь?
– Именно так. Я сейчас продиктую координаты сброса, а ты набери их на панели управления и навсегда запомни, – приказал дед.
После этого старик начал произносить вслух длинную цепочку цифр, букв и символов, а я стал вбивать их в командную строку системы наблюдения. Когда процесс завершился, око информационного поля побежало по орбите красной луны. Вырвавшись далеко за её пределы, оно остановилось, взяв в фокус крохотное скопление мелких обломков.
Затем изображение приблизилось, и я понял, что все эти тысячи крохотных кусочков – навечно замороженные мёртвые люди. У большинства из них раскрыты рты в немом крике ужаса. И их там десятки тысяч.
– Это те, кто не прошёл повторную отбраковку, прямо перед высадкой. У кого-то не прижилась новая ДНК, у других сломался имплант, у третьих отключились капсулы после нападения на корабль.
– Прилететь за тысячи парсеков и умереть за полмиллиона километров до цели? – я всё не мог поверить в услышанное.
– Да, Ярик. И они всё равно счастливчики. Ведь больше половины населения Земли просто сгорела заживо, после падения астероидного роя, – старик тяжко вздохнул и опрокинул очередной стакан.
– Дед, давно хотел спросить. А где все остальные колонисты? Ведь цифры не сходятся. На планету в первой партии высадились шесть миллионов человек. Во время освоения диких территорий и большой резни погибло больше двух третей из-за голода. Потом случилась война между городами и изгнание бородатых. А где же остальные? Ведь там должно остаться больше двадцати миллионов человек. Их что перегрузили и отвезли куда-то ещё?
– Нет, внучок. Все остальные лежат в трюмах корабля, висящего на орбите, и дожидаются своего часа.
– А они его дождутся? – спросил я, перестав дышать.
– Надеюсь. Если реакторы посудины не сдохнут, то кто-то из наших братьев сможет ступить на Пандору.
Глава 3. Каторга
Воспроизводимая имплантом запись прервалась, а искусственный паразит ушёл на перезагрузку. Сразу же появилась резкая боль в затылке, заставившая меня дёрнуться и застонать.
А потом появились воспоминания.
Дед! Вот суки! Они его убили!
Вместе с болью, пришли остальные чувства. Я сижу на жестокой поверхности, и она периодически брыкается и трясётся. Будто пытаясь вытряхнуть наружу небогатое содержимое моего желудка. Низкий звук вибрирующих электродвигателей шёл в комплекте с тряской и рывками. Это позволило определить, что я нахожусь в двигающемся транспорте.
Тело приняло сидячее положение явно не по своей воле. Голова была прикреплена к вибрирующей стенке. Жадно втянув воздух, я уловил запахи мочи и пота, перемешанные с ароматами машинного масла и застарелого гниения. Всё это будто специально собрали в отвратный букет, вызывающий рвотные позывы.
На зубах ощущался привкус крови. Попробовав открыть глаза, я смог разлепить только правый. И только в этот миг вспомнил, что мою грудь пробил заряд плазмы.
– Братва, а наш дикарь очнулся, – изрёк некто сидевший напротив.
Сфокусировав взгляд, различаю в полутьме, подсвеченной красным светом, небритого парня. Невысокий, на вид лет двадцать. На голове короткий ёжик. Под одним глазом фингал, а под другим вытатуированная цифра «13». Что символизирует его принадлежность к одной из номерных группировок, базирующихся в рабочих пригородах Новгорода. Наиболее неадекватные из этой публики подобным образом выпячивали свою принадлежность к этому сообществу. Одет попутчик в оранжевый комбинезон и ботинки с рифлёной подошвой.
Оскалившись, парень показал, что у него рассечена верхняя губа, почему-то неправильно сросшаяся.
– Щербатый, как этот дикий выглядит? Молодой или старая дохлятина? – раздался грубый голос с другой стороны бокса.
– Обезьян, да хер его знает. Мышцы вроде есть, так что киркой махать сможет. А насчёт рожи, так по ней, походу, сапоги дружинников прошлись. В остальном всё как обычно у фронтирных. Волосы стрижены коротко, степной загар и взгляд провинциального недоумка.
Дав краткое описание, городской ещё раз меня осмотрел и едва слышно зашептал:
– Слышь, деревня. У тебя чё-нить с собой есть? Ну, там пыльца или гуляй – грибы? Знаю, что ваши хорошую дурь у работяг на железки всякие обменивают.
– Я тебе не нарик, чтоб с собой всякое дерьмо таскать, – ответил я и сплюнул скопившуюся сукровицу на пол.
– Да по тебе видно, что пыльцы ни разу не жрал. Зубы сука, слишком белые, – Щербатый недовольно скривился, – А может, чё ещё есть? Если сейчас мне отдашь, то я в лагере добазарюсь и тебя никто не тронет.
Услышав про лагерь, стало понятно, куда мы едем.
Руки и ноги были необычно тяжелы, но ни к чему не прикреплены. Я с трудом поднял правую руку, одёрнул рукав оранжевого комбинезона и уставился на гравитационный браслет. На крохотном дисплее поочерёдно появлялись красные точки, и моргала циферка два.
Такие же браслеты оплетали остальные конечности, а шею сковывал ошейник. Он обвивал горло и сходился на затылке, где крепился к стенке. Ранее я каторжников не видел. Но дед показывал ролики, снятые на приморских рудниках, и описывал происходящее в лагерях. Поэтому браслеты с ошейником меня не удивили.
Получается, что на мне сейчас комбез заключённого, контрольный ошейник с точкой примагничивания и встроенным шокером. На руках и ногах гравитационные браслеты, включённые в режиме утяжеления массы, судя по циферблату, выставленные на второй уровень.
– Слышь, чувырла лысая. Ты чё замолк? Если хочешь дальше дышать, давай сюда всё, что есть, иначе тебя тринадцатые быстро прижмут.
Щербатый попытался дотянуться до меня ногой, но не смог. Зато я машинально среагировал на опасность и пробил мыском ботинка по его щиколотке. Что вызвало у попутчика вскрик от боли.
– Ещё раз копыто протянешь, я его отломаю, – пообещал придурку и в этот момент имплант вышел из режима перезагрузки.
Перед глазами тут же появилась рабочая панель.
– Щербатый, ты чё там воешь? – спросил тот, кого назвали Обезьяном.
– Да ничё! Похоже, у тринадцатых скоро новый должник появится, – прошипел попутчик и, оскалившись, харкнул в мою сторону.
– Эй, номерные. Быстро хавальники заткнули. Если из-за вашего галдежа нас разрядом шибанут, то вы у меня все в должниках ходить будете, – внезапно прорычал кто-то явно авторитетный.
Услышав предупреждение, Щербатый заткнулся, но продолжил буравить меня злым взглядом.
Я же перестал обращать на зека внимание и запустил руку под ткань, нащупав свежую рану на груди. Не знаю, сколько прошло времени, но она полностью зарубцевалась и заросла свежей кожей.
Сначала я удивился, но потом вспомнил о лошадиной дозе нанитов. Причём особенных. Неужели это они справились со смертельным ранением и заштопали не только тело, но и внутренние органы?
Решив отложить обследование на потом, принимаюсь разбираться с панелью управления импланта. Открыв моргающую оранжевую иконку тревоги, вижу свежие системные сообщения.
Зарегистрировано внешнее воздействие.
Обнаружены парные гравитационные утяжелители на запястьях и щиколотках.
Уровень негативного воздействия – 2.
Общий дополнительный вес – 32 килограмма.
Зарегистрировано внешнее воздействие.
Обнаружен контрольный ошейник с активированной точкой примагничивания и шокером.
Сила примагничивания – 200 килограмм.
Выставленный уровень удара шокера 120 Кв.
Зарегистрировано внешнее воздействие.
Обнаружена стационарная установка глушения работы импланта.
Уровень негативного воздействия – 4.
Внешнее воздействие четвёртого уровня купировано и отключено защитной системой.
Прочитав сообщения, я понял, что, в отличие от меня, ни у кого из зеков имплант сейчас нормально не работает. Глушилка перевела в фоновый режим работы не только стандартные импланты, но даже те, что перепрошиты и усовершенствованы в городе.
Поэтому рабочие чаты и финансовые сделки с переводом кредитов, у всех заключённых сейчас недоступны. Мой имплант на порядок мощнее, так что он по-прежнему мог взаимодействовать с имперской сетью и штатно функционировать.
«Операторам боевых систем и водителям грузовиков. Внимание!!! Колонна пересекла контрольную точку. Дистанция до зоны океанских приливов составляет 12 километров».
Общее сообщение пробилось сквозь фильтр глушилки и высветилось перед глазами, подтвердив работоспособность паразита. А ещё на панели появилась иконка в виде крутящейся шестерёнки.
Активировав её, я прочитал целый ворох системных сообщений.
Возможен взлом оболочки управления гравитационных наручей.
Процент не обнаружения в момент воздействия – 77 %.
Время возможного взлома – 17 часов.
Активировать «ДА»/«НЕТ».
Возможен взлом контрольного ошейника.
Процент не обнаружения в момент воздействия – 62 %.
Время возможного взлома – 28 часов.
Активировать «ДА»/«НЕТ».
Обдумав сообщения, решаю не активировать взлом. Надо ещё раз проштудировать сноски, где можно понять, насколько это опасно.
Выбрав самый долгий и более безопасный вариант, я увидел две начавшие набираться шкалы, одну на семнадцать, а вторую на двадцать восемь часов. Конечно, это очень долго, но как говорил дед: лучше перебдеть, чем недобдеть.
Вариант отказаться от взлома, даже не рассматривался. Желание надолго остаться на каторге и сгнить там заживо у меня отсутствовало. А насколько я понимаю, после нападения на члена одного из новгородских кланов, иного исхода не предвидится.
Завершив работу с имплантом, я принялся ощупывать тело в поисках других повреждений, следя за всплывающими сообщениями.
За долгие годы наниты, культивированные в импланте, создали многокилометровую паутину нейронных связей, оплетающих мой организм и частично дублирующих нервную систему.
Дед был недоволен медленно идущим процессом. И потому периодически порывался заказать у Бабаева, дорогущую порцию строительных нанитов высокого уровня. Они были способны быстро завершить строение дополнительной нейронной сети и усовершенствовать имплант. Это открывало функцию медицинского сканирования, способного лечить болячки и повреждения на мой выбор.
Пока же, мне доступна усечённая версия ассистента. Она позволяет при нажатии, вызывать ответный отклик нейронной сети, сообщающей импланту о повреждении организма. Таким образом, нажимая на кость или мышцу, я вызывал предупреждающие сообщения, которые мог тут же увидеть.
Судя по всему, с момента моего избиения прошло не менее суток. На теле присутствовало с десяток частично зарубцевавшихся царапин, гематом и синяков, а также сквозное ранение плазмой. К тому же «смирновцы» отбили мне правую почку и повредили три ребра. Кроме всего перечисленного, система сообщила о ранении левого бицепса и контузии.
Получается колония нанитов, появившаяся в организме, справилась со всеми повреждениями, воспалениями и инфекциями! Обычно для подобного лечения нужно ложиться в медицинскую капсулу. А здесь всё произошло без внешнего вмешательства. Прямо чудеса!