Полянский. Детектив-медиум. Новое дело
– Но это же ужасно!
– Все платят за счастье и душевный покой. Только разную цену.
– Как девушка может идти на это?
– А вы бы не хотели снова испытать то же самое, что прошлой ночью? Что готовы отдать, сколько заплатить, чтобы опять уйти с головой в этот сказочный кайф? – Полянский резковато притормозил на светофоре.
– Я?! Да вы что?! Конечно же, нет! – задохнулась она.
– Правда?
Он чуть повернулся к ней, глядя с насмешливой укоризной. Слова замерли у неё на языке. София нервно облизнула сухие губы. Сквозь озноб и жуткую головную боль в спину и поясницу толкнулась тёплая щекотная память, ласково проведя лапками по позвоночнику.
«Да кого ты обманываешь?! Хочу, хочу, хочу! Это было настолько ***! Интересно, эта дурь вызывает химическую зависимость с первого раза?».
София смотрела на мелькающие за окном улицы, машины, людей, спешащих по своим делам.
«Никто из них и не догадывается, что совсем близко существует настоящее волшебство!».
Ощущение нереальности не оставляло. Будто бы она смотрела видео-вставку в компьютерной игре. Движется ли всё вокруг или нет, и существует ли на самом деле, непонятно…
– А как это работает? – осторожно поинтересовалась она, Полянский хмыкнул, переключил передачу и перестроился в ряду.
– Никаких следов в крови, как если бы вы накануне выпили успокоительного травяного настоя. Окончательно отойдёте в течение суток, из организма всё выведется естественным путём, никакой тяги не будет.
– Значит, оно не вызывает зависимости? – София с облегчением выдохнула.
– В биохимическом смысле – нет. А вот на уровне психики… Сможете ли побороть в себе это влечение?
– Не знаю, – честно покачала она мятыми прядями с золотистыми кончиками, немного помолчала. – Но если не подсаживаются, какой смысл в этом… бизнесе?
– Во-первых, не у всех его зелий такой лайтовый эффект. Во-вторых, как и в любой наркоструктуре – вход рубль, выход – сто.
– То есть для меня это бесплатно только в формате пробника?
– Ну, если коротко и просто, то, думаю – да.
– Зачем это ему?
– Скучно жить среди людей, развлекается, как может… В чём-то я его даже понимаю, часто хочется приукрасить реальность, – он покосился на неё и вздохнул. – Как человек по натуре творческий сказал бы так: эмоции – это краски, а чувства – картина, которую пишешь.
– Вы прям поэт, Полянский, – буркнула она.
«Голова просто раскалывается! Зачем он вообще приехал? Ну почему бы просто не оставил меня там поспать? Габи наверняка бы сделал пробуждение более приятным. Или нет? Господи, как же мне плохо! Что теперь делать?».
Полянский привёз её домой и проводил до квартиры. София включила свет и глянула на себя в зеркало в прихожей. Волосы взлохмачены, под глазами размазана косметика. «Привет, мама, я панда с бодуна!» – поморщившись, невесело усмехнулась она про себя, и оглянулась на медиума, застывшего в дверях. Замутило, в горле плеснула кислота.
– Ничего не понимаю. Голова кругом. Чувствую себя идиоткой. Как если бы перебрала в кабаке, и всю ночь обзванивала бывших.
Она устало прислонилась к стене и вздохнула, крепко сжала виски, пытаясь утихомирить мысли и уменьшить боль, дробящую череп изнутри. Будто бы могла загнать в рамки привычного мышления всё происходящее, стискивала руками голову, хотела остановить эту адскую чехарду впечатлений.
– Но, если честно, Полянский, Габи – просто огонь. И то, что вчера… Не знаю, как относиться ко всему этому, но… Ни с одним мужчиной я такого не ощущала, и…
Он остановил её жестом, перебив, и вздохнул, сдерживаясь.
– София. Ещё раз. Вы были под действием вещества, изменяющего сознание, считайте это короткой медикаментозной комой. Габриэль тут не при чём, – он, было, собрался уйти, но, решившись, договорил. – Его язык предназначен для того, чтобы дочиста слизывать мясо с костей, а не ласкать женское тело.
Полянский в сердцах хлопнул дверью. А она бросилась в туалет, едва успев вскинуть крышку унитаза. Организм стремительно вывернулся наизнанку. «Вот сука!» – зло думала, отплёвываясь, и не до конца сообразив, кого же конкретно имеет в виду.
6.
В сорок пятом году в заповедной зоне посреди леса на озёрах открыли Дом отдыха для работников связи. В шестидесятых достроили жилые корпуса. С восемьдесят второго в зоне отдыха основали пионерский лагерь, который после приватизации в девяностых стал оздоровительным комплексом. В начале двухтысячных проводили капитальный ремонт, корпуса перепланировали из общежитий в индивидуальные комфортные номера.
В результате дальнейших обустройства территории, дизайн-ремонта, бесконечных переименований и передач территории от одного юридического лица другому в Наро-Фоминском районе основали Комплекс отдыха со сложной инфраструктурой, включающий бассейны, тренажёрный зал, СПА-отель, гостиный дом, коттеджи, интерактивный парк с детскими развлекательно-образовательными программами, лекторием и лабораторией.
Тимофей приехал сюда, чтобы уточнить детали корпоративного мероприятия, которое проводили для рекламного агентства три года назад. Инга Крылова передала ему чеки, списки участников, многочисленные фотографии, оставшиеся после этих праздничных дней. Но было необходимо побывать в самом пансионате, осмотреться на месте.
В дороге Полянский постоянно возвращался мыслями к Софии. Даже истощённая, со смазанным макияжем, и в измятом порванном платье она всё равно оставалась притягательной. Данкевич ни разу не «дева в беде», и это потрясающе! Хотя он был бы не против спасти её от какой-то неприятности. София сильнее Ники, полноценна, не настолько нуждается в чьей-то любви, одобрении. Уверен, она устоит. В крайнем случае, придётся предъявить ей Габи в подлинном обличии. Это гарантированно сработает. Кем надо быть, чтоб в здравом уме после такого зрелища продолжать пылать к нему нежными чувствами? Как говорится, «я столько не выпью!».
Он одновременно испытывал огромное облегчение от того, что она не пострадала, и злился на Габриэля, чьи развлечения в мире людей всегда «на грани». Мерзкий уродец! Тимофей был слишком взбешён, поэтому забыл вытрясти из него видео, которое тот наверняка сделал. У монстра большая коллекция. Часть записей – сентиментальные сувениры, часть – ролики, компрометирующие различных высокопоставленных лиц, чьё покровительство необходимо для ведения дел.
Парковка Комплекса отдыха уставлена автомобилями в ленточках и цветах. Кто-то очень красиво женится. Читал на сайте, по сезону предлагают идеальный трендовый вариант: свадьбы «без стен». Чтоб не хуже, чем у людей: с толпой гостей, музыкой, фуршетом и на свежем воздухе.
Лично для него понятия «счастье и праздник» прямо противоположны определению «толпа гостей»! И ведь, пожалуй, список приглашённых мог бы получиться довольно внушительным. Но всё внутри просто сводило от паники даже от мысли собрать сотню знакомых. До «многофункционального социопата» пока не дорос, но общество мёртвых вызывало намного меньше напряжения, в этом он давно перестал себя обманывать.
Оставив машину, Полянский прошёл мимо уютных коттеджей, обшитых деревом, к конференц-холлу, где на ресепшене спросил администратора.
– Здравствуйте, мне нужна Галина Ивановна.
– Здравствуйте. Вострикова сейчас на территории. Вы можете подождать её тут, а можете пройти к шатру. Там готовят мероприятие. Это мимо велнесс-центра налево по аллее, – улыбнулась вежливая девушка.
На поляне царила весёлая суета, расставляли столы. Большой белый шатёр подробно украшали свадебным декором. Слишком много корзин с розами, красиво, но совершенно не продохнуть от цветочного аромата.
Неужели кого-то может радовать и развлекать эта бестолковая, абсолютно бессмысленная суматоха? И как ты в трезвом уме по доброй воле будешь обрекать любимую женщину на пытку выбора блюд к праздничному банкету, или оттенка скатертей на столах? Его передёрнуло от брезгливого ужаса. Нет, ни за что, только не вот так! Брак – это счастье двоих, никто не может быть нужен в этот момент, и ничего не нужно! Невидимая казённая фигура, выдающая документы. И невеста, ставшая женой. Нежный взгляд любящих глаз… глаз цвета графита.
«Мечтай, мечтай! Больше тебе ничего не остаётся!».
Тимофей некоторое время наблюдал за беготнёй. Потом выделил из толпы крепкую невысокую женщину, которая ругалась с кем-то по телефону.
– Да, я же просила, чтоб электрики проверили оборудование! Витя, ни хрена тут не работает! А к вечеру нужно освещение, чтоб гирлянды были! – она, сведя брови, выслушивала ответ.
– Галина Ивановна? – негромко обратился Полянский, когда она отключила вызов.
– А? – обернулась она. – Да, это я. Здравствуйте. Чем помочь?
Рассмотрев удостоверение, Вострикова очень удивилась.
– Детектив? Интересно. А я тут при чём? Я никого не убила, – она усмехнулась и кивнула на подчинённых. – Пока, во всяком случае.
– Нет, я не по вашу душу. Меня интересует один корпоративный праздник. Три года назад. Вы устраивали мероприятие для сотрудников рекламного агентства. И возникла конфликтная ситуация…
Администратор попыталась удержать лицо, но губы предательски дрогнули вниз. Тимофей понял, что находится на верном пути и предложил.
– Может быть, пройдёмся немного?
Они шли по дорожке вдоль ухоженных газонов, украшенных кустами, остриженными в форме пирамид, и проволочными инсталляциями, напоминающими огромные белые прозрачные клубки. Сочно свежо пахло скошенной травой. Вышли на центральную аллею. В центре геометрически выверенных нарядных цветников устроен небольшой искусственный каскадный водопад, на который можно было любоваться из подвесных качелей коконов.
– Мы с Ингой Петровной всё урегулировали. Их руководство получило компенсацию. Надо ж было так из-за денег людям нервы трепать! – вздыхала Галина Ивановна.
– Каких денег?
– Так вы не в курсе? – наморщила лоб Вострикова.
– Честно, вообще, нет. Выясняю обстоятельства, – развёл он руками.
– Да особо ничего страшного не произошло. Отдых для коллектива, их человек пятьдесят приехало. Стандартная программа, тимбилдинг. Спортивные игры, боулинг с бильярдом, караоке, банкет, шашлыки. У нас вон там гриль-домики и площадка для барбекю хорошая есть. Форс-мажор у нас вышел с творческим мастер-классом. Оплатили занятие заранее, а художник не смогла провести. По состоянию здоровья. Но руководство Крыловой требовало вернуть деньги. Почти полгода с ними потом бодались по этой неустойке. Поскандалили, дело житейское. Как говорится, бизнес, ничего личного, – пожала плечами Галина Ивановна.
– Что-то произошло? Верно? – вгляделся он в её лицо, прислушиваясь к чужим воспоминаниям.
– С кем? – оговорилась администратор, замигав глазами.
Он видел летний вечер, эти же самые аллеи, но освещённые фонарями среди ночи. Замелькали люди, множество обеспокоенных лиц. Проблески маячков скорой помощи…
– С кем-то… Ваша сотрудница. Та, которая не вышла на работу. Что с ней случилось? – нахмурился Тимофей.
– С Рахимовой? Заболела! С каждым может случиться! – напряглась Вострикова.
– Галина Ивановна, – он чуть понизил голос, аккуратно взял женщину под локоть. – Расскажите. Сберегите мне немного времени, а себе – нервов.
В это время у неё снова зазвонил телефон. Вострикова с поспешным облегчением отвлеклась.
– Нет, всё правильно посчитано, они не лишние, остальные цветы для арки, отнесите девочкам фотозону украсить, – раздражённо распорядилась она, и снова повернулась к нему. Серьёзное настороженное лицо бледно, губы поджаты. Полянский выжидающе смотрел на неё.
– Это был несчастный случай, полиции тут рыть нечего. Милене плохо стало. Уже на работе, в последний момент, клиенты ждали. Крылова скандалить стала. Мы замену не могли найти, и…
– Что случилось с девушкой?
– На скорой увезли с подозрением на преждевременные роды. Ей до декрета ещё месяц оставался.
– И?.. – Тимофей догадывался, что именно услышит в ответ.
– Не довезли, – откашлялась Вострикова. – Девчонке всего двадцать пять лет было. Родители до сих пор не оправились от шока.
– Где это произошло, где ей стало плохо? Покажете?
– Пройдите дальше по аллее. Мимо четвёртого коттеджа. Там будет малый шатёр, где рекламщикам мастер-класс должны были проводить. Извините, если у вас всё, мне надо идти, дел невпроворот!
– До свидания. Спасибо! – проговорил Полянский в решительно удаляющуюся спину.
Он быстро шагал по дорожке. За деревьями справа виднелась площадка, где три или четыре семьи шумно готовили шашлыки. В воздухе плыл изумительный аромат от капающего на угли жира, маринада с луком и душистый дымок запекаемой картошки. Дети и две маленькие собаки с визгом носились за большим пляжным полосатым мячом по солнечной поляне, валялись в траве. Если бы мысли не были заняты двойным убийством, картина показалась радостно умиротворяющей, а запахи вызывали бы аппетит.
Медиум привык к постоянному гротескному соседству жизни и смерти. Повесившаяся в алкогольном угаре старуха-соседка маячила за щедрым юбилейным столом. За счастливыми хлопотами новоселья молодожёны не ощущали присутствия в квартире двух подростков, погибших на этом месте ещё до строительства дома… Мёртвые повсюду, он знал.
Малый шатёр не занят отдыхающими. Полянский обошёл его, медленно дыша. Призрака не было. Где искать несчастную девушку, захочет ли общаться – неизвестно. Но можно попытаться. Достал телефон и отправил сообщение:
«Привет! Пробей, пожалуйста, время, место, обстоятельства смерти. Милена Рахимова. Ориентировочно, июнь, три года назад, Наро-Фоминск».
Следом перевёл тысячу рублей по номеру абонента. Всегда и везде полезны свои люди.
Получив более точную информацию, он поехал обратно в Москву, двигался неспешно, внимательно оглядываясь по сторонам. Ему несколько раз раздражённо сигналили на дороге.
Вот! Здесь! В мозг, пронзительно звеня, впился рыдающий вопль умершей женщины, сердце которой навсегда остановилось. Тимофей чуть съехал с трассы, и встал на обочине. Прислушался. Аккуратно перешагнул канаву и стал пробираться через хрусткий кустарник, цепляющийся за одежду.
Под ногами мягко пружинила старая хвоя и низкая трава. Солнце уже садилось, и летний вечер тянулся между елями тонкими туманными пальцами.
Сначала Тимофей услышал скребущий звук, который издавали каменные стебли, оплетающие фигуру женщины. А потом увидел призрак, похожий на фигуру с Головинского кладбища. Только Наталья Шаповалова хоть и в плену неведомого проклятия, но была умиротворённой и спокойной, с ребёнком на руках. Она ушла сама, и воссоединилась с первенцем по своей воле. А Милена застыла скорбным столбом, крепко обняв свой заметный живот. Склонив голову, она чуть всхлипывала, и сухие песочные слезинки с шорохом скатывались по каменным щекам.
Мёртвая женщина, одетая в длинную футболку, проросла в плотную землю босыми широкими ступнями. Замершая беременность отравила её, в несколько минут заковав в известковую корку безжизненный плод внутри. Словно покрытые цементной пылью, серые ветви тянулись сквозь её кожу и плелись по плечам, качая и шурша узкими листьями. Тимофей тихо подошёл к горестному изваянию, по которому медленно змеились бетонные стебли.
– Милена, – тихо окликнул он.
Воздух вокруг загустел и застыл. Кроме шороха песка и скрежета камня о камень ничего слышно не было, ни птиц в лесу, ни машин на дороге.
– Милена, кто это сделал? – спросил он. – Как ты умерла?
Голова чуть качнулась, с коротких волос облетали пылинки. Серые пальцы сжались, обхватив живот. С хрустом стала лопаться кожа рук, по шее и щекам побежали мелкие трещины. Через каменную листву взметнулось песчаное облачко.
«Она словно покрывается грубой корой, превращается в дерево, только каменное! Что же это?» – ошеломлённо разглядывал он женщину.
Протянул руку, но стоило лишь коснуться, как фигура Милены замерла. А в следующий момент стала рассыпаться, с шорохом растекаясь, как высохший песочный замок на пляже. В замешательстве Тимофей попытался удержать контакт. К голове прилила кровь, в ушах зашумело. Он покачнулся, но быстро собравшись, выхватил платок, и сгрёб серой древесной пыли, сколько успел. Плотно завязал в узелок пригоршню холодного песка и спрятал в карман. Очнувшись, он успел увидеть, как тает между елей, растворяется всё, что осталось от призрака Рахимовой.
Мёртвые редко похожи на прозрачные пушистые зефирки, но и не всегда напоминают ходячие гниющие трупы, как в кино. Следы мёртвых повсюду. Ему потребовались годы опыта и терапии, чтобы поверить, освоиться с даром этого видения, принять его.
Люди ощущают внезапный сквозняк, иногда замечают переместившиеся предметы, изредка обращают внимание на вещи, которые постоянно падают с вешалок. Движение песчинок и листьев по дорожке в безветренный день. Плесень, покрывшая свежие продукты. Домашние животные, странно ведущие себя в пустой комнате. Растение в забытом горшке на подоконнике, казавшееся мёртвым, и внезапно расцветающее. Всё это и многое другое – прикосновения «оттуда» к человеческому миру живых.
Полянский подождал, пока мелкие мушки перестанут мельтешить перед глазами, а сердцебиение успокоится. Пробрался через колючие спутанные кустарники к машине, немного постоял, опираясь и переводя дыхание. Нужно было возвращаться в город.
«Милена не была сотрудником Крыловой. Она – случайная жертва того же колдовства. Просто оказалась поблизости. Значит, убийца действительно среди сотрудников агентства. Причём подозревать следует тех, кто был в пансионате, выезжал на загородное мероприятие!».
Но тогда Инга собрала для собеседования всех подчинённых. Медиум не увидел среди них ни одной «потусторонней сущности», сплетничать о коллегах приходили обычные люди. Нужно свериться по перечням. Тот, кто был три года назад на корпоративе, но не появился перед ними с Данкевич в офисе, и есть их цель!
Тимофей, следя за движением автомобилей, позвонил Софии. Не признаваясь себе в желании увидеть её, выбрал видеовызов. Несколько гудков и замелькал экран. Удивлённое лицо без косметики. Тёмные волосы в беспорядке, небрежно высоко заколоты.
– Добрый вечер.
– Чего вам, Полянский?
– София, вы разобрались в своих записях, что делали на собеседовании в офисе Крыловой?
– Не совсем. А что?
– Дайте мне электронную почту, я перешлю вам фотографии и документы. Три года назад рекламное агентство выезжало в загородный пансионат на корпоративный праздник…
– И? – нахмурилась она.
– Когда коллектив был на мероприятии, стало плохо женщине из персонала. Её увезли на скорой помощи с подозрением на преждевременные роды. По дороге скоропостижно скончались и мать, и ребёнок.
– Господи! – серые глаза распахнулись.
– Я видел двух жертв этой магии. Очень странное зрелище. Пожалуйста, сопоставьте данные. Тот, кто был тогда в пансионате, но не присутствовал на встрече в офисе, и будет нашим подозреваемым.
– Да, поняла. Хорошо, – серьёзно кивнула она.
– Как себя чувствуете после вчерашнего, София? – не удержался он.
Восхитительно прищурилась в ответ, тёмно-розовые губы презрительно изогнулись.
– Нормально. Спасибо, что спросили! – фыркнув, она сбросила звонок.
«Ну, вот. Доволен? Может быть, стоит всё-таки чаще общаться с живыми женщинами. Глядишь, и научишься производить благоприятное впечатление», – грустно вздохнул он. – «Ладно. Личной жизнью займёшься попозже. Нужно разобраться с этим проклятием сначала.… Понадобится помощь. Значит, снова к монстру!».
Солнце давно село, но огни города упорно прогоняли ночь с улиц. Тимофей приехал в салон «Мир эзотерики», и, пройдя через жаркую духоту благовоний, стал подниматься по скрытой лестнице. Решётка на втором этаже опять закрыта на замок. Эта зверюга нагло испытывает его терпение! Он раздражённо громыхнул железной перегородкой.
– Габриэль!
По ступенькам, неслышно двигаясь, спустился тот, кого он громко позвал. Ткань свободного шёлкового одеяния скользила по неровным каменным плитам. Монстр не приблизился к решётке, его лицо едва виднеется вверху.
– Что тебе нужно? – поинтересовался он, чуть наклоняясь.
– Помощь. Ты мне должен!
– С чего бы? – удивился собеседник.
– С того, что не остался без яиц вчера, проклятый котолак! – Тимофей зло дёрнул запертую дверь.
Габи осторожно сделал ещё шаг вниз по лестнице. Чуть скривил губы в презрительной усмешке, глядя сверху на детектива.
– Ты должен уделять ей больше внимания, – самодовольно мурлыкнул он.
– А ты поучи меня ещё! – сердито буркнул Полянский, и достал из кармана пиджака плотный свёрток завязанного платка, подал между толстыми прутьями. – На, возьми!
– Что это? – нахмурились густые тёмные брови.
Габи шагнул ближе к перегородке, протянул руку и, подцепив длинными ногтями узелок, опасливо приподнял его с протянутой ладони.
– Знал бы сам, не пришёл бы спрашивать, – вздохнул Тимофей. – Десять жертв – окаменевшие новорожденные. Две матери погибли. Я их видел. Это след призрака. Было похоже на… не знаю…. Как деревянные фигуры, покрытые каменной корой. Всё серое пыльное такое, стебли сквозь кожу, листья двигались как змеи… Жуткое зрелище! Что скажешь, Габи?
Тот с подозрением, внимательно и осмотрительно издалека принюхался к находке.
– Ты найдёшь противоядие? – понадеялся Полянский.
– Чья это магия? – настороженно наклонил голову Габриэль.
– Не знаю, – признался он. – Есть подозреваемые. Но среди них не было никого, кого бы я разглядел.
– Хочешь предсказание? – Габи задумчиво покрутил в пальцах свёрток.
– В этот раз, скорее – нет, – откашлялся медиум. – Мне нужно, чтоб ты помог разобраться вот с этим.
– Не обещаю скорого результата, – холодно бросил собеседник, повернулся, взметнув волной шёлковый подол, и стал подниматься в оранжерею.
«Всегда приятно иметь дело с экспертом!» – хмыкнул про себя Тимофей, подходя к машине.
Домой ехал долго, уныло зависнув в вечерней пробке на проспекте. Получил уведомление о переводе платы от квартирантов в Марьиной роще. Арендаторы, живущие на Вернадского, оплачивают обычно в конце месяца. Хёндай пора загонять на диагностику. Хлопоты и заботы…. Почувствовал себя очень уставшим. Больше всего хотелось смыть с себя чужие смерти и боль, которыми запорошило кожу и одежду. Костюм, рубашку, всё с себя свернул комом в мешок для химчистки.
С наслаждением принял душ. Утомление лишило аппетита. Так что ограничился холодным чаем. В спальне с удовольствием рухнул в кровать и провалился в вязкий тяжёлый сон.
7.
София, одетая в серые топ и пижамные штаны, сидела на полу на кухне. На столе ноутбук, распечатки и большой бокал с «пивным напитком», безалкогольной шипучкой с малиной и лаймом. Пьянеть нельзя, а прихлёбывать на ходу что-то вкусное очень хотелось.
Вчера вечером выбралась в фитнес-клуб, долго плавала в бассейне. Изнуряя себя, намотала пять километров на дорожке. Потом прогрелась и расслабилась в сауне. Мышцы гудели, зато в голове посветлело. Хотелось, чтоб поскорее вытопилось из организма то волшебное снадобье, о котором говорил Полянский. До сих пор не могла понять, верит ли ему до конца, или нет. Но всё, что пережила той ночью в постели Габриэля, настолько не поддавалось никакому осмыслению, не укладывалось в восприятие мира! Нужно время, чтобы свыкнуться с мыслью: «ты надышалась пыльцы лесной феи, и несколько часов занималась безумным сексом с иллюзией!». Нужно переключиться!
На работе череда клиентов. Так приятно, если задуматься, иметь дело с обычными людьми, с простыми человеческими проблемами. Семейная пара с многолетними невысказанными претензиями. Почти год ходят уже. Постепенно они начали, наконец, общаться между собой, а не передавать через психолога сообщения друг к другу. Девушка, продирающаяся через токсичные отношения с матерью, сняла себе квартиру, но переехать не решается. Перевозит вещи по чуть, думает, что так предстоящий скандал будет меньше. София выслушивала, просила подробнее расписать, визуализировать жизнь вне материнских душащих объятий. Девушке жутко не хватает воздуха, мечтает о своей отдельной реальности, но пока не знает, как с ней обращаться.
Полянский позвонил и весьма озадачил новой информацией. Да, пожалуй, без общения с детективом-медиумом жить было бы проще и спокойнее. Но всё же чертовски здорово получать адреналин и такие необыкновенные впечатления, и новые ощущения! И София была рада добавить к будням ярких красок.
Дело уже к ночи. Она немного отодвинула стол, и два часа назад разложила на тёмном ламинате листки бумаги, к некоторым приклеивала разноцветные яркие стикеры с заметками. Ей ещё со школы так было легче разбираться с информацией – таблицы, схемы, диаграммы.
Пятьдесят человек. Работают вместе, но в разных отделах. Есть пять вялотекущих служебных романов. Есть два развода, причём люди остались сослуживцами, перестав быть супругами.