– Не совсем… – замялся Водяной.
– Что «не совсем»? – переспросила Яга.
– Ну, не совсем спать.
– А как тогда?
– Помер он.
– Час от часу не легче! – вздохнули все.
Домовой снова снял шапку. Все последовали его примеру. Помолчали.
– Его забальзамировали, – продолжил Водяной, – мумию, значит, сделали. И там положили на всеобщее обозрение.
– Значит, и этот не помощник! – махнула рукой баба Яга.
– Ну, почему же, – возразил Водяной, – его оживить можно.
– Как это? – спросили все.
– А живая вода зачем? Водяной я или нет!
– Правильно! – обрадовались все.
– Вода в наличии имеется? – поинтересовалась Яга.
– Обижаешь! И живая, и мёртвая, – кивнул Водяной, пошарил по карманам и выудил из них две маленьких бутылочки со светящейся жидкостью внутри. Передал их бабе Яге, – Ягуша, они подписаны, так что думать-гадать не придется. Как пользоваться – сама знаешь.
– Значит, едем в Киев, – подвела итог беседы баба Яга, – будем оживлять Ильюшеньку Муромца.
– Ой, как интересно! – захлопала в ладоши Кикимора.
– Как добираться будем? – перебил, неподходящий в данной ситуации восторг Кикиморы, Домовой.
– Я – на метле, – ответила баба Яга, – могу кого-нибудь одного взять с собой.
– Кикочку возьми, – предложил Домовой, – быстрее будет.
– А я сам два раза обернусь, а на третий – в Киеве окажусь, – сообщил Леший.
– Ну, а я, как всегда, – на самолёте, – вздохнул делано Домовой.
И в сказке не обойдешься без технического прогресса. И в сказках волшебных средств на всех не хватает. Правда, техника иногда подводит. Она ж не волшебная! Самолёты вовремя не отправляются или прилёт задерживается.
5
Санкт-Петербург. Аэропорт «Пулково».
– К сведению встречающих, рейс ЭХ 101 из Москвы задерживается на двадцать минут, – полился мелодичный голос по всему аэропорту, который гудел, как большой муравейник.
Входившие в здание люди, проходили через «металлоискатели», выкладывая на столик ключи и мобилки. Кто забывал это сделать и звенел, того вежливо задерживали и просили освободить карманы и пройти ещё раз, и ещё раз, и ещё раз до полного их удовлетворения. Домовой прошел проверку без проблем и оказался внутри здания аэровокзала. Он остановился в зале для прилётов, чтобы изучить схему расположения помещений. Ему нужны были билетные кассы, которые, как было показано на схеме, располагались на втором этаже. Он собрался было пройти к лестнице, направляясь к кассам, чтобы приобрести билет в Киев на ближайший рейс, как вдруг услышал за спиной знакомый шепелявый голосок:
– Ну, это ж надо, штоб шамалёты и в такую погоду опаждывали! Шолнше шветит, вьюги и метели штороной Питер обходят, а они жадерживаютшя! Управы на них нет!
Домовой медленно повернулся и увидел Соловья-разбойника, который, задрав голову вверх, изучал светящееся табло прибытия самолётов.
– Интересно-интересно! Кого он здесь дожидается? – Подумалось Домовому. – Никак в Питер подмога Кощею прибывает. Но кто? И сколько? Нужно это выяснить. Киев, я думаю, может подождать. Там есть, кому и без меня управится.
Он, стараясь быть незамеченным, боком прошмыгнул сначала за угол, потом, перескакивая через одну-две ступеньки, проскочил на второй этаж и уже там выбрал место, откуда просматривался весь зал прибытия, который располагался на первом этаже. Домовой видел, как Соловей-разбойник от нетерпения переступал с ноги на ногу. Через пять минут ему надоело танцевать на одном месте. Он покрутил головой по сторонам и остановил свой взгляд на втором этаже, на котором располагались кафешки, магазинчики, киоски, бары и Домовой. Направился туда же. Последний, чтобы не столкнуться лбом с противником, отошел вглубь и примостился за колонной у огромного окна, выходящего на взлётные полосы, за которым виднелись прилетающие и отлетающие авиалайнеры. Из своего укрытия он видел, как через мгновение со стороны лестницы появился Соловьёв. Разбойник пошарил глазами по торговым точкам, выбрал бар и направился к нему. Очередь была небольшая. Он пристроился в самом её конце. Стоял, молча, лишь изредка бросая взгляды на табло, которое сообщало о времени прибытия самолетов.
6
– А вот и я! – сначала услышал Домовой, а потом увидел, прыгнувшего ему на руки, кота, – Успел. Он же на машине в аэропорт помчался, а мне пришлось на своих двоих сюда добираться. Хорошо, что я услышал, как он водителю сказал, куда направляется, а так я бы его потерял. Он сел и поехал, а я, как спринтер, через дворы, через мосты, через буреломы, через буераки пехом. Мне за вредность молоко положено.
– Ну, допустим, вредность у тебя в характере терпимая, так что обойдёшься без молока. – Ответил ему Домовой. – А ты случайно не знаешь, кого он здесь встречает?
– Случайно, знаю, – ответил кот, – из слов Кощея я понял, что встречает он какого-то крутого агента. Из самой заграницы. Тамошняя помощь от ихних вурдалаков и вампиров нашей местной нечисти. Он его так перед Соловьём расхваливал, как будто этот агент ему родственник какой.
– Вот что значит двойные стандарты! – Возмутился Домовой.
– Что ты имеешь в виду? – Поинтересовался Баюн.
– Как наш Кощей ихними зомби возмущался, а сам к ним за поддержкой обратился.
– Пятая колонна, что и говорить! – Вздохнул кот, – они же всегда за чужие деньги нашей тяжелой жизнью возмущаются.
– Сейчас поглядим, кого они прислали.
– Тебе, Кузьма, придётся со мной остаться, – попросил кот, – я без машины за ними не поспею, когда агент появиться. А вдвоём, сам понимаешь, сподручнее.
– Хорошо, – согласился Домовой.
7
Очередь дошла быстро. Соловей жадно рассматривал бутерброды и, показывая на них пальцем, делал заказ бармену. Тот сноровисто выкладывал их на тарелочку. Они видели, как разбойник хищно облизнулся, потом замер. Далее на весь этаж был слышен его срывающийся голос:
– Грабители! Штоб вы вшю жижнь одну баланду хлебали, а не шишбургеры ш гамбургерами. Это ж нужно придумать такое, штоб жа шетыре нещашных бутерброда шелых шешот рублей жаплатить.
Он кричал, плевался, размахивал руками.
– К сведению встречающих: рейс ЭХ 101 из Москвы из-за погодных условий задерживается ещё на тридцать минут, – пронеслось по всему залу из репродуктора, и заиграла медленная музыка.
Сделав паузу в крике на прослушивание этой информации, Соловей-разбойник, разразился воплями ещё пуще.
– Ещё на тридшать минут?!! Иж-жа погодных ушловий? Штоб вы вше шо швоими жадержками никогда не могли вжлететь, а потом прожемлитша. Штоб ваш отправили в вешный полёт беж вожвращения! Мало того, што обещают привежти в одно время, а доштавляют в другое, так ещё и обдирают шешной народ, как липку. У-у-у, ижверги!
Пассажиры – будущие и бывшие, провожающие и встречающие останавливались и смотрели вслед недовольному типу. Кто сокрушенно, а кто сочувствующе, кивали головами. А он продолжал:
