– А я казав! А я попереджав! Ось бачите, що с цього вийшло? Сепари! Ватники! Совки! (А я говорил! А я предупреждал! Вот видите, что из этого вышло?) – Закричал человек в камуфляжной форме, – все це витiвки Москви! (Всё это происки Москвы).
– Побойтесь Бога, – продолжил строитель коммунизма, – вчера только выплатили. Давайте хоть через день, товарищи?
– Семьдесят лет обманывали, – не успокоился народ, – и сейчас обманите.
– Обещаем всем выплатить, – прокричал кулачный боец, – после того, как меня президентом выберете!
Но его быстро облили жидкостью из огнетушителя.
– Вот тебе крест святой, – перекрестился коммунист, – не сойти мне с этого места до выборов меня в президенты.
– А коммунiсти в бога не вiрять! – закричал снова человек в камуфляже, показывая пальцем на своего политического противника.
– Это русские коммунисты не верят, а украинские – даже очень, – не унимался красный партийный лидер, – Раскулачим президента и сразу выплатим.
– Ладно! – Согласился мужик, – тогда сегодня пойдём у Рошенка просить. Он побогаче всех будет. Он и вашим, и нашим платит. Но если завтра снова денег не дадите, мы за вас больше не будем бастовать.
– Запад нам поможе, – продолжал кричать им вслед человек в камуфляжной форме.
Но толпа народа, аккуратно сложив у палаток транспаранты – завтра ведь они снова понадобятся, переместилась на другую сторону площади, оставив остывать от политических баталий непримиримых классовых врагов, где сразу принялись кричать:
– Сво-бо-ду Юле! Сво-бо-ду Юле!
А худенький помощник лидера партии быстро замахал руками:
– Что вы, громадяне, Юле «Свобода» не нужна. У неё другая партия.
У Лешего представилась возможность задать вопрос, который волновал его со времени появления на этой площади.
– Скажите, пожалуйста, – обратился он к человеку в камуфляжной форме, – как пройти в Киево-Печерскую Лавру?
– Що? (Что?) – переспросил тот.
– Вы не подскажите, как мне попасть в Киево-Печерскую Лавру? – повторил Леший.
– Я не розумiю, що вы кажете? (Я не понимаю, что вы говорите.) – ответил ему тот.
– Я у вас русским языком спрашиваю: где находиться Лавра? – теряя терпение, ещё раз спросил он.
– А я вам украiнською вiдповiдаю, що не розумiю вашоi москальскоi мови. (А я вам украинским отвечаю, что не понимаю ваш московский язык).
– Большое спасибо! – поклонился ему Леший.
– На здоров'ячко! (Пожалуйста!) – поклонился в ответ лысый.
Леший подошел к коммунисту:
– Товарищ, может быть, вы знаете, где находиться Лавра?
– Что вы этим хотите сказать? – прищурил глазки лидер красных в ожидании очередного подвоха, – Мы, коммунисты, признаём некоторые перегибы в отношении религии, но сейчас на все богослужения со своим народом ходим, коллективные пожертвования ежемесячно производим, все церковные праздники культурно отмечаем.
– Да я не про это… – замялся Леший.
– Вы не про это? – снова насторожился главный коммунист, – А мы про это! И только про это. Мы вернули православной церкви наш исторический музей – Киево-Печерскую Лавру.
– Вот туда я и хочу попасть, – взмолился Леший, – укажи дорогу!
– А дорога у нас одна, дорогой товарищ, – в коммунизм!
– Нет!!! – категорически запротестовал Леший, – мне поближе надо – в Лавру!
– Не слушайте их, лучше послушайте меня, – он ощутил на своем плече прикосновение чьей-то тяжелой ручки, – вы сейчас находитесь на площади Ленина, немного пройдётесь по Крещатику, свернёте на улицу Советскую, пройдёте по бульвару Красных партизан до парка имени Щорса… – это говорил коммунист.
– Не слухайте його, (не слушайте его) – вдруг подскочил к нему человек в камуфляжной форме и начал тарахтеть, – зараз вы знаходитесь на Майданi Незалежностi (Сейчас вы находитесь на Площади Независимости), трошки пройдiть по Хрещатику (немного пройдите по Крещатику), далi повернiть на вулицю Симона Петлюри (дальше поверните на улицу Симона Петлюри), пройдiть по бульвару Бендери (пройдите по бульвару Бендеры) до парку героiв армii СС «Галичина» (к парку героев армии СС «Галичина»)…
– Всё! Достаточно, – остановил этот поток патриотического красноречия Леший, – я всё понял. Спасибо! Дякую! Мерси! Сенкью! Аригато! Тэшэрюр эдерим!
И, решив больше ничего ни у кого не спрашивать, быстро пошёл по лабиринту палаточного городка.
– Я вашу Лавру и без вас найду!
А чего её искать-то? Вот она – красавица! По всему миру славится.
16
Киев. Киево-Печерская лавра
Киево-Печерская Лавра сверкала золотыми куполами восстановленного Храма Успения Пресвятой Богородицы. Белые стены сливались по цвету со снегом и били в глаза своей резкой белизной. Снег искрился от яркого зимнего солнца, своим сиянием создавая не проходящее праздничное настроение.
По широкому двору мужского монастыря сновали темные фигуры стройных монахов, но даже их черные наряды не портили той торжественной атмосферы, царившей в этой Богом выбранной обители.
Кроме иноков, по двору маленькими группками передвигались разноцветные туристы, коих сюда привозили пачками помногу раз в день.
Сейчас здесь находились развязные африканцы, для которых эта святыня ничего не значила, и они не понимали, зачем их сюда доставили, ведь ни в одном из помещений Лавры они даже маракасов не увидели, не то, что тамтамов, чтобы справлять религиозные ритуалы.
Прижавшись, друг к дружке, словно одно целое, у входа в церковь стояли японцы, заворожено разглядывая огромные фрески, написанные гениальным Васнецовым. Они кивали им головами и, сложив ручки на груди, талдычили:
– Коннитива, о-гэнки дэс ка?
Это они по-японски лепечут: «Здравствуйте, как дела?»
Немцы, помня Сталинград, напялили на себя множество одёжек и теперь, не боясь холода, вальяжно разбрелись по двору, каждый разглядывая только ему приглянувшуюся реликвию. С интересом фотографировали её, чтобы потом показать соседям, хвастая своими познаниями славянской истории.
17
Бабе Яге и Кикиморе не пришлось, как Лешему, узнавать, где находится Киево-Печерская Лавра. Ещё издалека, на подлёте к Киеву на берегу Днепра они увидели её белоснежное сияние. Сделав лихой разворот, они пошли на посадку.
18
