Оковы бессмертия

Никита видел ее во время выездов, когда барышня, одетая в костюм для верховой езды, садилась на свою лошадь, выведенную им. Сколько же грации было в ее простых движениях. Иногда Мария бросала взгляд на своего крепостного. В ее взгляде не виделось ничего, кроме высокомерия. Однако Никиту высокомерие юной хозяйки не расстраивало, настолько он упивался счастьем нескольких минут лицезрения.

Умом Никита превосходно понимал разницу в их с Марией положении, но ничего не мог с собой поделать. Даже сны все наполнились ее присутствием. В них Никита спасал любимую в самых разных ситуациях. То лошадь вдруг понесла, а он ее остановил. То девочка, гуляя по берегу, падает в воду и тонет в своем платье, а он слышит крик о помощи и бросается в пруд.

В яви же Никита никогда не допускал мысли, чтобы с барышней случилось несчастье. Он желал ей всегда улыбаться и быть счастливой до конца жизни, которая должна быть долгой-долгой.

Как-то в конце лета Мария перестала выходить из дома. Никита больше недели не видел ее.

– Дядька Фрол, что случилось с барышней Марией? – спросил он кучера как можно спокойнее.

– Так сидит взаперти. Ты-то что спрашиваешь?

– За что же?

– Этого знать нам не положено. Видать, снова она наказана барыней.

– Чем же могла барышня провиниться?

– Мало ли чем дите перед родителями провинится. Ты ведь тоже побег совершил, чем заслужил строгое наказание. Я бы тебя выпорол вместе с братьями.

– Простил же барин нас, – напомнил Никита и мысленно поблагодарил Бога, что не сын кучера. Его дети часто попадались под горячую руку, хоть и были безмерно любимы отцом.

– Так ведь то барина воля. Моя воля его воле не противоречит.

Никита решил каждое утро радовать Марию букетом цветов. Тех, за которыми она вставала на рассвете. Он однажды подглядел за ней и теперь знал любимые цветы.

Мальчик встал раньше, чем обычно. Украдкой покинул комнатку, где спал вместе с кучером. Пробирался в сад и нарвал букет.

Комната барышни располагалась на первом этаже. Окно было открыто. Никита оставил цветы на подоконнике и быстро вернулся на конюшню.

Так прошло пять дней.

На шестое утро едва Никита положил букет, из-за шторы вышла Мария. Мальчик хотел убежать, но желание поговорить пересилило.

– Так вот кто приносит цветы! – воскликнула она шепотом.

– Ты перестала выходить, барышня, и я решил тебя порадовать. Тебе нравится?

– Маменька допытывалась, откуда цветы.

– Теперь ты знаешь.

– Вот скажу, так тебя накажут. Фрол знаешь, как сильно сечет?

– Не скажешь, барышня, – уверенно сказал Никита и даже мотнул головой.

– Ты совсем не боишься розог? – удивилась Мария.

– Ради тебя, барышня, – поклонился крепостной, – я готов выдержать любое наказание.

– Ступай.

Мария ничего не сказала матери.

Никита продолжил приносить цветы.

Выйдя от Алексея, Снежана позвонила Наталье. Она хотела узнать про однорукую девушку.

– Здравствуйте, Наталья Валериевна. Вы можете сейчас говорить?

– Здравствуйте, Снежана Захаровна. Да, могу. Выяснили причину смерти?

– К сожалению, она остается загадкой. Девушки не должны были умирать.

– Ваши слова укрепляют меня в моей версии с цыганкой.

– Не спешите с выводами. Я хотела узнать, есть ли среди ваших знакомых однорукая девушка?

– Однорукая девушка? – удивленно переспросила мать. Следователь сразу поняла, что ответ будет отрицательным.

– Именно с ней спорили девушки незадолго перед уходом из клуба.

– Даже не представляю, о ком идет речь.

– Девушки никогда о ней не упоминали? Вспомните, пожалуйста.

Повисло молчание.

– Увы, ничем не могу помочь, хотя очень хочется.

– Не расстраивайтесь. Всего доброго.

– До свидания.

Наталья работала на ферме. Сегодня она хотела взять отгулы, но с утра директор отсутствовал, о чем сообщила секретарша Галина. Пришлось работать до его возвращения.

Звонок следователя заставил Наталью крепко напрячь память. Действие оказалось бесполезным. Женщина не помнила, чтобы дочери упоминали однорукую девушку. Даже мимолетного упоминания о ней хватило бы цепкой памяти матери.

В обеденный перерыв Наталья снова пошла в кабинет директора.

Галина пила чай прямо на рабочем месте.

– Вернулся только что, – сообщила она с набитым ртом.

– Скажи обо мне.

– Он сегодня злой.

– Ничего. Не могу больше работать. С десяток яиц разбила.

– Вычтет из зарплаты.

– Пусть. У меня горе. Он же тоже детей имеет.

Галина нажала кнопку внутренней связи.

– Анатолий Борисович, Наталья Дар просит принять.

– Пусть войдет.

Наталья вошла в кабинет с некоторым трепетом.

– Здравствуйте, Анатолий Борисович.

– Здравствуйте. Что Вам?

Директор сидел в кресле за столом. Он никогда не приглашал сесть работника.

Наталья стояла с опущенными безвольно руками.

– У меня вчера убили детей.

– Глубоко сочувствую, – вздохнул мужчина.

– Прошу дать недельный отпуск.

– Вы помните особый пункт договора?

– Сейчас не та ситуация.

– Не помню в нем упоминание каких-то ситуаций.

– Это несправедливо, – сверкнула глазами женщина.

– Однако под ней стоит Ваша добровольная подпись, – напомнил директор спокойным голосом.

– Тогда я уволюсь.

– Куда же Вы пойдете?

– Уеду.

– Вам нельзя уезжать до конца следствия. Деньги Вам понадобятся. Вы и не захотите уезжать без имени убийцы. Ведь так?

– Отпустите меня так.

Из глаз Натальи предательски потекли слезы. Она достала платок и стала их вытирать.

– Не могу. У нас с Вами договор, который требует полного выполнения. Предлагаю компенсацию в размере пяти зарплат.

Наталья от удивления распахнула заплаканные глаза.

– Вы не шутите, Анатолий Борисович?

– Разве похоже на шутку?

Наталья отрицательно замотала головой.

– Лида, ты самая лучшая женщина на свете.

– Гоша, перестань. Мы же только друзья.

Гоша пытался поцеловать в губы Лиду, которая выворачивалась изо всех сил прижатая к стулу.

Он же стоял перед ней на коленях и не давал подняться.

– Мне надоели дружеские отношения.

Лида поняла, что слишком близко подпустила мужчину к себе.

– Не надо, пожалуйста, – ей, наконец, удалось оттолкнуть Гошу. Она вскочила и повернулась спиной.

Гоша остался сидеть на полу. Он облокотился правой рукой о пустой стул.

– Ты ни с кем не спишь. Почему?

– Ты уже спрашивал.

– Объясни хотя бы мне, – голос мужчины был настолько просящим, что Лида обернулась и вздохнула.

– Разве тебе плохо со мной в качестве друга?

– Сначала с тобой было хорошо, но потом я влюбился.

Гоша смотрел на Лидину грудь и представлял их в постели.

Женщина поняла его мысли.

– Тебе лучше уйти.

– Гонишь?

– Завтра трудный день.

– Для Натальи.

– Она моя подруга. Ей сейчас тяжело.

– Анатолий хорошо заплатит ей за особый пункт. В размере пяти зарплат.

– Пошел он со своими деньгами. Когда-нибудь нарвется и получит за все, – Лида сжала кулаки.

– Возможно, но пока он хозяин.

– Если я нарвусь, то ты тоже будешь его защищать?

Гоша расплылся в улыбке. Он стал похож на сытого кота.

– Я бы с удовольствием бы присутствовал при этом действии.

– Уходи уже, – фыркнула Лида.

Гоша встал.

– Я обязательно узнаю твою тайну, – шепнул он ей на ухо, выходя из комнаты.

Едва Снежана легла в постель, раздался телефонный звонок. Не включая света, следователь взяла мобильный. Номер был незнакомый, но она ответила.

– Слушаю.

– Скоро вернется твой муж с мальчиками. Береги их, – раздался мужской голос

– Кто это? – как можно спокойнее спросила женщина.

– Доброжелатель.

– Который угрожает.

– Разве в моих словах есть угроза? – искренне удивился голос, чем смутил Снежану.

– Вы хотите прекращения следствия по делу близнецов?

– Отнюдь.

– Тогда?

Вместо ответа раздались гудки.

Снежана пожала плечами. Положила телефон на стол. Завтра она обязательно узнает хозяина номера. Он даже не скрыл его.

Глава третья

Едва войдя в свой кабинет, Снежана села за компьютер.

Она ввела в базу номер ночного звонка и получила адрес. Увидев фотографию, следователь оторопела. На нее смотрело лицо, очень похожее на лица убитых вчера девушек.

Волков Максим Григорьевич. 25 лет. Холост. Местом проживания значилась деревня их района. Всего в получасе езды от райцентра.

– Слишком взрослый для тебя голос звонил мне. Видимо, кто-то воспользовался твоим телефоном. Ты как будто старший брат Раисы с Жанной.

Снежана решила немедленно поехать к Максиму и все выяснить.

Следующим летом Маша с Аней гостили у Анны Сергеевны – родной сестры своей матери.

Она была вдовой и одна воспитывала двенадцатилетнего сына Васю, с которым обходилась строго. Несмотря на это, Вася рос проказником и нередко бывал наказан.

– Перестань бегать! – в который раз уже приказывала Анна Сергеевна, стоя у закрытой двери с розгами в руках.

Мальчик бегал по комнате от двух горничных.

– Надоели мне Ваши наказания, маменька.

– Что же прикажешь делать с тобой?

– Простите меня. Я больше не буду подглядывать за кузиной.

Перебегая в очередной раз, мальчик упал.

К нему тут же подбежали горничные. Подняли и повели к дивану. Положили на живот, спустив штаны. Зажали руки с ногами.

– Теперь ты будешь наказан сильнее за свое упрямство, – пригрозила Анна Сергеевна.

Она подошла, замахнулась, но ее отвлекли шаги за дверью.

В комнату вошла ее племянница – тринадцатилетняя Маша.

– Что тебе? Видишь, я занята. Твой кузен перешел границы приличий.

– Простите его, тетушка. Мне жаль Васю. Слишком часто он бывает наказан.

– Ничего не поделаешь. Он, зная о наказании, все равно проказничает.

– Не будьте слишком строгой, тетушка.

– Будешь матерью, сама за розгу возьмешься.

Вася лежал и гадал, будет он наказан или будет прощен. Он уже сожалел о своем проступке. Одновременно сладко было вспоминать стройное тело кузины.

Он так засмотрелся в окно на переодевание Маши, что не услышал звука шагов маменьки Анны Сергеевны.

«Ах ты, бесстыдник»! – воскликнула женщина и попыталась схватить сына за шиворот.

Мальчик оказался проворнее и побежал в дом. Анна Сергеевна пошла за ним, по дороге взяв горничных. В этой комнате он был заперт и пойман. Теперь лежал, ожидая наказания.

– Простите Васю, тетушка, ради моего приезда. Мне бы не хотелось видеть его, страдающим от боли.

– Ну, хорошо, – сдалась Анна Сергеевна. – Только ради твоего приезда прощаю его. Слышишь, Вася?

– Да, маменька.

– Отпустите его и ступайте, – велела Анна Сергеевна горничным.

Те отпустили мальчика.

Вася встал и подтянул штаны.

Гуляя в парке, Маша с Васей затеяли необычный для них разговор.

– Тебя что-то беспокоит, Маша?

– Недавно увидела мальчика похожего на тебя.

– Я тоже не раз видел его.

– Он как будто твой брат.

– Да, – вздохнул Вася. – Папенька был не только с маменькой. Это его сын от Варвары – бывшей горничной маменьки. Когда она узнала правду, то хотела запороть ее до смерти, но папенька вмешался. Выдал Варвару замуж, даже навещал их.

От изумления Маша открыла рот. Еще до этого распахнула глаза.

– Откуда ты все это знаешь?

– Услышал однажды разговор родителей после очередного посещения.

– Подслушал?

– Почти. Вышло случайно, – мальчик поморщился, вспомнив что-то неприятное.

– Наказали? – догадалась Маша.

– На этот раз папенька за подслушивание. Маменька была даже рада, что я обо всем узнал.

– Тебе часто достается, но ты сам виноват.