Золотой Легион

Пролог

Хосе с трудом удерживал левой рукой скользкое изогнувшееся дугой удилище, пытаясь максимально поднять его, одновременно прокрутив хоть на пару оборотов на пару оборотов. Так постепенно сокращалось расстояние между его чахлой лодчонкой и огромным, килограмм в семьдесят, тунцом, извивающимся, бьющим хвостом, сильным и проворным. Толстая капроновая леска звенела как струна, трепетала и стрелой уходила в сине-зеленую воду Карибского моря.

Старый рыболов, Хосе любил и уважал рыбу. Он зачарованно смотрел, как выпрыгивает из воды, пытаясь освободиться от острого стального «тройника», этот исполин с переливчатыми серо-стального цвета боками и блестящей головой. Ощущал ту бешеную энергию морского соперника, с которой тот боролся за свободу.

Старая, местами разломившаяся соломенная шляпа, сползла на лоб. Он неуклюже пытался поправить ее плечом. «Эх, жаль, помощников было всего двое!» Один на тихом ходу правил лодкой поперек небольших волн, второй стоял рядом наготове с длинным багром, готовый в любую секунду схватить рыбину под жабры, как только она появится в пределах досягаемости.

«Corta! Corta el motor! Останови двигатель!» – закричал он, увидев метрах в трех от борта длинное темное тело. Теперь осталось осторожно подтянуть al atun (тунец-исп.) к лодке и можно считать: «Дело сделано! Хоп!» Багор зацепил рыбину под жабры. Теперь – накинуть на острые перья расходящегося в разные стороны хвоста веревку.

Хосе бросил удилище и, пока его помощник удерживал голову добычи над водой, перевесился через борт и, изловчившись, захлестнул хвост петлей.

Морской гигант, в последней надежде освободиться, вдруг резко с невероятной силой дернулся, увлекая Хосе в воду.

Через секунду, вынырнув, сплюнув горечь морской воды и мотнув головой, чтобы лучше видеть, он оглянулся. Лодку тихо сносило течением к берегу, до которого оставалось уже метров триста. Его подручные пытались было бросить и гарпун, и подобранную веревку, чтобы кинуть ему спасательный круг на канате. Но Хосе дико заорал: «No! No! Guarda el atun! Нет, держите тунца!»

Потерять улов он не мог себе позволить! Полученные деньги будут им очень нужны в такое трудное для страны время! Рыболовная лицензия приносила, конечно, небольшие деньги. Но и о таких многие жители его родной деревушки Ла-Плата дель Мар, затерянной на побережье Карибского моря по соседству с горами Сьерра-Маэстра, могли лишь мечтать! Всю пойманную рыбу по закону положено сдать государству. Причем по установленной стоимости. Но и то, что они получат, им хватит, наверное, на неделю!

Раньше в провинции Сантьяго-де-Куба было много туристов-рыболовов или просто любителей развлечься в прибрежных волнах. И выходить с ними в море было одним удовольствием! Они платили за развлечение сполна, порой с чаевыми! А рыбу, как и положено, оставляли капитану.

А в этом «пост-ковидном» 202… году, он, заплатив громадные деньги за патент, лишь иногда мог порадовать близких какой-то небольшой выручкой. Поэтому сегодняшний улов был просто необходим! Дороже жизни!

И как только в голове у Хосе пронеслась последняя фраза, морские боги, казалось, услышали его и решили жестоко посмеяться над столь дерзким рыбаком. Слева от лодки он увидел выступающий черный плавник с водяным бурунчиком сзади. Хозяйка океана, акула, приближалась к его трофею.

Хосе, сам не помня себя от обиды и бессилия, стал лупить ладонями по воде, кричать, чтобы движениями произвести побольше всплесков. Он надеялся отвлечь хищную тварь от пойманной рыбы, сам пока не понимая, чем это грозит лично ему. Главное для него в тот миг было – добыть денег и накормить семью!

Мотнув головой, акула легонько куснула тунца за бок, отчего на гладком блестящем теле остались длинные кровавые борозды. Как бы говоря: «Повиси здесь, я к тебе вернусь.» Ярко-белая нижняя часть головы с широкими смертоносными челюстями на мгновение показалась из воды, зацепив приличный кусок плоти, и скрылась в глубине. Хосе похолодел! Чуть пузатый профиль и окраска выдавали самую хищную и безжалостную тварь на земле – Tiburon Blanco – Белую акулу!

Тысячелетиями эти монстры бороздили глубины океанов и за все это время навели ужас на всех достойных противников! Акулы были сильнее всех! Завидев их чуть ленивое, казалось, жирноватое тело в морских глубинах, все морские жители пытались улизнуть или спрятаться!

Обычно белые акулы не заплывали в эти воды. Тигровые – да, их было много. Но Tiburon Blanco Хосе видел впервые.

Акула было сравнительно небольшая, длиной около четырех метров. Но это были полтонны сплошных мускулов плюс небольшой мозг, с многолетним желанием убивать! И сейчас этот монстр, медленно повернувшись, казалось, нехотя плыл в его сторону.

Кто знаком с акульими повадками, знает, что она атакует снизу. Выстреливая из глубины с огромной скоростью, раскрыв пасть с острыми, как бритва, клиновидными чуть загнутыми внутрь зубами! Такие челюсти с одного маху могут перекусить пополам взрослого марлина размером с крупную собаку или козу.

Хосе рыбачил уже более сорока лет, всякое случалось. Но сейчас он понял, что, скорее всего, настал его последний час!

«Богородица милосердия Эль-Кобре, покровительница Кубы!.. Твоё святое имя и образ твой! Увеличь и укрепи в нас любовь», – пронеслось в мозгу старого рыбака. Маленький лучик надежды на спасение все-таки теплился в нем. Он не хотел расставаться с жизнью в покорности!

Набрав побольше воздуха, он опустился под воду. Отстегнул с пояса самодельный длинный нож. Сделанный из полотна мачете, плоский и тяжелый, он предназначался, в основном, для разделки тушек рыбы. Но сейчас это было единственное оружие.

Напряженно вглядываясь в темную зеленую глубину, он ждал. И вот, сначала смутные очертания, потом и сама коварная хищница стали видны! Она быстро приближалась, обретая страшные очертания. Вот уже видны «ноздри» и черные бездонные глаза без зрачков на темно-серой верхней части головы. И распахнутый страшный зев, летящий прямо на него!

Хосе выставил вниз по направлению к акуле нож и попытался сжаться в комок, чтобы не дать хищнице, хотя бы с первого раза, овладеть им! «Защити наши семьи, утешь страждущих», – молился он, ожидая столкновения…

Ах! В последний миг перед столкновением он дернулся в сторону, ткнув прямо перед собой острием ножа. Оружие лишь скользнуло по грубой шкуре, но Хосе с радостью понял, что владычица моря промахнулась! Скорее всего, оберегая глаза от торчащего клинка, она ушла чуть правее цели. Пловца закружил стремительный поток воды от проносящейся мимо хищницы. И тут же левое плечо обожгла резкая боль. Шершавый бок акулы, покрытый крохотными острыми чешуйками, как наждаком прошелся по телу, срывая лоскуты кожи и оставляя глубокие кровоточащие царапины.

«Теперь точно, конец!» – подумал рыбак. Эти хищницы чувствуют запах крови в воде больше, чем за километр! И хотя белые акулы не плавают стаями, ранение было равносильно гибели.

Исполинскую тушу акулы тем временем по инерции почти на половину мощного тела вынесло над поверхностью. Казалось, на миг она зависла и тут же с тяжелым всплеском рухнула в воду рядом с Хосе, чуть не оглушив его. Резко мотнула хвостом и сразу же ушла в глубину.

Он вынырнул. Отплевался, глотнул воздуха. Краем глаза заметил суетящихся на палубе лодки людей. Они что-то кричали, махали пиками и баграми. Но до них было далеко. «Тунца вытащили на палубу, молодцы», – не к месту промелькнула мысль. И он опять, набрав воздух, нырнул!

Он догадывался, что этот заход будет последним. Не было ни сил, ни умения справиться с 500-килограммовой убийцей. «Умножь в нас веру, оживи надежду…» – буквально молотом отзывалось у него в голове. «Ну что ж, если так угодно высшим силам, приму смерть достойно!» И он приготовился…

Акула в предвкушении пиршества не торопилась. Она медленно сделала большой круг на глубине пяти-семи метров и уже быстрее и так же уверенно взяла курс на рыбака.

Яростно тыкая вниз ножом, Хосе шептал про себя слова молитвы и ждал свою судьбу. До столкновения осталось не больше двух метров. Вот сейчас… Сейчас!

Вдруг откуда-то со стороны серебром сверкнула мгновенно прорезавшая воду молния! Впилась в бок прямо за ее огромным черным глазом. Через секунду Хосе разглядел мощную длинную стрелу-пику подводного ружья на тоненьком тросе, пронзившую хищницу насквозь. Акула извивалась, мощно била многокилограммовым хвостом и мотала головой, не понимая, что происходит.

Темный силуэт с размытыми очертаниями скользнул по тросу к акуле. Морская вода щипала глаза и было трудно определить точно, но это явно был человек! Подплыв сбоку и держась за гарпун, кто-то наносил повелительнице моря страшные удары, по всей видимости, ножом, сверху в переднюю часть головы, между глазами и по жабрам. Вода замутилась от крови хищницы, а неизвестный спаситель бил ее, не переставая. Наконец, тварь пару раз сильно дернулась, и тело ее ослабло, уже безвольно колыхаясь от морского течения… Спаситель поплыл к поверхности, направляясь к темнеющему силуэту лодки.

Хосе изо всех сил греб туда же. Сознание мутилось, он почти лишился сил. Запомнив лишь, как его подхватили чьи-то руки и вырвали из воды, он потерял сознание.

«Como estas, Quierido? Как дела, приятель?» – пошлепал его кто-то по щеке. Он выплыл из забыться и медленно приоткрыл один глаз, щурясь от яркого кубинского солнца, освещавшего палубу его лодчонки.

Рядом на мотке с канатами сидела девушка. Солнце, пронизывая черные длинные, струящиеся по плечам вьющиеся волосы и лаская точеную фигурку, делало ее похожей на сказочную богиню или русалку, вышедшую, как говорят, «из пен морских».

Ее стройному, но крепкому телу могли бы позавидовать все красотки Сантьяго: «До чего она хороша!» Темно-бежевый цвет гладкой кожи выдавал в ней мулатку, но черты лица были скорее европейскими. Точеный ровный небольшой нос, иссиня-черные брови, дугами окаймляющие, казалось, бездонные темно-карие глаза. Губы были чуть тонковаты, но это не портило ее совершенный образ!

Темный гидрокостюм плавно облегал ее худощавое тело: неширокие, но сильные плечи, достаточно большую красивую грудь, подчеркивал манящие округлости бедер и стройных длинных ног. Она смотрелась почти девочкой, хотя при ближайшем рассмотрении можно было понять, что ей уже за сорок. Была безумно мила, но во взгляде чувствовалась сила и надежность многое повидавшей в этой жизни женщины. Легкие лучики морщинок в уголках глаз придавали ей еще большую прелесть! Даже маленький белесый шрам у левого виска не портил эту дивную картину!

Возле ее ног лежало длинное пневматическое подводное ружье. Видимо, этим оружием красотка навечно успокоила морского исполина. Удивительно, откуда в такой изящной хрупкой женщине было столько бесстрашия, силы и уверенности в себе!

Усталые руки, казалось, безвольно отдыхали на ее коленях. Наслаждаясь солнышком, она запрокинула головку и изящно потряхивала копной мокрых волос, пытаясь их просушить, отчего блестящие капельки воды искристым водопадом разлетались вокруг!

Она напоследок тряхнула головой, глянула на Хосе. Её огромные карие глаза искрились усмешкой, а чуть коралловые губки уже открыто улыбались ему.

Лишь теперь он узнал ее!

«Марианна! Синьора Марианна!» Сил встать не было. Он на четвереньках подполз к ней ближе и уткнулся седой головой ей в бедро, обняв изящные ноги с обеих сторон своими узловатыми мозолистыми руками.

– Basta! Basta, ya! Хватит! Хватит уже! – хлопала она по его плечам, призывая успокоиться. Но тот не в силах был сдержать слез счастья и благодарности своей спасительнице!

– Хосе, старый ты бабник, перестань меня хватать, я в Комитет Защиты Революции на тебя пожалуюсь! – веселилась она. Он приподнял голову, все еще стоя на коленях. Она крепко обняла его, закрыв волосами его сморщенное заплаканное лицо и уже серьезно прошептала: «Esta Bien! Все в порядке Хосе, мы же друзья!»

В сторонке шептались рыбаки:

– Это же сама синьора Марианна. Говорят, у нее в родне все морские боги! Вот счастье-то! Нашему Хосе повезло! – говорил один.

– Да! Лучше нее никто не умеет так нырять и бить рыбу, наверное, от Тринидада до Сантьяго! Она наша богиня спасения!

Они, крестясь, поглядывали на висевшую на стойке рубки возле штурвала небольшую ладанку. Наверное, этот образок был очень дорог! Кто-то заботливо обернул иконку прозрачной пленкой, уберегающей ее от морских волн. На небольшом кусочке дерева, паря над лодкой с тремя рыбаками, была изображена очень миловидная Святая с зеленым покрывалом и короной на голове, маленьким ребенком на руках, двумя ангелочками по бокам и надписью: «Virgen de Caridad Del Cobre[1]».

– Ладно вам болтать! Налейте-ка лучше рому и вытащите мой трофей на палубу, – она мотнула головой, указывая за борт. Там, привязанное крепким капроновым шнуром к лодке, все еще колыхалось на волнах громадное пухлое тело побежденной царицы морей. Проткнувший голову насквозь, блестящий наконечник остроги ярко блестел на солнце чуть выше правого глаза хищницы.

– Хосе, я заслужила, чтобы ты угостил меня хорошей сигарой и довез до моей лачуги? – звонко засмеялась она.

…Шхуна, тихонько покачиваясь и урча стареньким мотором, шла по направлению к зеленым возвышающимся холмам. До дома оставалось совсем немного. Уже видна была маленькая кособокая деревянная пристань с парой играющих на ней мальчишек и краешек спрятавшейся в зелени родной и любимой деревушки Ла-Плата дель Мар.

Марианна щурилась, повернув лицо к заходящему солнышку, глядя на уходящую к горизонту лазоревую морскую гладь. Спокойные прозрачные воды Карибов шептали: «До свидания, до встречи!» Ветерок слегка играл ее длинными, цвета воронова крыла, волосами.

Она мечтательно и расслабленно улыбалась, вбирая в себя состояние покоя и умиротворенности! «День прошел хорошо!»

Золотой подарок

Куба-Гавана

Январь 1955 года

(четыре года до победы Революции)

Сцена сияла и искрилась миллионами разноцветных блесток на одежде танцующих девушек. Взмахи разноцветных перьев, движения прелестных ножек и сияние откровенных купальников дополнялись громкой музыкой, которую от всей души играл сидящий чуть пониже, в специальной маленькой ложе, оркестр. Чернокожие музыканты, одетые в белые с золотой оторочкой костюмы, старались вовсю! Еще бы! Ведь сегодня в кабаре – важные гости!

Наверное, самый известный и богатый отель города в этот день был полон! Представительные мужчины в строгих костюмах располагались в баре широкого внутреннего дворика с видом на океан и покуривали сигары, попивая ром из пузатых низких бокалов и неспешно о чем-то беседуя.

Их можно было принять за обычных бизнесменов. Например, фабрикантов от ткацкой или металлургической промышленности, если бы не два-три «капореджиме», возвышающихся за каждым из них. Зорко следящие за тем, чтобы оппонент, не дай бог, не позволил себе чего лишнего. Они выдавали статус своих «донов». А охрана не помешает, ведь разговоры шли серьезные!

Игорный бизнес – сложный механизм! А освоение и разделение новых территорий – процесс до чертиков интересный, прибыльный, но настолько же и опасный. Поэтому «капобастоне» и «консильери» из Нью-Йорка, Филадельфии, Детройта и Чикаго пока присматривались друг к другу. Прощупывали почву, ведя пространные беседы и оценивая глазами тех, кому, возможно, скоро придется «вцепиться в горло».

Кто-то обсуждал свой жирный куш в набиравшей силы небезызвестной «игорной кормушке». Кто-то строил новые планы, стремясь компенсировать недополученную ранее прибыль. У всех были свои причины. И сюда, на один из островов Карибского бассейна, слетелись все коршуны игровой империи Северной Америки! Гостям такого рода здесь были рады! Не все, конечно. Но те, кто принимал решения в этой стране, несомненно! А это было главное!

Тут же щебетали богато одетые дамы разных возрастов в модных приталенных платьях, делающих их похожими на «песочные часы на шпильках». Некоторые красовались в удлиненных юбках, превращающих, практически, любой силуэт в соблазнительную манящую фигурку. Полненьким дамам такой наряд помогал спрятать лишнее, а худощавых модниц делал аппетитнее для слащавых взглядов их потенциальных кавалеров.

Фуршетные столы ломились от деликатесов. Официанты в бордовых френчах с двумя рядами блестящих пуговиц и таких же шапочках с ремешком под подбородком сновали с быстротой молний, виртуозно перемещая повсюду подносы с напитками и десертами. Иногда, казалось, столкновение неизбежно, но яркие сияющие блюда в их руках в последний миг расходились в разные стороны, как военные самолеты, чем вызывали у гостей восторженные восклицания!

Важно ступающие под ногами павлины отливали зелено-желтым, распускали хвосты и дополняли собой общую картину великолепия, не забывая хватать с пола случайно оброненную маслину или кусочек десерта.

Наконец, объявили о начале представления, и все неспешно двинулись вдоль длинной широкой колоннады в фойе с громадными хрустальными люстрами и золоченой отделкой стен.

Со сцены лилась приятная музыка. Она словно обволакивала стройную фигурку темнокожей певицы в длинном облегающем бордовом платье, освещенную софитами. Короткие кудрявые волосы, чуть выступающие, но не портящие ее скулы, огромные распахнутые «вразлет» глаза и мурлыкающий бархатный голосок не оставляли сомнений! «Это она! Та самая «sex Kitten»!»

Ее новомодная песенка «Santa Baby» всегда вызывала бурю оваций, свиста и улюлюканья в зале! Приглашенные впервые были в восторге, ощущая себя рядом со знаменитостью. Пара солидных персон, потягивающих «La Real Portagas», небрежно держащих сигару в коротких пальцах, лишь снисходительно кивали, глядя на темнокожую красотку и поблескивая перстнями на поросших черными волосами мизинцах.

Небольшие полукруглые столики, спускающиеся ступеньками к сцене, были заставлены дорогим шампанским, заполнены тарелочками с канапе и фруктами.

Официанты сновали между ними, наклонившись почти до пояса, чтобы не доставлять неудобств присутствующим. Смешно было наблюдать, как, казалось, прямо из-под стола возникала очередная бутылка или пара бокалов.

Да! Ресторанный менеджмент знал толк в своей работе!

Шоу было в разгаре, все упоенно смотрели на сцену, восторгаясь мастерством и красотой, наверное, одной из самых волнующих женщин, когда-либо выходящих на сцену, от Бродвея до моста «Золотые ворота»!

Лишь два человека, казалось, не обращали внимания на столь волнующее представление. Сидя в двух громадных кожаных креслах на бельэтаже кабаре, они лишь иногда смотрели в сторону сцены. Нехотя попивали шампанское из длинных узких бокалов, иногда закусывая виноградинкой, и вели неспешный разговор.

Других зрителей рядом не было. Эти двое мужчин занимали все огромное пространство второго этажа, если не считать крепких молчаливых военных, стоящих через каждый шаг по всему периметру задней стены помещения. Форма их отличалась от простого обмундирования регулярной армии. Безмолвные и могучие, они больше походили на наемников или личную охрану, настолько одинаково решительными, хищными и настороженными они были.

Любой входящий служащий, будь то официант или распорядитель, тщательным образом осматривался и обыскивался. Лишь после этой процедуры в сопровождении двоих или троих служивых им было разрешено подойти к беседующим.

Мужчина лет пятидесяти, европеец с крупноватым носом, большими для его узкого лица ушами и узким выступающим подбородком, в светлом дорогом костюме сидел, положив ногу на ногу и прикрыв колено стильной соломенной шляпой. В одежде чувствовался шик, а в посадке и жестах – уверенность.

Никто с первого взгляда не определил бы в этом с виду тихом, похожем на стареющего законопослушного еврея, мужчине настоящего финансового гения преступного мира. Родившийся в городе Гродно с неблагозвучной фамилией Сугомланский, вскоре перебрался в Штаты и в кругах «братства молчания» стал известен как Леер Мански. И сейчас его имя знали все мафиози и банкиры от Потомака до Рио-Гранде. Почувствовав запах денег, он перебрался в красавицу Гавану, где вскоре стал одним из самых влиятельных фигур в окружении «Эль Президенте».

Отложив шляпу на стоящий рядом небольшой пуф, он взял в руку бокал, по дружески улыбнулся собеседнику и проговорил: «Итак, Рубен, мы знакомы много лет. Завтра, 16 января, день твоего рождения! Выпьем за эту дату!»

Имениннику явно не понравились слова говорившего. Он поморщился, но все же, выдавив из себя подобие улыбки, ответил: «Леер, я же не называю тебя твоей бывшей неблагозвучной фамилией?» Того передернуло. Говоривший продолжил: «Мое имя Фульенсио! Оно мне нравится, называй меня так! Или Генерал. Но, быть может, ты предпочитаешь «президенте»?

Фульенсио выпятил грудь вперед и широко улыбнулся, даже скорее оскалился, обнажив прекрасные белые зубы. Это был плотный, крепко сбитый латиноамериканец в как влитом сидящем армейском мундире. Падающие со сцены блики затрудняли рассмотреть истинный цвет формы. Но, скорее всего, это была дорогая ткань бежево-зеленого оттенка. С накладными карманами на груди, закрытыми изящными клапанами на больших блестящих пуговицах. Шитые золотом, похожие на генеральские, погоны с яркими свисающими эполетами, воротничок «стоечкой» со звездами по бокам, идеально подходящий по размеру – все выдавало в нем кадрового военного. От второй сверху пуговицы мундира на правое плечо шел аксельбант из цветного плетеного шнура. На груди блестели несколько медалей и огромный, размером с крупную кофейную чашку, шипастый восьмигранный орден, сияющий разноцветными драгоценными камнями.

Фуражка с широкой тульей, которую он держал в левой руке козырьком вперед, довершала картину. Даже сквозь улыбку просматривался строгий холодный взгляд темно-карих глаз, выдававший деспотичный характер своего хозяина.

– Bale, Bale! Хватит, я пошутил! Jefe, ты великий человек, и это неоспоримо! Но ты не дал мне закончить! – притворно испугавшись, чуть отстранился тот, которого назвали Леером, и продолжил…

– Итак, день твоего рождения знаменует, надеюсь, великую эпоху, в начале которой мы находимся! Если наши стратегические планы воплотятся в жизнь, этот благодатный уютный остров будет наполнен сотнями высококлассных отелей, казино и игорных домов! И у истоков всего этого стоишь ты, Фульенсио! За тебя! – они чокнулись и выпили.

– Mi Amigo, и у меня есть для тебя подарок!

Штатский взмахнул рукой, и тут же откуда-то из темноты бельэтажа возник военный, держа накрытый салфеткой поднос. Ноша, очевидно, была тяжела. Видно было напряжение в пальцах подчиненного, хотя внешне поднос казался пустым.

– Открой, – усмехнулся еще раз Леер, и, уперев правую ладонь в подбородок, левой поддерживал руку за локоть, закинул ногу на ногу, всем своим видом говоря: «Давай, давай, ты удивишься!»

Фульенсио сорвал салфетку. Дорогим, незабываемым блеском на подносе светилась большая плоская золотая пластина. Именинник застыл от изумления и восторга!

Если вы когда-нибудь видели блеск золота, вы не забудете его никогда! Для многих это – вселенский магнит! И не только с точки зрения богатства! Как обладать самой красивой женщиной на свете, быть хозяином золота – это наслаждение превыше всего! По крайней мере, для именинника так оно и было. Леер знал это. И сейчас упивался произведенным эффектом.

Пластина лежала уверенно и значимо, одним своим видом говоря всем о своей исключительности! Чуть меньше папки для бумаг, размером сантиметров двадцать на тридцать, может чуть больше, и чуть толще карандаша или сигареты.

Генерал осторожно провел кончиками пальцев по глянцевой отполированной поверхности, как бы знакомясь с подарком. По следам пальцев пошли запотевшие дорожки, которые, впрочем, быстро исчезли, как исчезает волна идущего катера.

По углам слитка имелись четыре небольших отверстия с аккуратно скошенными краями, а в уголке – вдавленная надпись. Именинник присмотрелся: «Fine Gold 999.9 / 200 ounces[2] / Oriente». Взял слиток обеими руками, приподнял и рассмотрел со всех сторон. Хоть пластина и была тяжела, фунтов тридцать, он легко справлялся, переворачивая и поглаживая ее.

Изворотливый ум Фульенсио тут же подсчитал, во что его собеседнику обошелся подарок. Такие же слитки, только другой формы, пирамидками, содержались в качестве золотого запаса во многих странах. Он был жаден и хорошо умел ориентироваться в таких вещах. И при средней цене за унцию 35 долларов, он держал в руке около 7 000 USD! Громадная сумма!

– Gracias, Amigo! – тихо произнес он, положив слиток на стол, уже поближе к себе. Поистине, королевский подарок!

– Теперь позолоченному телефону, что стоит в твоем кабинете, будет не так одиноко, – рассмеялся даривший. Его смех подхватил и генерал. Было видно, что подарок пришелся имениннику по душе.