Клуб убийств по четвергам
Память – главный страх Куперсчейза. Забывчивость, рассеянность, выпадающие имена…
«Зачем это я сюда пришла?» Внуки будут над тобой посмеиваться. Сыновья и дочери тоже станут шутить, но при том будут приглядывать за тобой в оба глаза. Ночью то и дело просыпаешься в холодном поту. Из всех возможных потерь – потерять память? Пусть отнимут ногу или легкое, пусть все заберут, только не это. Пока ты не превратилась в «бедняжку Розмари» или «беднягу Фрэнка», лови последние лучи солнца и принимай их как есть. Пока не лишилась поездок, игр, Клуба убийств. Пока не потеряла себя.
Ты почти наверняка просто задумалась о другом, когда назвала внучку именем дочери, но как знать? Идешь как по канату.
И вот Элизабет каждый день открывает ежедневник и записывает для себя вопрос на две недели вперед. И каждый день отвечает на вопрос, который задала себе две недели назад. Такая у нее система раннего предупреждения. Вместо научной группы, отслеживающей сейсмограммы. Если приближается землетрясение, Элизабет узнает о нем первой.
Элизабет проходит в гостиную. Номерной знак двухнедельной давности – хорошая проверка, и она собой довольна. Стефан сидит на диване в глубокой задумчивости. Этим утром, до отъезда с Джойс в Лондон, они обсуждали дочку Стефана, Эмили. Стефан о ней беспокоился, сказал, что она похудела. Элизабет с ним не согласилась, но все-таки Стефан хотел, чтобы Эмили приезжала почаще и он мог за ней приглядывать. Элизабет согласилась, что это разумно, и обещала поговорить с Эмили.
Только вот Эмили Стефану не дочь. У Стефана нет детей. Эмили его первая жена, она четверть века как умерла.
Стефан – специалист по искусству Среднего Востока. Может быть, единственный специалист с большой буквы среди британских ученых. В шестидесятых-семидесятых годах он жил в Тегеране и Бейруте, и после много туда ездил, разыскивал похищенные шедевры из коллекций некогда богатых лондонских изгнанников. Элизабет в начале семидесятых ненадолго заносило в Бейрут, но их со Стефаном дороги пересеклись только в две тысячи четвертом, когда Стефан поднял оброненную ею перчатку перед книжным магазином в Чиппинг-Нортоне. Через полгода они поженились.
Элизабет ставит чайник. Стефан каждый день пишет, иногда по многу часов. К нему скоро должен приехать агент из Лондона. Свою работу Стефан запирает, но, конечно, для Элизабет никаких замков не существует, и она время от времени читает написанное. Иногда он просто переписывает раз за разом заметки из своей газеты, но чаще это рассказы для Эмили или об Эмили. У него очень красивый почерк.
Стефану больше не ездить поездом в Лондон, не обедать с агентом и не ходить по выставкам, даже не зайти за какой-нибудь справкой в Британскую библиотеку. Стефан на краю. За краем, если быть честной. Элизабет решила, что справится. Она, как умеет, подбирает ему таблетки. Седативные, признаться. На своих таблетках плюс ее таблетках Стефан никогда не просыпается ночью.
Чайник вскипел, и Элизабет наливает две чашки. Констебль де Фрейтас и ее старший инспектор скоро приедут поговорить. Все очень мило сложилось, а все-таки ей есть о чем подумать. Сегодняшняя их с Джойс поездка принесла сведения, которые можно сдать полиции, и хотелось бы получить что-то взамен. Хотя с Донной и ее начальником придется повозиться. У нее есть несколько задумок.
Стефан никогда не готовит, поэтому Элизабет не опасается, что он устроит пожар в ее отсутствие. Он не ходит в магазин, в ресторан, в бассейн, так что несчастных случаев тоже можно не бояться. Иногда она застает дома неумело скрытые следы потопа, иногда приходится что-то срочно постирать, но это пустяки.
Элизабет хочет сохранить Стефана для себя как можно дольше. Рано или поздно он упадет или станет кашлять кровью, и придется показать его врачу, которого не одурачишь, и тогда все. Он уйдет.
Элизабет сыплет в чай Стефану растертый в порошок темазепам. И добавляет молока. Будь здесь ее мать, она ввела бы правила этикета и на этот случай. Сначала темазепам, потом молоко. Или наоборот? Она улыбается – Стефану понравилась бы эта шутка. А Ибрагиму? Или Джойс? Вряд ли кому понравится, думает она.
Иногда они и теперь играют в шахматы. Элизабет однажды месяц просидела на конспиративной квартире где-то близ польско-восточногерманской границы – нянчилась с русским гроссмейстером-невозвращенцем Юрием Четовичем. Она помнит, как тот плакал от радости, узнав, что она хорошо играет. Элизабет не стала играть хуже, но Стефан всегда выигрывает, да еще так изящно, что у нее голова идет кругом. Хотя в последнее время они играют всё реже, вспоминает она. Может быть, последняя игра уже сыграна? И Стефан уже поставил последний мат? Только бы не так!
Элизабет подает Стефану чай и целует его в лоб. Он благодарит.
Элизабет снова достает ежедневник и пролистывает на две недели вперед, чтобы записать вопрос по информации, полученной сегодня от Джоанны и Корнелиуса.
СКОЛЬКО ЗАРАБОТАЕТ ЯН ВЕНТАМ НА СМЕРТИ ТОНИ КАРРАНА?
Внизу страницы она записывает ответ: 12,25 МИЛЛИОНА ФУНТОВ, и до завтра откладывает ежедневник.
Глава 25
Констебля Донну де Фрейтас известили накануне утром. Ее переводят в следственный отдел. Элизабет быстро управилась.
Донну подключили к расследованию дела Тони Каррана как «дублера» Криса Хадсона. Это новая инициатива в кентской полиции. Подразумевается инклюзивность, или наставничество, или этническое разнообразие, – что-то такое объяснял позвонивший ей из Мейдстоуна кадровик. Так или иначе, в результате она сидит на лавочке с видом на Ла-Манш, пока старший инспектор Крис Хадсон доедает мороженое.
Крис, чтобы скорее ввести дублершу в курс дела, вручил ей материалы по Тони Каррану. Донна не поверила своей удаче. Она с наслаждением взялась читать. Это уже похоже на настоящую работу. Вернулось все, что ей нравилось в Южном Лондоне. Убийства, наркотики, кто-то не без самодовольства выдает: «Без комментариев». Она читала и все ждала, что сейчас ухватит тоненькую ниточку, которая приведет к раскрытию дела двадцатилетней давности. Она уже прокрутила в голове сценку: «Сэр, я тут немножко покопала, и оказалось, что на 29 мая 1997 года пришлись банковские каникулы, а это, согласитесь, разносит в пух и прах алиби Тони Каррана». Крис Хадсон не поверит своим ушам – чтобы эта желторотая расколола дело? – а она добавит, подняв бровь: «Я отдала его почерк на экспертизу, сэр, и знаете что?» Крис сделает вид, будто ему неинтересно, но она-то увидит, как его проняло. «Оказывается, Тони Карран вообще был левшой». Тут-то Крис и сдуется. Ему ничего не останется, как передать дело ей.
Ничего из этого не вышло. Донна вычитала в деле не больше, чем Крис до нее: старую историю, как кому-то сошло с рук убийство, а потом убийца в свою очередь был убит. Ни горячих улик, ни неувязок – не за что уцепиться. И все-таки она наслаждалась.
– У вас в Южном Лондоне такого нет, а? – спрашивает Крис, тыча в море кончиком вафельного рожка.
– Моря? – на всякий случай уточняет Донна.
– Моря, – соглашается Крис.
– Да, тут вы правы, сэр. Есть Стритхэмские пруды, но это совсем не то.
В обращении Криса Донна чувствует неподдельную доброту и уважительность человека, хорошо знающего свое дело. Если бы она работала у Криса постоянно, то предприняла бы что-нибудь насчет его манеры одеваться, но всему свое время. Он, похоже, буквально понимает выражение «в простой одежде». И где люди находят такую обувь? В особом каталоге?
– Не хотите прокатиться, повидать Яна Вентама? – предлагает ей Крис. – Поболтаем о его размолвке с Тони Карраном.
Элизабет и тут не подвела. Позвонила Донне и во всех подробностях описала ссору, подсмотренную Роном с Джойс и Джейсоном. Съездить лично все равно придется, но для начала это уже кое-что.
– Да, пожалуйста! – говорит Донна. – Или крутые детективы из отдела расследований не говорят «пожалуйста»?
Крис пожимает плечами.
– Крутые – это не по моей части, констебль де Фрейтас.
– Нельзя ли поскорее перейти к стадии, на которой вы будете звать меня Донной? – просит Донна.
Крис бросает на нее взгляд и кивает.
– Хорошо, постараюсь, но ничего не обещаю.
– А что нам нужно от Вентама? – спрашивает Донна. – Мотивы?
– Именно. Он не поднесет их нам на блюдечке, но если смотреть и слушать, что-нибудь да выловим. Только позвольте, вопросы буду задавать я.
– Конечно, – соглашается Донна.
Крис приканчивает рожок.
– Разве что у вас будет стоящий вопрос.
– Окей, – кивает Донна. – Один, может быть, захочу задать. Заранее предупреждаю.
– Справедливо, – Крис встает. – Идем?
Глава 26. Джойс
Кто не рискует, тот не выигрывает. Вроде бы так оно говорится. Именно поэтому я пригласила Бернарда пообедать.
Приготовила баранину с рисом. Баранина от «Вайтроз», а рис – от «Лидл». Я всегда так делаю, и, честное слово, никакой разницы не заметно. Сейчас здесь все чаще появляются фургоны «Лидл» – народ просек фишку.
Бернард все равно не из тех, кто почувствует разницу. Я знаю, он каждый день питается в ресторане. Что ест на завтрак, понятия не имею, но этого обычно ни про кого не знаешь. Я привыкла пить чай с тостами под местное радио. Некоторые завтракают фруктами, да? Не знаю, когда завелся этот обычай, но он не по мне.
С Бернардом это было не свидание, не подумайте, но все-таки я попросила Элизабет не говорить Рону с Ибрагимом, потому что они бы от меня не отстали. Будь это свидание – а это не оно, – я бы так и сказала. Он любит поговорить о покойной жене. Я не против, я его понимаю, но все же это непросто. Хотя не мне бы жаловаться, знаю.
Может, я чувствую себя виноватой, потому что почти не вспоминаю Джерри вслух. Наверное, это не помогло бы мне держать себя в руках. Я храню Джерри тугим комочком, только для себя. Мне кажется, если распустить этот комочек, он меня накроет, а то и взорвется. Знаю, глупо. Джерри понравилось бы в Куперсчейзе. Столько комитетов. По-моему, несправедливо, что он сюда не попал.
Ну вот, о чем я и говорю. Слезы щиплют глаза, совсем не ко времени и не к месту. Я же писать взялась.
Жена Бернарда была из Индии, по тем временам очень необычно, и женаты они были сорок семь лет. Въехали сюда вместе, но через полгода с ней случился инсульт, и она попала в «Ивы». Умерла полтора года назад, еще до меня. Как он о ней рассказывает! Жаль, что мы с ней не встретились.
У них одна дочка, Судхи. Она живет с партнером в Ванкувере, они приезжают пару раз в год. Вот если бы Джоанна переехала в Ванкувер… А с нее станется.
Мы не только об этом говорили, не хочу, чтобы у вас сложилось ложное впечатление. Мы обсуждали бедного Тони Каррана. Я призналась Бернарду, что меня очень волнует его убийство. Он на меня так покосился – я сразу вспомнила, что не с каждым можно говорить, как с Элизабет, Роном и Ибрагимом. Но, между нами, девочками, косой взгляд Бернарду к лицу.
Еще немножко поговорили о его работе, хотя я все равно ничего не уразумела. Если вы понимаете, что такое инженер-химик, так вы умнее меня. Не поймите неправильно, я знаю, что такое инженер – и что такое химик тоже, только они у меня не связываются между собой. И я рассказала немножко о своей работе и несколько анекдотов про пациентов. Он посмеялся, а когда я рассказывала, как молодой интерн засосал свое хозяйство пылесосом, у него глаза так заблестели, что я воспрянула духом. Приятно было видеть – больше ничего не скажу, но чую, что в Бернарде кое-что еще кроется, если к нему подобраться. Я умею отличить одиночку от одинокого. Бернард – одинокий. Это можно вылечить.
Меня тянет к бесприютным. Джерри был из бесприютных – я это сразу поняла. Всегда смеялся и острил, но ему нужен был дом. Я дала ему дом, а он мне взамен – куда больше. Ох, Джойс, как здесь было бы хорошо этому чудесному человеку.
Меня понесло, совсем как Бернарда, да? Хватит уже, Джойс. Какая глупость, вот и слезы потекли. Пусть себе текут. Если иногда не поплакать, кончишь тем, что будешь плакать без умолку.
Элизабет пригласила Донну с ее старшим инспектором навестить нас ближе к вечеру. Она хочет передать им то, что мы узнали от Джоанны и Корнелиуса, и попытается получить кое-что взамен.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Сноски
1
Многоквартирные дома в поселке называются по именам известных поэтов – Ларкин, Рёскин, Вордсворт и т. д. Здесь и далее примечания переводчика, если не указано иное.
2
Стоун (или стон) – британская единица измерения массы, обычно используется, когда речь идет о массе тела человека. Равняется приблизительно 6,35 килограмма. Прим. ред.
3
Футбольный клуб Стратфорда.
4
Артур Скаргилл – британский профсоюзный активист, президент Национального союза шахтеров с 1982 по 2002 год, известен радикальными взглядами.
5
Фамилия звучит как «болван», «тупица».
6
Вероятно, магазин «Маркс и Спенсер» или кафе при нем. Джойс – большая любительница шопинга. Упоминаемые ею названия и далее относятся не к музеям или достопримечательностям, а к сетевым магазинам или кафе.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги