Ангел потерянного рая. Город замороченных людей. Том 2. Книга 6

– Заждался? – вдруг услышал он за своей спиной женский голос и обернулся. Перед ним стояла Оксана. Это была лет двадцати юная девушка в синих, обтягивающих ее красивые ноги джинсах, в легком пуловере белого цвета с розовыми цветочками, обута она была в кроссовки такого же белого цвета, в руках она держала маленькую женскую сумку, похожую на пушистого белого зверька. Ее лицо Рус пока еще хорошо не успел рассмотреть да и подумал, что слишком долго не нее пялиться не стоит в этот первый момент их встречи.

«А то подумает еще невесть что», – подумал он, сказав вслух:

– Да, думал.

– О чем? – весело спросила она, улыбнувшись и взяв его под руку.

«О, какой хороший знак!» – радостно подумал Рус, ответив ей:

– Да о разном, в моей голове куча разных всяких мыслей появляется, если я бываю свободен от дел. А вот пока я тебя ждал, я еще не успел ни о чем подумать, просто рассматривал дома на другом берегу набережной.

– Ты так красиво говоришь, – протянула она, с интересом посмотрев на него.

– Не замечал, – ответил он, – но спасибо за комплимент. Хотя странно. Комплименты моей прерогативой должны быть, я тебе должен их говорить, а вон как получилось, не успел я.

– Ну-ну-ну, не парься, – все так же весело ответил Оксана, – давай лучше подумаем, куда мы пойдем с тобой, и тут же добавила:

– Может, поедем к тебе?

Рус не ожидал такого предложения, замер на секунду и, посмотрев Оксане в глаза, спросил:

– Ты действительно хочешь поехать ко мне домой?

Его вопрос прозвучал так, как будто бы он ее спрашивал скрытым контекстом: «Ты понимаешь, чем все это может закончиться?» Но в ее ответном взгляде Рус увидел только блядские искорки, после чего сомнений в его предположениях не возникало.

– Ты отдельно живешь? – спросила она, игриво смотря на него.

– Да, – ответил он, направляясь к припаркованной своей машине.

– О, да у тебя девятка! – удивилась Оксана, остановившись у машины Руса.

– А тебя это смущает? – спросил он ее.

– Да н-нет, – нехотя ответила она, – сойдет.

– Да я купил ее незапланированно, просто деньги были в руках – пару тысяч евро, а мой знакомый мне и предложил у него купить за эти деньги, но только прямо в тот самый момент, объяснив мне, что она дороже стоит, а ему нужны деньги. А мне было пофигу, я же не на последние деньги эту машину покупал, я же умею зарабатывать… – произнес Рус, отведя глаза в сторону при этой последней фразе, продолжив:

– …ну вот я ему отдал тогда деньги, а он мне сразу ключи от авто, у меня даже прав еще не было и ездить я на машине не умел. Но я нанял водителя сначала, и он меня какое-то время возил по моим адвокатским делам, ну и учил заодно вождению, и вот так я и научился ездить.

Рус понял, что надо ему уже останавливать монолог, а не то она может подумать, что он оправдывается. А Рус и вправду оправдывался, так как уже давно ездил на этой старой российский машине, которая постоянно требовала ремонта и высасывала большую часть его денег. Но на новую машину Рус не мог еще заработать, как не пытался он уломать Седого платить ему больше, мы все знаем, что из этого получилось21.

– Да у тебя нормальная тачка, – сказала Оксана, сев на переднее сиденье рядом с Русом, – она у тебя в тюнинге, – заметила она, – сиденья мягкие, наверное, неродные, да?

– Да, от Форда Мондео, – ответил он, – вот и руль спортивный еще, и музон я хороший в ней сделал.

– И диски у тебя красивые, сразу видно, что ты машину свою любишь, ухаживаешь за ней, а значит, у тебя все окей, – весело сказала она, посмотрев на Руса многообещающим взглядом.

Русу как-то не очень хотелось начинать отношения с посещения его жалкой комнаты в коммуналке, которая к тому же была и не убрана, а потому он предложил другой план действий:

– А ты не хочешь на кораблике по Неве покататься, смотри какая погода сегодня хорошая.

– На кораблике… – ответила она замешкавшись, – ты серьезно? – переспросила она, посмотрев на него трезвым взглядом.

– Ну да, – ответил Рус, – зачем торопиться, – двусмысленно добавил он, заводя машину.

– Поехали, – согласилась она, откинувшись на кресле сиденья.

– А! Стоп! – резко сказал Рус, выключив замок зажигания, – остановка этих речных «трамвайчиков» же тут, на другой стороне Фонтанки, там не будет места для парковки, может быть, пройдем на ту сторону набережной пешком?

– А давай, – согласилась Оксана, выходя из машины. Рус тоже вышел, поставил авто на сигнализацию и подошел к Оксане. Она снова сама взяла его под руку, улыбнувшись ему.

– А знаешь, – вдруг сказала она, легко сжав его локоть, – не знаю, что такое, но я ощущаю какое-то спокойствие с тобой. Нет никакого напряга, суеты. Ты всегда такой?

– Какой?

– Ровный.

– Какой-какой?

– Ровный такой.

– Ну, я вроде кривым ни когда раньше и не был, – ответил Рус, весело посмотрев на Оксану.

– Я имела в виду, что ты вот бесхитростный такой, нету в тебе пошлости, вычурности, все как-то скромно, без выебонов.

– Крепкое словцо, – заметил Рус.

– Зато в тему. Русский мат не порок, если его использовать в нужный момент, чтобы подчеркнуть эмоциональный контраст.

– Ну, может быть, – задумчиво ответил Рус, подходя к светофору.

– Это вот если постоянно материться просто так, когда уже и русский язык забываешь, только матом разговаривая, вот это плохо. А вот крепкое словцо в нужный момент сказать – это очень даже хорошо. Мы же, в конце концов, просто – люди. Мат должен быть элементом нашей культуры. Мат всегда был на Руси. Да у всех народов он есть. Вот возьмем к примеру американцев, – продолжала она, следуя за Русом, – вот у них мата как такого нет, ну пара-тройка фраз есть, и все.

– То есть ты хочешь сказать, что у них нет никакой матерной культуры?

– Да, точно! Никакой матерной культуры у них нет. А у нас ее тоже нет, но я считаю, что она должна быть! И еще какая! Можно же так порой завернуть пару предложений в нужной ситуации, что мама не горюй, будет переполох.

– Да, можно, – согласился Рус, переходя набережную на зеленый свет, – только переполох может либо вызвать бурю негодования у публики, либо… – сделал он паузу, подыскивая слова.

– Либо что? – переспросила она его.

– Либо ответный мат, да такой, что, может, и пожалеешь, что начал первый материть кого-то.

– Ну да, согласна, – ответила она, плотнее прижимаясь к руке Руса, – лучше, конечно, не материться.

Они перешли Невский проспект и повернули направо на другую сторону набережной.

– Ну вот, пока мы сюда шли, уже одну интересную тему с тобой обсудили, – сказал Рус, подходя к билетной кассе. Он быстро купил два билета.

– О, смотри, как повезло, кораблик сейчас отчаливает, поторопимся, – сказал он, подставив локоть Оксане и увлекая ее к прогулочному кораблику. Они вошли на кораблик и сели на свободные места. Рус молчал, искоса поглядывая на Оксану. Молчала и она, задумчиво глядя перед собой. Рус решил ее не беспокоить и осматривался по сторонам в ожидании отплытия.

Они молчали несколько минут, кораблик неожиданно тронулся, плавно отплыв от пристани, и поплыл в сторону Аничкова моста, Рус нарушил молчание первым.

– Вот живу я в Питере уже 9 лет и ни разу еще не катался на таком вот кораблике по рекам Петербурга. Если б не ты, то вряд ли бы и сейчас я тут был, – сказал он, добавив:

– Я благодарен тебе за это.

– А я благодарна тебе за то, что с тобой удобно молчать. Я за весь день на работе так наговорилась, а с тобой так расслабилась, что слова пропали сами собой, и мне захотелось немного спать.

– Может, домой тебя отвезти, пока кораблик еще не отчалил?

– Да нет, давай поболтаем лучше.

– Хорошо, – ответил Рус, – давай.

– Расскажи о себе.

– Да рассказывать особо нечего, а что тебя интересует конкретно?

– Ты женат? Учишься, работаешь?

– Был женат, не учусь, работаю. Преподавал недавно в правовом институте, – лаконично ответил Рус. – А ты учишься?

– Да я уже поняла, что ты адвокат, – сказала она тихо, – я подрабатываю в этом кафе и учусь в Институте телевидения на улице Правды, дом 11, кстати, если будешь там проездом, буду рада тебя видеть.

– А ты замужем? – неожиданно спросил ее, внутренне напрягшись, Рус.

– Да нет.

– А парень есть?

– Парень, парень… Да как сказать? Вроде есть, а вроде его и нет.

– А это как? – удивился Рус. – Так разве бывает?

– Он в Москве, в военном училище учится, а я его тут жду, и когда он приезжает, мы с ним вместе. Но приезжает он редко, и мне уже, если честно, надоели такие отношения.

– И давно у вас такие отношения? – спросил Рус, серьезно посмотрев на нее.

– Три года, – ответила она, вздохнув.

– И ты три года его вот так вот ждешь?! – удивился Рус.

– Ну да, вот так вот жду. Он приезжает два раза в год на неделю или две, и то не ко мне, а живет у своей тетки, а мы с ним иногда еще только в этот период и встречаемся.

– Да уж, – сочувственно ответил Рус, – трудные у вас отношения. А как ты относишься к тому… – начал было Рус, но вовремя остановился.

– К чему?

– Да так, не хочу спрашивать, это нескромный и бестактный вопрос был, – сконфуженно ответил Рус, поерзав на лавке.

– Нет, ну уж если ты начал, то договаривай, – настаивала она.

– А ты не обидишься? Пообещай мне, что нет, – прогундосил Рус, осматривая мимо проплывающие дома вдоль набережной.

– Постараюсь, – ответила она, опустив голову.

– Мы взрослые люди, – начал Рус издалека, – и вот, а ты не думаешь, что он тебе, наверное, изменяет, он же ведь мужик? – выпалил на одном дыхании Рус, тоже опустив голову.

– Может быть, – ответила она, не поднимая головы.

– И как ты к такому относишься? Тебе не больно?

– Больно не больно – это не имеет значения, потому что он там, а я сейчас с тобой здесь, – ответила она, посмотрев на Руса.

– И я рад этому, – ответил он, пожав ей кисть левой руки. Оксана не выдернула свою руку, и они продолжали плыть дальше. Рус держал ее за руку, стараясь как-то согреть ее теплом своей души, и они снова замолчали.

Экскурсовод все рассказывал и рассказывал про историю проплываемых мимо домов, памятников, про людей, живших в них и сделавших какие-то важные дела для России, а Рус не слушал и не слышал этого, потому что ушел в себя после рассказанного ему Оксаной. Ему было обидно и неприятно слышать от Оксаны, которую он очень близко воспринимал сразу после телефонного разговора с ней сегодня утром, о каком-то ее парне из Москвы, которого она, как он понял, ждет в Питере и хранит ему верность. Это его в корне не устраивало! Он испытывал полное разочарование в ней, в своих планах на нее, и жалость к себе, понимая свою роль подушки, в которую она, пользуясь случаем, удачно поплакала, излив, так сказать, ему сейчас посильно душу.

«Черт побери! – мысленно ругнулся Рус, – и никуда не деться, не уйти с корабля. Вот, блядь, дерьмо какое!» – все так же мысленно матюгнулся Рус крепким словцом. Почувствовав смену настроения Руса, Оксана повернулась к нему лицом и, взяв его руку своими обеими руками, сказала:

– Ты хороший парень, Ростислав, но лучше нам с тобою больше не встречаться.

От услышанного Рус замер.

– Ни хрена себе! – сказал он вслух, удивленно посмотрев на нее. – А почему же так? – спросил он, всматриваясь в ее глаза.

Оксана молчала. Рус продолжал смотреть в ее глаза, отмечая симпатичные черты ее овального лица. Русые волосы, широкий лоб, заканчивающийся тонкими ровными бровями, в меру широкий, немного вздернутый нос между двух явно выпирающих скул, тонкие губы, на которых сейчас замерла легкая улыбка..

«А скорее – усмешка, – подумал Рус, – жаль, что время свое и деньги на эту дуру плаксивую я сегодня потерял».

Осматривая ее лицо, Рус обратил внимание и на ее грудь, а точнее на декольте, в котором спрятались большие сиськи, соски которых так и дырявили ткань ее пуловера.

«Ни хрена, – подумал Рус, – не прокатит об меня так ноги вытереть. Какая-то странная баба, да, но что-то во всей ее манере поведения и в ее словах не то. Все как-то неестественно. Не верю я ей», – подумал он и, взяв себя в руки, улыбнулся, сказав:

– И ты откажешься от своего шанса из-за своей какой-то мнимой верности какому-то парню, который даже о тебе вспоминает только два раза в год, и то, когда к своей родне приезжает?

– Какого шанса? – удивленно спросила она.

– А ты не догадываешься? – ответил Рус вопросом на вопрос, пытливо всматриваясь в ее лицо. Оксана молчала, и Рус произнес:

– Шанса быть счастливой, – тихо добавил он, нежно посмотрев на нее. – Мне от тебя ничего такого не надо. Я сам наелся уже такого дерьма, не хочу больше без любви никаких отношений и ни с кем, если с тобой у меня ничего не получится, – серьезно сказал Рус, глядя ей при этом в глаза. – Дело только за тобой. По-моему, каждый человек просто обязан быть счастливым и не имеет права тратить свое время попусту на несбыточные ожидания. Жизнь и так коротка, и такими молодыми мы, и такой красивой, как сейчас, ни ты, ни я уже не будем.

– Да, но он иногда звонит мне, – обиженно ответила Оксана.

– Ну звонит иногда, ну и что? Может, у него уже давно есть девушка, а ты так – дежурный вариант, чтобы не скучать ему одному в Питере да деньги не тратить на новых подруг, – сказал Рус, отвернувшись в сторону. Пока они так мучительно общались, Рус и не заметил, как их кораблик уже причаливал к пристани, от которой недавно отплыл.

– Да… – сказала Оксана после непродолжительной паузы, – есть в твоих словах правда. Да, он никогда на меня не тратит денег, мы никуда не ходим вместе, все всегда по-быстрому по-солдатски… и по-дурацки, – добавила она, снова опустив голову.

– Ну вот видишь?! А ты вот должна ждать его годами, обламываться, терять время, а потом, когда ты ему надоешь, он пошлет тебя и женится на другой, и останешься ты у разбитого корыта с потерянным взглядом преданной собаки, и никому уже не станешь тогда нужна. У тебя даже шансов таких не будет, уж поверь мне на слово, уж я-то знаю, – поучительно отчеканил Рус, тяжело вздохнув. Руки его при этом немного тряслись, от волнения двигались желваки на скулах.

– И откуда ты все это знаешь? – задумчиво произнесла она, посмотрев на Руса.

– Ну как откуда? Из жизни. Я же адвокат. Я много каких людей повидал, они совершали поступки, а я потом решал последствия их поступков, их проблемы. Учиться надо на чужих ошибках, а не на своих. Проще говоря, дураком не надо в жизни быть, – размеренно проговорил Рус, потрясывая указательным пальцем правой руки в воздухе над своей головой.

– Я тебе предлагаю расслабиться и просто попробовать нам с тобой пообщаться, подружить, что ли. Ну а там… Там дальше видно будет. Ты всегда можешь вернуться к своему парню, если захочешь, – сказал Рус ей, отвернувшись, чувствуя внутреннее опустошение от прогулки на кораблике.

Кораблик пришвартовался, и люди начали сходить с него. Рус и Оксана встали и молча пошли не глядя друг на друга. Рус шел к машине, а Оксана, как ни странно, шла с ним в ту же сторону.

«К метро, наверное, пойдет она, когда мы на Невский проспект выйдем», – подумал Рус, но ошибся, Оксана шла рядом с Русом дальше к его машине. Рус не стал ее ни о чем спрашивать, достал ключи, нажал на кнопку сигнализации, открыл водительскую дверь, сев в машину. Оксана тоже села рядом и, повернувшись к Русу, сказала:

– Давай попробуем. А теперь отвези меня домой, я очень устала от нашей прогулки.

– Нет проблем, – ответил Рус, поворачивая ключ в замке зажигания, заводя машину. – А куда тебя везти? – спросил он, выезжая на проезжую часть.

– А к Петровскому форту, знаешь, где такое здание?

– Это около «Авроры»? Ты там живешь?

– Да, примерно там, напротив форта.

Всю дорогу они ехали молча. Рус боялся чем-то испортить результат своей пламенной речи и поэтому молчал, а почему молчала Оксана, он не хотел думать, на это не осталось никаких его душевных сил. Он вел машину и смотрел только на дорогу. Остановившись на светофоре, Рус заметил пробивавшиеся сквозь питерские тучи лучи уходящего солнца, которого сейчас снова не было видно, но то, что оно светлое и яркое, способное влиять на настроения людей, на события жизни, и оно, прячась за тучи, все равно существует, он в это верил и знал. И закрыв глаза, подумал: «Наверное, любовь, как спрятанное солнце, существует. Мы о ней только не знаем, но она непременно должна быть. Мало знать, надо еще в нее и верить».

Примечания